Все части романа в подборке ИНСТРУКТОР.
Сказать, что я был доволен своей ученицей, не сказать ничего. Я искренне наслаждался общением не только с красивой женщиной, но и умным образованным человеком. Мне пришлось посвящать ее только в нюансы новой жизни, не рассказывая очевидных вещей. Надо сказать, что я предполагал худшие варианты, потому готовился рассказывать и о том, кто таков Толстой, и в чем загадка Джоконды. С каждым днём я жаждал увидеть эти глаза и услышать ее «Доброе утро!». Я искренне наслаждался нашим общением и помнил каждую минуту, проведенную вместе.
Василиса сдружилась с женой Вайнштайна и сам он таял, стоило ей с ним заговорить. Она не притворялась тем, кем не была. Не скрывала восхищения и озадаченности, не ломалась, если надо было пробовать нечто новое. По-детски тайком дурачилась с книгами на голове, выполняя упражнение для осанки, и сразу делала серьезное лицо, как только в классе появлялся я, едва сдерживая смех. И я тоже начинал смеяться, не в силах скрыть, что застукал ее. Потом она где-то вычитала, что тот же эффект будет, если пробовать носить на плечах плащ так, чтобы оно не вымазалось и не упало, и продолжила тренироваться с плащом. Она до ужаса боялась ездить верхом, но собрав волю в кулак, лезла на спину лошади. Оттаптывала мне ноги вовремя вальса и фокстрота. Кривилась при виде устриц и выуживала из учебника по этикету уловки, которые позволят с честью отказаться от предложенного блюда. Мне тоже было интересно учиться у нее. Естественности, открытости и искренности.
Судзиловский был доволен моей работой, не уставая повторять, что я гений. Василису вниманием Павел не баловал, несмотря на все мои наставления. Они гуляли, ходили в кино, но это был мизер. Зачастую девушка скучала и компанию, так или иначе, ей составлял я. Следуя своей гипертрофированной честности, хотел я того или нет, но я должен был выполнить данное слово. И я планомерно склонял Павла к поездке, хотя бы на неделю, на отдых заграницу, где они бы могли остаться вдвоем. Как уж там в семейной жизни выйдет, но чтобы отношения переросли в нечто большее, как минимум, нужно было чаще общаться. Господин олигарх мне доверял и согласился. Однако планы нарушила трагедия, произошедшая на одной из шахт Судзиловского, где работал отец Василисы.
Зная, что она будет в шоке, я постарался мигом выяснить, жив ли он и только тогда лично сообщил ей о произошедшем, начав с того, что все в порядке. Она любила отца, возможно, даже больше, чем мать. С ним она говорила каждый день, тогда как маме звонила через двое-трое суток, чтобы просто обменяться новостями.
Даже не смотря на шапошное знакомство с обстоятельствами, я мог с уверенностью сказать, что взрыв был подстроен. Василиса соглашалась со мной, ей как никому были знакомы системы безопасности, которые устанавливал в своих шахтах ее будущий супруг. Мы стали видеть Павла ещё реже, не говоря о том, чтобы пообедать или поговорить. Я высказал свои соображения Адамычу и он их принял. Судзиловский, в отличие от своего окружения, был честным, и я не понимал, как он вообще стал олигархом. Против него велась скрытая атака, противник не хотел показывать свое лицо и пока приходилось лишь догадываться, каков будет следующий удар. Тем более, что впереди предстояли выборы, в которых Судзиловский имел все шансы. Естественно, я подозревал конкурентов в политике.
Наши занятия с Василисой теперь вообще не занимали Павла. Я смог урвать у него несколько минут и попытался поговорить:
– Паш, я знаю, что ты занят, – начал я с порога. Судзиловский устало посмотрел на меня. – Я все понимаю, но какие бы проблемы не возникали, решать ты их должен теперь не один, а с будущей супругой. Пойми, твое поведение выглядит… мягко говоря, не очень…
– Дань, да понимаю я все. Просто…, – он потер лицо ладонями.
– Просто Василиса не вещь, чтобы дожидаться на полочке твоего внимания. Она должна участвовать в твоих делах, в твоей жизни и оказывать поддержку. Тем более, что ты не виноват в трагедии, а значит вполне можешь позволить себе не отменять вашу поездку.
– Дань, что скажут люди? Тут такое, а я поехал отдыхать? Меня обвинят в безответственности и равнодушном отношении к пострадавшим.
– Не обязательно ехать на курорт. Просто в тихое место. Вы живете разной жизнью, только и того, что под одной крышей. Вы не видитесь днями! Даже не обедаете вместе.
– Ты полностью прав. Обещаю, я разберусь со всем и с Василисой… Все будет хорошо.
– Знаешь, в конце концов, мы в ответе за тех, кого приручили, – сказал я и направился к выходу.
Павел молчал.
Я открыл дверь и остановился:
– Я пока отложу занятия по флирту, – заметил я, имея ввиду такой особо важный для леди предмет, как урок любовных интриг, как мы с Павлом когда-то его назвали.
– Делай, как сам знаешь, – тихо ответил он и снова опустил голову в бумаги.
Судзиловский ещё в самом начале меня удивил, что не желает крайностей в поведении супруги, но хотел бы, чтобы ему не пришлось возиться с неопытной барышней и с развратницей тоже в обществе будет некомфортно. Потому следует ее научить поведению в том числе и в спальне. Я считал этот вопрос сугубо личным, но работа есть работа. Приказы не обсуждаются. Невольно вспомнил фильм «Брак по завещанию», где лекции и практики главной героине должен был преподавать именитый японец, ну или как вариант, ее возлюбленный к тому времени, кого она и выбрала.
Я предполагал, что смогу изложить общие положения теории, а уж подробности собирался возложить на наставницу Василисы, Эльвиру Вильгельмовну. Я подготовился теоретически и допросил ее супруга, на предмет того, каких дам любит Судзиловский. В конце концов, Василиса предположительно должна была обаять и соблазнить в планируемой мной поездке своего суженного Павла. Таким образом, картинка практически складывалась, а наше обучение шло к концу.
Теперь же старательно собранный пазл разваливался, и я не понимал Павла, поскольку его поведение не соответствовало каким бы то ни было серьезным чувствам к Василисе. Да и чувствам вообще. Чтобы что-то начать испытывать к человеку, нужно с ним общаться и проводить время. В тот момент я как раз и осознал свои «разумно объяснимые чувства» к своей ученице.
– Паш, я не буду отнимать больше время, просто скажи, каким образом мне продолжать, если в этой части наших занятий главный герой ты? Жизнь-то не остановилась.
Нас прервал телефонный звонок, от которого Павел пошел пятнами и машинально послабил узел галстука. Он медленно положил трубку и сказал:
– Дань, ты же умный. Жениться я не передумал. Я тебе полностью доверяю. Научи ее, как сам хочешь. А у меня ещё один взрыв и пострадавшие.
С этими словами он вылетел из кабинета, практически отпихнув меня.
– Как сам хочешь? Боюсь так, как я хочу, тебе не понравится, мой дорогой друг! – под нос себе сказал я, вздохнул и набрал Дашку, свою подругу детства, по совместительству троюродную сестру и мадам элитного салона-клуба для состоятельных клиентов обоего полу.
– Что за чушь, я прочла в программе наших уроков? Вы мне можете объяснить? – Василиса, не поздоровавшись и забывая обо всяких манерах, налетела на меня, едва я переступил порог комнаты, где мы занимались.
– Почему чушь? Богатые олигархи не привыкли иметь проблем в каких бы то ни было областях своей жизни. И если мы невесту вот так выбираем, то ничего удивительного в том, что вы там прочитали, нет.
– Урок любовных интриг! Это же…, – Василиса развела руками, – ненормально просто. Может мне ещё и экзамен в постели предстоит? А сдавать вам? Павлу, похоже, до этого совсем дела нет. И он это утвердил?
Я устало потёр лицо ладонью:
– Василиса, вы умная женщина. Не усложняйте. У Павла сейчас огромные проблемы. Задачей урока для вас будет просто соблазнить меня. Я укажу на ваши ошибки и расскажу, чего не стоит делать с мужчинами. Вот и все. Когда он освободится, вы сможете все свои умения попрактиковать на нем.
– Нет, вы оба сошли с ума. Как я буду выглядеть? Скажите? Полной идиоткой?
Я молчал.
– Мой будущий супруг, часом, не извращенец? – в ее голосе прозвучало отчаяние, и я поторопился выровнять ситуацию.
– Успокойтесь, прошу, – я подошёл к окну и сложил руки на груди. – Судзиловский нормальный мужик, просто навалилось на него всего и сразу. Мне тоже некомфортно, потому давайте просто поможем друг другу! Я не привык выполнять заказы наполовину. Я всегда делаю свою работу идеально. И в свете моего технического задания, ваш брак с Павлом должен быть раз и на всю жизнь. В мире таких денег много соперниц и много соблазнов. Вы образованная женщина, но вы человек. И как у любого нормального человека Ваша реакция на разного рода неприятности может быть непредсказуема. Вы не только должны уметь держать себя в руках, но и никогда не сдаваться. А, главное, своим умом все обернуть в свою пользу. Вы должны уметь увлечь своего супруга так, чтобы даже самый сладкий сахар в чужой сахарнице ему показался если не таким сладким, то уж точно приторным. Вам нужно уметь противостоять семейным штормам, в том числе и интимного характера.
Девушка немного успокоилась:
– Прикажете приступать, господин Инструктор? – съязвила она.
Я вздохнул и ответил:
– Приступайте.
Она минуту молчала и спросила:
– Вы сегодня уже завтракали?
– Очень рано. Второй раз не успел. Торопился к вам.
– Замечательно. Я только кофе выпила. Давайте поедим! – она подошла к двери и дала распоряжение прислуге.
Через полчаса нам накрыли чудесный завтрак. Принесли также вино и огромный поднос с фруктами. Василиса жестом пригласила меня к столу.
– А для вина не рановато ли?
– Уже перевалило за полдень, так что формальности соблюдены. Будем с вами наслаждаться вкусами, не отвлекаясь ни на что. – Она встала сзади и надела мне на глаза атласную повязку.
– Ух ты!
– В момент, когда берете еду, можете ее сдвинуть. Пробуете только с повязкой, полностью отдаваясь вкусовым рецепторам и запахам и описываете мне свои ощущения. Я же пробую угадать, что Вы кушаете. Потом моя очередь.
– Лихо придумано. Даже мне уже интересно.
– Тогда начнем. Вы первый.
Я довольно неуклюже описал куриное филе с сыром в сливочном соусе. Василиса, на удивление, угадала. Ее описания отличались многочисленными прилагательными и красочными эпитетами по сравнению с моим скудным запасом слов на этот случай. С фруктами дело пошло веселее, но, главное, я действительно забыл обо всем и сосредотачивался на каждом своем ощущении. Недаром психологи рекомендуют практиковать такие упражнения. Явно начинаешь себя лучше понимать. Чувства обостряются, поскольку зрение недоступно. Надо признаться, Василиса выиграла. Ее последний ход… это был шах и мат. Она начала описывать очередную пробу:
– Он освежает и обжигает одновременно. Это будто поверхность ледяного кубика. Лёгкое покалывание, как касание крыльев бабочки или ресниц к коже, когда тебя целуют. А потом он разливается теплом по венам до кончиков пальцев и окутывает мягкой негой.
Я полностью сосредоточиться на звуке ее голоса и напрягся, осознавая ощущения, отчего ответить был не в состоянии. Василиса подошла ко мне, сделала пару движений, и я интуитивно понял, что она даёт мне попробовать его. На ее ладони смешался аромат духов и терпко-сладкий запах вина. Я прикоснулся к ней губами, пробуя, и, не сдержавшись, стал целовать ее ладонь, потом запястье, выше… До сознания дошло, что делаю и, что она молчит. Я резко вскочил и сдернул повязку, наткнувшись на ее мягкую улыбку, а потом, покачав головой, пошел прочь. Услышав вздох за спиной, я остановился и, не поворачиваясь, сказал:
– Завтра приедет эксперт, искушённый в женских соблазнах. Повторите на нем. Я должен оценить все объективно. Считайте, это экзаменом, и на том закончим, а сегодня отдыхайте.
До вечера мы не виделись. Перед сном я выпил снотворного, полдня борясь с призраком собственных страхов, так что едва не проспал. После обеда приехал Эдик, присланный Дашкой. Весь с иголочки. Если б я был барышней, сразу бы потерял от такого голову. Ну, как минимум, постарался бы записать в свой список такую победу. Я познакомил их с Василисой, установил камеры, нацепил микрофоны и удалился.
Это я ее выбирал. Она не была искусительница, соблазнительницей, непревзойденной красавицей или ещё кем-то в таком роде, но Эдик поплыл на первом же часу беседы с моей фавориткой. Он, похоже, даже забыл о том, что обычно сам соблазняет дам. Все в очередной раз доказывало, что внешность лишь пол дела. Если в хорошенькой головке не водится мозгов, то даже телесное удовольствие будет лишь наполовину. Эстетическое куда сложнее доставить, чем просто раздвинуть ноги. Меня распирала гордость и я даже на какое-то время забыл свой вчерашний провал. Василиса в два счета раскатала ловеласа просто искусным разговором, в чем он незамедлительно сознался мне.
Положение дел Павла в обществе оставляло желать лучшего и на общем с Адамычем совете мы убедили его, что представив на вечере, посвященном погибшим шахтёрам, Василису, как уже состоявшуюся невесту, он сделает акцент на том, что не время для пышных торжеств. И тем самым покажет, что не развлекается, а серьезно настроен создать семью.
Это был первый серьезный выход в свет, где Василиса не только должна была получить дозу негатива от недоброжелателей будущего мужа, но и дать ответную реакцию. Я искренне переживал о том, как она справится. Она умница с большой буквы, но она не привыкла к вниманию и публике. Сам я выполнял работу телохранителя, не отходя от нее ни на шаг. Павел все время поддерживал ее за руку и накануне вечером порадовал меня своим визитом к невесте, совместным ужином и извинениями за столь малое время, проводимое с девушкой. Он был хорошим человеком, и я не ошибся в нем, согласившись на эту работу.
Я рыскал взглядом по толпе перед сценой, где мы стояли, и слушал речь Судзиловский. Наконец он сказал:
– Сегодня, во избежание недомолвок, я бы хотел представить вам мою невесту и будущую супругу. Сейчас не лучшее время для торжеств и я не стал отвлекать внимание общественности неуместными помолвками. Все происходило в особо узком кругу. Моя вторая половина не могла не поддержать меня и не выразить соболезнования пострадавшим и их семьям. Тем более, что она имеет к ни прямое отношение. Василиса Петровна Фролова!
Василиса с достоинством сняла перчатки и взяла микрофон. Она подождала пока стихли возгласы и аплодисменты и заговорила. А я поражался, насколько искренними и правильными были ее слова, точными и уместными паузы. Ее слушали. Каждое слово.
– Добрый вечер! Я понимаю, что все церемонии и соболезнования в эту минуту никак не облегчают горе, свалившееся на нас с вами. Я не оговорилась. Именно на нас с вами, а не на вас. Разница лишь в том, что Павел Борисович не присутствовал в шахте при взрыве. Поверьте, он едва спал несколько часов за все это время. Мы увиделись только вчера вечером после первого взрыва, который произошел в шахте, где работаю я и мой отец, Петр Михайлович Фролов. Он чудом остался жив и, к счастью, отделался лишь незначительными травмами. Пострадал мой близкий друг. У него повреждены глаза, и вряд ли он сможет теперь работать. Система безопасности в шахтах Павла Борисовича самая современная, я могу это утверждать, как специалист. Произошедшие трагедии с огромной вероятностью диверсии, в связи с предстоящими выборами. В той же степени можно сказать, что господин Судзиловский сам устроил диверсию в целях поднятия рейтинга, потому я не буду сейчас никого разубеждать. Расследование практически окончено и там все предельно ясно. Я же хотела бы воспользоваться случаем и отметить два момента. На мой взгляд очень важных. Тот, кто не был в шахте, не представляет, что это. Зачастую на такой опасный труд идут от безысходности или ради высокой зарплаты. Я бы сказала, что она не покрывает степени риска. Каждый раз, провожая шахтера на смену, его семья не знает, сядут ли они все вместе за стол после нее. Много людей банально не подготовлены морально к такому труду. Это… просто пребывание в могиле. Только с воздухом. Работодатели должны тщательно отбирать работников, используя услуги психологов и многочисленные проверки на годность к такому труду. А еще хотела бы напомнить, что машиностроители создают, а собственники покупают технику прежде всего для людей. Людей в жесточайших условиях. Потому всегда прошу, вспоминайте об этом, когда хочется сэкономить или купить некачественное, сократить расходы на производство или датчики. Возможно от этого зависит чья-то жизнь.
Зал взорвался аплодисментами. Однако появились желающие подискутировать, и Павел не смог этому препятствовать.
– Владелец шахт, Орлов Сергей Константинович. Вы так рассуждаете, будто сами побывали в шахте. Глядя на вас и не скажешь.
– Я была в шахте не раз и не одни сутки. Я инженер по оборудованию и вы можете убедиться в этом в отделе кадров, если для вас это принципиально.
– Как же тогда наш титулованный коллега, в надцатом поколении и выбрал себе в жены простолюдинку?
Василиса не моргнула и глазом на такой выпад:
– Знаете, как говорила моя бабушка? Мне все равно, как ты выглядишь, но мне не все равно кем ты станешь и какой будет твоя душа. И на мой взгляд это главное. Если убийца князь в третьем колене, вряд ли это сможет его как-то возвысить в глазах людей.
– Спасибо за ответ, сударыня! – пятнами пошел ее оппонент, а Василиса поблагодарила окружающих, и Павел наконец смог выдохнуть. Едва мы спустились со сцены, он сгорел ее в охапку и не смотря на людей, крепко обнял и несколько раз поцеловал в висок, шепча на ухо «спасибо». Я сам был готов это сделать, глядя как она держалась. Представляю, чего ей это стоило.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
#инструктор #романинструктор #инструктореваяблоневская #женскийроман #женскиероманы #романыпролюбовь #любовныероманы #чтопочитатьнаночь #книгипролюбовь #любовныйроман #еваяблоневская