Многим ли удавалось беседовать с лётчиками о полётах? Обычно каждый человек может многое рассказать о своей работе, поделиться проблемами, перспективами, трудностями и удачами. Но, только не лётчики.
Это очень странно. О лётчиках мы знаем, как бы со стороны тех, кто описывает их труд, а вот сами лётчики ничего об этом не рассказывают. Утверждаю эту истину потому, что сам из тех, кто освоил пилотирование сверхзвукового истребителя. И за всю свою жизнь у меня не возникло желания поделиться своими чувствами и ощущениями о своей лётной профессии.
Даже не пытался. Даже своему самому близкому человеку. Зачем травмировать свою возлюбленную?
В своей среде, среди лётного состава это всегда профессиональный разговор, где редко проскальзывает какая-то эмоциональная составляющая высоких чувств. Чаще это едкий сарказм и солёная шутка. Да, там, вверху, чудовищно торжественно и красиво. Но, слов, чтобы описать свои ощущения не существует. К тому же, времени на переживание восторженных чувств, практически нет. Ну, если только несколько секунд за весь полёт.
Вся палитра ощущений переживается потом, на земле. Но описать их невозможно, и бессмысленно. Отстегнёшься от всех ремней, вылезешь из кабины, подставив мокрую спину прохладному ветерку, и крутишь в памяти весь полёт - где ошибся, как надо было, а вот так сделал правильно.
И куришь. Курили почти все, за редким, редким исключением. Дурная привычка? Нет, сброс эмоционального перенапряжения.
А вы заметили? Опять ни о чём. Всё это никак не посвящает в понимание сути профессии лётчика.
Этой проблемой заинтересовались и психологи. Много литературы по авиационной психологии, всяких методичек и прочей макулатуры. Но, всё это так же, ни о чём, и так же потому, что её писали, как правило, те, кто сам не летал.
Мне доводилось быть подопытным кроликом в исследованиях реакций и состояния лётчика в кабине тренажёра, имитирующего реальный полёт. В память запало, как возмущался наш доктор:
- Прекращай играть со своим давлением! Что за люди? Этого не может быть! Каждый норовит сморозить какое-то нехарактерное состояние.
И так далее.
Ну да, такие вот они, эти лётчики – подколоть, подшутить. Это святое. А что ты хочешь о нас узнать здесь, на земле? Ты сядь в кабину со своими приборами, а я свожу тебя на пилотаж, или прокачу ночью в облаках и за облаками. Поймёшь хоть что-нибудь? Вряд ли. Приятных ощущений вообще не гарантирую, вылезешь из кабины зелёный. И это всё, что ты узнаешь со всей тошнотворной очевидностью.
Да, там нет привычной и устойчивой силы тяжести. Там всё пространство вокруг постоянно вращается, меняется местами и ты, то теряешь вес, а то вдруг челюсть отвисает до коленок и в глазах темнеет.
А, ну да, ты увидишь необычайные красоты заоблачного мира, можешь ощутить дыхание космоса при полёте ночью за облаками, эти звёздные россыпи над собой и во все стороны над бескрайней пустыней призрачного океана облачности, где-то там, далеко внизу. Такого же не реального, как и вся поверхность земли с её людишками и всем остальным, которой здесь не существует и никогда не существовало.
Но это совсем не о профессии. Это внешние картинки, так сказать, сопутствующая реальность, или фон кабинета, в котором проходит деятельность лётчика.
Чтобы понять суть этой профессии нужно стать лётчиком самому.
Поняв эту истину, так и поступила Ия, ведущий космический психолог, работающий в интернациональном масштабе, то есть она сотрудничает со всеми авиационными и космическими психологами, в том числе и с российскими. Она освоила пилотирование коммерческого самолёта малой авиации.
Конечно, это не истребитель, но и этого было достаточно, чтобы понять скрытые процессы в психике лётчика и убедится, что рассказать о них невозможно.
О ней я рассказывал в предыдущей статье.
И это очень показательно, поскольку масштабы этой профессии выходят далеко за пределы узких рамок отдельной страны. Это потому, что лётная деятельность находится на границе человеческих возможностей, за границами которых начинают работать другие, необъяснимые законы.
Их нельзя зарегистрировать, и в то же время они очевидны. Их можно игнорировать, но это всегда смертельно опасно.
О них нельзя рассказать, потому, что время работы этих закономерностей не укладывается в шкалу земной скорости течения времени. В полёте они выполняются лётчиком чётко, легко, последовательно, без напряжения. Только совершаются эти операции, в пересчёте на земное время, за сотые доли секунды.
Лётчик даже не задумывается над этим феноменом. Но, при попытке озвучить, как это происходит, его рассказ может растянуться на часы. Это надо понять - какой объём информации способен переработать человек за мгновение полёта.
Феномен в том, что лётчик, пилотируя самолёт, пребывает в другой физической реальности. И она не создаётся чем-то или кем-то. Лётчик конструирует её сам. Точнее он генерирует процесс перехода в другую реальность.
Как это может быть? Ничего подобного в условиях, не связанных с управлением летательного аппарата, воспроизвести нельзя. Это физически невозможно и чревато летальным исходом.
Первое, о чём нужно упомянуть в деятельности лётного состава, это то, что мы имеем дело с людьми, которые приобрели совершенно иное мировоззрения на суть жизни. Это само по себе уже будет серьёзной преградой для бытового контакта с обычным земным человеком. Так звучит вердикт психолога.
Правда ли то, что космонавты реально летают на орбиту? Да, правда, потому, что побывав там, они прилетают иными. И это серьёзная проблема, поскольку они уже никак не вписываются в рамки психологии обычного человека и не подвержены никаким идеологическим вбросам.
Поэтому им, как и лётчикам, запрещено распространяться о том, что они видят и что чувствуют под страхом исключения из рядов лётного состава навсегда. Это самая большая преграда на пути изучения психологии лётного состава. Лётчики молчат и никому не верят. А видят они в небе такие вещи, о которых на земле только спорят и гадают. Но, мы об этом не говорим. Это запрещено. На всех уровнях, во всех странах.
Однако язык человеческого мышления происходит из того, что этим человеком пережито. У лётчиков преобладает невербальный язык мышления. Невербальный, значит, они не мыслят словами. И этого приобретённого свойства у лётчиков отменить, игнорировать невозможно.
То, что видят и чувствуют лётчики в своей деятельности, часто граничит с божественными энергиями, которые воспринимаются только с уровня полного погружения в процесс анализа запредельных потоков информации.
Это своего рода музыка полёта в бесконечном пространстве где нет привычной земли с её обстановкой с её двухмерными законами перемещения, с её медленными и степенными скоростями.
Пристёгнутый наглухо к катапультному креслу человек становится продолжением своего самолёта, превращается в единое целое с ним, приобретает его свойства, и способности. А это скорость, безбрежный пятый океан, ощущаемый на планетарном уровне, мощь машины, невиданное насыщение информационными потоками самой разной направленности.
В воздухе лётчик практически уже не человек в том привычном смысле, каким мы воспринимает двуногое существо, умеющее мыслить и говорить.
И вот я посадил самолёт.
Знаете, как приближается посадочная полоса на глиссаде снижения перед посадкой? Мой друг, после первых полётов на боевом истребителе охарактеризовал это так:
- Полоса летит, как чемодан в рожу!
Это с непривычки, а потом, потом, если ты полетел на более лёгком самолёте, то ощущение такое, что пока самолёт сядет, можно выспаться.
Коснулся ВПП, выпустил тормозной парашют на пробеге, погасил скорость, зарулил на стоянку, вылез из кабины. Я снова нырнул в область иного измерения, которое здесь общее для всех. Что я расскажу вам? Как прошёл полёт?
- Полёт прошёл нормально.
К сожалению, это всё, что можно сказать и что вы от меня услышите.
Благодарю за внимание.