Несомненный плюс от роста канала - можно видеть, после чего идут отписки, лучше понятно, что затрагивает людей, что интересно, а что не очень. После поста про закрытие издательства No kidding press была небольшая волна отписок (какой канал - такие и отписки). Этот эпизод заставил меня задуматься о женской литературе еще раз. Почему мне стало так важно о ней говорить? Почему я ей особенно интересуюсь? Почему значительная часть текстов, написанных мной, посвящена именно этому феномену?
Я села и постаралась вспомнить, какой женский текст впервые поразил меня. Тут давние читатели канала не будут удивлены - им оказался роман Шарлотты Бронте "Джейн Эйр". Я случайно нашла эту книгу у бабушки в шкафу в 15 лет: засушливое лето, пыльные полки, я, скучающая и мотающаяся без дела, ленивое и рассеянное чтение. Помню, как несказанно удивилась, обнаружив, что начинаю увлекаться повествованием и искренне сопереживать героине. Неудивительным сейчас кажется то, насколько Джейн оказалась близка мне. В то время я остро переживала подростковое одиночество, невозможность делиться мыслями и чувствами с другими, больно колола сердце и собственная некрасивость. Меланхоличность и мечтательность Джейн Эйр тоже попали прямо в яблочко - мне казалось, что еще никогда я не встречала в книге героиню, настолько соответствующую моим представлениям о себе. Можно сказать, что именно с Джейн Эйр я проживала сомнения и меланхолии. Именно с "Джейн Эйр" можно начать отсчитывать мое сближение с женской литературой, как с чем-то, близким на личном уровне.
Около двух лет назад стало ясно, что женская литература интересует меня все больше и больше. Интересны оказываются и женский опыт, и сам феномен женского письма. Я замечаю, что даже красивые, интересные и качественно написанные "мужские" книги часто не так трогают меня, как "женские". Мужские проблемы, взгляд мужчин-авторов просто оказывается не близок, не является понятным на интуитивном, каком-то душевном уровне. Женские же тексты осязаемы при чтении. Я чувствую, как они ложатся на кожу и впитываются в подушечки пальцев. Темы, о которых говорят писательницы, часто попадают в меня, проблемы, поднимаемые в женских текстах, часто являются теми проблемами, которые знакомы и мне.
Даже год назад было сложно признаваться в своем интересе именно к женской литературе. Когда я говорю: "Меня интересуют книги, написанные женщинами", что на самом деле слышат люди вокруг меня? Да и что скрыто в этой фразе?
Мне важно раз за разом делать это признание, ставить этот росчерк - женское письмо. Большую часть читательской жизни я посвятила чтению классики, в которой очень много именно мужчин-авторов. Оттого сейчас необычно и интересно наблюдать за историей и развитием женской литературы, за тем, какие темы и инструменты выбирают и разрабатывают писательницы. Наконец, мне интересно их общение, перекликание с длинной, богатой и преимущественно мужской литературной традицией или же наоборот отречение от нее, совершенный выход за рамки. Получается чтение одновременно близкое и далекое, знакомое и незнакомое. Оно греет душу своей ясностью и интересует непохожестью на прочитанное раньше.
Чтение женской литературы приносит мне удовольствие не только исследовательское, но и личное, читательское. Я прекращаю быть сторонней наблюдательницей и становлюсь слушательницей, собеседницей, непосредственной участницей. Женские тексты дают чувство солидарности, принятия и понимания, которое впервые подарила мне "Джейн Эйр". Строки, вышедшие из-под женского пера, напрямую говорят со мной, я не чувствую себя инородным элементом, ведь эти книги близки, как что-то личное, смутно знакомое и родное.
