Январь, в череде традиционных вечеринок и дружеских посиделок за щедрым столом, понемногу входит в свои права, и послезавтра вечером уже наступит сочельник для православных христиан, встречающих этот праздник по юлианскому календарю, и Рождество как таковое - для прихожан Армянской Апостольской Церкви.
Дамы и господа, сегодня предлагаю поговорить о Рождестве в искусстве.
Я выбрала 7 разных работ (а, вообще, изображений тысячи, это один из самых популярных сюжетов европейской живописи, и первые изображения, в катакомбах и на саркофагах, датируются IV веком), чтобы показать вам, каким видели это событие в разные эпохи гениальные и глубоко верующие художники.
На средневековых картинах задачей мастера, как правило, является подробно пересказать неграмотным прихожанам истории из Писания. Частный же заказчик, разумеется, богат (а, значит, образован), но традиция обстоятельного изложения сюжета сохраняется, и к ней еще добавляется необходимость декорировать, эстетизировать историю, максимально отвечая вкусам клиента или клиентов. И еще один важный момент, на котором хочу заранее акцентировать ваше внимание: в западноевропейском искусстве сюжетов непосредственно «Рождества»немного, чаще перед нами «Поклонение Младенцу» или «Поклонение волхвов», но нужно понимать, что это традиция изображения Рождества. Восточный канон идет своим путем: византийская школа изображает именно Рождество, с лежащей или полулежащей Богоматерью, в устоявшихся (не меняющихся веками!) правилах, то есть, стоит особняком.
«Рождество Христово» Джотто ди Бондоне (Giotto di Bondone) создал около 1305 года. Все фрески серии «Сцены из жизни Христа» предназначались для семейной часовни фамилии Скровеньи в городе Падуя, а заказал их член рыцарского ордена Гауденти и богатый купец, банкир и ростовщик Энрико дельи Скровеньи (Enrico Scrovegni). Капелла служила местом поклонения и последним пристанищем для семьи купца. Отец Скровеньи также был богатейшим ростовщиком (и даже помещен Данте в седьмой круг Ада, с лихоимцами, он там единственный падуанец).
Фрески Джотто заполняют всю часовню, образуя целое повествование. Сцена Рождества «разворачивается» под балками крепкого деревянного навеса, пристроенного к скале. Не привычная византийская пещера, но гора. Программу для фресок Джотто разрабатывали очень серьезные богословы, он изменял знакомую всем иконографию с хорошей теологической поддержкой, то есть, «отсебятиной» это назвать нельзя. Богородица Джотто возлежит на каменном ложе, лишь покрытом небольшим матрасом, а повитуха передает ей спеленутого Младенца. Синяя краска одежды Мадонны перекликается с цветом небосклона. Два пастуха, повернутые к зрителю спиной, наблюдают за торжествующими ангелами в небе. Тщательно выписаны кроткие животные рядом с Иосифом.
Джотто - абсолютный гений, непревзойденный новатор и первооткрыватель массы приемов в живописи,- технических, но несущих огромную духовную нагрузку. Джотто - первый, кто «поставил» на своих работах фигуры на твердь (до этого было принято персонажей размещать как бы парящими в воздухе), первый, кто просил позировать для фигур и лиц святых обычных мужчин и женщин, и писал их на своих образах и фресках. Первый! Церкви понадобилась небывалая широта взглядов и осознание степени таланта художника, чтобы принять это новшество.
Переходим к византийскому канону. Как это было «у нас»?
Благовещенский собор Московского Кремля -это домовая церковь русских царей. Икона «Рождество» является частью одного из самых ранних русских высоких иконостасов, и представляет необыкновенную ценность для русского искусства и культуры. Работа над иконой «Рождество Христово» была завершена, как считается, в 1405 году. Она написана на доске, вырубленной из липы, но сильно поврежденной временем. Время было беспощадно и к красочному слою: во многих местах он сильно истончен и разрушен. К сожалению, от золотого фона также остался только намек, а ведь такой фон появляется в византийском искусстве благодаря тому, что он не изображает свет, а сам является светом. То есть, золото считалось наиболее адекватным изображением света в живописи.
Перед нами- классическое русское изображение данного праздника. Кстати, ангелы, поклоняющиеся Младенцу перед яслями - тоже четкий признак, отличающий иконы византийской работы от наших.
В верхней части иконы мы видим едущих на конях волхвов. С другой стороны, симметрично, изображены ангелы, один из которых благовествует двум пастухам, которые находятся в среднем регистре.
Надо отметить, что для русского иконописца горы – это что-то сказочное, он их никогда не видел. То же касается и архитектуры: если грек изображал те самые античные здания, которые сохранились с дохристианских времен, то русский их просто копировал с образцов. Со временем «античные» здания на русских иконах стали по своему внешнему виду более похожими на наши деревянные терема.
В нижней части – две сцены. Иосиф с престарелым пастухом и омовение Младенца. Между ними – овечки и деревья. Это тоже характерная черта русских икон: они не любят пустоты.
Тем не менее, строй иконы, в целом, светлый и радостный. Мир обрел Заступницу: прямо перед Богородицей изображены два пастуха, которые смотрят не на ангела, как в других иконах, а прямо на Нее. Они идут к Ней, как идут в веках миллионы и миллионы других просителей, взывая к Ее милости.
К XV веку внимание переходит на Марию, младенца и совершившееся чудо. Множество символических деталей помогают разгадать замысел автора.
«Рождество» Робера Кампена несколько отличается от традиционных, являя собой смесь старого и нового образа Рождества, так как этот художник, фактически, - первый представитель нидерландского Северного Ренессанса, то есть, его работы - между готикой и Возрождением, и носят признаки обеих эпох.
Это уже полноценная картина, наполненная большим количеством важных деталей.
В центре на коленях Богородица, в украшенных золотом белых одеждах, как знак ее чистоты и непорочности (в отличие от канона, диктующего непременные синие и багряные цвета Мадонны). Сложив руки в молитве, она смотрит на малыша на земле, от которого исходит золотой свет (у Кампена представлена апокрифическая версия мистического Рождества, с чудесным появлением Младенца). Рядом, преклонив колено, в ярко-красном одеянии, замер Иосиф Обручник. Заслонив огонек свечи от ветра, с верой и надеждой вглядывается он в ребенка, и сияние от младенца делает земной свет свечи ненужным. Около них - две повитухи в богатых одеждах и замысловатых головных уборах. Одна из них протягивает руку, которая отнялась после того, как она усомнилась в происходящем. Но после прикосновения к новорожденному ее рука чудесным образом исцелится. Об этом повествуют надписи на лентах, типичные для готики. Три пастуха теснятся в дверях хлева, простодушно дивясь на младенца.
Парит над Иисусом ангел в белом, еще три ангела восхищенно наблюдают за происходящим со старой крыши сарая.
Кстати, обратите внимание на то, что, в отличие от крепкой хозяйственной постройки у Джотто, у Кампена сарайчик - в плачевном состоянии, и именно с Кампена это изображение становится традицией и начинает символизировать Ветхий Завет.
Нашлось на картине место и животным: через разломанную стену хорошо видно спокойно лежащего буйвола с выразительными глазами, а в тени- ослика Марии.
Пейзаж на втором и третьем планах можно рассматривать как отдельную картину. Замок на вершине горы, дорога уходит к реке, по которой плывут корабли. За деревьями видны дома и люди. И как символ Рождества, встает над землей золотое солнце.
Огромное множество с любовью выписанных бытовых деталей: жемчуг и драгоценные камни, украшающие платья, две пуговки на рукаве Иосифа, волынка и войлочная шляпа в руках пастухов.
Рассматривать эту лиричную картину можно бесконечно, она, буквально, погружает зрителя в состояние медитации.
Из всех работ рождественской тематики Боттичелли именно эта вещь наименее известна у публики. Интересно, что это единственная его фреска, оказавшаяся за пределами Италии. Эфемерное, до интимного, личное, это «Рождество» создает особое молитвенное настроение.
Трогательный Младенец поднимает ручку в жесте благословения, ему предстоит коленопреклоненный маленький Иоанн Креститель, на стропилах ангелы забавно, босыми ногами по облачкам, выплясывают с лилиями - символами чистоты Мадонны- в руках (а на заднем плане уже торопится многочисленное воинство небесное, которое явилось с Ангелом-благовестником. Оно «славит Бога и взывает: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение» (Лк. 2, 13–14)). И нежные тонкие черты Богоматери, вечной модели очарованного художника, Симонетты Веспуччи, превращают на картине религиозный гимн в гимн любви. Через год ее не станет, 23-летнюю Несравненную, к горести всей Флоренции, унесет чахотка, но Боттичелли до конца жизни будет писать ее лицо во всех своих женских образах, никогда не женится и завещает похоронить себя «в ногах» своей возлюбленной спустя 34 года. В церкви Всех Святых во Флоренции, в боковом приделе, находится семейная капелла Веспуччи. В углу капеллы в пол вмонтирована круглая плита с памятной надписью, сообщающей, что здесь в 1510 году похоронен Алессандро Филипепи (настоящее имя художника).
Одна из самых удивительных картин, изображающих Рождество, уникальна тем, что непосредственно Рождества на ней нет.
Ни ангелов, ни нимбов, ни яслей. Никакие короли не пришли за звездой с дарами. Нет даже самого главного действующего лица - младенца Христа. Никто не застывает в молитвенном экстазе и умилении. В этом Вифлееме все заняты своими делами. В этом Вифлееме повсюду снег и лед. Помилуйте, Рождество ли это, вообще?!.
Да, несомненно. Таково Рождество Питера Брейгеля Старшего. Маленький голландский Вифлеем, в который велено явиться для переписи, а перепись, на поверку, окажется сбором налогов.
«В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею. И пошли все записываться, каждый в свой город. Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна». Евангелие от Луки 2:1-16.
Брейгель практически растворил главных, важнейших персонажей среди толпы, наглядно продемонстрировав тезис «Христос среди нас, но мы его не видим, как тогда не видели, не осознавали и современники тех грандиозных событий». Суетится, хлопочет, живет своей жизнью маленький голландский Вифлеем - странное зеркало того, восточного.
Смотреть на эту кипучую жизнь можно часами. Дети катаются на льду запускают волчки, увлеченно бросаются снежками. Взрослые режут свинью, собирают и вяжут хворост…
А самое главное событие эпохи - уже рядом. Скрытое и неузнанное, как легкая полуулыбка на лице Марии. Ни хоралов, ни знамений, - да и будут ли?..
Все только начинается. Началось, практически в эти минуты. Прямо на наших глазах.
В живописи XVII века главное — свет и световые эффекты: пещера или хлев изображаются в полумраке, тогда как фигуры собравшихся у яслей предстают в лучах света.
Об Эль Греко говорят, что «он не имел ни предшественников, ни последователей». Он уникален, его манеру невозможно перепутать ни с одним другим мастером, несмотря на то, что импрессионизм поднял Эль Греко на штандарт, провозгласив эталоном.
В этом тондо (изображение, вписанное в круг) художник верен своему стилю: измененные пропорции, изогнутые формы, сверкающие тона и холодные рефлексы, из-за которых реальное ощущается как ирреальное, а потустороннее – как подлинное, последовательно выражают мистическое мировоззрение Эль Греко.
Эль Греко оставляет на картине только Марию с младенцем и Иосифа. Центром композиции является Христос, которого пеленает Мария, и даже не столько он, сколько тот самый Божественный свет, который излучает ребенок. Иоанн Златоуст говорит, что ясли изображают Престол небесный, а скот в пещере — предстояние ангелов. Светящаяся пелена символизирует одновременно и погребальные пелены Христа после распятия.
Эль Греко изображает вола на первом плане в характерной для маньеризма манере и ракурсе, позади Марии выглядывает голова осла. Здесь тема спасения и радости Рождества наполнена сознанием искупительной цели Боговоплощения, это ясная религиозная позиция художника.
В более поздние эпохи художников меньше интересует традиционный религиозный сюжет. Они отходят от традиции и рисуют свой собственный образ Рождества.
Трактовка библейского сюжета Полем Гогеном (это уже его постимпрессионистский период) далека от канонической. Картина «Младенец» была написана художником на Таити — отсюда экзотические черты лиц повитухи и ангела.
Но смыслы, заложенные в произведении куда как сложнее, чем простое перенесение христианского сюжета в новую обстановку для демонстрации универсальности религиозного учения.
Взгляните на резкий контраст двух частей картины, разделённой диагональной линией из нижнего левого угла в верхний правый. Все персонажи-аборигены, которые представляют собой основных для сюжета Рождества героев, сосредоточены в правой, тёмной части картины, в то время как в левой - как будто бы залитый ярким солнечным светом хлев с колыбелью и животными, окружающими её.
Происходящее в "светлой" половине относится на дальний план, оставаясь крайне смутным для зрителя. Тем не менее, там видна человеческая фигура, над головой которой угадывается нимб. Перед нами дева Мария, вглядывается в фигуру повитухи с ребенком на коленях. Младенец, лежащий на руках у женщины «на темной стороне», изображён художником с пассивно опущенной вниз рукой. Ангел в ногах новорожденного выглядит печальным. Ряд исследователей полагает, что Гоген изобразил рождение собственного ребенка от его юной жены-таитянки. Малыш прожил лишь несколько дней.
В результате, картина Гогена не воспринимается так светло и жизнеутверждающе, как должно исходить из сюжетной основы и яркого тропического колорита. Как и большинство произведений мастера, особенно, таитянского цикла, она наполнена размышлениями об очень непростых вопросах, однозначного ответа на которые никогда не будет. Однако, ощущение «присутствия Божественного» на этом полотне не подлежит сомнению и соответствует словам художника «Бог не принадлежит ни ученому, ни логику, он принадлежит поэтам, миру Грезы. Он символ Красоты и сама Красота».
P.S. Я знаю, что анонсировала 7 картин, и число такое хорошее, символичное… но ничего не могу с собой поделать, очень хочу с вами поделиться.
Малыш Христос здесь, совершенно очевидно, целует свою маму. Ослик и вол словно судачат о происходящем между собой. На заднем плане справа ангел маленькую такую благую весточку спускает на ленточке пастуху.
Но самое главное - посмотрите же на него, на этого умилительного и деятельного Иосифа! Развел огонь, сварил кашку для роженицы, достал мисочку и ложку… Хлопочет, хозяйничает, заботится.
Чудесный.