Часть 1. ЗАТМЕНИЕ.
Накануне.
21 июня 168 года до н.э.
- Сигнал, иларх! Повелитель зовёт!
Начальник стражи смотрел на него снизу вверх, прикрывая рукой глаза от июньского солнца.
- Я слышал! – ответил Леоннат.
С высоты сторожевой башни главный стражник казался невысоким и коренастым. Леоннат смотрел на него сверху вниз, а тот, скрестив руки на груди, стоял неподвижно, словно каменная статуя.
Леоннат повторил:
- Я слышал.
Затем, сделав паузу, добавил:
- Спускаюсь.
Иларх, командир отряда отборной кавалерии македонского войска, носивший традиционное македонское имя Леоннат, стал медленно спускаться со сторожевой башни у Западных ворот военного лагеря.
Башня — сооружение из брёвен и брусьев — возвышалась над землёй более чем на двадцать локтей. С неё хорошо был виден Левкос — холодная и быстрая река, пересекающая раскинувшуюся перед лагерем долину и впадающая в тёплое море.
Сейчас, в третьей декаде июня, русло реки заметно сузилось. Вместо сочной травы берег покрывал грязно-жёлтый ил. Цвет реки из бело-синего превратился в серый с рыжим песчаным оттенком.
На западе солнце уже клонилось к скалистому горизонту. Яркий закат великолепен и красив в своём красном зареве, но Леоннату казался зловещим.
Там, по другую сторону Левкоса, у подножия горы, стоял враг.
Леоннат замер, держась за поручни крутой скрипящей лестницы, и ещё раз вгляделся в даль, где в нескольких милях за рекой высились над острым частоколом знамёна консульской армии.
До римлян было довольно далеко, но с высоты холма, на котором стоял македонский лагерь, и башни Леоннат хорошо видел оживление, царившее в римском стане. Он разглядел ряды палаток, увенчанных штандартами легионов, знамёна и значки отрядов иноземных союзников Рима. Между палатками и шатрами копошились люди, похожие на разноцветных муравьёв с такого расстояния.
Леоннат огляделся — стражи башни замерли, их лица были напряжены. Он кивнул воинам и продолжил спуск с башни.
Ступив на землю, он отвязал коня гнедой масти от вбитого в землю рядом с башней столба и, вскочив на обтянутую покрывалом из шкур спину животного, направил его прочь от сторожевых ворот.
Он ехал между рядами палаток и шатров по широкой, вытоптанной людьми и животными дороге, на которой могли свободно разместиться в ряд несколько всадников.
К вечеру оживление в лагере прибавлялось. Люди старались найти себе занятие на открытом воздухе, спасаясь от духоты нагретых за день палаток и шатров. Воины готовили оружие — начищали шлемы и панцири, точили мечи и наконечники копий и стрел. Служки и рабы копошились в загонах для птиц и скота, среди гусей, уток, коз и овец.
- Демоны! — выругался Леоннат, когда со стороны центра лагеря, где располагалась царская ставка, донеслось громкое завывание сигнальных труб.
Леоннат пришпорил коня, но тут же вздрогнул — справа раздался звериный рёв. Воин натянул поводья, но гнедой вдруг вздыбился, едва не сбросив всадника. С правой стороны из проёма между палатками выскочил крупный дикий кабан.
Леоннат в секунду спешился и выхватил меч. Кабан резко развернулся, взрыл землю копытами коротких лап и ринулся прочь от дороги. Мгновение спустя сильный удар отбросил его влево — зверь с визгом опрокинулся на спину, пробитый в бок метательным копьём.
- Удрать хотел! — раздалось рядом.
С разных сторон на дорогу высыпали вооружённые люди. Леоннат отступил на шаг, придерживая раздражённого коня. Кабан дёргался, пытаясь дотянуться до древка. Один из подошедших воинов с размаху вонзил второе копьё в тело зверя. Тот дёрнулся и взревел, но спустя мгновение обмяк, и рёв его перешёл в слабый хрип и стон умирающего.
Воины рассмеялись. Их было около десятка, собравшихся вокруг дёргающегося тела животного.
- Я говорил — не надо было его развязывать, — с хохотом произнёс один из бойцов.
- Никуда бы не делся, — отпарировал второй — нанёсший смертельный удар. Он схватился за древко копья и с силой вырвал оружие из тела затихшего зверя.
- Подняли и понесли, — предложил третий. — Отдадим молодым, пусть освежуют и насадят на вертел…
Откуда-то появилась верёвка, и двое бойцов быстро повязали туше лапы. Третий почти тут же продел под связанными лапами древко копья. В этот момент один из солдат — коренастый, средних лет македонянин с густо поросшей округлой бородой, заметил Леонната.
- Ты? — изумился он.
Леоннат стоял, продолжая сжимать в руке меч. Глядя на бородатого, он зло усмехнулся. Заметивший его воин отошёл на пару шагов, занеся над головой копьё.
- Эй-эй! — закричали вокруг. Двое встали между илархом и бородачом.
Двое встали между илархом и бородачом.
- Хватит! - крикнул тот, что убил зверя, - высокий и крепкий телом македонянин с гладко выбритым немолодым лицом. По выговору Леоннат определил жителя города Амфиполя или его окрестностей. Воин одернул бородача за плечо, тот нервно огрызнулся.
- Это же... - начал бородатый.
- Я знаю, кто он, - рявкнул амфиполец и обратился к Леоннату: - Езжай своей дорогой, иларх!
Леоннат не сводил взгляда с бородатого, но затем оглядел остальных. Воины в ответ молча смотрели на него. Молодой командир вложил меч, запрыгнул на коня и, немного придержав скакуна, оглядел окруживших его бойцов.
«Кинут копье или нет?» - подумал он.
Но вместо копья вдогонку послышались слова:
- Будем сражаться?
Леоннат обернулся. Амфиполец смотрел на него, в то время как остальные сгрудились вокруг туши кабана, уже висящей на древке.
- Иларх, - снова обратился к нему амфиполец, - будет битва?
- А ты ждешь? - спросил Леоннат.
Воин пожал плечами, потом смачно сплюнул в сторону и ответил:
- Жду не жду, какая разница?
Леоннат повернулся вперед и резко натянул поводья, остановив коня. Гнедой фыркнул от раздражения: под копыта едва не попал мальчик.
- Кто такой? - рявкнул на него иларх. - Пошел прочь с дороги!
Мальчик испуганно шарахнулся в сторону и скрылся между палатками. Леоннат сжал губы от злости и пустил коня рысью.
С момента, когда трубачи подали последний сигнал, прошла почти четверть часа, а он все еще в пути... Так можно нарваться на неприятности.
В волнении Леоннат не заметил, как подъехал к ставке царя, окруженной кольцом стражи - рослых отборных воинов в золоченных доспехах и ярких одеждах с пурпурной каймой. Воины прикрывались большими круглыми щитами, отчего и назывались щитоносцы, но часто их именовали - «победители».
Леоннат миновал отсалютовавших ему гвардейцев, отдал меч и кинжал дежурному стражнику.
- Они уже собрались, - сказал тот.
Леоннат кивнул, затем глубоко вздохнул, будто набираясь смелости и прошел в царский шатер.
Походная обитель Повелителя была огромна. Шатер поддерживали высокие, в четыре человеческих роста, столбы, врытые по периметру и по центру сооружения.
Внутри шатер был разделен парусинами перегородками на большие залы и более малые комнаты - спальни и уборные, повторяя в миниатюре царский дворец в македонской столице.
Зал собраний, одновременно служивший приемной для гостей и послов, находился почти сразу же за входом в шатер. В зале собрались не меньше полусотни армейских командиров из числа македонян и их союзников - иллирийцев, фракийцев, эпиротов, наемников галатов, критян, воинов из разных уголков Эллады и других стран - ближних и дальних.
Зрелые, много повидавшие и повоевавшие мужи, одетые кто в простые походные, а кто и в богатые одежды, они кольцом встали вокруг длинного деревянного стола, приспособленного под карту.
На столе-карте разноцветные значки и сработаные из дерева и слоновой кости фигуры изображали воинские отряды пеших, конных, стрелков и метателей, орудия, слонов. На столе в миниатюре были выстроены друг против друга обе противостоящие друг другу армии.
Персей, царь македонский, стоял у середины стола. Высокого роста, стройный, атлетически сложенный, сильный человек, облаченный в пурпурные царские одежды. Он держал в руке тонкое копье, служившее ему указкой. Золотая диадема македонских царей блестела в его светлых, уже посеребренных сединой волосах.
Продолжение следует…