Глава 1. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7. Глава 8. Глава 9. Глава 10. Глава 11. Глава 12. Глава 13. Глава 14. Глава 15. Глава 16. Глава 17. Глава 18. Глава 19. Глава 20. Глава 21. Глава 22. Глава 23. Глава 24. Глава 25. Глава 26. Глава 27. Глава 28. Глава 29. Глава 30. Глава 31.
Глава 32.
Андрис, Ингвар, Агата и Кристина, облачённые в чёрные кожаные дорожные плащи с капюшонами, держали в руках бутылки шампанского и время от времени делали глоток. Звонкий и беззаботный смех Агаты и Кристины сливался с общим уличным гулом.
Минуя таверны и обходя кучкующихся пьяных матросов и мастеровых, они уверенно шагали по шумной улице, словно герои древних легенд, не знающие страха перед морской пучиной, солёными ветрами или острым клинком.
Каюм шёл рядом с ними, его лицо было суровым и сосредоточенным. Хотя его настроение было приподнятым, он сохранял сдержанность, присущую истинному воину. Он был трезв и отказался от шампанского.
— Ладно, бы если только вера не позволяла, — усмехнулся он. — Я опасаюсь, что если ещё и Командор учует от меня запах алкоголя, мне точно не поздоровится.
— Тогда действительно, лучше не надо гневить ни того, кто на небе, ни того, кто на земле! — ответила ему Кристина фон дер Вальд.
—Кстати, баронесса, я всё хотел вас спросить, — обратился к ней Каюм, — Вы уже решили, куда определить Бригитту?
— Да вот думаю, — задумчиво ответила Кристина, — Бригитта просит, чтоб я ее при себе оставила. А куда мне её и в качестве кого?
— Слушай, — вмешалась в разговор Агата, подхватив баронессу под локоток, — Девчонка она неплохая, чистая. Из нее, что хочешь, слепить можно.
— Да вот "что хочешь", жалко! — ответила баронесса фон дер Вальд, вздохнув.
— А вы попробуйте! — подмигнул ей граф Андрис Азарс.
Внезапно, где-то из переулка раздался грубый хохот, топот тяжёлых сапог и пьяные выкрики. Граф остановился и поднял руку, призывая всех замолчать.
— Слышите? — тихо спросил он, обернувшись к своим спутникам. Его голос был хриплым, но твёрдым.
— Надо быть начеку, — сказал Каюм, его рука легла на рукоять кинжала.
Они замерли, прислушиваясь к звукам, которые становились всё ближе и громче.
— Там, — прошептал граф, указывая в сторону тёмного переулка. — Я вижу свет.
Осторожно выглянув из-за угла, они увидели, как из тёмных дверей трактира, подобно огромной волне, разбивающейся о прибрежные скалы, вывалилась толпа пьяных матросов. Их грубые голоса, словно раскаты грома, разносились по всей улице, смешиваясь с хриплым смехом, напоминающим карканье воронов.
— Судя по отдельным репликам, можно с уверенностью сказать, что этот шумный сброд состоит из голландцев, шведов и датчан, — заключила баронесса, её голос звучал холодно и невозмутимо.
— Приближаются, — ответила Агата, прищурившись и глядя в темноту переулка. Её голос был холоден, как сталь.
— Гуляющая матросня, — добавила Кристина, её лицо оставалось невозмутимым, но в глазах мелькнула тень презрения.
Некоторые из этой толпы матросов шли, шатаясь, словно сухие деревья на сильном ветру, а кого-то вели под руки, как сломанные куклы. Среди них были и такие, кто шел достаточно твёрдо, несмотря на опьянение.
В воздухе витал запах рома и пота, смешанный с едким дымом дешёвого табака. Матросы, размахивая руками, выкрикивали что-то нечленораздельное, их голоса сливались в дикий хор, похожий на рёв штормового моря.
— Голландцы, шведы, датчане, — сказала Кристина, её голос звучал так, будто она перечисляла имена врагов. — Пьют и дебоширят.
— Агата, — тихо прошептал граф, не сводя глаз с приближающейся толпы. — Что думаешь?
— Думаю, нам лучше убраться отсюда, — ответила Агата, её голос был тих, но в нём чувствовалась решимость. — Сегодня нам точно связываться с ними не стоит.
— Верно, — согласился Каюм, его взгляд был устремлён на толпу. — Надо уходить, пока не поздно.
Но было уже поздно. Матросы заметили путников и, увидев их чёрные плащи, начали выкрикивать оскорбления и угрозы. Их лица, искажённые хмелем, напоминали маски древних идолов, а глаза блестели, как у диких зверей в ночи.
— Эй, вы! — закричал один из матросов, размахивая кулаками. — Что вы тут делаете?
— Проходим мимо, — спокойно ответил граф Азарс, его голос звучал так, будто он говорил с ребёнком.
— Проходим? — расхохотался матрос, его голос был хриплым и грубым. — А ну-ка, ребята, покажем этим франтам, кто здесь хозяин!
Толпа матросов, подгоняемая хмелем и злобой, начала приближаться к путникам. Их лица, освещённые тусклым светом луны, были страшны и безумны.
— Каюм, — тихо сказал граф, не сводя глаз с толпы. — Приготовься.
Каюм кивнул, его рука крепче сжала рукоять кинжала. Агата и Кристина тоже были готовы к бою. Их глаза блестели в темноте, как у хищников, готовых к нападению.
Толпа матросов приблизилась, их грубые голоса звучали всё громче, а лица становились всё более искажёнными. Граф, не говоря ни слова, сделал шаг вперёд, его плащ развевался на ветру.
— Эй, вы! — закричал рыжий здоровяк-матрос, его лицо было красным от ярости. — А ну-ка, снимайте плащи и отдавайте кошельки!
— Это ещё почему? — холодно спросил графАзарс.
— Потому что мы так хотим! Потому что у вас наверняка тяжёлые кошельки с золотом! — ответил матрос, его лицо было перекошено злобой. — О! Да здесь и дамы есть. С дам мы возьмём как обычно, нам даже с них золото не надо.
Агата Савватеева и Кристина фон дер Вальд переглянулись и рассмеялись.
— Мальчики! Не смотря на ваше количество и состояние, мы вдвоём вам не по штанам, это стопроцентно! — ответила Агата.
Рыжий здоровяк икнул, уставился на Агату, но через секунду опомнился и спросил на своём родном шведском языке:
— Vad babblar du om, hora[1]?
— Det faktum att denna Hora är inte på din fårkött bollar [2]! — вмешалась в разговор баронесса фон дер Вальд.
Здоровяк сначала побелел, потом покраснел, потом разразился бранью на шведском языке, но правда русскому мату шведская брань уступала сильно в художественных выражениях.
Пока он матерился, толпа матросов зашумела, загалдела и начала окружать путников, лица пьяной толпы были полны ненависти.
— Чё мы с ними разговариваем! — кричали они на шведском, голландском и датском языках.
Граф, не сводя глаз с рыжего детины, сделал ещё шаг вперёд и незаметно начал развязывать шнурки плаща.
— Ребята, может, уйдём другими переулками? — тихо спросил у своих поручик Ларссон, вытаскивая дагу из-за пояса.
— Да тут нет других переулков. Только если по окнам прыгать да по крышам шагать! — произнёс Каюм.
— А очень хотелось бы просто уйти! — отозвалась баронесса фон дер Вальд.
— Вы не понимаете, с кем связались, — громко и грозно сказал граф Азарс, глядя на пьяную толпу. — Убирайтесь прочь, пока не поздно!
— Да мы их сейчас… Да мы их всех… Да мы их баб! — заорали на разные голоса матросы, ощетинившись абордажными саблями, парусными ножами и ещё какими-то кривыми ножами, которые впоследствии были названы навахой и крис-ножом.
— Хорошо, что у этих дебилов огнестрельного оружия нет! — сказала баронесса фон дер Вальд, доставая из складок плаща пару пистолетов.
— Баронесса, да их тут десятка полтора! А у вас только два ствола! — улыбнулась Агата.
— Это да! — ответила Кристина. — Зато у меня есть друзья со шпагами!
— Что есть, то есть! — откликнулся Ингвар Ларссон, вынимая шпагу из ножен.
— Да они бессмертные! — хохотнул маленький голландский матрос в красном наголовном платке с кривыми жёлтыми зубами.
— Ну что ж, у вас есть не только друзья с оружием, но и подруга! — произнесла Агата, доставая из ножен укороченную шпагу. — Каюм, ты не поможешь баронессе, как это было на борту «Ориона»?
— С удовольствием! — совершенно спокойным голосом ответил Каюм и встал за спиной у Кристины.
— Ату их! — заорал рыжий детина, его рука потянулась к кинжалу. — Сжимайте кольцо, и…
Но граф не дал ему договорить. Он сделал резкий выпад вперёд, его шпага сверкнула в темноте, как молния. Рыжий детина, не успев ничего понять, рухнул на землю с хриплым стоном.
Кинувшаяся было толпа на секунду приостановилась, это дало возможность пятёрке русских разведчиков занять удобные позиции.
Каюм сделал три шага вперёд, ухватил за шиворот труп рыжего детины и подтащил к баронессе. Положив около бездыханное тело её ног , он жестом предложил ей выложить зарядный запас на тело. Баронесса кивнула и тут же вывалила на спину здоровяка несколько мешочки и рожок с порохом. Агата, Ингвар и Андрис заняли позиции и перекрыли узкие проходы между домами, став там с оружием на изготовку.
Когда пьяная толпа догадалась, что делают баронесса и татарин, было уже поздно.
По знаку Кристины фон дер Вальд, Агата, Граф и поручик в самый эпицентр толпы. Агата, упав на колени и проехав по мостовой кожаными штанами, оказалась вблизи одного из матросов и ударила его снизу не очень длинным кинжалом, сделав это так, что противник упал в сторону, перегородив своим телом проход, у которого до этого стояла она.
Поручик со шпагой и дагой в руках рванул в самую гущу схватки. Он так ловко управлялся и с тем, и с другим оружием, что расправился не с двумя, а сразу с тремя противниками: то есть двоим он вспорол животы, а третьему, чиркнув по шее, порезал артерию, и тот истёк кровью за сорок секунд.
Граф тем временем, пользуясь тем, что его шпага была классической длины, удерживал пьяную толпу на расстоянии, давая возможность Кристине и Каюму стрелять и быстро перезаряжать пистолеты.
Сначала раздалась пара сдвоенных выстрелов, потом ещё столько же, и тройка матросов упала. Оставшиеся в живых замерли на несколько мгновений в нерешительности, не зная, что делать дальше. Они словно повинуясь невидимой силе, остановилась. Их лица были искажены злобой, но в глазах мелькнул страх. Они не ожидали, что их противник окажется таким сильным и решительным.
— Что это за люди? — пробормотал один из матросов, делая шаг назад.
— Они не люди, они дьяволы! — крикнул другой, размахивая ножом.
— Да, мы дьяволы, — тихо произнёс граф, делая шаг вперёд. — И мы служим России.
Его шпага сверкнула в воздухе, и матрос, не успев увернуться, рухнул на землю.
Толпа снова зашумела.
— Стойте! Остановитесь! — прокричал долговязый и очень худой голландский матрос, который держал в руке багинет[3]. — Господа, мы не правы! Давайте разойдемся!
— Ну нет! — сказала Агата, вставая с колен, — Вот с тобой-то я и разберусь!
Долговязый цыкнул зубом, посмотрев на нее, и сплюнул:
— Ты уверена, козявка?
Агата сделала очень быстрое, малозаметное движение рукой, и долговязый рухнул на мостовую, схватившись за горло. В шее у него торчал маленький метательный нож.
Оставшиеся в живых трое матросов, выронив из рук абордажные сабли, отступили назад, а через пару секунд вообще побежали вниз по переулку, откуда и пришли.
— Это ещё не конец, — крикнул один из них, исчезая в темноте.
— Конечно, не конец, — спокойно ответил граф, убирая шпагу в ножны.
Граф, поручик, Кристина, Агата и Каюм молча собрали своё и трофейное оружие, не обменявшись ни словом, продолжили путь.
----------------
© Канал "Красная Палатка"
________________________________________________
Является интеллектуальной собственностью авторов.
Запрещается без разрешения авторов цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной главы.
Все персонажи вымышленные, совпадения случайны.
Примечания:
1. Vad babblar du om, hora? (швед.) — Что ты там лепечешь, шл...ха?
2. Det faktum att denna hora är inte på din fårkött bollar! (швед.) —То, что эта шл...ха не по твоим бараньим яйцам
3. Багинет (байонет) — кинжал или прочный нож с сужающейся к краю рукояткой, которую вставляли в ствол ружья, превращая его в подобие копья или рогатины. Изначально багинет появился в северной Испании в конце XVI века как оружие охотников. В процессе охоты холодное оружие втыкалось в дуло ружья, обеспечивая возможность добить раненного зверя импровизированной рогаткой. Превращение охотничьего багинета в боевое оружие европейских армий началось в 1640–1650-х годах. Первое боевое применение багинетов связывается с французским местечком Байоне, от которого и произошло название «багинет».
В России багинеты появились в 1694 году и использовались до 1708–1709 годов.