Хатынь – место, которое в Белоруссии должен посетить каждый. Маленькая деревенька, подчистую уничтоженная нацистскими карателями в 1943 году, стала символом геноцида советского народа. В современной Белоруссии это одновременно и символ геноцида белорусского народа – населения Белорусской ССР, которая была целиком оккупирована во время Великой Отечественной войны. Сегодня Хатынь – это мемориальный комплекс, где хочется разобрать все детали архитектурно-художественного замысла, весь заложенный здесь символизм, проникнуться деталями той истории. Попробуем это сделать.
Путь к центру мемориального комплекса
Добраться до Хатыни из столицы на общественном транспорте затруднительно. Комплекс находится в стороне от автотрассы из Минска на Витебск, поэтому лучше воспользоваться либо собственным автомобилем, либо такси, если едете большой компанией и вам позволяет бюджет (расстояние из Минска больше 50 км, около часа). Либо, как это сделал я, можно купить экскурсионный билет на автобус с выездом из Минска. Минусом групповой экскурсии является, пожалуй, ограниченное время, которое не позволило посмотреть открытую весной этого года музейную экспозицию, а вы знаете, как я люблю музеи. Возможно, вскоре экскурсии подстроятся под открытый музей и будут давать время не только на групповую и самостоятельную прогулку по территории комплекса, но и на посещение экспозиции.
На фото – посетитель Хатыни на площадке парковки смотрит на план комплекса. Сразу же можно оценить масштаб архитектурного проекта. Здесь же, у парковки, находятся административное здание, где сидят экскурсоводы, и упомянутый мной новый музей, до этого года музея тут не было вообще. Сам же мемориальный комплекс под открытым небом можно посетить бесплатно, если не берёте экскурсию.
Первый объект на нашем пути – мемориальный знак, который я бы назвал входным. Он даёт наиболее общую информацию о значении истории Хатыни:
22 марта 1943 года фашисты уничтожили деревню Хатынь с её жителями. В Белоруссии оккупанты превратили в руины 209 городов и городских посёлков, 9200 сёл и деревень. От рук захватчиков пало 2 230 000 советских граждан. Это никогда не будет забыто.
В 1965 году министр культуры Белорусской ССР Михаил Минкович обратился к первому секретарю ЦК компартии Белоруссии Петру Машерову с комплексом предложений по увековечиванию памяти жертв Великой Отечественной войны, среди которых был и такой небольшой пункт: «на месте бывшей деревни Хатынь Логойского района, полностью сожжённой фашистами вместе со всем населением и не возрождённой, создать музей-заповедник с комплексом соответствующих сооружений».
Стоит отметить, что Машеров, возглавлявший Белоруссию с 1965 по 1980 годы, был во время войны партизаном, как и его предшественник Кирилл Мазуров, руководившей БССР с 1956-го. Не только они, но и другие бывшие военные, партизаны и подпольщики в партийно-государственной элите БССР долгие годы определяли специфическое «партизанское лобби» в белорусской идеологической политике, результатом которой в том числе стало и создание мемориального комплекса в Хатыни.
Поначалу нам может показаться, что ничего особенного в Хатыни нет, но если мы проанализируем политику памяти в СССР, то увидим, что чаще всего акцент в ней делался на военных подвигах, а не на трагедии мирного населения. Трагедию никто не замалчивал, но и не любил её педалировать, не очень-то позитивной и жизнеутверждающей казалась тема.
От входного знака идём к основной территории комплекса. Дорожка длинная, что позволяет настроиться на определённый лад и не видеть припаркованные недалеко автомобили и автобусы. Из-за того, что здание администрации и парковка остаются за деревьями, мы как будто оказываемся оторванными от современного мира: куда ни глянешь, всюду лес.
Работа по созданию комплекса после упомянутого предложения министра культуры велась быстро. Уже в 1967 году провели конкурс, на котором победила команда архитекторов Юрия Градова, Валентина Занковича и Леонида Левина, а также примкнувшего к ним скульптора Сергея Селиханова. К концу 1968-го часть комплекса была готова, но и коллектив авторов, и глава Белоруссии Машеров решили, что комплекс нужно расширить и превратить локальную историю в символ трагедии белорусского народа в целом. Вскоре возвели «вторую очередь» комплекса, где были отмечены уничтоженные нацистами белорусские деревни и концлагеря.
Формальным открытием стала торжественная церемония 5 июля 1969 года. Участниками открытия были в основном представители властей и общественных организаций БССР, что лишний раз подчёркивало, насколько создание комплекса в Хатыни было местной инициативой. Поэтому несколько жалко выглядят «версии», в основном от зарубежных «советологов», согласно которым идея мемориализации Хатыни была выбрана ради внешней репрезентации. Якобы Кремлю нужно было затмить в рамках международной пропаганды слово «Катынь», связанное с убийством польских военнопленных, заменив его на созвучное «Хатынь», поэтому и раскачивали для международных гостей это дело и даже американского президента Никсона сюда привозили. Но, как видим, Кремлю этот подарок сделали местные белорусские власти, заботившиеся о собственной повестке, а не о какой-то там Катыни.
В конце дорожки нас встречает «Непокорённый человек» скульптора Селиханова. Прообразом фигуры стал единственный взрослый житель Хатыни, переживший расправу над деревней.
Расправа произошла 22 марта 1943 года, её осуществляли служащие 118-го батальона шуцманшафта. Шуцманшафт – это тыловая охранная полиция, в основном имевшая карательные задачи на оккупированных территориях, поэтому их часто прямо называют «каратели», ибо как ещё их называть, не полицейскими же. Разве что полицаями. Они согнали всех жителей деревни в большой сарай (амбар) и сожгли – полторы сотни человек, из которых половина была детьми.
Несколько детей спаслось, но из взрослых в огне выжил только 56-летний кузнец Иосиф Каминский. Он очнулся поздно ночью посреди обгоревших тел односельчан, когда карателей уже не было на месте преступления, и среди трупов нашёл своего сына Адама, едва живого. Каминский поднял сына, и тот умер у него на руках. Этот момент запечатлён в скульптуре.
Иосиф Каминский, кстати, присутствовал на торжественном открытии мемориала в 1969 году. Вместе с ним на митинге, проходившем во время открытия, был другой житель Хатыни Александр Желобкович, один из тех немногих детей, которые пережили трагедию. Повзрослев, Желобкович выбрал карьеру военного и дослужился до подполковника.
А вот вам архивное фото скульптора Сергея Селиханова, работавшего в 1968 году над «Непокорённым человеком».
Слева от скульптуры – холмик братской могилы жителей Хатыни. Над ней построено прямоугольное сооружение, названное Венком памяти (также Венцом памяти). Есть что-то намеренно грубое и жёсткое, терзающее сердце в том, что «венок» выполнен в форме прямоугольника с чётко обрубленными краями мраморных плит.
После того, как деревня была уничтожена, жители окрестных деревень стали приходить сюда, чтобы спасти немногих выживших и найти среди мёртвых тел родственников и знакомых. Не все погибшие сгорели в сарае, куда их согнали полицаи: кого-то, кто сопротивлялся, убили у их домов, а кто бежал из сарая, того расстреливали. Точное число погибших, установленное следствием, – 149 человек. Вместе с местными партизанами жители окрестностей вырыли братскую могилу и поставили на ней кресты. После войны здесь стоял скромный обелиск, потом сюда поставили гипсовую скульптуру с фигурой скорбящей матери. При создании комплекса могила приобрела современный вид.
С этой стороны надпись:
Люди добрые, помните:
любили мы жизнь, и Родину нашу, и вас, дорогие.
Мы сгорели живыми в огне.
Наша просьба ко всем:
пусть скорбь и печаль обернутся в мужество ваше и силу,
чтобы смогли вы утвердить навечно мир и покой на земле,
чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала!
С другой стороны Венка этому символическому обращению от погибших к живым отвечают живые погибшим:
Родные вы наши.
Головы в скорби великой склонив, стоим перед вами.
Вы не покорились фашистским убийцам
в чёрные дни лихолетья.
Вы приняли смерть, но пламя любви вашей
к Родине нашей советской вовек не погаснет.
Память о вас в народе бессмертна,
как вечна земля и вечно солнце над нею!
Справа от скульптуры «Непокорённого человека» – символическое изображение большого сарая с рухнувшей крышей посередине. В документах иногда встречается формулировка «сарай Иосифа Каминского». Но это не потому, что ему удалось там выжить, а потому что ему и его семье этот сарай принадлежал.
Кроме Каминского, расправу пережили пятеро детей: Антон Барановский, Владимир и Софья Яскевичи, уже упомянутый Александр Желобкович и Виктор Желобкович. Последний не был родным братом Александра, их звали Александр Петрович и Виктор Андреевич, но наверняка в маленькой деревне между ними были какие-то родственные связи. По документам, в Хатыни фамилию Желобковичей носили жители пяти домов. А Виктора часто вспоминают как последнего жителя Хатыни: он умер в 2020 году из-за ковида.
Ну и чтобы быть предельно точным, нужно упомянуть двух молодых девушек чуть старше 20 лет. Это двоюродные сёстры Юлия Климович и Мария Федорович. Они пережили пожар и нашли приют у жителей недалеко расположенной деревни Хворостени. Виктор Желобкович рассказывал, что виделся с ними и они поклялись, что если останутся в живых, то никогда не расстанутся и будут всегда помнить о трагедии Хатыни. Но девушки вскоре погибли: в мае того же года Хворостени постигла та же участь, что и Хатынь.
«Дома» жителей Хатыни
После рассмотренной группы объектов мы можем пойти по дорожкам влево и вправо, словно по улицам деревни Хатынь, и сворачивать с этих дорожек к «домам» жителей. Всего в деревне было 26 домов, все они были сожжены и все они в соответствии с планом деревни «восстановлены» в виде первых венцов сруба и печной трубы в форме обелиска. Перед поворотом к каждому дому – открытая калитка, как бы приглашающая в гости. А может быть, ожидающая жителей дома, которые уже никогда сюда не вернутся. Естественно, всё это – и дорожки, и дома – не из дерева, а из бетона.
Так вышло, что я рассказываю историю Хатыни наоборот: сначала о создании комплекса, потом о трагедии. А почему произошла трагедия? Давайте тоже расскажу.
В Хатыни в ночь на 22 марта 1943 года местные жители приютили несколько партизан. На утро группа партизан отправилась в путь и натолкнулась в округе на небольшую колонну того самого 118-го батальона шуцманшафта. В колонне был автомобиль Ханса Вёльке, известного немецкого легкоатлета, получившего золотую медаль на Олимпийских играх-1936 в Берлине, любимчика Гитлера и в целом, должно быть, талантливого спортсмена. В годы войны он пошёл служить в охранную полицию, в рамках которой действовали те самые подразделения шуцманшафта, и в звании гауптмана (то есть капитана) был шеф-командиром 1-й роты 118-го батальона. Столкновение с партизанами закончилось для Вёльке и двух полицаев печально, они отправились прямиком в Вальгаллу.
118-й батальон и подтянувшийся к ним батальон СС «Дирлевангер» стали искать партизан, но, не в силах их найти, отыгрались на местных жителях и расстреляли 26 крестьян из деревни Козыри. Чуть позже днём в Хатыни они натолкнулись на нескольких партизан, смогли убить троих из них, а другие партизаны отошли в лес из-за превосходящих сил противника. Вместо того, чтобы преследовать партизан, каратели решили устроить расправу над деревней. После хатынской трагедии партизанская «Бригада Дяди Васи», она же «Народные мстители», к которой принадлежали причастные к истории партизаны в Хатыни, приняла решение прекратить ночёвку в деревнях, чтобы не давать повод для дальнейших расправ карателей. Впрочем, если бы это хоть как-то снижало масштабы нацистского террора...
Рассмотрим «дом» детально. Все они сделаны одинаково и минималистично, что передаёт ощущение отсутствия в них жизни, это руины уже мёртвой деревни. Единственная «живая» часть здесь – это колокол. Каждые 30 секунд колокола в Хатыни делают один негромкий звон, но из-за того, что одновременно этот звук издают все 26 колоколов в 26 домах, разбросанных на большой площади комплекса (расстояние между крайними точками – около 500 метров), это производит завораживающий эффект.
Особенно это завораживает, если ты оторвёшься от экскурсионной группы и походишь по комплексу один. И вот тихо-тихо, и тут со всех сторон – «динь!». А потом опять – «динь!». Своеобразная вечная панихида по погибшим.
Архитектор Юрий Градов вспоминал, что когда проходил конкурс на проект мемориального комплекса, они с коллегами приехали на место, ходили по остаткам фундаментов домов, по ещё сохранившимся углям, и тут:
Помню, звонко пел жаворонок. И мы решили, что Хатынь не должна замолчать. Так родилась идея обелисков в виде печных труб с колоколами.
На каждом обелиске-колоколе – табличка с именами погибших жителей. В этом доме жила семья Барановских: отец Иосиф Иванович, мать Анна Викентьевна и их девять детей. На табличке указано только восемь, ибо их сын Антон был среди выживших. На момент расправы ему было чуть больше десяти лет. В 1961 году он давал показания в КГБ по поводу трагедии в Хатыни, давайте почитаем, что он тогда говорил:
Когда нас каратели пригнали к сараю, то около сарая и в нём было уже много жителей нашей деревни. Около сарая я встретил отца с восемью детьми в возрасте от года до 14 лет, а мать каратели пригнали вместе со мной. Каратели пригоняемым людям приказывали становиться на колени. Когда я подходил к сараю, то увидел, что каратели стали поджигать дома в деревне. Находившиеся в сарае и около него женщины, обращаясь к карателям, спрашивали, что они с ними будут делать. В ответ на это каратели, злобно усмехаясь, на русском языке с украинским акцентом заявляли, что ничего нам не будет. Когда я находился уже в сарае, в него втолкнули каратели Иодко Марию. Волос у неё был растрёпан и порвано платье. Она сдержанно плакала. Как я полагаю, каратели, оставив её в доме, изнасиловали.
Упоминание украинского акцента не случайно. Шуцманшафт-подразделения очень часто формировались из коллаборационистов и даже разделялись на батальоны по этническому признаку. 118-й батальон был создан в июле 1942 года в Киеве. Не обязательно все служащие в нём были этническими украинцами, были и русские, и белорусы, и другие народы СССР. Много коллаборационистов было в батальоне СС «Дирлевангер», а участвовавший в уничтожении Хатыни взвод «Дирлевангера» под командованием Ивана Мельниченко и вовсе был полностью славянским по своему составу. К сожалению, нацисты прекрасно справились с задачей, чтобы славяне уничтожали славян.
Ещё один повторяющийся элемент на плане Хатыни – колодцы. Их в деревне было четыре, и все четыре теперь изображены на своих местах в таком виде.
Наверное, первым заслуженное наказание за хатынскую трагедию в 1946 году понёс генерал-майор Бруно Павель, который, будучи начальником главной полевой комендатуры в Минске, санкционировал множество карательных операций на территории Белоруссии, в том числе хатынский инцидент. Хотя в первую очередь его судили за преступления в Прибалтике – до Хатыни он был начальником управления лагерей для военнопленных в Рейхскомиссариате Остланд, который охватывал территорию Прибалтики и западных и центральных районов Белоруссии. Собственно, в 1946 году проходил Рижский судебный процесс над ответственными за преступления в Прибалтике нацистами, по приговору которого Павеля повесили.
А вот коллаборационистов ожидала разная судьба. Те, кто смог удрать за рубеж, так и остались безнаказанными. Украинский националист Константин Смовский, работавший в годы Гражданской войны в УНР и державе гетмана Скоропадского, до Второй мировой был эмигрантом, во время Великой Отечественной – одним из командиров 118-го батальона, а после – вновь эмигрантом.
Владимир Катрюк, активный палач того же батальона, обосновался под конец войны во Франции, где оформил себе фальшивые документы, а после уехал в Канаду. Несмотря на то, что фальсификация документов была налицо, а доказательств участия Катрюка в преступлениях на оккупированных территориях, в том числе в Хатыни, было предостаточно, канадские суды не нашли фактов военных преступлений своего добропорядочного гражданина. Так и помер бывший каратель от инсульта в 2015 году в провинции Квебек.
В 1961 году в Минске прошёл судебный процесс над несколькими участниками батальона СС «Дирлевангер», в 1970-е судили многих из 118-го батальона. Не всех оставшихся на территории СССР предателей удалось обнаружить сразу. Так, младший лейтенант Красной армии Василий Мелешко, попавший в начале войны в плен и пошедший на службу в 118-й батальон, смог в 1945 году пройти проверки, восстановиться в звании и устроиться работать агрономом. Потом, однако, его привлекли за коллаборационизм и упрятали в тюрьму до амнистии 1955 года, но о том, что он служил в карательном батальоне и был там заместителем командира 1-й роты, следствие тогда не узнало. Вскрылось это уже в 1970-е, что привело к смертному приговору.
Дольше всех держался Григорий Васюра, бывший старший лейтенант Красной армии, как и Мелешко, перешедший на службу к нацистам. В 118-м батальоне он дорос до начальника штаба, и история Мелешко для него повторилась: он скрыл пикантные подробности своего прошлого, попал под суд за коллаборационизм, а потом под амнистию, и спокойно жил и трудился на благо советского общества. В 1980-е Васюра получил медаль ветерана труда за работу директором совхоза в Киевской области. Кто знает, как сложилась бы его жизнь, переживи он перестройку, но, к счастью, факты о его связи с Хатынью всплыли и в 1986 году его судили. По настоянию партийного руководства Украины и Белоруссии процесс не освещался в прессе, чтобы не подмочить атмосферу дружбы белорусского и украинского народов. Васюру расстреляли в том самом Пищаловском замке, мимо которого мы проходили позавчера.
Из интересных мелочей, примыкающих к комплексу «домов» деревни Хатынь, можно отметить деревья, посаженные в 2022 году в рамках так называемого Республиканского субботника. Его регулярно проводят в Белоруссии весной, и в Хатыне на субботнике пахал сам Батька Лукашенко. Вместе с другими участниками субботника он посадил 149 деревьев – ровно столько, сколько было погибших жителей Хатыни. Приятно, что это фактически продолжило традицию символического отношения к числам в Хатыни. А чисел сегодня будет ещё немало.
В продолжение предыдущей истории о карателях преимущественно украинского происхождения замечу, что ничего плохого и оскверняющего память об украинском народе в указанных фактах нет. Не нужно замалчивать участие отдельных граждан, а также целых организаций украинских националистов, в карательных операциях нацистов, прикрываясь некой политкорректностью и стремлением к дружбе народов. Это одна крайность. Вместе с тем не надо выставлять это участие как свидетельство порочности целого народа и какой-то якобы присущей ему приверженности к межславянской розни и ненависти к белорусам или русским. Это не менее опасная другая крайность.
Нацистская политика по управлению оккупированными территориями делала ставку на стравливание определённых народов друг с другом. Из восточнославянских народов нацисты выделяли украинцев как чуть более высшую нацию в сравнении с русскими и белорусами, явно рассчитывая сыграть на традициях украинского сепаратизма времён Гражданской войны и сотрудничества местных националистов с германскими властями того же времени. Удивляться на этом фоне, почему среди украинцев было так много предателей, не приходится. А если вспомнить, что численность украинцев в сравнении с белорусами или народами Прибалтики была весьма велика, а Западная Украина всего лишь в 1939 году была присоединена к СССР, то какую-то особую склонность к коллаборационизму среди украинцев будет совсем уж странно искать.
На упомянутом субботнике прошлого года Лукашенко сказал, что вот на этом пригорке «просто просится, чтобы мы восстановили... душевную деревянную церквушку». Сказано – сделано! В марте этого года небольшой храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы был освящён белорусским экзархом Вениамином.
В Хатыни далеко не всегда жили православные. Это же Белоруссия, тут перекрёсток культур и религий. Долгое время тут был греко-католический, то бишь униатский приход. А до середины XVI века, когда деревню впервые упомянули в письменных источниках, тут вообще жили польско-литовские татары, но это уже совсем другая история. Нас интересует, что в конце XVIII века, когда этими землями владел шляхетский род Тышкевичей и местные крестьяне принадлежали к униатскому вероисповеданию, тут рядом с кладбищем построили церковь Рождества Девы Марии (по другим источникам – Восшествия Девы Марии). По мнению исследователей, она могла выглядеть примерно так:
Что ж, сходство очевидно. Церковь постарались восстановить, ориентируясь на архивные документы и инвентарные описания убранства XIX века, но это наверняка лишь «по мотивам». Старый униатский храм после ликвидации Русской униатской церкви при Николае I стал православным. Он стоял здесь, согласно воспоминаниям Виктора Желобковича, до самого уничтожения деревни нацистами и, должно быть, сгорел вместе с ней.
К храму примыкает кладбище, где можно найти захоронения вплоть до XVI–XVIІ столетий. На протяжении веков тут хоронили не только хатынцев, но и крестьян соседних деревень. Есть здесь и отдельные захоронения жертв 1943 года – когда при разборе сожжённых тел опознавали кого-то из погибших, их могли похоронить в отдельных могилах.
Памятный крест у ограды кладбища с терновым венцом поставили недавно, в 2017 году. Его авторами выступили знакомый нам Юрий Градов из авторского коллектива мемориального комплекса и скульптор Константин Селиханов, внук автора «Непокорённого человека» Сергея Селиханова.
Кладбище деревень и Стена памяти
Идём дальше. Значительную площадь комплекса занимает Кладбище деревень. Его вы видели на самой первой фотографии сегодняшнего дневника, но сейчас давайте рассмотрим его внимательнее. Кладбище деревень представляет собой символические могилы уничтоженных в Белоруссии деревень, которые повторили судьбу Хатыни. Таких деревень было 185. Соответственно, здесь мы видим 185 «захоронений». В центре каждого из них – урна с землёй, взятой с места уничтоженной деревни, а под урной красным пятном горит пламя сожжённого населённого пункта.
Многие указанные деревни погибли примерно в то же время, что и Хатынь. Почти две трети – в 1943 году. Например, деревня Залещино прямо перед нами в Верхнедвинском районе Витебской области была уничтожена в ходе карательной операции «Зимнее волшебство» в феврале 1943 года, охватившей северные районы Белоруссии и немного Псковскую область. В этом регионе активно действовали партизанские отряды, и цель операции формально предполагала лишение партизан опорных пунктов, но фактически нацисты уничтожали местное население направо и налево, не задумываясь, кто поддерживает партизан, а кто нет. Просто убивали, сжигали, угоняли в остарбайтеры.
Что характерно, «мёртвую зону» из сожжённых деревень создать удалось, а партизанам хоть бы хны. В ряде случаев отряды наносили поражение противнику и смогли сохранить контроль над значительной территорией, что заставило нацистов свернуть операцию.
Как уже сказал, на Кладбище деревень 185 «захоронений», но вместе с Хатынью получается 186. Это указано на стеле, предваряющей вход на Кладбище.
Конечно, всего уничтоженных населённых пунктов в Белоруссии было гораздо больше. По подсчётам историков, за годы оккупации нацисты сожгли 9200 деревень и сёл, из них вместе со значительной долей населения или со всем населением – 5295. Ужасная статистика. Но при отборе деревень учитывались сходства с трагедией Хатыни: во-первых, деревни на Кладбище были уничтожены вместе со всем населением, не оставив «наследников», во-вторых, они не возродились ни в каком виде после войны, теперь на их месте либо пустырь, либо мемориал.
Вечный огонь архитекторы сначала хотели поместить внутрь большого разрушенного колокола, на внутренней стороне которого предполагалось написать названия уничтоженных деревень из списка 185-ти, а на внешней – названия деревень, которые были уничтожены в годы войны, но после возродились. Большой колокол руководству не понравился, как вспоминал Юрий Градов. Тогда они придумали поставить рядом с Вечным огнём берёзки как символ жизни. Вариант опять не понравился, чиновники сказали: «Сделайте обычную плиту и пятиконечную звезду». Но когда проект со звездой увидел Машеров, он сказал: «Неужели ничего интереснее не придумали?»
И тут авторский коллектив показал ему вариант с берёзками. За годы войны в Белоруссии, по подсчётам тех лет, погибла четверть (!) населения: из 9 миллионов 200 тысяч человек жертвами стали 2 миллиона 230 тысяч, примерно каждый четвёртый. Это написано перед Вечным огнём: «Загінуў кожны чацвёрты» («Погиб каждый четвёртый»). И вот над огнём в память о четвёртом товарище склонились три берёзы... Символика чисел сработала, и Машеров сказал, что лучшего памятника погибшим белорусам придумать невозможно.
К Кладбищу деревень примыкает упоминание о 433 белорусских деревнях, которые были полностью уничтожены вместе с населением, как Хатынь, но всё же возродились после. Да, если бы всё свелось к первоначальному варианту с большим колоколом, размах у мемориала был бы совсем другим, и столько интересных композиционных решений, как сейчас, не появилось бы.
Названия возрождённых деревень перечислены на символических деревьях, где, как и на Кладбище, вместе с названием указан район.
Наконец, последний элемент мемориала. Большая Стена памяти погибших на территории Белоруссии мирных граждан, убитых в лагерях смерти или в иных местах массового уничтожения людей. Начинается Стена с надписи на двух языках, которую достаточно хорошо видно, поэтому я не буду её дублировать текстом.
После разорванной решётки нас ожидает продолжение Стены, которая будто стена лагерного барака, нависающая над проходящими мимо людьми. В стене сделаны ниши: в больших нишах – упоминание крупных мест с большим числом жертв, в маленьких – соответственно, мест поменьше, часто не связанных с созданием каких-то специальных лагерей смерти.
Пример оформления большой ниши. За решёткой надпись: «Тростенец. В лагере смерти уничтожено 206500 человек». Подразумевается концлагерь Малый Тростенец, крупнейший нацистский концлагерь в СССР, созданный в первые месяцы оккупации под Минском. Там были убиты не только местные жители и военнопленные, но и привезённые из стран Европы евреи. На месте лагеря в 2010-е годы был построен мемориальный комплекс. Должно быть, отложу его посещение до следующего визита в Белоруссию.
Перед нишами кладут венки, цветы и игрушки. Игрушки – в память о погибших в тех или иных местах детях.
Небольшой серый куб перед венками подписан следующим образом: «Частица Вечного огня». Куб был доставлен участниками марша «Огонь памяти: Брест» из Поклонной горы в Москве в мае этого года. Не один раз я читал в новостях о том, как куда-то откуда-то доставляют «частицы Вечного огня». И вот вопрос: а что там? Когда доставляют факел, то понятно, как это выглядит. А что внутри этого куба? Неясно.
В некоторых нишах очень много детских игрушек.
В другой нише читаем надпись: «Минск. Район улиц Республиканская, Шорная, Колхозная, Немига. В концлагере уничтожено около 80000 человек».
В данном случае подразумевается, скорее всего, Минское гетто в целом, которое и было фактически одним большим районом-концлагерем. В этом районе мы были позавчера и видели мемориал, созданный одним из авторов хатынского комплекса Леонидом Левиным. Правда, количество жертв Минского гетто, которое встречается у историков, обычно больше 100 тысяч. Возможно, данные о 80 тысячах были предположительной оценкой во время создании Стены памяти и с тех пор надпись не меняли.
Пример памятной плиты в маленькой нише. Надпись: «Столбцы. В январе 1943 года уничтожено около 3500 человек».
Столбцы – маленький городок на западе Минской области, где к началу войны жило около трёх тысяч евреев. Их, а также евреев из окрестностей, нацисты согнали в гетто, где многих долгое время использовали на принудительных работах, а в целом постепенно уничтожали. Некоторые из тех, кому повезло бежать, стали партизанами. Пленных гетто окончательно уничтожили за полтора года и в начале 1943-го гетто тем самым было ликвидировано. Поэтому указанную на табличке цифру нужно воспринимать как итог, а не как данные по одной массовой расправе в январе 1943 года.
Перечислить за один раз все указанные здесь лагеря смерти, гетто и другие места было бы трудно. Как и перечислить все уничтоженные деревни на Кладбище деревень, поимённо вспомнить всех убитых жителей Хатыни. Но, оказавшись в этом уникальном мемориальном комплексе, нужно пробираться сквозь эмоции и хотя бы частично осознать масштаб той катастрофы, которая настигла Советскую Белоруссию, как и в целом нашу Советскую Родину, в 1940-е годы.
При настрое, что нужно вспоминать лишь героические подвиги защитников Отечества, Хатынь будет раздражать и утомлять. Так происходило с самого момента обсуждения архитектурного проекта, когда некоторые партийно-государственные деятели хотели упростить художественный замысел и предъявляли претензии авторам. По воспоминаниям Леонида Левина, была недовольна даже министр культуры СССР Екатерина Фурцева: она возмущалась, как можно было сделать «оборванного, несчастного старика» центром мемориала, считала, что ни о какой Ленинской премии речи быть не может и памятник вообще следовало бы снести. Тем не менее, в 1970 году Комитет по Ленинским и Государственным премиям СССР в области литературы, искусства и архитектуры наградил премией четырёх авторов Хатыни.
При обсуждении проекта белорусские чиновники не раз высказывали сомнение, что отдалённый от Минска мемориальный комплекс может не привлечь достаточное количество посетителей. В итоге в первой половине 1970-х годов властям только и приходилось выделять дополнительные деньги на благоустройство территории, обучение экскурсоводов и печать путеводителей. В 1973 году мемориал посетили 1 миллион 200 тысяч человек в составе девяти тысяч экскурсионных групп. (Я лишь цитирую документы. Как в составе одной экскурсионной группы вмещалось больше ста человек, мне неизвестно.) По статистике за этот же год, в Хатыни было 500 иностранных делегаций из 40 стран.
По приблизительным подсчётам 2009 года, всего в Хатыни на протяжении истории комплекса было более 36 миллионов человек. Если вы не входите в это число, обязательно исправьте данное недоразумение. А мы поспешим в автобус, чтобы посетить ещё один памятник событиям Великой Отечественной войны.
Курган Славы
Мы переносимся в другую точку Минской области, которая относится к соседнему с Логойским районом (где была Хатынь) Смолевичскому району. На этот раз мы ближе к Минску у пересечения трассы на Москву со Второй минской кольцевой автодорогой, так называемой МКАД-2. Да, в Минске есть не только МКАД, но и МКАД-2. Как тебе такое, Москва?
Здесь расположен мемориальный комплекс «Курган Славы». В связи с близким расположением к Хатыни их нередко включают в одну экскурсионную программу, но объединяет их не только место на карте. Курган Славы был открыт в том же 1969 году, поэтому туристическая связка между двумя объектами возникла ещё в советские годы. Административно Курган Славы и вовсе подчиняется Хатыни, являясь её филиалом.
Ещё одна параллель – к созданию кургана приложил руку Пётр Машеров. Он лично приехал на место будущего мемориала и понял, что первоначальное предложенное расположение по другую сторону трассы будет хуже смотреться для проезжающих мимо автомобилистов. И поручил перенести место кургана конкретно вот сюда.
Давайте подойдём ближе, а я расскажу в целом о мемориале и его значении.
В этих местах проходили ожесточённые бои летом 1944 года, в ходе которых, уже после освобождения Минска 3 июля, советскими войсками были окружены основные силы 4-й германской армии. После взятия Минска немцы оказались восточнее города, отрезанными от остальных отступающих на запад войск. В течение нескольких дней из 105 тысяч человек, оказавшихся в «котле», выжило около 35 тысяч попавших в плен. Это стало очень ощутимым и болезненным ударом по военной мощи Третьего рейха. В известном марше пленных немцев в Москве в июле того же года участвовало немало захваченных в «Минском котле» солдат и офицеров.
Курган, как выходит из самого названия, неестественного происхождения. Да и где вы такой ровненький холм найдёте? В основание огромной насыпи была заложена земля из городов-героев Москвы, Ленинграда, Сталинграда, Севастополя, Одессы, Киева и Брестской крепости-героя. Пока шло строительство, сюда приносили землю из различных мест военных сражений и обычные граждане, что сразу придало кургану славу народного памятника. Высота кургана – 35 метров, диаметр основания – 100 метров, к вершине ведут две зеркально расположенные друг к другу лестницы по 241 ступеньку. После Хатыни Курган Славы, конечно, кажется несложным по своей задумке архитектурным сооружением, но смотрится он вполне эффектно.
А вид сверху эффектный донельзя!
Внутри кольца выложена мозаика с надписью: «Армии Советской, армии-освободительнице – слава!». Барельефы с внешней стороны поинтереснее, они показывают воинов и партизан, тоже покрытых мозаикой. С внешней стороны, которую видно на фото, кольцо замыкает изображение ордена Славы, с внутренней на том же месте – изображение ордена Отечественной войны.
Штыков на самом деле четыре, хотя с этой стороны кажется, что три. Просто со многих ракурсов один штык может закрывать собой другой. Четыре штыка означают четыре фронта, участвовавшие в военных действиях под Минском: 1-й, 2-й и 3-й Белорусские фронты и 1-й Прибалтийский фронт.
На плите у подножия кургана мы можем узнать, что здесь находится земля из городов-героев и других мест жестоких боёв за свободу и независимость Советской Родины. Полностью переводить не буду, думаю, всё понятно. Непонятным может быть разве что слова «жменя», которое в русском языке используется редко и воспринимается устаревшим. Оно означает «горсть» или «пригоршню», то, что можно зачерпнуть в ладонь со сжатыми пальцами. Как много оригинальных славянских слов сохраняет белорусский язык, однако!
Рядом с местом, где обычно паркуются машины, стоят «Катюша», Ил-2 и несколько танчиков. Это довольно банально, поэтому поехали уже в Минск. Сейчас только середина дня, так что мы успеем посетить парочку столичных музеев.
P. S. Напоследок – интересное архивное фото, найденное мной в Сети. Фотография 1972 года, где вдоль Стены памяти в Хатыни идут Пётр Машеров и Фидель Кастро.
Все статьи цикла: