На углу Пречистенки и Всеволожского переулка- старинная усадьба Всеволожских (№7).
Все знают про братьев Орловых. Убийц законного самодержца. Чтобы заезжую немку на Российский престол усадить.
В том мятеже еще один семейный подряд участвовал. Братьев Всеволожских.
Получили за верность присяге поменьше Орловых. Но тоже не тридцать сребреников.
Тогда Всеволод Алексеевич Всеволожский и получил эту самую усадьбу на Пречистенке. А переулок, соединяющий Пречистенку и Остоженку, свое нынешнее имя.
Да и сам Всеволод Алексеевич не плошал. Успешно сочетал, как на Руси водится, государеву службу с личным бизнесом. Чугунолитейные заводы, медные рудники, соляные копи.
От бездетного Всеволода Алексеевича дом унаследовал его племянник – Всеволод Андреевич Всеволожский.
Всеволод Андреевич женился на внебрачной дочери - воспитаннице бывшего фаворита императрицы Елизаветы Петровны. Видимо, по любви.
Во- первых, молодым. Едва 21 стукнуло. Еще в поручиках ходил.
А, во- вторых, приданое не слишком большое взял. По крайней мере, по сравнению с дядюшкиными миллионами.
Но потом- поперло. Через три года тесть помер. Миллион воспитаннице оставил. А еще через три года- еще и дядюшкино наследство. Плюс собственные бизнес- проекты.
Живи, да радуйся. Всеволод Андреевич и зажил. Давал большие праздники. содержал один из лучших по тем временам в России собственный театр.
Не отставал от папаши и сынок Никита. Организовал что-то типа кружка по интересам. «Зеленая лампа». Александр Грибоедов, Пушкин, Толстой, Трубецкой… Пишут, мол, тайные собрания будущих революционеров.
Вот как Пушкин эти революционные собрания описывал: «Кипит в бокале опененном/Аи холодная струя;/В густом дыму ленивых трубок,/В халатах, новые друзья/Шумят и пьют! — задорный кубок/Обходит их безумный круг,/И мчится в радостях досуг;
А там египетские девы/Летают, вьются пред тобой;/Я слышу звонкие напевы,/Стон неги, вопли, дикий вой;/Их исступленные движенья,/Огонь неистовых очей».
Вот только с наследством Никите не повезло. Не то, чтобы делиться пришлось. Старший брат был. И сестра младшая. Отец учудил.
Юношеская любовь угасла. Нет бы пошалил втихаря. В дом предмет своей страсти привел. Даму бальзаковского возраста. Княгиню Хованскую. С пятью детьми. А потом и законный супруг княгини Хованской в гостеприимный дом подтянулся.
Короче, в завещании Всеволод Андреевич отписал княгине Хованской и этот дом, и шикарный дом в Петербурге, и содержание три тысячи рублей ежемесячно.
Чтобы как-то компенсировать незапланированные потери Никите Всеволодовичу пришлось жениться на княжне Варваре Петровне Хованской. Старшей дочери любовницы своего отца.
- Прямо какой-то Содом и Гоморра в внутри этих стенах были – скажет читатель – Только снаружи эти стены как-то скучноваты для дворца веселых олигархов.
Ну да. Единственное украшение фасада- выступающие полуколонны.
Дом пострадал при пожаре 1812 года. Быстренько отремонтировали. Чтобы жить можно было. А потом, за всеми этими семейными извращениями, уже не до украшательств было.
Да и колонны эти уже следующий владелец прилепил.
Следующий владелец - купец Степанов - пиров не закатывал и жен чужих не приводил. Потом что сам ту не жил. В аренду сдавал.
Часть дома- под квартиры. Часть арендовал организованный в середине XIX века московский Яхт-клуб.
- Как-то странно – скажет читатель – Яхт- клуб где-нибудь на берегу должен быть.
Руководители яхт-клуба тоже до этого додумались. Через 5 лет. Построили деревянный павильон. На стрелке Болотного острова. А потом и каменное здание поставили. Оно и теперь стоит. Рядом с церетеливским Петром.
А освободившееся место в 1872 году занял Политехнический музей.
Когда музею собственное здание построили.
А освободившееся место штаб Московского военного округа.
С тех пор для военных много собственных зданий построили. И при царском режиме. И при советах. И при новой демократической власти. Но освобождать это здание военные так и не собираются.
В 1917 году отряды революционного пролетариата выбили было золотопогонников из их штаба.
И что? Одних военнослужащих заменили другие. Преданные новой власти.