Такое порой случается, что даже крупные и знаменитые корабли бесследно исчезают в просторах необъятного океана. За всю историю мореходства таких историй насчитывается, к сожалению, бессметное множество. При этом вместе с горечью утраты они приносят и заинтересованность неравнодушных, желающих узнать, какие же обстоятельства стали причиной пропажи. Это ведь не иголка в стоге сена, неужели гигантское судно может просто затеряться и не оставить никаких признаков своего местонахождения? Так и появляются легенды о кораблях-призраках, продолжающих бороздить моря на границе нашего и потустороннего миров. Вы наверняка слышали о «Летучем голландце», возможно, сможете назвать еще несколько названий таких кораблей, а я вам сегодня хочу рассказать про российский клипер «Опричник», которому также было суждено остаться лишь в памяти и на редких фотоснимках. Что же с ним случилось? И какие мистификации породило его исчезновение?
Для начала немного погрузимся в теорию.
Клипер - это вид парусного (хотя сегодня встречаются и паровые варианты) судна, отличающийся развитым парусным вооружением и острыми, «режущими воду», обводами корпуса. Впервые они появились в США и сразу зарекомендовали себя как скоростные, проходимые и безопасные транспортные средства. Клиперы считались самыми совершенными судами своего времени. Конечно, они сразу стали использоваться для перевозки товаров между континентами: «чайные клиперы» транспортировали чай из Китая, «шерстяные клиперы» - шерсть из Австралии и т.д. Применялись они и во флоте Российской империи.
В 1856 году на воду был спущен русский шестипушечный парусно-винтовой клипер «Опричник». Построен он был в Архангельске и был одним из нескольких однотипных судов (другие носили названия «Разбойник», «Стрелок», «Пластун», «Наездник» и «Джигит»). Предназначались они все для крейсирования во время Крымской войны. В это время в России активно занимались строительством парусно-паровых военных кораблей, но не всем им было суждено на практике поучаствовать в сражениях. Руководил работой поручик Василевский.
Корпус был закончен к весне 1856 года, еще некоторое время заняло прибытие паровой машины с Колпинского завода. Ее установили на корабль в срочном порядке и сразу же объявили о его полной готовности. Водоизмещение его составляло 615 тонн, вооружение - 6 орудий. Осталось только набрать команду. В нее вошли опытные моряки-черноморцы, участники обороны Севастополя.
Все проходило предельно спокойно, никаких неполадок не возникало, испытания были успешно пройдены, и 14 июля «Опричник» благополучно спустили на воду. А в конце августа он вместе со своим собратом «Наездником» отправился на Соловецкие острова, чтобы пройти проверку непосредственно на ходу. Были найдены несущественные ошибки, которые тут же были исправлены. Таким образом, клипер теперь мог быть включен в официальный список кораблей российского флота.
А вот дальше события начали развиваться нестандартным образом. Нарастало все как снежный ком. Поначалу «Опричник» во главе с капитан-лейтенантом Федором Сарычевым и «Наездник» под командованием барона Григория Майделя вместе вышли в Кронштадт. В пути их накрыл настолько сильный туман, что они потеряли друг друга из виду. Переход каждый из них продолжал самостоятельно. В районе норвежских Лофотенских островов «Опричник» попал в жестокий осенний арктический шторм, из-за чего ему пришлось встать на рейд в Дании. Так зимовка его прошла в военной гавани Копенгагена. До Кронштадта клипер добрался только к открытию навигации 1857 года.
С 1858 года командиром корабля стал капитан-лейтенант Михаил Федоровский, почти всю свою жизнь проведший в море, служивший до этого на многих судах и отличившийся в сражениях Крымской войны. Пройдя все этапы подготовки, «Опричник» был включен в состав отряда, отправлявшегося на Дальний Восток с дипломатическими и исследовательскими целями. Война к тому моменту уже была закончена, так что корабль решили применить для мирных целей.
В пути к Южной Америке (а маршрут пролегал именно таким образом) выявилась склонность клипера брать курс в зависимости от потоков ветра. Недостаток исправили на стоянке в Рио-де-Жанейро. Путь продолжился без нареканий, скорее наоборот, командир всего отряда Андрей Попов отметил высокие ходовые качества «Опричника» и то, как он с легкостью обгонял другие суда.
Добравшись до Николаевска (ныне это Николаевск-на-Амуре) в июне 1859 года, корабль сменил командира и принялся за исследование территорий, осмотр японских и корейских побережий, выполнение снабженческих и почтовых поручений и т.д. Как знак уважения к работе клипера спустя годы один из описанных им заливов получил название Опричник. «Корабль соответствует своему назначению и способен бороться со всеми прихотями моря»,- писали о нем современники.
Однако несколько трагических моментов все же произошло. Так в 1859 году во время шторма мичман Тихенгаузен был смыт волной с крыши рубки. К сожалению, мужчина погиб. Спустя чуть больше месяца «Опричник» вновь попал в шторм в Японском море, но благодаря грамотным указаниям капитана кораблю удалось не попасть в центр урагана.
Корабль отлично зарекомендовал себя на службе, но в 1861 году получил приказ вернуться в Кронштадт. Причем идти ему нужно было не в составе эскадры, а в одиночку. Команду собирали с разных кораблей, находившихся на Дальнем Востоке. В Шанхае были выполнены необходимые ремонтные работы. Дальше план был такой: Батавия (теперь это Джакарта), мыс Доброй Надежды, Рио-де-Жанейро, Кронштадт. Собственно, это тот же маршрут, по которому «Опричник» прибыл на Дальний Восток.
В путь корабль отправился 31 октября. Добраться ко конечной точки предполагали к весне 1862 года. «Опричник» благополучно добрался до Батавии, пополнил запасы и, согласно рапорту капитана Петра Селиванова, в полной готовности двинулся дальше. Это было последняя весточка с судна. Из Батавии клипер отплыл 10 декабря, но так и не добрался больше ни до одного порта.
Пару слов стоит сказать о его последнем капитане Селиванове. Он храбро служил в Севастополе, заработал несколько орденов, однако все время находился лишь в мичманских чинах, а бои вел в основном на бастионах. Затем он находился в длительном отпуске, а уже потом получил назначение на «Опричник». Сделано это было внезапно, так как прошлый капитан по болезни отбыл домой. Все навыки на новом месте Селиванов получал на практике, и насколько они были обширными, судить сейчас сложно. Известно, что он очень был расположен к своим матросам: лично учил их грамоте, организовал библиотеку, устраивал читки классических произведений. Но выпивал. В Нагасаки, например, он несколько раз закладывал ордена в ломбард, а выкупать их приходилось местному консулу.
Точно известно, что «Опричнику» предстояло пересечь Индийский океан. Но тут случилось страшное - корабль пропал. Один из представителей Морского министерства капитан-лейтенант Федоров, находившийся в Голландии, проявил особую настойчивость в разбирательствах по этому делу. Он сумел добыть выписки из судовых журналов девяти судов, проходивших в то же время по аналогичному маршруту. Везде он искал упоминания «Опричника» или информацию, указывавшую хотя бы примерные данные о нем.
Последняя запись о корабле сохранилась в вахтенном журнале французского корвета «Laplace»: «…по выходе из Зондского пролива 12 числа, в 7 1/4 часов утра „Опричник“ был виден под парусами, но вскоре потеряли его из виду. Зондский пролив прошли ночью и взяли курс на SW 45° и первый обсервованный пункт, в полдень был в широте 7°58′S, долготе 101°20’0 от Парижа. Русское судно было вблизи и при легком ветре держало более к северу. С тех пор его более не видали…». «Laplace» точно знал маршрут опричника, так как вышли они в одно время и двигались в одном и том же направлении. Только французскому кораблю пришлось в какой-то момент остановиться из-за поломки, но члены экипажа были уверены, что еще успеют догнать или хотя бы получат информацию о русском клипере. И как раз ее отсутствие насторожило капитана «Laplace», чем он поделился с портовыми властями, а те уже связались с русским консульством.
Также в бортовом журнале голландского барка «Зваан» имелась следующая заметка: «…Наблюдается трехмачтовое судно, идущее одним курсом с „Звааном“… — 25 декабря. Широта 22°8' южная, долгота 68°23', ветер ост-норд-ост 10-11 баллов, море очень бурное, видимости нет. Полагаю, что центр урагана от судна к весту. Хочу заранее привестись к ветру и лежать правым галсом, чтобы ураган прошел западнее нас… — В полдень 25 декабря мы видели судно (барк), идущее в фордевинд курсом вест-тень-зюйд…». По поздним предположениям, этим неизвестным кораблем был именно «Опричник», но точных доказательств тому найдено не было. Зато благодаря записям стало ясно, что корабль мог попасть в шторм, который видели издалека.
На борту в тот момент находилась команда из 95 человек, и ни о ком из них в дальнейшем не было никаких известий. Никаких обломков, ничьих тел… корабль будто растворился.
Некоторое время существовала вероятность, что клипер прошел Африку, нигде не пути не останавливаясь, а затем зашел в какой-то небольшой порт Южной Америки. Но известий оттуда не поступало. Время шло, все допустимые сроки возвращения уже истекли, и такую вероятность исключили.
Вопросов, на самом деле, осталось много. Самый главный из них: почему «Опричник» направился прямо в центр урагана? Это ведь не секундная оплошность. Такое движение занимает не 5 или 10 минут, а долгий промежуток времени. Капитан был опытным моряком, но даже если с ним что-то могло случиться, на борту находилось еще несколько офицеров, прекрасно ориентировавшихся в сложных ситуациях.
Конечно, все эти рассуждения имеют смысл, если мы берем за истину записи «Зваана» об ухудшившихся погодных условиях. Можно ли верить этому утверждение или нет - это еще один вызывающий сомнения вопрос. Ведь в том же районе в то же время находилось еще 8 кораблей, но ни один из них не оставил похожих заметок. Да и попавший в ураган корабль мог быть вовсе не «Опричником», не стоит об этом забывать. Если брать в расчет информацию, оставленную «Laplace», от точки, где они последний раз виделись, до места шторма было 2250 миль. Преодолеть это за 13 дней (а именно такое время разделяет эти две записи) можно, двигаясь со скоростью 170 миль в сутки. Это, конечно, возможно, но обычно в непогоду корабли двигаются медленно и осторожно. Чем же могли руководствоваться на «Опричнике», раз пренебрегали своей безопасностью?
К тому же не стоит забывать, что клипер был в первую очередь парусником, и малый запас угля позволял использовать паровую машину лишь эпизодически. Идти столько дней с одинаково высокой скоростью на парусах - такое уж точно представить сложно.
Само собой, Морским министерством было проведено расследование. Переживали и родственники пропавших моряков. В архиве о деле поиска «Опричника» в том числе хранится письмо матери лейтенанта Николая Куприянова, просившей организовать поиски моряков на островах, лежащих близ пути вероятного плавания клипера. Женщину пытались успокоить всеми возможными способами, но заниматься столь тщательными поисками никто уже не видел смысла.
Что же было установлено? Вероятно, в ночь с 25 на 26 декабря между Зондским проливом и мысом Доброй Надежды (как раз в том месте, где он мог повстречаться с «Звааном») клипер «Опричник» погиб, угодив в самый центр урагана. Были отданы распоряжения о розыске, направлены запросы в зарубежные порты. И хоть были определены приметная широта и долгота, где мог затонуть корабль, речи о найденных там останков не велось.
Говорить, что следствие пришло к какому-то выводу окончательно, было нельзя, но все же некая полуофициальная версия была озвучена. По ней, «Опричник», понимая, что приближается к эпицентру шторма, убрал паруса (или их и вовсе с него сорвало), чтобы оказывать достаточное противодействие ветру. Однако во время одного из порывов, вода накатила с такой силой, что накрыла собой корабль и, само собой, проникла внутрь. Из-за этого судно ушло на дно вместе со всей находящейся на нем командой.
Но не все готовы были остановиться на этом варианте. Есть принять как факт, что «Опричник» попал в шторм, все равно останется непонятным, почему он его не выдержал. Ведь, как известно, корабль уже сталкивался с неблагоприятной морской погодой и умело с ней справлялся. В его документах даже содержалась соответствующая информация: «Корабль соответствует своему назначению и способен бороться со всеми прихотями моря».
К тому моменту российская история знала всего два эпизода, когда корабли пропадали без вести. Первый был в 1782 году, когда яхта «Миюс» исчезла на Черном море, но это было время напряженных отношений с Османской империей, и, как потом выяснилось, она разбилась о скалы, о чем турецкие представители не рассказали, а некоторых выживших моряков забрали с собой в плен. Второй произошел в 1850, когда корабль «Курил» пропал в Беринговом море, однако и там спустя время все прояснилось: во время шторма его выбросило на незаселенные острова, и команда погибла, только спустя годы были найдены сгнившие останки судна. Ситуация с «Опричником» была другой: никаких сведений, никаких элементов корабля, ничего так и не всплыло. В буквальном смысле.
Но загадка не была бы загадкой, если бы у нее не было несколько альтернативных версий. Примерно за год до описываемых событий собрат «Опричника» «Пластун» погиб после взрыва парового котла на своем борту. Могло ли случиться то же самое и с другими кораблями той же серии? Вполне вероятно. Только о взрывах точно нет записей ни в одном бортовом журнале попутных судов. Да и паровой двигатель был вспомогательным элементом, а не основным, нельзя утверждать, что он вообще использовался. К тому же устроено на «Опричнике» все было так, что затонуть от такого взрыва сразу он бы не смог. Могла появиться пробоина, но откачать из нее воду столь большой команде не составило бы труда. И с таким повреждением они бы точно смогли добраться до ближайшего порта. А последний аргумент против этой версии - перед отправлением на стоянке котел тщательно почистили и заменили дымогарные трубки.
По другим предположениям, «Опричник» мог пойти на дно из-за перевеса: в момент сильной качки груз сместился на одну сторону, создав крен, который не было возможности выправить. Также внутрь судна могла попасть вода, что потянуло его вниз. Третий схожий вариант - оверкиль (то есть опрокидывание вверх днищем) из-за сильных волн. Но опять же: как опытная и проверенная команда могла такое допустить? В крайнем случае они же могли выбросить за борт артиллерийские орудия, чтобы уменьшить общий вес. Кстати, журналист Александр Лазарев предположил, что именно одна из плохо закрепленных пушек во время шторма покатилась по полу и пробила своим весом тонкий борт судна.
Говорили и о пронесенной кем-то на корабль бомбе, и о неизвестном бое с каким-то иностранным судном. Но все это уже слишком нереалистично.
Высказывались даже предположения, что корабль мог затонуть из-за странных приказов капитана, изрядно напившегося накануне. Однако подтвердить или опровергнуть эту версию нельзя, ведь никто из свидетелей не найден. Если ее и обсуждали, то только вполголоса, так как сторонники этой версии могли быть обвинены родственниками пропавшего капитана в клевете и оскорбления памяти. Без явных доказательств таких проблем никто не хотел.
В 1863 году клипер «Опричник» был официально исключен из списков судов российского флота, а весь его экипаж - из личного состава. С этого момента никаких попыток найти выживших не предпринималось. Все надежды были утеряны.
В Летнем саду Кронштадта в 1873 году по инициативе родственников и сослуживцев пропавших моряков га собранные средства был открыт монумент. Там установлена памятная доска с именами затерянного экипажа. Автор памятника остался неизвестен. Тогда же во всех церквях Кронштадта была отслужена панихида.
По первоначальному варианту монумент должен был состоять из креста, водруженного на скале, с большим якорем и другими военно-морскими атрибутами. Но средств удалось собрать не так много, поэтому пришлось вносить изменения. Флаг и флагшток были отлиты и установлены кронштадтским пароходным заводом. Почетным гражданином Кронштадта Иконниковым и штурманом Волковым был пожертвован камень, они же выполнили все каменные работы безвозмездно. А часть монумента была составлена из выделенных казной элементов: «одного якоря весом от 40 до 50 пудов, восьми сажен цепного каната, шести пушечных орудий малого калибра и 24-х сажен такелажной цепи».
Была также установлена бронзовая доска с изображением клипера, но спустя время она была утрачена, а на ее месте поставили металлическую доску с выгравированной надписью «В память погибшим на клипере „Опричник“ в Индийском Океане в Декабре 1861 года».
В 1881 году с памятником случилась неприятная история. Приехавшие в Кронштадт английские моряки, знавшие трагическую судьбу «Опричника», решили посмотреть на мемориал и возложить цветы. Но наши они место в крайне заброшенном виде: приспущенный флаг был весь в паутине, вокруг монумента валялись кучи мусора. После отъезда иностранцев порядок навели, а вот осадочек остался.
Также в честь «Опричника» была названа бухта в Хабаровском крае.
На этом история клипера была закончена. Что же с ним случилось и какова судьба его команды, так и осталось секретом.
А установленный в честь него мемориал по сей день олицетворяет символическую могилу для тех, кто навеки остался в глубинах бескрайних морских просторов. Обязательно обратите на него внимание, когда окажетесь в Кронштадте.