В прошедшем году наши доблестные власти, судя по некоторым заявлениям, стали склоняться к выводу, что с образованием в стране большие проблемы, несмотря на победы на олимпиадах и бравурные заявления С.С. Кравцова. Неясно, осознается ли хотя бы приблизительная величина проблем, или принято считать, что сойдет и так, поскольку у загнивающего Запада дела обстоят еще хуже. В настоящее время разрабатывается некая программа развития образования до 2036 года, и в разработке активное участие принимают те же люди, которые определяли образовательную политику с начала нулевых (а кто-то и в 90-е). В частности, одним из руководителей создаваемой в данный момент межведомственной рабочей группы стал А.А. Фурсенко, экс-министр образования и науки (2004-2012), при котором было осуществлено несколько важных реформ, в том числе введение обязательного ЕГЭ.
Характерной особенностью нашей образовательной политики является то, что государство, несмотря на рост финансирования в абсолютных цифрах, не вышло из режима экономии, который возник еще в начале 90-х. Вспомним давнее интервью одного из главных реформаторов:
Сегодня бюджетные расходы на образование (225 млрд руб. ) составляют только 3 процента валового внутреннего продукта. Это ниже, чем у любой другой мало-мальски развитой страны.
(Я.И. Кузьминов, 2000 г.)
Многие цифры из того интервью выглядят сомнительно (например, Китай в 2000 г. отставал от России по подушевому ВВП в 2-3 раза, но не в 10), но несомненно то, что государственные расходы на образование в процентах ВВП с 2000 г. почти не изменились (3.5% расходов консолидированного бюджета в 2022 г). При этом такие нововведения, как инклюзивное обучение, цифровизация, профилизация, вообще говоря, должны стоить дорого, если делать как следует. Кроме того, ни одна страна не испытывает такого санкционного давления, и никто другой о технологическом суверенитете не заикается, кроме, быть может, Китая и США.
Наш девиз: быстро, дешево, качественно, инновационно, всему миру назло!
Наиболее болезненным вопросом остаются заработные платы учителей, преподавателей СПО и ВУЗов. Среднемесячные выплаты в расчете на одну ставку учителя отличаются в несколько раз в зависимости от региона. В 2023 г. в Москве на одну ставку учителя приходилось в среднем 85 тыс./месяц, а в Костромской области - 20 тыс. Слова о равных условиях для школьников при этом звучат несколько издевательски. Интересно, что передача финансирования школ на муниципальный уровень и расширение полномочий директоров происходили параллельно с введением ЕГЭ, - видимо, из тех соображений, что условия не должны быть слишком равными, и что кухаркиных детей можно избавить от амбиций задолго до того, как они доберутся до вступительных экзаменов.
Почему этой проблемой продолжают пренебрегать даже после того, как информация дошла до самого верха (выступление Е.В. Смороды год назад)? Наиболее вероятная причина - убежденность в том, что скоро образование изменится до неузнаваемости, большую часть учителей заменят на ИИ-помощников, а следовательно, незачем заботиться о тех, кого угораздило работать в российской школе. Тем более, что для работы учителя (с точки зрения контролирующих органов) необходимо в первую очередь умение выполнять бессмысленные поручения по несколько часов в день, а не знание предмета и не умение обращаться с детьми. Чего на самом деле стоят дистанционные курсы переподготовки, дающие право работать в школе любому человеку с заочным дипломом испытателя резиновых изделий, - возможно, понимают даже в Рособрнадзоре.
Итак, в основе российской образовательной политики лежит надежда на чудо: явится ИИ, который смешает карты и всех спасет. ИИ изменит образование полностью. После пришествия ИИ не придется отчитываться за результаты предыдущих реформ. Пожар на складе пиротехники скроет любую недостачу и на самом складе, и по соседству.
Были в нашей истории аналогичные случаи: мыслитель Николай Федоров, предтеча Циолковского, планировал воскресить всех мертвых; инженер Лось собирал попутчиков для полета на Марс; Лысенко собирался накормить население СССР ветвистой пшеницей, а Хрущев - кукурузой, выращенной в Заполярье; в начале 90-х некоторые политики и экономисты думали, что процветания удастся достичь за пару лет, и т.д.
Может быть, в этот раз всё будет иначе? Может быть, критики клевещут, а наши цифровизаторы - это титаны-прометеи, а вовсе не гибрид Петрика и Лысенко? Может быть, они в чем-то правы, а в чем-то заблуждаются? Попробуем привести несколько соображений для дискуссии.
1. Отказ от большей части предметных знаний из тех соображений, что теперь нет смысла держать их в голове, далеко не безобиден. С точки зрения объема знаний ничего принципиально не меняется в сравнении с возможностью посмотреть в книге или погуглить. Но с ИИ мы можем пойти дальше, предоставляя машине возможность систематизировать информацию, рассуждать, делать выводы.
Если ребенок привыкнет опираться на ИИ в любом вопросе, требующем мыслительных усилий, то это повлияет на способность к таким усилиям. Отсутствие арифметических навыков делает невозможным восприятие большей части математики в виде текстов или лекций, поскольку без устных вычислений не удастся проверить правильности того, что происходит на доске. Можно было бы сказать, что останется геометрия как язык ("геометрия в картинках") но от геометрии в массовом образовании успешно избавились за последние 20-30 лет.
Если объясняться с иностранцами исключительно через машинный переводчик, не изучая язык, то это означает качественно другой уровень взаимопонимания, потому что отсутствует возможность мыслить на другом языке, где отличается система понятий, присутствуют другие акценты и оттенки и т.д. В Германии до последнего времени несколько процентов школьников изучали латынь. Думается, что для гуманитарного образования отказ от преподавания древних языков (после революции) был отнюдь не безобидным, хотя причины отказа тоже вполне понятны.
Полагаясь на принцип "Нам это не пригодится", легко уничтожить более-менее все, чем занимаются с детьми родители и учителя. Зачем играть на музыкальных инструментах, если есть плееры? Зачем писать музыку, если нейросеть делает это достаточно неплохо? Зачем по-любительски рисовать, если есть камера в телефоне и "творческие" фильтры, а кроме того, Midjourney и Кандинский? Зачем писать сочинения, если подавляющее большинство людей, даже образованных, в подметки не годится ChatGPT? Действительно, по-видимому, скоро ИИ будет эффективнее среднего человека решать более-менее все интеллектуальные задачи (какой ценой - вопрос отдельный). Средний человек вряд ли отличит творчество нейросети от сочинений человека, который учился всю жизнь, даже если профессионал еще в состоянии это сделать. Но, если почти вся интеллектуальная деятельность переходит к ИИ, то, как говорилось в одном довольно страшном стихотворении, "это он, а не ты - солдат", это он проживет твою жизнь. Наблюдая в бинокль за альпинистами, мы все же не совершаем восхождения.
Для взаимодействия с интеллектом (или инструментом, если хотите), превосходящим ваши способности, требуется знать больше, мыслить быстрее и отчетливее. Рядом с такими людьми, как А.Н. Колмогоров или И.М. Гельфанд, другие ученые старались соответствовать, работали больше, а не пытались спихнуть на гения свои заботы и отрешиться от профессии. Представления о том, что в случае с ИИ будет иначе, могут оказаться абсолютно ложными. Скорее всего, для того, чтобы эффективно пользоваться ИИ в своей работе, будет требоваться более высокая квалификация и больший объем знаний. Значит, и учиться придется дольше. Значит, системе образования потребуется больше специалистов, и их уровень должен быть выше, чем в настоящее время,
Если ИИ, напротив, позволит всем или подавляющему большинству расслабиться, то вряд ли в этом будет повод для радости.
Чрезмерная обеспеченность жителей Верхнего Мира привела их к постепенной дегенерации, к общему вырождению, уменьшению роста, сил и умственных способностей. Это я видел достаточно ясно.
(Г. Уэллс, "Машина времени")
Что самое досадное, избавляясь от того, что в течение тысяч лет составляло интеллектуальную жизнь, мы вряд ли почувствуем ту грань, за которой происходит превращение в элоев Уэллса (еще не самый плохой вариант, постапокалиптических сценариев существует масса).
Можно ли этого избежать, не прибегая к экстремальным методам, отшельничеству и т.п.? Вероятнее всего, да, если будет осознано, что интеллектуальная гиподинамия не менее опасна, чем физическая. Мы знаем, что ходить пешком полезно, даже если есть общественный транспорт и автомобиль; что любительский спорт в разумных дозах продлевает жизнь и делает ее более насыщенной; что калькулятор не отменяет необходимости делать простейшие расчеты в уме. Возможно, спустя какое-то время мы будем так же относиться к ИИ. Это еще одно средство, возможностями которого не следует злоупотреблять.
При этом любые злоупотребления для детей опаснее, чем для взрослых, потому что дети более восприимчивы.
2. Передача знаний и навыков от одного индивида к другому, по-видимому, существовала задолго до появления Homo Sapiens. Если иметь в виду длительные отношения "группа учеников - учитель", "ученик - учитель", то речь идет о тысячах лет, или о десятках тысяч. Недавний опыт дистанционного обучения в период пандемии, а также опыт организации онлайн-школ в Канаде, Австралии и других странах (при куда больших затратах на образование, чем в России) показал, что общение группы с педагогом в онлайне, как правило, оказывается существенно менее эффективным, чем в классе. Предложить объяснения нетрудно: в онлайне канал обмена информацией намного уже, к тому же ученики имеют меньше возможностей, чтобы помогать друг другу и обмениваться впечатлениями. Поэтому они в меньшей степени испытывают чувство сопричастности и получают меньше мотивации.
Здесь речь идет об общении с живым учителем, для которого не нужно синтезировать лицо, мимику, речь. Общение с ИИ через текст, вероятно, сократит число тех, кто способен извлекать пользу из этого процесса, до тех же единиц мотивированных детей, которые были способны заниматься самообразованием. А если не текст, тогда что? Синтеза речи от колонки-Алисы также недостаточно. Учитель - это, извините, не только интеллект, и даже не только душа, но и тело.
Учителя, вероятно, могли бы полностью заменить фантомы, созданные мыслящим океаном из книги Станислава Лема и кинофильма "Солярис". Но для этого потребуется технология, которой не видно даже на горизонте. Современные человекообразные роботы находятся по другую сторону "зловещей долины", и при этом стоят как крыло от космического корабля. Кроме того, их ведь потребуется обслуживать, а на нашей планете пока нет сверхразума, который сделает это из своих научных интересов, чтобы поэкспериментировать на людях и удовлетворить любопытство.
Мы находимся в глупом положении человека, рвущегося к цели, которую он боится, которая ему не нужна. В этой ситуации одинаково беспомощны и посредственность и гениальность. Мы вовсе не хотим завоевывать никакой космос, мы хотим расширить Землю до его границ. Человеку не нужно иных миров, человеку нужен — человек...
(монолог доктора Снаута из к/ф "Солярис", 1972)
Кроме общефилософских вопросов, есть и более прозаический.
3. Россия не располагает технологией производства чипов для работы с современными нейронными сетями. Отставание в области фотолитографии на данный момент составляет 15-20 лет по самым оптимистичным оценкам (массовое производство по технологии 90 нм, опытное 65 нм). Удастся ли этот разрыв сократить - на данный момент неясно. Реализация подобных планов обычно откладывается надолго, если не навсегда.
Это означает, что в обозримом будущем любые передовые проекты в области ИИ (в частности, суперкомпьютеры Сбербанка и Яндекса) будут зависеть от поставок комплектующих из других стран. Массовое внедрение ИИ-помощников требует строительства датацентров с общей электрической мощностью в гигаватты, которые вместе с атомными электростанциями обойдутся в триллионы рублей (или даже в десятки триллионов). Например, в суперкомьютере Colossus 100 тыс. ускорителей H100, один такой ускоритель стоит 4 млн. руб. на сером рынке, итого 400 млрд. руб. только за ускорители; при этом нет посредников, которые будут их поставлять обходными путями в таких количествах.
Даже если приобрести комплектующие удастся, и если будет создан запас запчастей (см. историю с двигателями "Суперджетов"), нельзя будет исключать, что чипы иностранной разработки содержат средства удаленного контроля, и что наступит черный день, когда их выключат. Чем более специализированной и дорогой становится такая техника - тем выше вероятность, что об этом позаботятся, причем ИИ поможет это сделать наилучшим способом.
В меру консервативное, в меру новаторское образование - это синица в руке, которая заведомо не обладает кровожадным нравом. Вы не превратите детей в инопланетян или обезьян. Вы не взлетите на воздух. Если заниматься тотальным внедрением ИИ не торопятся даже в таких странах, как Япония и Южная Корея, то нам-то куда спешить? В конце концов, уважаемые новаторы, потренируйтесь на экспериментальной школе и устройте работу так, чтобы родители сами захотели отдавать в эту школу детей. Но это обязательно должна быть школа без входного отбора и жесткого конкурса, потому что на отобранном контингенте можно показывать всё что угодно.
Иначе будет жесткий конфликт. Традиционное общество, знаете ли, это не совсем пустые слова.