Нильс Бор и Альберт Эйнштейн впервые встретились в Берлине в 1920 году и сразу же нашли общий язык (первый пришёл в дом второго, принеся датский сыр и масло).
Несмотря на то, что у них были совершенно разные научные стили и расходящиеся взгляды на физический мир (Эйнштейн, глубоко приверженный детерминистскому видению классической физики, верил во Вселенную, управляемую причинно-следственными законами, и не хотел признавать случайность и вероятность, царившие в квантовой механике; гораздо более решительный и склонный к тому, чтобы войти в этот туманный мир; Бор, упорный сторонник новых квантовых идей, напротив, считал, что отказ от жёсткой причинно-следственной связи был «единственной открытой возможностью» в свете фактов), они искренне уважали друг друга.
После их первой встречи Эйнштейн написал Бору:
«Я изучаю ваши замечательные статьи и, когда у меня что-то не получается, с удовольствием вспоминаю ваше доброе и улыбающееся лицо, объясняющее мне. Я многому у вас научился, особенно вашему отношению к научным вопросам».
И Бор, в свою очередь, ответил:
«Встреча с вами и разговор с вами стали для меня одним из самых прекрасных впечатлений [...]. Вы не представляете, каким стимулом для меня стала долгожданная возможность услышать вашу точку зрения на вопросы, которыми я занимаюсь. Я никогда не забуду наши дискуссии».
И дискуссии, увлекательные и бесконечные, были неотъемлемой частью всех их встреч.
Когда Эйнштейн посетил Копенгаген летом 1923 года, возвращаясь домой из Швеции, где он произнёс речь при получении Нобелевской премии, Бор встретил его на вокзале.
Пройдя часть пути пешком, они сели на трамвай и поехали к дому Бора.
Эйнштейну не хотелось идти пешком, а темп датского физика был для него слишком быстрым.
Они начали спорить и пререкаться так горячо, что не заметили, как трамвай проехал их остановку.
Тогда они сели на трамвай в противоположном направлении, но и на этот раз проехали мимо остановки.
Они ещё какое-то время ездили туда-сюда на трамвае, увлечённо обсуждая квантовую теорию и не замечая, как летит время.
Казалось, никого из них это не волновало.
«Интересно, что люди думали о нас», — прокомментировал Бор много лет спустя, вспоминая этот любопытный эпизод.
Бор и Эйнштейн продолжали «дуэль» до самого конца жизни, и их спор о квантовой механике, который продолжался более двадцати лет, остается одной из высших достижений научной мысли XX века (в конце концов Эйнштейну пришлось признать, что «Бог не играет в кости, но иногда он может сделать исключение!»).
В 1948 году Бор посетил Принстон, где Эйнштейн уже жил несколько лет.
Однажды, когда он писал эссе о научном споре с немецким физиком, он застрял на одном предложении и начал бормотать:
«Эйнштейн... Эйнштейн...».
Он не слышал, что Эйнштейн позади него молча открыл дверь и подошел к жестяной банке с табаком, чтобы украдкой взять немного.
После очередного громкого «Эйнштейн» Бор внезапно обернулся и обнаружил, что находится прямо перед объектом своих мыслей (и своих бед).
Смущение сменилось смехом, когда Эйнштейн объяснил, что доктор строго-настрого запретил ему покупать табак, но не запрещал его воровать.