— Ты даже не представляешь, что ты делаешь со своей жизнью! — Мария Петровна, седовласая мать Андрея, стояла у окна, скрестив руки на груди, и говорила так, словно её слова долетали из-за гор.
— Мама, я взрослый человек! — Андрей ответил едва сдержанным тоном. — Мне уже за сорок, разве я не могу сам решать, с кем мне быть?
— А с дочерью ты посоветовался? Или решил, что её мнение не важно? — Слова матери звучали укоризненно.
— Я как раз хочу, чтобы Катя и Люда нашли общий язык… — Андрей провёл рукой по лбу, испытывая напряжение. — Просто дай нам шанс.
Мария Петровна тихо усмехнулась и отошла к стулу:
— Шанс? Да она тебе не пара. У неё и возраста-то — тьфу, на десяток лет моложе. Ни детей, ни семьи за плечами… Что она знает о настоящей жизни?
Андрей почувствовал укол обиды. Он видел в Люде совсем другое: нежность, умение слушать, спокойную улыбку, в которую влюбился с первых минут знакомства. Но мать казалась непоколебимой в своём осуждении. А за стеной, в соседней комнате, сидела молчаливая Катя — его двенадцатилетняя дочь, которая тоже не хотела принимать новую женщину в доме.
Так, едва они попытались стать семьёй, в воздухе уже повисли семена конфликта.
Андрей много лет прожил в браке с Ксенией — матерью Кати. Но, когда дочке было десять, они мирно разошлись: отношения исчерпали себя, чувства угасли. Ксения уехала работать в другой город, и Катя осталась с отцом. Девочке было нелегко, она скучала по маме, а Андрей старался окружить её вниманием.
Жизнь шла своим чередом, пока однажды Андрей не оказался на выставке живописи, где познакомился с Людой. Та работала в музее ассистентом куратора — улыбчивая, утончённая, она подошла к нему, чтобы помочь выбрать каталоги. Они разговорились и поняли, что у них много общего: любовь к искусству, спокойствие и бережное отношение к миру.
Люде было тридцать два, Андрею под пятьдесят, но разница в восемнадцать лет внезапно показалась не преградой, а только поводом подробнее узнать друг друга. Спустя несколько месяцев встреч он сделал ей предложение. Люда, хоть и переживала из-за неодобрения семьи, согласилась: ведь рядом с ним она чувствовала то, чего ей всегда не хватало — заботу, искреннюю поддержку и надёжность.
Но в первый же вечер, когда Андрей привёл Люду в родительский дом знакомиться, она ощутила колкий взгляд Марии Петровны. Та смотрела на будущую невестку, словно оценивая «товар» на прилавке, и, не скрывая, вздыхала: «И это будущая жена моего сына?..»
В день росписи Андрей и Люда расписались в узком кругу — без пышного торжества. Мать Андрея в ЗАГС не пришла, сославшись на плохое самочувствие. Катя, хоть и была рядом с отцом, держалась особняком, на фотографиях стояла с угрюмым лицом.
Вскоре молодожёны поселились в квартире Андрея, туда же переехала и Катя, ведь ей нужно было ходить в свою школу. Люда старалась окружить девочку тёплыми жестами: то помогала делать поделки для уроков труда, то сама пекла вафли по утрам. Но Катя лишь холодно бросала:
— Мне это не нужно. Спасибо.
Андрей видел, как Люда расстраивается и не знает, как найти подход к дочери. Он пытался поговорить с Катей:
— Доченька, ну почему ты так себя ведёшь? Люда ведь старается для тебя.
— Я не просила её стараться, — тихо отвечала Катя, поглядывая на телефон. — И вообще, я скоро поеду к маме или к бабушке…
От такого ответа в душе Андрея поднималась тоска. Он чувствовал, что теряет контакт с дочерью, которая была для него самым дорогим человеком после ухода Ксении.
Пока Андрей был на работе, Люда проводила время дома. Она не имела своих детей (в прошлом году рассталась с человеком, который не хотел семьи), да и возраст уже начинал тревожить её. Поэтому, познакомившись с Катей, Люда мечтала стать для девочки пусть не новой «матерью», но хотя бы подругой.
Однако Катя уходила в свою комнату, запиралась там на часы, уткнувшись в телефон. А когда Люда начинала стучаться и спрашивала: «Может, прогуляемся?», та отвечала: «Нет».
Иногда Люда замечала, что Катя тревожно говорит с кем-то по телефону. Однажды утром, когда Люда зашла в комнату пригласить Катю на завтрак, она мельком услышала:
— Бабуля, ну скажи папе, чтобы он выгнал её!..
Девочка явно говорила с Марией Петровной. Услышав шорох, Катя быстро отключилась.
Этот эпизод ранил Люду глубже всего. Получалось, что мать Андрея не только не приняла её, но и подбивала внучку против неё. Вечером Люда рассказала об этом Андрею. Тот вспылил:
— Не может такого быть… Хотя… Может, конечно, она всем видом показывает, что ты «слишком молода» или «не готова к семье». Но я не думал, что она станет подговаривать Катю.
Люда молчала, чувствуя, что в глубине души оседает чувство вины: «Что, если я действительно не подхожу Андрею и Кате? Мне уже за тридцать, а детей своих нет… Может, им нужна другая женщина?»
Скандалы вспыхивали внезапно. Однажды субботним утром Андрей предложил всей семьёй съездить в парк, покататься на лодках. Катя сначала, казалось, не возражала, но когда Люда начала собирать в корзинку еду для пикника, девочка вдруг стала кричать, что никуда не поедет и что вообще ей лучше к бабушке.
Андрей попытался успокоить дочь:
— Катюш, давай без истерик. Мы же хотели провести время вместе.
— Я не хочу быть вместе! — выпалила она, бросив телефон на диван. — Она мне не нужна! Понятно?!
Люда, растерявшись, взяла корзинку и отошла в коридор, стараясь не показывать, насколько ей больно. Андрей вздохнул и сказал:
— Мы уже договорились. Давай хотя бы попробуем.
Катя только стукнула дверью своей комнаты, пока не ушла в слёзы. И поездка в парк сорвалась. Андрею пришлось самому отвезти дочь к Марии Петровне, чтобы как-то разрядить обстановку.
Шло время, а напряжение в доме только росло. Как-то вечером, когда Андрей был в отъезде по работе, Люда от скуки решила прибрать в гостиной и наткнулась на фотоальбом Кати. Начала листать страницы, видя ранние годы девочки: Катя на руках у Ксении, Катя с Андреем на даче, бабушка с внучкой на Новый год… И вдруг Люду словно пронзило осознание, насколько сильно Катя связана со своей прежней жизнью, где не было места новой женщине.
В этот момент раздался звон ключей в замке — это вернулась Катя. Она вошла, увидела, что Люда держит её альбом, и закричала:
— Ты что себе позволяешь?! Отдай! — Девочка выхватила альбом, её руки дрожали.
— Прости, — прошептала Люда. — Я просто хотела познакомиться с твоим детством…
— Зачем? Чтобы чувствовать себя ещё виновнее? — Катя фыркнула и скрылась в комнате.
Люда ощутила, что в голове неприятно закружилось. Она схватилась за спинку стула, пытаясь вернуть равновесие. Но ноги словно подломились, и всё потемнело.
Очнулась Люда от громкого голоса Кати:
— Люда! Что с тобой?.. Люда, очнись! — девочка была испуганной, её лицо побелело.
Вскоре прибыла скорая помощь. По счастливой случайности, Андрей уже вернулся и мчался домой, когда ему позвонила Катя в панике. Люду уложили на кровать, дали успокаивающее. Врач, осмотрев её, сказал:
— У вас, скорее всего, переутомление. Но есть одно… Я советую вам посетить женскую консультацию. Вы, кажется, беременны.
Слова медика прозвучали, словно гром. Люда широко распахнула глаза, Андрей ошеломлённо сел рядом. Катя стояла чуть поодаль, застыла, не зная, как реагировать.
Когда врачи уехали, наступила короткая тишина. А затем Катя подошла к Люде, опустилась на пол у кровати и сдавленно произнесла:
— Я… я просто не хотела, чтобы папа совсем забыл про меня. Когда мама ушла, я боялась, что теперь он найдёт другую женщину, которая станет для него важнее меня.
Люда прикоснулась к руке девочки:
— Прости, если я вторглась в вашу жизнь без приглашения. Поверь, я никогда не хотела занять твоё место или отодвинуть тебя от отца.
Взгляд Кати смягчился. Видя, как ей страшно, девочка бормотала:
— Я… Я была неправа. Особенно когда бабушка говорила, что ты заберёшь папину любовь и всё такое…
Андрей, слушая этот разговор, испытывал целую бурю чувств: облегчение, радость, тревогу — всё смешалось, когда он уставился в глаза Люде:
— Мы ждём ребёнка? Господи, это же настоящее чудо…
Той ночью все трое долго говорили, развеивая былые обиды. И Катя, наконец, обняла Люду, хотя ещё и нерешительно, но с искренним сочувствием.
Несколько дней спустя Андрей окончательно убедился по анализам, что Люда ждёт ребёнка. Он был на седьмом небе от счастья. Катя, узнав об официальном заключении врачей, не заперлась в комнате, не убежала к бабушке, а подошла к Люде и подарила ей небольшой брелок в форме милого сердечка.
— Это… для будущего малыша. Я могу повесить на коляску, когда он родится, — сказала девочка тихо.
— Спасибо, — ответила Люда, улыбаясь. — Я так рада, что ты рядом.
Однако оставалась ещё одна проблема — Мария Петровна. Она продолжала подогревать конфликты, говоря с Катей по телефону: «Не вздумай попадаться Люде на удочку! Не верь, что она изменится…» и прочие слова, которые лишь вносили раздражение и страх в душу внучки.
Но теперь Катя стала по-другому реагировать, ведь видела, как Люда ласково заботится о ребёнке (пусть пока ещё и не рождённом), как они с отцом стали ближе, чем когда-либо.
Андрей понял, что настало время серьёзно поговорить с матерью. Он поехал к ней домой, куда обычно избегал ходить после всех ссор. Пробыл там дольше, чем планировал: за закрытыми дверьми они с Марией Петровной всё обсудили. Мать подняла множество доводов, вспоминала прошлое, упрекала сына в «слепоте». Но Андрей твёрдо стоял на своём:
— Мама, это моя семья. Люда — моя жена, а Катя — моя дочь. Не смей сталкивать их лбами. Если ты хочешь быть частью нашей жизни, ты должна принять мой выбор.
Мария Петровна поначалу кипела от возмущения, но, увидев, что сын уже не мальчик, не склонен к компромиссам «против себя», смолкла. Сказала лишь холодно:
— Делай, как знаешь.
Но по глазам было видно: её внутренние барьеры начали рушиться.
Наконец наступил день, когда Мария Петровна сама приехала в гости. На пороге она увидела Катю, которая не бежала жаловаться, а лишь спокойно приветствовала бабушку. Люда, хотя и волновалась, выглядела приветливой хозяйкой, предложила чай и достала из духовки свежеиспечённые пирожки.
Когда Андрей вернулся с работы и зашёл на кухню, застал любопытную сцену: его мать сидела рядом с Катей, а Люда заваривала ароматный травяной чай. Напряжённости почти не ощущалось, разве что во взгляде Марии Петровны ещё таилась осторожность. Но она уже не говорила колкостей — лишь слушала, как Люда спрашивает совета, чем лучше подкрепиться, чтобы беременность протекала здоровее.
— Да, витамины необходимы, — качнула головой Мария Петровна, бросив взгляд на сына. — Тоже мне, молодёжь, ничего не знает.
Андрей улыбнулся, подойдя ближе:
— Мам, у нас ещё есть время всему научиться. И, если ты не против, мы рассчитываем на твою поддержку.
Как ни странно, мать кивнула, словно согласившись:
— Ну ладно, посмотрим, что из вас выйдет.
Катя, увидев эту сцену, улыбнулась чуть заметно. Она почувствовала, что торжество справедливости наступило: хватит всем ссориться. Главное — что в доме снова стало тепло.
Прошло несколько месяцев. Люда готовилась к рождению ребёнка, Катя предвкушала появление братика или сестрёнки, а Андрей радостно возился с колясками и детскими креслами. Мария Петровна тоже стала приезжать — пусть и нечасто, но без прежней враждебности.
В один из вечеров, когда все собрались за круглым столом, Андрей огляделся: Катя рассказывала про школьные дела, Люда смеялась, подливая чай, а Мария Петровна кивала, одобряя выбор новой скатерти. И тогда Андрей вдруг ощутил покой и гордость: они преодолели недоверие и косые взгляды, научились слышать друг друга.
— Счастье всё-таки есть, — сказал он тихо, почти себе под нос. Люда уловила эти слова и улыбнулась, коснувшись ладони мужа. Катя заглянула им обоим в глаза, понимая, что теперь их дом полон любви.
ПРИСОЕДИНЯЙСЯ НА НАШ ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ.
Понравился вам рассказ? Тогда поставьте лайк и подпишитесь на наш канал, чтобы не пропустить новые интересные истории из жизни.
