В советское время эта фамилия была известна каждому школьнику, не говоря уж об идейных коммунистах — ведь именно благодаря тому, что рабочий Сестрорецкого оружейного завода Николай Емельянов, рискуя не только своей свободой, а то и жизнью, но и жизнями всех своих близких, в июле-августе 1917 года спрятал лидеров будущего государственного переворота (долго называемого Великой Октябрьской социалистической революцией) — Владимира Ульянова (Ленина) и Григория Зиновьева — от полиции Временного правительства, эта самая революция и смогла произойти.
Николай Александрович был ненамного младше "вождя мирового пролетариата" — он родился в конце 1871 года (а по новому стилю - первого января 1872-го). Его отец был потомственным оружейником, работал на Сестрорецком заводе. На этом же заводе началась и трудовая деятельность сыновей Александра Емельянова, в том числе, и Николая. Мальчику едва исполнилось двенадцать лет, когда его определили учеником слесаря.
В конце девятнадцатого века, когда среди рабочих масс в России стали популярны марксистские идеи, и повсеместно на фабриках и заводах образовывались социал-демократические кружки, появилась такая группа в 1899 году и на Сестрорецком оружейном заводе, активным членом которой стал 27-летний Николай Емельянов. А через несколько лет — в 1904 году — он уже официально вступил в Российскую социал-демократическую партию (большевиков). По заданию партии Емельянов перевозил из Великого княжества Финляндского революционную литературу и оружие, а также добывал оружие на заводе и патроны у солдат на стрельбище. Тогда же он организовал молодёжную боевую дружину, которую сам и возглавил.
Во время Первой русской революции, начавшейся в январе 1905 года, Николай Емельянов превратил свой дом в штаб боевой группы сестрорецких рабочих и осенью того же года познакомился с Лениным. Произошло это в посёлке Оллила, где многие богатые петербуржцы имели дачи. А для революционеров большое значение имело то, что этот посёлок находился уже на территории Финляндского княжества, которое хотя и входило в состав Российской империи, но законы в нём были гораздо более либеральными, чем в "метрополии", и поэтому революционеры часто скрывались здесь от сыщиков российского правительства. Вот и Ленин со своей женой Надеждой Крупской жили здесь, снабжая приходящих к ним своих сторонников нелегальной литературой.
К слову, сейчас этот посёлок называется Солнечное, названный так, по одной из версий, потому, что именно на сцене летнего театра этого посёлка в 1905 году впервые в России была поставлена пьеса Максима Горького "Дети солнца".
А в 1906 году Николая Емельянова арестовали и с формулировкой "политически неблагонадёжен" сослали в Новгородскую губернию. Там, под гласным полицейским надзором он прожил три года, а вернувшись из этой ссылки, вновь стал работать на оружейном заводе — токарем в инструментальной мастерской.
Емельянов пользовался уважением у рабочих, они даже выбрали его в Совет старост, потом и в фабрично-заводской комитет. А весной 1917-го он вошёл в состав Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Тогда же — третьего апреля 1917 года — состоялась и вторая встреча Николая Емельянова с Владимиром Ильичом. Ленин возвращался из Швейцарии в Россию в том самом легендарном запломбированном вагоне. Так как в это время шла Первая мировая война, то маршрут этого вагона, в котором ехало почти три десятка российских революционеров, оказался довольно замысловатым. Кстати, большая часть фамилий попутчиков Ленина ничего не скажет современному читателю. Ну, разве что самые продвинутые историки вспомнят Моисея Харитонова, Михаила Цхакая или Давида Розенблюма. Впрочем, можно назвать и несколько человек, включая и, собственно, Ленина, пока ещё из памяти народной не стёршихся: Надежда Крупская, Инесса Арманд, Григорий Сокольников. Вместе с Владимиром Ульяновым ехал и один из наиболее близких Ленину людей, о котором ещё пойдёт речь в этом материале — Овсей-Гершен Аронович Радомысльский, больше известный нам как Григорий Евсеевич Зиновьев. Вагону, следовавшему из Швейцарии в революционную Россию, пришлось проехать по территориям Германии, Швеции, Финляндии и, наконец, въехать на первую российскую станцию, каковой оказался Белоостров. Здесь и встретился второй раз в жизни Николай Емельянов с Владимиром Ульяновым. Позже Емельянов так вспоминал о той встрече:
Тогда, 3 апреля, на станции Белоостров, мы, сестрорецкие рабочие, на руках вынесли Ильича из вагона, пели песни, он выступил перед нами.
Кстати, среди встречавших там Ленина был и старший сын Николая Александровича Александр, позже ставший "дозорным" у шалаша на берегу Сестрорецкого разлива, а затем охранявший Смольный в тот самый, по словам Маяковского, "первый день" — двадцать пятого октября семнадцатого года. Но я немного забегаю вперёд.
Итак, в начале апреля 1917-го Ленин вернулся в Россию, где победила Февральская революция. Но, как мы знаем из уроков истории, Владимир Ильич хотел иной революции. И начал готовить восстание, первая репетиция которого прошла 3-4 июля. В демонстрации четвёртого июля приняло участие около полумиллиона человек: рабочих, солдат и матросов. Многие из них были вооружены, как докладывали в ЦК РСДРП (б), "исключительно в целях самообороны для того, чтобы создать действительную гарантию от провокаторских выстрелов с Невского проспекта". Демонстранты прошли мимо особняка Кшесинской на Петроградке, где тогда располагался Центральный комитет партии. Ленин много раз выступал с балкона этого особняка, выступил он и днём четвёртого июля, когда мимо проходила колонна кронштадтских матросов. Призвав к "выдержке, стойкости и бдительности", Ленин выразил уверенность, что вся власть перейдёт к Советам.
Однако репетиция новой революции вышла неудачной — Временное правительство хорошо к ней подготовилось, демонстрация была расстреляна (погибло около четырёхсот человек), а лидеры большевиков объявлены вне закона. Были выписаны ордера на арест нескольких десятков наиболее видных революционеров, в том числе, и на Ульянова и Зиновьева. К слову, по воспоминаниям Емельянова, за их головы даже была назначена премия - по двести тысяч рублей золотом. Забавный факт — приказ об аресте Владимира Ульянова был подписан будущим генеральным прокурором СССР Андреем Вышинским.
Центральный комитет партии принял решение спрятать Ленина и Зиновьева в подполье. Организовать это подполье и было поручено Николаю Емельянову. Тот, посоветовавшись с женой, предложил поселить их в шалаше на безлюдном восточном берегу Сестрорецкого разлива под видом финских косцов.
В ночь на десятое июля Емельянов приехал на Приморский вокзал в Новую деревню — оттуда уходили поезда на Сестрорецк. В первых опубликованных воспоминаниях — в 1922 году — Николай Емельянов писал:
Центральный Комитет поручил мне ждать у Строганова моста товарища Сталина на извозчике, а с ним Владимира Ильича и Григория Евсеевича Зиновьева, про которых все газеты трубили, что они шпионы и якобы уже удрали в Германию.
Вокзал этот не сохранился, а находился он на месте нынешнего дома номер 17 по Приморскому проспекту — тогда это была Новодеревенская набережная. Ну, и ещё уточню, что Строганов мост — это не нынешний Строгановский мост через Чёрную речку, а так тогда назывался Ушаковский мост через Большую Невку.
Ленин и Зиновьев приехали к вокзалу в сопровождении Сергея Аллилуева, Сталина и Вячеслава Зофа — тогдашнего главы Сестрорецкой организации большевиков. Ленин первые дни после июльских событий жил у Аллилуевых, а в августе, к слову, после отъезда Ленина за границу, там поселился Сталин, вскоре ставший мужем дочери Сергея Яковлевича Надежды. Емельянов заранее купил три билета на "пьяный" поезд — так называли отправляющийся поздно ночью из Петрограда состав, на котором ехали, в основном, подгулявшие пассажиры. Но заходить в вагон революционеры не спешили, и запрыгнули в него практически уже когда поезд тронулся. Ленин, притворившись захмелевшим, всю дорогу сидел на ступеньках в тамбуре — чтобы была возможность на случай, если кто-то его опознает, спрыгнуть на ходу. На рассвете они прибыли в Разлив. Здесь Емельянов сразу же сбрил знаменитую ленинскую бородку и усы, а также надел на того парик с волосами соломенного цвета.
Своим соседям по посёлку Николай Александрович сообщил, что собирается приобрести корову, для которой нужно сено и поэтому ему надо арендовать сенокос. Ну, а пока шалаш на берегу строился, подпольщиков он поселил в сарае рядом со своим домом.
Вообще этот "сарай" был вполне себе приспособлен для проживания. Он был двухэтажным, внизу находилась комната и небольшая кухня с печью, а на второй этаж — сеновал — можно было подняться из кухни по лестнице.
Обычно жилой дом на лето сдавался дачникам, а семейство Емельяновых переезжало в этот сарай. Но летом семнадцатого года Николай Александрович затеял капитальный ремонт дома, поэтому дачников у него в тот сезон не было. К слову, семья у Емельянова насчитывала девять человек — у них с женой было семеро сыновей, и все они летом семнадцатого года жили в этом сарае. О знакомстве своих сыновей с Лениным Николай Емельянов рассказал в своих воспоминаниях, опубликованных незадолго до его смерти — в 1957 году в сборнике "Как победила революция: Рассказы участников Великой Октябрьской революции":
— Большое у вас семейство, — с некоторым беспокойством сказал Ленин.
— Что же, Владимир Ильич, российский рабочий, как и крестьянин, только и богат, что детьми, — пошутил я. — У меня их семеро. Знакомьтесь: вот Александр, ему семнадцать лет, член партии большевиков, Сергею — четырнадцать лет, он, считайте, почти уже в партии, Николая — тринадцать лет, Анатолию — десять, Льву — шесть, а спит Георгий — Гоша, ему два с половиной года, и пока ему снятся только хорошие сны.
Ильич поглядел на детей:
— Вижу шестерых, а где же седьмой?
— Нет моего второго — Кондратия. Он у меня сбился с панталыку, в анархисты угодил. Достал оружие, допоздна где-то на сборищах пропадает.
Интересно, что в книге "Ильич в Разливе" — воспоминаний Емельянова, записанных писательницей Любовью Рудневой и изданных в 1965 году — уже не упоминалось, что Кондратий стал анархистом:
Тем временем моя Надежда Кондратьевна принесла самовар. Сели мы за стол, попили чаю. С сеновала, служившего временно спальней, спустились мои ребятки.
— Сколько же у вас детей, Николай Александрович?
— Семеро.
— А здесь только шесть. Где же седьмой?
— В ночную смену работает, скоро придет.
К слову, воспоминания Николая Емельянова много раз редактировались и изменялись, но об этом чуть ниже.
На несколько дней число жильцов сарая увеличилось ещё на двух человек — Ленин и Зиновьев поселились на чердаке-сеновале. Там не было окон, поэтому Ленин часто сидел и работал у открытой дверцы — выхода на крышу.
На чердаке Николай Емельянов поставил стол, два стула, положил тюфяки для ночлега. Здесь Ленин написал несколько своих работ, письма в редакции газет "Новая жизнь" и "Пролетарское дело". Здесь же он принимал приезжавших к нему членов ЦК — Якова Свердлова и Феликса Дзержинского.
Через три дня Емельянов уладил все формальности с владельцем сенокоса, оплатил аренду и построил там шалаш для "финнов-косцов". Кстати, владелец участка, молодой рабочий Валентин Игнатьев, уговаривал Емельянова арендовать его не на один сезон, а сразу на десять лет, но Николай Александрович ответил на это, что загадывать на десять лет вперёд не будет — мало ли что случится за это время.
Тринадцатого июля Ленина и Зиновьева через озеро перевезли на противоположный берег Сестрорецкого разлива. Плыли они на двух лодках: на первой сам Емельянов с Лениным и старшим сыном Николая — Александром. Во вторую сели Зиновьев и сыновья Емельянова Кондратий, Сергей и Коля. Забавно, что обе эти лодки сохранились — одна находится в музее "Шалаш", а вторая хранилась в Центральном музее В.И. Ленина в Москве. И на информационных табличках у каждой лодки было написано, что именно на ней переправлялся Ленин через озеро, ведь имя Зиновьева в тридцатые годы было отовсюду вычеркнуто.
Шалаш Ленину с Зиновьевым понравился, правда, Ильич занёс туда ещё несколько охапок сена. А неподалёку от него, на полянке, укрытой от посторонних глаз кустарником, Емельянов вкопал в землю два чурбана — тот, что повыше стал служить столом, а низкий — табуретом. Именно здесь, в "зелёном кабинете", Ленин и писал свою знаменитую работу "Государство и революция".
Емельянов, кстати, вспоминал, что во время дождей шалаш протекал, и Ленину с Зиновьевым приходилось часто добавлять веток и сена на крышу. И есть ещё версия, что в конечном итоге вождям революции жена Зиновьева Злата Лилина привезла водонепроницаемую прорезиненную палатку — об этом в своём письме писал Владимир Бонч-Бруевич директору Музея революции Сергею Мицкевичу. Так что вполне возможно, что пресловутый шалаш — один из многочисленных мифов революции. Но, как бы то ни было, сейчас на месте "ленинского" шалаша стоит гранитный памятник, работы скульптора Гегелло, торжественно открытый в июле 1928 года.
На берегу Сестрорецкого разлива Ленин и Зиновьев, охраняемые Николаем Емельяновым и его сыновьями, прожили до первых чисел августа. Ленин написал здесь свои статьи "К лозунгам", "Начало бонапартизма", "Уроки революции". Рукописи статей в редакции обычно отвозил Дзержинский, чаще других здесь бывавший. Ещё сюда к Ленину приезжали Орджоникидзе, Свердлов и, возможно, Сталин, хотя в первых изданиях воспоминаний Емельянова ни слова о приезде "лучшего друга детей" не было — упоминания о приезде Сталина в Разлив появились гораздо позже, в тридцатые годы, в уже отредактированных версиях. Тогда же советские художники наладили массовый выпуск живописных полотен "Ленин и Сталин в Разливе".
Причём, Ленина советские художники рисовали всегда в его классическом образе - с лысиной, узнаваемыми бородкой и усами, хотя, как мы знаем, Ильич выглядел в то время совсем иначе. Тем же, кстати, грешили и скульпторы, изображая канонического Ленина в Разливе.
В конце июля стало холодать, да и сезон сенокоса подходил к концу. Было принято решение отправить Ленина за границу — в Финляндию. Емельянов смог достать пропуск на имя рабочего Константина Иванова, в шалаш приехал фотограф газеты "Известия Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов" Дмитрий Лещенко, сделавший снимок для этого документа, и в ночь на шестое августа Ленин в сопровождении Емельянова, Александра Шотмана и финского революционера-коммуниста Эйно Рахья направился пешком к железной дороге к станции Левашово. Идти туда надо было около десяти километров по лесным тропинкам, но по дороге Емельянов, выступающий проводником, сбился с пути, заблудился, путникам пришлось перейти вброд Чёрную речку и через несколько часов они оказались совсем у другой станции — Дибуны. В общем, как пелось в известной песне про матроса Железняка: "Шёл на Одессу, а вышел к Херсону..." Кстати, вокзал в Дибунах сохранился, и выглядит точно так же, как и в августе 1917-го — за годы советской власти и новейшей российской он нисколько не изменился. Правда, с 2014 года этот вокзал не эксплуатируется из-за малого пассажиропотока. К слову, в 2016 году он был включен в перечень выявленных объектов культурного наследия, как единственный сохранившийся деревянный вокзал 1900-х годов постройки на линии Санкт-Петербург — Зеленогорск.
На вокзале Емельянов смог отвлечь внимание полицейских (его даже арестовали), а Ленин, прятавшийся в кустах неподалёку от платформы, в это время смог незаметно сесть в поезд, направляющийся в сторону Петрограда. А уже оттуда, со станции Удельная, он, воспользовавшись сделанным Емельяновым пропуском, уехал в Финляндию. Кстати, через несколько дней Емельянов сделал ещё и пропуск для Крупской - на имя тётки Николая Александровича Агафьи Атамановой, жившей в Райволо (сейчас Рощино) и умершей за месяц до этого. Крупская с этим пропуском также смогла тоже уехать в Финляндию. Надежда Константиновна перед отъездом предложила Емельянову за его работу 75 рублей. Тот, разумеется, отказался, но Крупская его обманула — засунула деньги под тарелку.
В общем, можно сказать, что Емельянов спас Ленина, а с ним и революцию, минимум четырежды: провезя его в Разлив; спрятав в своём сарае; организовав сенокос для финнов; добыв документы, при помощи которых Ленин смог покинуть Россию. Разумеется, Владимир Ильич постарался Николая Александровича отблагодарить. После победы Октябрьской революции Емельянов стал председателем Сестрорецкого горсовета, потом переехал работать в Москву, затем опять же по рекомендации Ленина был направлен в Эстонию по линии Наркомата внешней торговли. Ленин о нём писал:
Я лично знаю Николая Александровича очень хорошо и уверен, что этого товарища, абсолютно честного, преданного коммуниста с громадным житейским, заводским и партийным опытом можно и должно использовать для чистки авгиевых конюшен воровства и саботажа заграничных чиновников Внешторга.
Не забыл Ленин и про сыновей Николая Емельянова — рекомендовал для поступления в военное училище Александра, а про Кондратия (того самого бывшего анархиста) написал в 1921 году заместителю председателя Реввоенсовета (а председателем РВС тогда был Лев Троцкий) Эфраиму Склянскому:
Тов. Кондратий Емельянов, красноармеец…, просит меня отозвать его из части и позволить ему поступить в Военно-инженерную академию в г. Петрограде…
Я лично знаю т. Кондратия Емельянова и всю семью Емельяновых (из лучших питерских рабочих-большевиков “старой гвардии” и потому прошу Вас (если не имеете особых возражений) исполнить просьбу тов. Кондратия Емельянова и дать соответствующее распоряжение…
Но всё начало меняться после того, как в декабре 1925 года на XIV съезде ВКП(б) потерпела поражение так называемая "новая оппозиция", выступившая против Сталина и партийного большинства. Эту оппозицию возглавлял Григорий Зиновьев, его вывели из Политбюро, отстранили от руководства Ленинградом, а позже отправили в ссылку в Кустанай. К слову, находясь в ссылке, Зиновьев перевёл книгу Адольфа Гитлера "Майн кампф", которая в 1934 году была издана небольшим тиражом для изучения её руководством партии. Тогда же были исключены из партии Александр и Кондратий Емельяновы, как разделяющие взгляды Зиновьева и "новой оппозиции".
В 1932 году Николаю Емельянову была назначена персональная пенсия, он писал и издавал книги воспоминаний, но страна уже изменилась. И вскоре ему припомнили и дружбу с Зиновьевым, и нежелание называть в числе посетителей Ленина в Разливе Иосифа Сталина. А в конце 1934-го, после убийства Кирова, были арестованы почти все члены семьи Николая Емельянова. И почти каждому вменялась причастность к этому убийству. Их судьбы разные, но у всех трагичные. Старшего сына, Александра, первый раз арестовали в декабре 1934, в феврале 1939-го освободили. Он воевал на фронтах Великой Отечественной, но когда вернулся в Омск (здесь он жил после первой отсидки), был снова арестован. В 1954 году вышел на свободу и смог уехать на родину — в Разлив, где работал на заводе. Кондратия 16 января 1935 года за якобы принадлежность к контрреволюционной зиновьевской группе и причастности к убийству Кирова приговорили к четырём годам ИТЛ, но когда он уже находился в лагере, против него возбудили новое дело и 16 декабря 1937 года по постановлению "тройки" УНКВД по Архангельской области расстреляли. Николай Николаевич был арестован в 1935-м и отправлен на Колыму, в лагпункт Спорный. Здесь в сентябре 1937 года он был обвинён в участии в голодовке и забастовке троцкистов.
ВЫПИСКА из протокола заседания тройки УНКВД по "ДС" от 5/9-1937 года:
Слушали: Дело № 176 УНКВД по “Дальстрою” по обвинению:
32. ЕМЕЛЬЯНОВА Николая Николаевича
Обвиняется: активный член к-р троцкистской организации “боевой коллектив”, один из организаторов к-р троцкистской демонстрации и участник голодовки 204-х троцкистов; активный организатор и участник забастовки заключённых троцкистов, направленной к срыву плана; проводил пораженческую агитацию против соввласти и вёл работу по объединению лагерников для активной борьбы в Севвостлаге.
Постановили: ЕМЕЛЬЯНОВА Николая Николаевича – РАССТРЕЛЯТЬ
Приговор был приведён в исполнение 22 сентября. Ещё один сын Николая Емельянова, Алексей, провёл в лагерях в общей сложности восемнадцать лет. Самый младший, Георгий, находился в заключении "лишь" три года, был выпущен, но погиб во время Великой Отечественной в Румынии.
Сам Николай Александрович также был арестован в 1935 году — по совпадению или сознательно это было сделано прямо в его день рождения. Он получил десять лет лагерей, был отправлен в Мариинское отделение Сиблага. Там он работал на строительстве крупнейшего в стране спиртзавода. К слову, спирт — это не только алкогольные напитки, но и, в первую очередь, необходимое вещество для оборонной промышленности. И когда в 1941 году все спиртзаводы на западе СССР оказались на оккупированной территории, именно завод в Мариинске, запущенный в эксплуатацию 20 апреля 1938 года, стал основным поставщиком спирта, в котором нуждалась и армия, и промышленность, и медицина.
От старшего брата и своих племянников тогда отрёкся Василий Емельянов, работавший управляющим ленинградской конторы "Рыбконсервэкспорт":
Когда мне стало известно, что старший брат, проживая в Москве, плетётся вместе с контрреволюционерами, я возмутился и немедленно написал ему письмо, в котором разоблачил выходки оппозиционеров, предлагал опомниться и оставить шайку негодяев. Он же не дал на письмо мне ответа и не встал на правильный путь, за что и был выслан вместе с двумя сыновьями-контрреволюционерами.
А Николай Емельянов работал в Сиблаге, несмотря на свой солидный возраст — ему уже было сильно за шестьдесят — на общих работах. Жили заключённые в бывших помещениях для скота, полов не было — нары стояли прямо на утоптанном снегу. Николай Александрович был выбран бригадиром, но никакими преимуществами своего положения — большей пайкой, возможностью меньше работать — не пользовался. Один из основателей Коммунистической партии Палестины Иосиф Бергер, оказавшийся в конце тридцатых в одном лагере с Емельяновым, вспоминал:
После инспекции условия в лагере немного улучшились. Некоторые стали получать посылки. Емельянову приходили посылки и письма от Крупской и от сестры Ленина, Марии Ульяновой. В одном из своих писем Крупская писала: "Хотелось бы сделать для вас больше! Но мы не можем".
Крупская же и посоветовала Емельянову написать письмо Сталину. Правда, скорее всего, до адресата оно не дошло. Писал Емельянов и Лаврентию Берия:
Я не прошу о снятии с меня судимости в виде помилования, я прошу реабилитации и восстановления меня в родной партии, которая воспитала меня с детского возраста, без которой я не могу существовать, я не могу быть врагом народа никогда. Хочу умереть только коммунистом, этого я заслужил и заслуживаю перед нашей партией, перед народом. Прилагаю характеристики на меня, которые были даны лично В.И. Лениным и Н.К. Крупской.
И что-то, видимо, повлияло, так как в 1937-м Николаю Емельянову Сиблаг был заменён на ссылку в удмуртский город Сарапул. Сразу же после того, как Емельянов поселился в Сарапуле, к нему приехала его жена — как ни странно, она чуть ли ни единственная из всех Емельяновых не подверглась репрессиям. А по истечению срока ссылки Николай Александрович с Надеждой Кондратьевной переехали в Омск, где тогда жил отбывший свой срок их старший сын Александр. Правда, с началом войны Емельяновых выслали за 101-й километр. Они поселились в селе Ситниково, где построили дом, в котором родились дети Александра. А после смерти Сталина они наконец смогли вернуться в Разлив:
С дороги увидал сарай и дом. И снова беспокойство: пустят ли? Во дворе столпотворение. Молодой экскурсовод заканчивал: "Если бы герой Емельянов не спас вождя от охранки, Великая Октябрьская революция могла и не случиться". На застеклённой веранде родного дома пили чай музейные работники. Мы с Надеждой Кондратьевной поднялись на крыльцо, но экскурсовод вежливо объяснил, что выставка на сегодня закрыта.
– Постойте… Мы же и есть… Емельяновы.
– Не шутите так, товарищ Емельянов погиб на фронте как герой, – пожурил меня комсомолец.
Жить им было негде, дом возвращать им не собирались. Лишь одна сердобольная соседка пустила их в бывший крохотный курятник и позволила выращивать овощи на своём огороде. Так они прожили несколько месяцев. Николай Александрович не выдержал и написал письмо тогдашнему Первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущёву:
На что я сейчас жалуюсь? Не дают спокойно дожить оставшиеся годы. Ведь мне 81 год, не могу же я жить до 100 лет! Я имел два дома и на летнее время сдавал их детским яслям, что являлось моим существованием. Пенсия у нас небольшая, всего 500 рублей. А на 500 рублей нам не прожить, ведь мы кое-как таскаем ноги. Много денег уходит на лекарства, ведь мы больше лежим, чем ходим. А ведь Ленин говорил, что мы будем на государственном обеспечении. Меня часто на публике спрашивают, как я живу, как обеспечен, и я никогда не жаловался на свою жизнь и всегда отвечал, что хорошо. А что я сейчас скажу? Ко мне и сейчас приезжают люди, просят поделиться воспоминаниями о нахождении Ленина в Разливе. Я с ним кушал из одной тарелки. Жена варила пищу, а мы на костре её разогревали. Жена много продала в то время … из своего приданого, стараясь лучше накормить Ленина, но Владимиру Ильичу никогда об этом не заикнулась, да и сам я никогда и никому не говорил об этом… В 1935-м врагами народа в лице Ягоды я был арестован. Каких только статей мне не приписывали! Применяли невыносимые методы следствия, не давали спать. ... Отобрали исторические дома, которые я с женой построил на своем горбу...
Возможно, повлияло это письмо, но Николаю Александровичу всё же позволили приходить в собственный дом — он стал работать электриком в музее, а иногда его даже просили показаться посетителям в качестве живой иллюстрации к экскурсии. В музее нашёлся приработок и его сыну — того оформили дворником, а его жену — сторожем. А когда стало известно, что в Советский Союз летом 1956 года с официальным визитом приезжает лидер Югославии Иосип Броз Тито, который пожелал включить в свою программу пребывания в СССР встречу со спасителем Ленина, то у властей всех уровней началась настоящая паника.
Николая Емельянова в спешном порядке наградили орденом Ленина, Надежде Кондратьевне вручили орден Трудового Красного Знамени, и даже их сын Александр был удостоен ордена — Красной Звезды. Главе семейства вновь назначили персональную пенсию. К слову, Тито так до Разлива и не доехал и с революционером не встретился, но, видимо, инерция метаморфоз, происходящих в отношении Николая Емельянова была столь велика, что вскоре режиссёром Сергеем Юткевичем был снят фильм "Рассказы о Ленине", в котором был показан и Николай Емельянов, сыгранный Всеволодом Санаевым. Интересно, что сцены в шалаше снимались в Разливе, практически на том же месте, где реальный шалаш и находился.
Ну, и вишенкой на торте стало переименование улицы Нижней в Разливе, на которой стоял дом Николая Александровича, в улицу Емельянова. Правда, случилось это уже после смерти ленинского спасителя — 23 февраля 1959 года. Забавно, что в Ленинграде, в Московском районе, к тому времени уже была улица Емельянова (а де-юре Разлив является частью Ленинграда/Петербурга), но названа она была в честь героя-танкиста Игната Емельянова.
Внучка Николая Емельянова Нина Александровна вспоминала:
Только благодаря Тито нашей семье и вернули дом, где я доживаю свои дни. А чтобы всё было по закону, дед задним числом отписал музею остальную собственность. Разочаровался ли он в советской власти? Вслух он её никогда не критиковал, а свою судьбу считал просто досадной ошибкой.
Пожалуй, можно ещё добавить, что все Емельяновы после 1956 года были реабилитированы, правда, некоторые посмертно. Реабилитированы были и другие большевики, участвовавшие летом семнадцатого года в спасении Ленина, а в тридцатые годы репрессированные: Вячеслав Зоф (расстрелян в июне 1936-го) и Александр Шотман, организовавший переезд Ленина из Разлива в Гельсингфорс и сопровождавший вождя от шалаша до Дибунов (расстрелян в октябре 1937-го). К слову, лишь одному из тогдашних спутников Ленина — Эйно Рахья удалось избежать ареста и репрессий. И то только лишь потому, что он умер в апреле 1936 года от злоупотребления алкоголем и был похоронен на Коммунистической площадке Александро-Невской лавры.
А вот имя Григория Зиновьева долгое время оставалось в СССР под запретом, хотя во времена хрущёвской оттепели, в 1961 году, в Гослитиздате вышла книга Эммануила Казакевича "Синяя тетрадь", в которой описывалось пребывание Ленина вместе с Зиновьевым в Разливе. А в 1963-м режиссёр Лев Кулиджанов снял по этой повести фильм, где главными действующими лицами были оба будущих вождя революции. Но после прихода к власти в октябре 1964-го Леонида Брежнева эту картину перестали показывать, и она на долгие годы оказалась "на полке".
Лишь перед самым падением советской власти — уже в конце восьмидесятых — в СМИ стала понемногу просачиваться информация о том, с кем же был в шалаше Ленин. И сейчас в музейном комплексе в Разливе даже есть постоянно действующая выставка, рассказывающая о Григории Евсеевиче, тоже, к слову, реабилитированном. Правда, случилось это только в 1988 году.
Николай Александрович Емельянов скончался 13 августа 1958 года. Он был похоронен с почестями на Горе Героев Сестрорецкого кладбища. Через три года рядом с ним упокоилась и Надежда Кондратьевна, а в 1982 году здесь же похоронили и Александра Николаевича.
На ограде семейного места Емельяновых укреплена табличка. Буквы на ней уже выцвели, но текст ещё прочитать можно.
А по соседству лежит и скончавшийся в 1978 году Василий Александрович Емельянов, когда-то отрёкшийся от своего старшего брата...
Если вам понравился материал - поставьте, пожалуйста, "лайк". Вам это ничего не стоит, а канал вы, тем самым, поддержите. Буду рад, если вы захотите высказать своё мнение о материале, не стесняйтесь - комментируйте, благодарите (если считаете нужным), критикуйте. Возможно, в материале что-то упущено и вы знаете какие-то неизвестные детали - пожалуйста, дополняйте. Каждое ваше слово, каждый отзыв чрезвычайно важен для того, чтобы канал оставался на плаву в наше сложное время.
А лучше всего - подписывайтесь на канал "Вдоль по Питерской". Пишите, о ком вы хотели бы прочитать на этом канале. Буду всем благодарен. И ещё - почему-то на Дзене стала действовать автоматическая ОТПИСКА от каналов. Поэтому проверяйте, пожалуйста, остаётесь ли вы подписаны на канал.
Кстати, так как надо шагать в ногу с прогрессом (и не совсем понятно, что дальше будет с Дзеном), я завёл свой Телеграм-канал. Пока буду в нём дублировать материалы Дзена, но в дальнейшем планирую постепенно переходить на Телеграм. Так что, если не хотите меня потерять, подписывайтесь в Телеграме, пройдя по этой ссылке - Телеграм-канал "Вдоль по Питерской".
Если кто-то желает выразить благодарность автору и поддержать канал материально, то вы можете перевести небольшую сумму на карту:
2204 2401 3299 0229 (Озон-банк).