Со всего Тбилиси отлично видна Мтацминда - Святая гора *727 метров вообще и 300-400 над своим подножьем), известная фуникулёром и смотровой площадкой. Но - не только лишь ими:
Когда на вершине были пастбища, доминантой Тбилиси служил храм Мамадавити. А если учесть, что "мама" по-грузински - это "папа", то имеется в виду Давид из числа 13 Сирийских отцов, пришедших в 530-х годах поднимать монашество в Грузии, только-только отстоявшей в кровавой войне с Персией своё право не возвращаться в зороастризм. Начинали они на горе Зедазени близ Мцхеты, а затем разбрелись по стране. Давид, родом из Антиохии, более всего известен как основатель пещерного монастыря Давид-Гареджи.
Но прежде, чем уйти туда, он жил некоторое время рядом с молодым Тбилиси, выкопав келью в склоне горы. Теперешняя улица Бесики, впадающая в проспект Руставели там, где с 1906 года были "Воды Лагидзе", ещё под Россией называла Давидовская, так как этим путём святой ходил в город. Храм Кашвети на том же проспекте в переводе называется Камнерождение: якобы, на базаре какая-то женщина однажды стала голосить, что этот ваш святой её обрюхатил... а поплатилась тем, что родила камень, который и заложили в фундамент церкви.
Потом Давид прослышал, что где-то совсем рядом с городом есть пустыня, а в ней свирепствует дракон (вероятно - какая-то особенно гигантская гюрза, которые тут правда тогда водились), и изгнав его, поселился в уединении. На месте его тбилисской кельи появился ещё один храм, несколько раз приходивший в упадок и возрождавшийся, и России доставшийся в виде простенькой зальной базилики 16 века постройки. Нынешние здания - уже 19 века, ну а под ними - натурально, святая святых Русского Тифлиса:
К которой и направились мы, заехав наверх фуникулёром и полюбовавшись городом с вершины. Откуда пошли вниз, найдя крутую лестницу на склоне:
Она запомнилась бегунами, мужественно рвавшимися наверх, да простецкими, но колоритными граффити:
Лестница вывела нас к виадуку под платформой "Пантеон" - как я понимаю, единственному после всех реконструкций исходному сооружению фуникулёра. Хотя и в стяжках времён одной из реконструкций:
А на той его стороне стоят храмы Пантеона - Преображенский под колокольней (1810) и Давида Гареджийского (1859-71) с мощной апсидой, словно стерегущие ту самую "святую святых". Ведь в том самом 1795 году, когда персидский шах-скопец Ага-Мухаммед Каджар разрушил Тбилиси, в Москве родился молодой аристократ Александр, потомок польских шляхтичей Гржибовских, как-то незаметно превратившихся в русских дворян Грибоедовых.
Уже известный столичному свету, в том числе литературными опусами и четверной (!) дуэлью, но так и не доехавший до фронта в 1812 году, в 23 года Грибоедов подался в дипломаты. Поначалу его хотели направить в Североамериканские Штаты, тогда не очень-то похожие на будущую сверхдержаву, однако Александр Сергеевич предпочёл Персию, как раз только отходившую от проигранной войны.
Ага-Мухаммед так жестоко разрушил Тбилиси лишь от того, что и не думал брать его себе: в 1783 года Грузия находилась под протекторатом России, которая конечно же будет за неё воевать, когда достроит Военно-Грузинскую дорогу... И взвесив эти риски, царственный скопец решил надругаться над чужой невестой, сделав так, чтобы вместо богатых селений и цветущих садов северному соседу достались лишь кладбища и пепелища. Расчёт его вроде как удался... да только оценив масштаб проблемы, Россия предпочла сделать то, что осталось от Грузии просто одним из своих регионов с генералами во главе.
Такой наглости уже следующих шах новой династии Каджаров, племянник скопца Фетх-Али не стерпел... но по итогам войны 1807-13 годов лишился ещё Дагестана и большей части Азербайджанских ханств. Однако - явно не смирился с поражением, и Россия, как и позже советская власть в Кёнигсберге, не спешила отстраивать Тифлис, понимая, что он может быть снова разрушен.
Бывшая столица стала городом в ближнему тылу войны двух империй, где нужнее дворцов, караван-сараев и парков были штабы и казармы. Но вместе с тем, отделенный от России стеной Кавказа и полный знающих персидскую натуру людей, Тифлис был и воротами Востока. Поэтому совсем не мудрено, что большую часть взрослой жизни Грибоедов провёл между Тегераном и Тифлисом, периодически выбираясь в Кахетию, Петербург и Крым.
Он освоил турецкий, персидский, грузинский и арабский языки, постоянно вёл дневники путешествий да успел сделать несколько набросков пьес и поэм, за всем известным исключением так и не состоявшихся. В Тифлисе, обвенчавшись в Сионском соборе, он женился на первой красавице и знатнейшей княжне Нино Чавчавадзе, а ещё - закончил "Горе от ума", неофициальный рукописный "тираж" которого в России вскоре достиг 40 тысяч экземпляров. И согласитесь, совсем не думаешь об этом всём, читая про всяческих молчалиных и фамусовых?
На самом деле главным произведением Грибоедова был Туркманчайский мирный договор, который и теперь звучит для персов примерно как для шведов Полтава, а для французов Березина: в 1826-28 годах Фетх-Али весьма успешно начал и наголову проиграл новую войну, потеряв теперь ещё и Нахичевань и Армению. Которую Грибоедов и придумал заселить кем бы вы думали - армянами, ещё в 1604 году, во время одной из бесчисленных войн с Османской империей, почти поголовно депортированным шахом Аббасом I под Исфахан.
И запрет возвращаться был вроде давно снят, однако пользовалось им в основном духовенство - кто, кроме подвижников духа, хотел жить на ветреных плато, по которым ходили злые кочевники? Теперь всё изменилось: Россия вернула порядок древней земле, и армяне потянулись из персидских городов на родину. Тут стоит сказать, что Россия тех лет была страной весьма малолюдной: своих людей, кроме разве что сектантов молокан, ей заселить Кавказ попросту не хватало, и именно Грибоедов нашёл гениальную альтернативу в виде репатриации армян и превращения их в опору русской власти.
Учёл он, видимо, и роль армян в персидской торговле - их исход бил по ней хуже любых контрибуций. Которые, в свою очередь, превосходили объём шахской казны, и потому Фетх-Али нещадно тряс их с вельмож и чиновников. Но экономические проблемы шах бы ещё стерпел, а вот когда к Грибоедову в очередной визит подались за политическим убежищем пара жён визиря Аллаяра и главный казначей Якуб Маркарянц со всеми своими знаниями дворцовых секретов, настроения тегеранского двора приблизились к точке кипения.
Грибоедов был, безусловно, самым ненавидимым человеком в Персии, а слухи про него ходили всякие - например, что не уважает шаха и позволяет себе сидеть, когда государь стоит, и даже - что средь бела ходит к жене визиря! Грибоедов понимал, что над ним нависла смертельная опасность, как и то, что любая слабина и уступка лишь увеличат риск. 10 февраля 1829 года он объявил шаху, что из-за возросших угроз дипломатическая миссия отбывает в Россию вместе с укрывшимся Маркарянцем, а на следующий день натурально весь Тегеран двинулся громить посольство....
И в общем к теме нашего сегодняшнего рассказа не относится, стоял ли за расправой лично шах или всё это была инициатива визиря, кого Фетх-Али в итоге казнил под страхом нового вторжения, чем Персия задабривала Николая I и почему заброшенное старое здание посольства в Тегеране целенаправленно снесли уже в 21 веке.
Для нас актуальнее встреча двух поэтов Александров Сергеевичей, живого и мёртвого, на Безобдальском перевале... и пункт назначения: Грибоедова похоронили в искусственном гроте на высшей точке тогдашнего Тифлиса. Ему было 33 года, а вдове его - всего-то 15, и на похоронах она лишь сказала "Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?".
Нина Александровна не лукавила: задолго до свадьбы она всем сердцем полюбила харизматичного дипломата, на почве нервного срыва при вестях от его гибели потеряла ребёнка (который и спас её - из-за беременности супруги Грибоедов ездил в Персию один), и осталась жить Чёрной розой Тифлиса, храня траур 28 лет, пока в 1857 году накрывшая город холера не пустила её в это грот навсегда воссоединиться с любимым.
А в 1929 году, век спустя после первой могилы, на Мамадавити вместо ликвидированного монастыря было решено устроить Пантеон, этакий филиал Кремлёвской стены, где обретают вечный покой самые достойные грузины. Собственно, почти все (!), кого я упоминал в названиях тбилисских улиц, теперь лежат здесь.
Тем более Пантеон динамичен: многие захоронения (например, поэтов Николоза Бараташвили или Важа Пшавела) сюда перенесли с дореволюционных кладбищ, а коммунистов вроде Филиппа Махарадзе и Михи Цхакая при Саакашвили "депортировали" на кладбища поскромнее. И лишь на Екатерину Геладзе, мать Иосифа Джугашвили, рука уже ни у кого не поднялась...
Хотя покоиться рядом с Грибоедовым в Тифлисе и прежде считалось почётно - вон например на заднем плане бюст политика и публициста Дмитрия Кипиани (1887):
А в 1907-м к Грибоедову присоседился Илья Чавчавадзе - не родственник его вдовы, просто однофамилец, но главное - "отец отечества", лидер грузинской национальной мысли того времени, убитый случайным грабителем близ своего имения Сагурамо. С 1987 (когда он был канонизирован) это и вовсе часовня Илии Праведного, а памятник "Скорбящая Грузия" на ней изваял в 1913 году ученик Родена Яков Николадзе:
Как и бюст на свою могилу (1951). За ним видна Иверская церковь (как я понял - постсоветская) над древней кельей святого Давида:
Две части некрополя соединяет тоннель с родником, по которому можно обойти храм. Внутри него несколько надгробий 19 века, но кадры в тёмном зале не удались:
А Преображенский храм-колокольня красиво стоит над простором Тбилиси. В сгущавшихся сумерках мы спустились с горы зигзагами Ермоловского серпантина...