Всем утра доброго, дня отменного, вечера уютного, ночи покойной, ave, salute или как вам угодно!
Неугомонность вашего автора, едва только в январе разделавшегося с весьма заморочной в смысле написания антологией "Что читали 200 лет назад", вновь, кажется, завела его в очередные заводи, из которых этак вот запросто не выберешься. Спасительным для РУССКАГО РЕЗОНЕРА будет лишь отсутствие в названии каких-либо "антологий", хоть бы и "кратких". Как представляется, в этом цикле, собирающимся продлиться... да бог его ведает, сколько!.. как сложится... Так вот, в сем цикле мы просто крупными мазками попробуем нарисовать полотно зрительских предпочтений первой трети XIX столетия, в чём - без сомнения - нам уж точно помогут живые свидетельства Эпохи, которых мало того, что достаточно, так ещё выписаны они перьями и кистями весьма точными, и рождены в головах весьма умных и наблюдательных, среди которых, кажется, - весь цвет русской мысли, критики и словесности. И не только, впрочем...
О театре, в принципе, может писать всякий! Да-да, "Балеты долго я терпел, но и Дидло мне надоел». Кстати, угадайте - каким одним и тем же названием более всего пестрит Сеть в публикациях примерно того же направления? Ну? Ну?.. Разумеется - "Театр уж полон, ложи блещут..." Такое скудноватое единообразие, признаться, сперва весьма меня напугало, но, изучив некоторое количество контента, я подуспокоился. Не то. И пусть их!.. Потому гордое имя нашему новейшему флагману (шутка, да!) квазиисторической эссеистики, ни в коей мере не претендующему на роль "научного исследования", было изначально дано завзятым театралом князем Петром Андреевичем Вяземским. Вот оригинал, датированный примерно 1818 годом, целиком:
Наш свет — театр; жизнь — драма; содержатель —
Судьба; у ней в руке всех лиц запас:
Министр, богач, монах, завоеватель
В условный срок выходит напоказ.
Простая чернь, отброшенная знатью,
В последний ряд отталкивают нас.
Но платим мы издержки их проказ,
И уж зато подчас, без дальних справок,
Когда у них в игре оплошность есть,
Даем себе потеху с задних лавок
За свой алтын освистывать их честь.
Бог даст, когда-нибудь пишущим о старом русском театре эти стихи попадутся на глаза, и они, прозрев, начнут хотя бы через одного переименовывать свои тексты в "Наш свет - театр", а то, откровенно признаться, неизменные "полнота театра" и "блеск лож" заставляют тревожиться за будущее отечественного блогерства и журналистики. Ну, а наш цикл с пока ещё оригинальным названием из уже имеющихся на канале будет напоминать, скорее, "Атласъ Россiйской Имперiи" - с его откровенным, вполне скромным визуализмом и невинным, практически virginem, смакованием написанного ранее людьми, куда более достойными и остромысленными, чем ваш покорный слуга.
- Был в театре. Играли русского дурака Филатку. Очень смеялся. Был еще какой-то водевиль с забавными стишками на стряпчих, особенно — на одного коллежского регистратора, весьма вольно написанные, так что я дивился, как пропустила цензура, а о купцах прямо говорят, что они обманывают народ и что сынки их дебошничают и лезут в дворяне. Про журналистов тоже очень забавный куплет: что они любят все бранить и что автор просит от публики защиты. Очень забавные пьесы пишут нынче сочинители. Я люблю бывать в театре. Как только грош заведется в кармане — никак не утерпишь не пойти. А вот из нашей братьи чиновников есть такие свиньи: решительно не пойдет, мужик, в театр; разве уже дашь ему билет даром. Пела одна актриса очень хорошо... (Н.В.Гоголь "Записки сумасшедшего")
- ... Накушавшись чаю, он уселся перед столом, велел подать себе свечу, вынул из кармана афишу, поднес ее к свече и стал читать, прищуря немного правый глаз. Впрочем, замечательного немного было в афишке: давалась драма г. Коцебу, в которой Ролла играл г. Поплёвин, Кору — девица Зяблова, прочие лица были и того менее замечательны; однако же он прочел их всех, добрался даже до цены партера и узнал, что афиша была напечатана в типографии губернского правления, потом переворотил на другую сторону: узнать, нет ли и там чего-нибудь, но, не нашедши ничего, протер глаза, свернул опрятно и положил в свой ларчик, куда имел обыкновение складывать все, что ни попадалось... (Н.В.Гоголь "Мертвые души")
Накидывание таких цитат не есть, разумеется, подспудный смысл нового детища. Покамест ещё только - как это явствует из подзаголовка - "первый звонок", и ваш автор подобно молодой, но благовоспитанной охотничьей собаке - лишь принюхивается к изобилию матерьяла, обдумывая, с какой бы стороны к нему подобраться, не поднять ли сразу на него заднюю лапу и... А так весьма выручивший с парою отрывков "про театр" классик и тон нужный задал, и направление - правда, самого низкого свойства, направление туда, где царствуют не Истомина, что "быстрой ножкой ножку бьет", не какой-нибудь "Г. Д. Далл`Окка, первый контр-бассист Императорских Театров", а водевиль Григорьева "Филатка и Мирошка - соперники" и некоторая провинциальная "девица Зяблова", наверняка томно закатывая глаза и "ломая страсть" играющая в модной драме Коцебу с напыщеннейшим названием "Гишпанцы в Перу, или Смерть Роллы". Что делать - о вкусах не спорят!
A propos, не угодно ль - раз уж дело дошло - узнать кое-что об упомянутом Филатке? Фигура, между тем, весьма популярная и меж читателей того времени, и меж обитателей театрального "райка" - вроде г-на Поприщина. Извольте. В качестве иллюстративного контента предлагаю басню уже известного на канале баснописца и издателя вполне известного в узких кругах тогдашней читающей аудитории журнала "Благонамеренный" А.Е.Измайлова.
У Толстосумова дурак Филатка был.
Не видывал еще я дурака такова!
Глупее барина! И барин, как роднова,
Филатку дурака любил,
Поил его вином и всюду брал с собою.
Филатка все в деревне жил.
Вот как-то господин поехал с ним водою
Из Нижнего в Казань. Филат тому был рад:
На все зевал, всему дивился;
Однако ничему в пути не научился.
Приехали назад.
Чорт дернул ключницу Маланью
О путешествии спросить у дурака.
«Деревня наша велика,
А не сравняется ни с Нижним, ни с Казанью, —
Филатка говорит. — Церквей! Крестов, крестов!
Тебе не сосчитать, не только что домов!» —
«Ну что ж там, хорошо?» — «И ведомо, не худо!
А вот на Волге я, скажу, уж видел чудо!» —
«Какое?» — «Знаешь ли? Бежим на парусах,
И домы-то на берегах,
Деревья все бегут! Мы к берегу пристали, —
Они, как вкопанные, стали.
Опять поехали, опять бегут, бегут!» —
«Прямой, Филат, ты шут!
Тебе казалось так, а домы-то стояли». —
«Э! нет, Маланьюшка, бежали!» —
«По-твоему! Да ты ведь, правда, без ума!» —
«Так дура ты сама!
Я говорю тебе, коль хочешь — побожуся:
Бежали домы все назад». —
«Ну полно врать, Филат!» —
«Смотри, Маланья, я с тобою не смеюся.
Не веришь, что ли?» — «Нет». — «Бежали!» —
«Как не так!» —
«Поверь же, говорю». — «Да разве я взбесилась!»
Филат, чтоб убедить, покрепче сжал кулак,
Занес... и ключница во всем с ним согласилась.
Я спорить с умными люблю:
От споров с ними я учуся;
Но спорить с глупыми боюся
И им всегда, во всем охотно уступлю.
И это - крайне верная позиция, Александр Ефимович. Несмотря на скверненькую рифму "люблю-уступлю" и "учуся-боюся". Тем более, что нашу умозрительную "трибуну" вновь пришло время уступить князю Петру Андреевичу, весьма основательно рассуждающему о русском театре первой его четверти столетия вообще. А уж его-то словам верить точно можно и нужно - сам к жанру водевиля вместе с Грибоедовым руку приложил!
- ... Прочтите в Российском Театре комедию Крылова Проказники, а после некоторые из басней его. Можно ли было угадать в первых опытах писателя, что из него выйдет впоследствии времени? Это не развитие, а совершенное перерождение. В Проказниках полное отсутствие таланта, шутки плоские и, с позволения сказать, прямо холопские. Впрочем, как комедии Княжнина ни далеки от совершенства, но в Российском Театре глядит он исполином. Комедий Фон-Визина нет в этом старом собрании наших драматических творений. Вообще комедии наши ошибочно делятся на действия. Можно делить их на главы, потому что действия в них никакого нет. И лица, в них участвующие, называются действующими лицами, когда они вовсе не действуют; а назвать бы их разговаривающими лицами, а еще ближе к делу: просто говорящими, потому что и разговора мало. В наших комедиях нет и в помине той живой огнестрельной перепалки речей, которой отличаются даже второстепенные и третьесортные французские комедии. Правда и то, что французский язык так обработан, что много тому содействует. Французские слова заряжены мыслью, или, по крайней мере, блеском, похожим на мысль. Тут или настоящая перепалка, или фейерверочный огонь
Как видим, отклик самый нелестный, благо - и критик суровый. Впрочем, полагаю, уместно будет привести ещё один - от ума не менее яростного, и тем не менее - куда более благожелательного к театру, несмотря на общепризнанную "неистовость". Есть версия, что ненависть Виссариона Григорьевича к редактору "Московского телеграфа" Полевому основывалась на том, что последний вдрызг - иносказательно, понятно, не впрямую - разнёс фигуру Белинского в оставшейся без нареченного авторства комедии, шедшей на столичных театральных подмостках всего несколько раз. Но об этом мы нынче говорить не станем... Итак - полный полудетской влюблённости в царство Мельпомены и писанный с некоей даже экзальтацией (точно - Белинский?) текст:
- "Театр!.. Любите ли вы театр так, как я люблю его, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная до впечатлений изящного? Или, лучше сказать, можете ли вы не любить театра больше всего на свете, кроме блага и истины? И в самом деле, не сосредоточиваются ли в нем все чары, все обаяния, все обольщения изящных искусств? Не есть ли он исключительно самовластный властелин наших чувств, готовый во всякое время и при всяких обстоятельствах возбуждать и волновать их, как воздымает ураган песчаные метели в безбрежных степях Аравии?.. Какое из всех искусств владеет такими могущественными средствами поражать душу впечатлениями и играть ею самовластно... Лиризм, эпопея, драма: отдаете ли вы чему-нибудь из них решительное предпочтение, или все это любите одинаково? Трудный выбор? Не правда ли?.. И, однако же, я люблю драму предпочтительно и, кажется, это общий вкус... Между искусствами драма есть то же, что история между науками. Человек всегда был и будет самым любопытнейшим явлением для человека, а драма представляет этого человека... в его вечной деятельности... Сама эпопея драмы занимает свое достоинство: роман без драматизма вял и скучен. В некотором смысле эпопея есть только особенная форма драмы... Что же такое, спрашиваю вас, этот театр?.. О, это истинный храм искусства, при входе в который вы мгновенно отделяетесь от земли, освобождаетесь от житейских отношений! Эти звуки настраиваемых в оркестре инструментов томят вашу душу ожиданием чего-то чудесного, сжимают ваше сердце предчувствием какого-то неизъяснимо сладостного блаженства; этот народ, наполняющий огромный амфитеатр, разделяет ваше нетерпеливое ожидание, вы сливаетесь с ним в одном чувстве; этот роскошный и великолепный занавес, это море огней намекает вам о чудесах и дивах, рассеянных по прекрасному божию творению и сосредоточенных на тесном пространстве сцены! И вот грянул оркестр — и душа ваша предощущает в его звуках те впечатления, которые готовятся поразить ее; и вот поднялся занавес — и перед взорами вашими раз-ливается бесконечный мир страстей и судеб человеческих!.."
Наш первый звонок, кажется, затянулся, а ведь впереди ещё и второй, и третий, и хотя бы несколько актов с переменами картин, и антракт... Завершаем, пожалуй! А то неподготовленный читатель... зритель и сбежать может, не дождавшись самого действа. Хотя - как пелось много позднее в вошедшей в моду оперетте - "Все мы, театралы, спешим, чуть вечер, в залы..." До встречи в апреле!
С признательностью за прочтение, мира, душевного равновесия и здоровья нам всем, и, как говаривал один бывший юрисконсульт, «держитесь там», искренне Ваш – Русскiй РезонёрЪ
Основной регулярный контент канала - в иллюстрированном гиде "РУССКiЙ РЕЗОНЕРЪ" LIVE
ЗДЕСЬ - "Русскiй РезонёрЪ" ИЗБРАННОЕ. Сокращённый гид по каналу