Пролог:
Предыдущая глава:
После дружеского коллективного разговора друзья стали немного расходиться. В том смысле, что разделяться на пары. Ивашка с Топтышкой медленно прогуливались мимо стены, где было полно солдат.
— Ты знаешь Никифора Петровича Мохнатова? — спрашивал Ивашка.
— Конечно, — ответил Топтышка, — это мой начальник.
— Хочешь его увидеть?
— Ты знаешь, где он?
— Он наш командир. Хочешь встретиться с ним?..
Ребята пришли на южный рубеж к самой стене, где находился командир отряда Мохнатов со своим отделением — головным отделением в отряде. Командира всегда сопровождали в бою три вооружённых плюшевых медведя. Там же были Полканыч и командиры ещё двух отделений. Они прервали свою беседу, почуяв, что к ним пришли.
— Никифор Петрович, — обратился Ивашка к Мохнатову, — Вы узнаёте этого парня?
Мохнатов посмотрел на Топтышку и ответил:
— Может, и узнал бы, если б он снял броню.
— Это же Топтышка! — сказал Ивашка.
— Здрасьте, Никифор Петрович! — поздоровался Топтышка.
— Смотрите-ка! — радостно удивился Мохнатов, — Не тот ли это рифмоплёт, которого я неделю назад в отпуск отправил? Ну, здравствуй, малец! Слыхал, ты у Водолеева работаешь.
— Так получилось, — отвечал Топтышка.
— Тут у всех «так получается». Тут весь наш рабочий коллектив с фермы. Елисея, Нюры и Капитона уже нет с нами. Светлая им память! Разорвали их паразиты.
— Какой ужас!
— А ты один незнамо где. Угораздило тебя туда. Не дал бы те отпуск — был бы с нами.
После маленькой паузы слово взял Полканыч:
— Слушай, Ивашка. Раз ты здесь так вовремя… Я благодарен, что ты присмотрел за отделением. Мы тут поговорили и… Я перехожу в третье отделение.
— У нас пополнение, — добавил Мохнатов. — Водолеев отсыпал нам своих людей. У него меньше всего потерь. В вашем отделении тоже новенькие.
— Да, — сказал Полканыч. — Только в третьем отделении погиб командир. Так вот, ты неплохо подменил меня тогда. И я решил взять под своё начало третье отделение. А второе отделение нуждается в новом командире.
Полканыч протянул Ивашке рацию.
— Принимай командование, сынок, — сказал Мохнатов.
Ивашка смотрел на рацию как на некую реликвию или царский символ, которого он не достоин даже коснуться. Неловко и неуверенно он взял рацию и закрепил на своём бронежилете.
— Береги ребят, — напутствовал Полканыч. — Оставайся для них примером. Они видят, как ты сражаешься. Они даже думают, что ты и правда этот… как его, окаянного… Игромен, когда бегаешь в этой своей маске. Ты можешь этого не видеть, но они бодрятся, когда видят тебя в деле. Даже повторяют кое-какие твои движения. Во как действуют на людей эти комиксы!
— Прошка делает всё по-другому, — ответил Ивашка.
— Прошка — индивидуалист. Он хочет выделяться. Он мнит себя профи. Но тем лучше для него, ибо он так быстрее достигает совершенства. Глядишь, из профи мнимого станет профи настоящим.
Ивашка вспомнил о пополнении отряда из войск Водолеева.
— Никифор Петрович, нам Водолеев пополнение даёт?
— Ну, да.
— А он не даст нам Топтышку?
— Может, уже дал. Не знаю. Эт у него спрашивать надо. Хотя там люди сами вызываются. Немного, десяток точно. А ты решил Топтышку к себе взять? Это можно. Пусть тогда своим скажет, что к нам уходит. А так — примем.
Ивашка решил не упускать возможность окончательно воссоединиться со своим лучшим другом. Забрав его в своё отделение, он уже точно не расстанется с ним.
Пришлось вернуться на северный рубеж, прощаться с друзьями, которые многому научили и всегда поддерживали.
— Сражаться со старинным другом плечом к плечу — дело святое, — сказал Хряк. — Отговаривать не станем. Если ты уверен.
— Ты хоть нас не забывай, — сказал Потапыч.
— Не забуду, — ответил Топтышка.
— Будет время — заглядывай, — добавил Хряк.
Ивашка наблюдал, как Топтышка прощался с товарищами. Не было тяжёлых сцен прощанья. Была уверенность в завтрашней встрече. Все всегда рядом. Просто пройти надо было через весь город. А на машине было бы ещё быстрей. Проезжавший мимо грузовик ребята остановили, чтобы залезть в кузов и домчаться с ветерком до южной окраины города…
Топтышка вливался в новый коллектив. Ивашка познакомил его со своими бойцами, а позже привёл его к Гарику и Роме в одну из башен. Их орудие стояло в широком круглом каземате с панорамным проёмом, в который выходил ствол и в котором он мог поворачиваться в стороны. По бокам проёмы без дверей вели в соседние казематы. Вдоль закруглённой каменной стены вела наверх круговая каменная лестница. Артиллеристы как обычно сидели на лафете пушки.
— Это мой друг Топтышка, — представил Ивашка своего друга. — Он теперь с нами. А это Рома и Гарик.
— Привет! — поздоровался Топтышка.
— Привет! — сказал Гарик, приветственно подняв лапу.
— Будь как дома, косолапый! — приветствовал Рома в своей «фирменной» манере.
— Вижу, тебе рацию дали, — заметил Гарик рацию на броне у Ивашки.
— Да, мне сказали, что теперь я командую отделением вместо Полканыча, — ответил Ивашка.
— С повышением! — сказал Гарик.
— А Полканыча куда дели? — спросил Рома, — Списали старого пса, небось?
— Он в другом отделении, — ответил Ивашка.
— Полканыч только с виду стар, — сказал Гарик, — но вечно молод, как мы все. Кто его спишет? Самый востребованный кадр.
— И никто, кроме него, не может лучше заправлять гостиницей, — добавил Рома. — Толковый мужик. Такого нельзя списывать.
— А куда Рожок ушёл? — спросил Ивашка.
— У нас больше нет своего персонального тягача, — ответил Рома. — Он убрёл в город возить телеги по заводам. Мы теперь осёдлые, в его услугах больше не нуждаемся.
— А нет ли вестей от наших меньших братьев? — спросил Гарик.
— Да, любопытно узнать, живы ли ещё те два комочка шерсти, — сказал Рома. — Один самый такой ворчливый. Вроде бы и шлепнуть по нему, чтоб по нервам не долбил — да жалко лупить котёночка. Его увезли, сразу легче стало. А щас чё-то скучно без его скулежа. Надо же! Никогда бы не подумал, что скажу такое!
— Ну, мы видели их, — отвечал Ивашка. — Они на западном рубеже.
— О! Так они терь Воякина бесят? Не завидую ему.
— Бредить начинаешь, дружище, — сказал Гарик Роме. — Воякин, как все нормальные полководцы, сидит в глухом штабе. К нему никого за порог не пустят.
Непринуждённая обстановка внезапно испарилась, когда все в буквальном смысле подпрыгнули от мощного грохота, словно тысячи бомб взорвались одновременно. И это действительно взорвались бомбы. Их заложили под землю в глубокие ямы вокруг Игропорта на большом удалении от стены. Под серыми массивными клубами дыма провалились обширные участки травянистой земли. Так игрушки вырыли гигантский защитный ров вокруг города за считанные минуты. Земля исчезла по строго выверенному направлению от одной точки берега до другой (тоже на берегу). Ров получился подковообразным. Гигантские пустоты моментально заполнились морской водой из бухты. Теперь монстрам будет затруднительно подойти к стене.
— Мать приёмная! Я, наверно, кучу под собой оставил! — закричал ошарашенно Рома.
— Кажется, взорвалась земля! — сказал Гарик, вглядываясь в проём, — Однозначно, наши подрывники работали! И походу, они создали реку!
— У нас тоже так было, — сказал Топтышка. — У нас ров вырыли взрывом в земле.
— Так это отличная идея вырыть целый оборонительный ров путём подземных взрывов! А то я не представляю, сколько бы заняло рытьё лопатами. Даже весь наш народ, если раздать каждому лопаты, плюс запрячь все наши экскаваторы — недели не хватит. А ещё говорят, что твари не копают рядом с водой. Только по поверхности ползают.
— Ну, тогда нам можно не ждать сюрпризов у себя в тылу, — сказал Рома. — А то уже задрали вылезать под ногами.
Моментально возведение рва наблюдал весь гарнизон города. Все столпились у бойниц, чтобы увидеть, что там творится.
— Да! Моя система работает! Я знал! — воскликнул Потапыч.
— А ты её патентовал, изобретатель? — саркастично спросил Хряк.
— Чё? — спросил удивлённый Потапыч, услышав незнакомое слово.
— Забудь, — махнул лапой Хряк. — Я почти уверен, что имя создателя нового метода возведения защитного рва вряд ли будут упоминать. Особенно в газетах.
— Почему это?
— Ты шахтёр, а не учёный с мировым именем. Не того полёта птица.
Опыт Голубикина очень пригодился в обороне Игропорта. Вот только все ли знают автора идеи моментального рытья рва? Конечно, если Потапыч сам всем об этом говорит, то знают, но только те, кто ближе к нему. Но чем дальше передаётся данная информация из уст в уста, тем мутнее и запутаннее она становится, а до некоторых она доходит в настолько искажённом виде, что слушателям она кажется бредом. В подобном виде молва добралась и до Ивашки-Помогашки и его бойцов. Хотя Топтышка уже им поведал правду, как лично знакомый с Потапычем, тем самым распространяя эту правду на другом конце общества. И тем важнее для него, чтобы его друга не выставили брехуном. Лишь командованию, равно как и правительству, было абсолютно наплевать, кто придумал гениальный план, который оно приняло на вооружение. Просто там полно своих задач посерьёзнее, и на остальное никогда не бывало и не будет времени…
Весь вечер и до самой ночи минёры сеяли минные поля от рва до стены со всех сторон крепости. Мины не закапывали. Глупые монстры, ведомые лишь собственным стадным инстинктом, обязательно ступят на них, даже не заметив их. Все крепостные орудия уже установлены на башни. Всё станковое оружие поставлено на позиции. Стена готова к обороне. Когда все мины были установлены, минёры вернулись в крепость. Обходные мосты разобрали, чтобы монстры ими не воспользовались.
В казематах у бойниц уже стояли роботы БР-1. Они распределились по секциям стены на незначительном отдалении друг от друга. Пустые бойницы оставлены для ополченцев, которым не очень хотелось сидеть в тесных коридорах, освещённых тусклыми лампочками, и они почти все вышли наружу подышать свежим воздухом. Дело было ночью. Пространство освещалось прожекторами, установленными на крышах секций и башен стены с обеих сторон.
Топтышка рассказывал Ивашке, Прошке и Марусе о своих приключениях, произошедших с ним за последние дни. По своей творческой привычке, важнейшие эпизоды он излагал в виде стихов. Вот здесь он дошёл до сцены с потопом:
Невиданной силой суда, корабли
Могучие волны реки подняли.
На берег одни корабли вынесло,
Другие прям в море волной унесло.
Далее медвежонок перешёл обратно в прозаическую форму:
— А потом, когда буря исчезла, мы вернули корабли в воду и приплыли сюда.
Ребята с интересом слушали, сидя на зелёной траве.
— Только мои стихи промокли, — добавил Топтышка. — Все в кляксах.
— Стихи можно восстановить, — сказал Ивашка, — переписать. Наверно.
— Главное, что ты живой, — сказала Маруся.
— Да, нам повезло, что мы на суше были, — сказал Прошка. — И более того, дождь всех врагов перебил. Хотя это только нам хорошо было. В таких случаях нужно держаться подальше от воды, а то реально смоет.
Как обычно, заревела сирена. В самый неподходящий момент, когда все расслабились и на время забыли о войне. Приближение монстров засекли радиолокационные станции, установленные на всех трёх рубежах Игропорта. Командир Воякин приказал поднять авиацию. С городского аэропорта в воздух поднялись все вертолёты и самолёты. Авиацию пополнили получившие бортовое вооружение грузовые вертолёты и самолёты, в том числе и гидросамолёты. Следом поднялись летающие роботы БР-4. Теперь их насчитывалось около сотни.
Ополченцы побежали на позиции по всем этажам стены. Из бойниц повылазили дула винтовок. Прожекторы высветили на горизонте приближающуюся тучу монстров в небе и на земле. После уничтожения игрушками единственной понтонной переправы река Голубая стала серьёзной преградой для сухопутных монстров. Однако они её преодолели. Это казалось весьма странным, ведь река довольно широкая, пауки не перепрыгнут, а медведки не долетят до противоположного берега. Крысы умеют плавать, но сильное течение должно было вынести унести их в море. Оставалась лишь угроза с воздуха, не считая гигантских червей, чьё отношение к воде пока оставалось неизвестным.
Командиры смотрели в бинокли на вырастающие орды монстров на земле и в небе, наступавшие со всех трёх сторон (море было безопасным). Чудовища двигались на город, попутно сражаясь друг с другом на ходу. Будто это единая армия, со стоящая из нескольких родов войск, которые своими налётами друг на друга лишь тренировались перед предстоящей битвой. Потери от таких междоусобиц были не очень большие, несильно сказывались на боеспособности и численности орды.
Первыми в зоне огня оказались комары. Их встретил шквал пуль, лазеров, струи огня, воды и даже кипящего масла (были там такие устройства на основе водомётов). В лобовую атаку пошли самолёты и летающие роботы. Вертолёты предпочли стрелять на расстоянии.
В туче комаров возникли шершни, словно до этого они там затерялись, как бы маскируясь. Но всё ли равно, по ком стрелять? Несмотря на существенные различия между видами, враги считались единым целым, и не только конкретно чудовища, но и то, что ими движет. Всё, что нужно делать — это просто стрелять, избегая попаданий по своим, и стараясь не подставляться.
На крышах городских зданий работали зенитки. Чаще это были обычные пулемёты, нередко спаренные, строенные и счетверённые — для увеличения огневой мощи. Улицы были абсолютно пусты, не считая некоторых грузовиков, возивших снаряды на полевые склады и медикаменты в полевые медпункты. Рабочим запрещалось покидать промышленные объекты, наглухо запертые изнутри. Лишь задние грузовые ворота открывались иногда, чтобы выпустить грузовики или очередной отряд роботов, недавно сошедших с конвейеров и прошедших настройку в безопасном месте (а не под открытым небом, как было ранее).
Пехотинцы стреляли по насекомым, укрываясь в стене. Сбить комара или шершня из стрелкового оружия можно было только групповым перекрёстным огнём. Но пулемёты и огнемёты давали намного больше шансов.
Ко рву быстро приближалась армада пауков, которых солдаты заметили не сразу. Но, заметив, сразу переключились на них. Другая сторона рва обстреливалась дальнобойной и крепостной артиллерией. Пауки, подойдя к воде, пытались перепрыгнуть её. Но ширина рва оказалась сама по себе надёжной преградой и защитой. До другого берега допрыгивали очень немногие, но, в итоге, либо застреливались солдатами, либо подрывались на минах. Если они едва переходят ров, то как им удалось перейти реку, которая значительно шире рва?
Вскоре на этот вопрос нашёлся убедительный ответ. Недалеко от рва, прямо под паучьими ногами вырвались из-под земли крысы. Кусая и сталкивая пауков в воду, они спускались и плыли. А пауки стали прыгать по плывущим крысам, как по кочкам. И на другом берегу их становилось больше. Стрелки полностью перевели огонь на сухопутных монстров. По врагам били башенные пушки, а также лёгкие орудия на нижних этажах башен. Наступление врагов затормозилось.
Стараясь не пропустить столь грандиозное «мероприятие», через толпы монстров с боем прорывались медведки. Они вполне могли перелететь ров и одновременно «помогать» паукам с переправой. Пауки прыгали по спинам летящих медведок. Скоро орда сможет добраться до стены, и дальний бой сменится ближним…
Одним из самых защищённых мест в городе была мэрия, окружённая угловатыми защитными укреплениями, в которых сидели полицейские, и несколькими полицейскими легковыми машинами и микроавтобусами, вооружёнными пулемётами на крышах. На крыше здания строчили по монстрами зенитные орудия, стоявшие в специально оборудованных огневых точках. Похожую защиту имели заводы, склады, больница, полицейское отделение, пожарная часть, а также местное издательство «Игропечать», на крыше которого установили радиовышку, транслирующую «Игрорадио».
Почти по всем кабинетам мэрии ходили и бегали с кипами бумаг сотрудники — так называемые в народе «белые воротнички». Из кабинетов слышались телефонные звонки, стуки клавиш пишущих машинок, треск факсов, шелест бумаги, разговоры и крики кабинетных работников. Рабочая офисная обстановка больше напоминала суматоху в ожидании приближающейся угрозы. Все торопились, боясь не успеть сделать что-то самое важное по работе. Двери главного и черных входов были наполовину заблокированы тяжёлыми предметами, чтобы быть наготове к полной блокировки после того, как сюда в самый критический момент забегут все, кто находился снаружи. Все окна в здании были заварены и заколочены. Свет с улиц в помещения не поступал, использовалось электрическое освещение.
В мэрии было лишь несколько кабинетов, где никто не суетился, но атмосфера была не менее напряжённая. Штаб командира Воякина, точнее кабинет, где он размещался, находился между штабами командира Водолеева и капитана Пулькина. В кабинетах стояла радиоаппаратура, за которой сидели связисты в наушниках. Военачальники изредка покидали штабы, чтобы либо заходить друг к другу по самым важным вопросам, либо принимать участие в совещаниях, созываемых Госпожой Красной в своём кабинете.
Зал совещаний, что напротив штабов, был довольно просторный. В нём разместилось все правительство. На главном месте за длинным столом стояла Госпожа Красная, по бокам от неё стояли другие члены Совета Пяти. Зал стал практически личным кабинетом председателя. Сюда заходили и выходили чиновники и рядовые сотрудники.
В зал зашёл мэр Игропорта Белолапин, назначенный комендантом города.
— Госпожа Красная, с передовой сообщают, что противник уже у стен города, — сообщил он.
— Какова вероятность прорыва нашей обороны? — мрачно спросила председатель.
— Возрастает с каждой минутой, — отвечал мэр.
— Город подготовлен к боям?
— Укрепления построены по всей городской черте. В зданиях оборудованы огневые точки. Баррикады почти на всех улицах, кроме важных рейсовых маршрутов. Практически вся городская полиция находится в резерве и готова к уличным боям.
— Как обстоят дела с мирными жителями?
— Мы начали их эвакуацию в порт.
— Зачем?
— Чтобы затем посадить их на суда.
— И куда они поплывут?
— Как можно дальше отсюда.
— То есть в никуда.
— Есть ли у нас выбор? Мы не можем рисковать сотнями жизней.
— Знаете, я думаю, мы произвели недостаточно роботов. Наша оборона недостаточно крепка.
— Ну, что Вы! Мы просто не уложились в срок. До рассвета ещё полтора часа. Многие из нас рассчитывали, что враг объявится позже.
— Нет. Мы уложились в срок. У нас были ровно сутки. Роботов выпустили в нужном количестве. План выполнен. У нас прибавилось ещё полдня, и мы не теряли время и произвели ещё партии роботов. Но даже этого оказалось мало. Мы сделали неверные расчёты. Мы неверно спрогнозировали развитие событий.
— Госпожа председатель, между окраиной Игропорта и стеной немалое расстояние. Мы всё рассчитали. Эта область специально отведена для основных боёв на случай прорыва через стену. Там развернутся главнейшие действия. Враг споткнётся в этих местах. Нам нужно лишь продержаться до момента применения нашего оружия массового поражения.
— Когда мы сможем его применить? Вы знаете точное время?
— Нет, не знаю. У нас ещё недостаточно произведено отравляющего газа. Производство идёт на максимальной скорости. Профессор Взбитосливкин говорит, что для полного и эффективного уничтожения монстров необходимы очень большие объёмы газа. Профессору нужен запас времени до полудня.
— Василий Васильевич, вы же понимаете, что к полудню может быть слишком поздно?
— Тогда к десяти утра. Или к девяти. Раньше — никак.
— На рассвете. Не позднее.
— На рассвете? Но ведь… Хорошо, на рассвете.
Белолапин категорически не согласился с недальновидным, как ему показалось, приказом председателя, но спорить не стал. Приказы не обсуждаются, а выполняются. Но, может быть, профессор Взбитосливкин сумеет найти выход из сложившегося положения? Может, он найдёт какой-нибудь необычный способ ускорить работы таким образом, чтобы уложиться в указанный срок?..
Несмотря на плотный огонь артиллерии, стрелкового и станкового оружия и удары с воздуха, чудовищам удалось добраться до стены по проложенным погибшими сородичами тропам через минные поля. Пауки начали прыгать до самой крыши. Крысы и медведки стали забираться по стене и пытаться сцапать обороняющихся. Ополченцам приходилось колоть и рубить сующиеся в бойницы клыкастые морды и клешни винтовочными штыками и холодным оружием.
Некоторые бойцы отстреливались из дробовиков, идеально подходивших для ближнего боя. Обычные дроби дырявили плоть, а воспламеняющиеся ещё и поджигали, заставляя поражённых монстров ретироваться и одновременно сгорать заживо. Такой эффект очень веселил и воодушевлял Потапыча. Он одним выстрелом жарил каждую показывающуюся морду. С клешнями выходило сложнее. Толстый панцирь менее восприимчив к огню. Клешни нужно было только отрубать, как делал Шура тяжёлым двуручным топором, или отрезать, как получалось у Юры бензопилой.
Роботы применяли весь свой арсенал. Стреляли из бластеров и резали вращающимися лезвиями. Хладнокровные машины старались не упускать ни одной своей цели. Хватали каждую крысу за клыки простреливали раскрытую пасть. Паука можно было притянуть за ногу и прострелить его дёргающееся тело. Медведке достаточно отстрелить клешню. Лишение конечности сильно подавляло её активность, и она либо получала очередь голову, либо падала на землю, где её сразу же добивали.
Станковые орудия работали непрерывно. Пулемёты решетили всё, что лезло в бойницы. Гранатомёты разрывали на части каждого попадающегося на мушку. Огнемёты превращали в «котлеты» всё живое впереди. Поливальные машины окатывали всех кипящим маслом, которое, правда, едва прожигало панцирь, что, впрочем, не считалось критичным.
Пушки на нижних этажах башен отлично громили чудовищ на расстоянии по нескольку штук. Но артиллеристам пришлось взять в руки винтовки для защиты от тварей, заползающих в широкие орудийные бойницы. Большие башенные орудия продолжали стрелять вдаль. Круглая вращающаяся орудийная башня служила отличным укрытием для артиллеристов, благодаря чему им не приходилось бросать орудие, чтобы защищать себя.
Дальнобойной артиллерии пришлось бить ближе к стене, что было очень рискованно. Можно было ненароком попасть по стене. А через стену в это время уже перепрыгивали пауки. В бой вступили отряды рукопашных роботов БР-2. Они моментально сокращали пауков в количестве, разрубая их своими вращающимися длинными парными клинками.
Пожарные расчёты защищали артиллерийские батареи на окраинах города, поливая прорвавшихся через ряды ополченцев пауков. Орудия продолжали бить по противнику за стеной, несмотря на частично прорванную оборону. Монстры гибли пачками, но их числу не было предела. Бомбардировщик забрасывал бомбами всю территорию рва, но был вынужден возвращаться на аэродром для пополнения боезапаса.
Успех медленно покидал игрушек. На крыши секций стены сумели забраться крысы, миновав бойницы. Спрыгивая на внутреннюю сторону стены, они стали ломиться в бойницы и входные проёмы, что стало для них роковой ошибкой. Роботы-рукопашники занялись и ими. Стрелки совершили ошибку со своей стороны. Они разделились на обе стороны казематов, чтобы вести двухстороннюю оборону. Часть бойниц на внешней стороне осталась открытой, что облегчило преодоление монстрами главного препятствия.
Некоторые стрелки додумались встать по центру и стрелять в бойницы по обеим сторонам, чередую направления каждого выстрела. Ивашка бесконечно крутился, стреляя в каждую крысиную морду и толстую клешню. Топтышка чаще колол штыком винтовки, чем стрелял. А Прошка забыл про своё ружьё и разбивал своим тяжёлым молотом всё, что лезло в обе соседние бойницы. Он будто вспомнил игру под названием «Поймай крота», где нужно успеть ударить молотком высунувшуюся из одной из нор голову механического крота прежде, чем он успеет нырнуть обратно, после чего из другой норы вылезает ещё один крот, и его тоже нужно успеть ударить. Но здесь торопиться было не нужно. Бойницы слишком малы для широких морд. Но это не значит, что это можно оставлять это так. К тому же, защищать нужно было входные проёмы, через которые крысы могли протиснуться.
Монстры начали рваться к городу. На подмогу на все рубежи шли свежие отряды роботов, включая большущие БР-3. Эти громилы хватали монстров захватными механизмами и разрезали и их туши вращающимися тройными циркулярными пилами. Иногда они могли взять жертву и бить её о землю, иногда могли просто швырнуть на приличное расстояние (монстр в полёте врезался в стену и ломал себе кости), иногда могли даже затоптать широкими стопами. Но реже роботы стреляли из своих головных лучевых пушек. Мощные лазерные лучи работали короткое время, но моментально испепеляли врагов. Стрельба была редкая из-за долгой перезарядки орудий. Но роботы сразу применяли орудия, как только те заряжались полностью.
Боевые действия ожидаемо распределились поровну по обе стороны стены. По полю битвы ездила бронетехника, стреляя, изрыгая огненные струи и просто давя каждую тварь, попадающую под колёса и гусеницы. Жёстче всех машин действовали комбайны, собирая «жатву» из монстров своими зубастыми «молотилками». Всем рукопашникам было приказано вступить в ближний бой, чтобы не допустить прорыва монстров к окраинам города. По рации прозвучал приказ Мохнатова:
— Четвёртый отряд, покинуть укрытия и перейти в контратаку!
— Вперёд, ребята, вперёд! — крикнул Ивашка, сменив винтовку на тяжёлый меч.
Бойцы, взяв в руки холодное оружие, выбежали из казематов и сошлись с ненавистными врагами. Топтышка вытащил из-за пояса на бронежилете два своих топора и с громким медвежьим рёвом, никак не похожим на боевой клич медведя-самца, понёсся на чудовищ. Кровопролитная и клочьеразрывная битва по-настоящему пошла на равных. Пожалуй, только благодаря роботам потери ополчения сошли к единицам.
Артиллерия громила чудовищ у рва, не давая пройти за стену гораздо большему количеству. У берегов, где вода входила в ров, стояли вооружённые суда и вели обстрел из своих крупнокалиберных орудий. По началу они следили, чтобы монстры не попытались обойти стену со стороны моря. Но, так как большие траулеры несли довольно мощное вооружение, по приказу командира Воякина они вошли в ров с обеих концов и двигались по искусственному водоёму, обстреливая берега из всех орудий. И так шли, встречаясь в районе западного рубежа, и выходили на других концах рва, затем возвращались вдоль порта к начальным точкам и повторяли маршруты снова и снова…
В пылу схватки никто не замечал, как начало светать. В бою все времена суток кажутся едиными, и, лишь расслабившись в затишье, все замечают, что наступило утро или вечер. Оборону можно было считать прорванной, монстры прошли за стену, не проделав в ней при этом ни единой бреши.
Ополченцы почувствовали подземные толчки. Они уже поняли, в каком месте сильнее трясёт, и поспешили убраться оттуда. Но не все успели. Те, кто не успел выбежать из стены, оказались проглочены вместе с целой башней с пушкой на крыше вынырнувшим из-под земли гигантским червём. Несколько самолётов оперативно направились к червю для бомбардировки его пасти.
Ивашка и его бойцы отбежали в сторону вдоль уцелевшего участка стены, и им тут же пришлось вступить в новую схватку. Каждый дрался как мог и как умел. Прошка оставался верен традиционному стилю размахивания молотом в разные стороны. Это у него всегда работало. Топтышка прыгал по медведкам и крысам, раскраивая их туши топориками.
Ивашка тоже забирался по спинам тварей и эффектно рубил им головы. Но при очередной попытке перепрыгнуть на другого монстра его ноги угодили в клешню, которая резко стиснулась, разрезав их в области коленей. Ивашка упал на живот, его меч отлетел вперёд. Он пополз к мечу, но его остановила проткнувшая его спину сквозь броню клешня медведки. Он изо всех сил пытался дотянуться до меча, но усилия были тщетны. Он уже не мог даже ползти. Ему совершенно некуда было деваться. Конец его был совсем близок…
Следующая глава: