Оля всегда считала свой дом уютным и тихим, особенно ночью, когда город за окном погружался в тишину. Но несколько недель назад, ближе к осени, её стали беспокоить странные звуки, доносившиеся из темноты. Сначала это было что-то неясное — вроде шорохов или отголосков ветра. Но однажды ночью, когда Оля проснулась от странного ощущения тревоги, она услышала чёткое пение. Тонкий, почти детский голос, как будто кто-то пел из самой темноты, но так, что казалось — его источник совсем рядом. Оля вскочила с кровати и огляделась, но в комнате не было ни души. Всё было тихо, но пение продолжалось, словно оно проникало в её разум.
С каждым вечером пение становилось всё яснее и громче. Оно было неестественно мелодичное, но одновременно и невыносимо тягучее, как будто сжимало грудь. Оля пыталась игнорировать это, убедив себя, что это просто шутки разума, игра воображения. Однако на третий день, когда она решила проверить, откуда исходят эти звуки, она заметила странное явление: её дверь в спальню всегда была заперта, но по ночам она открывалась сама. Она могла точно вспомнить, что закрывала её перед сном, но утром дверь всегда была приоткрыта. Временами, по ночам, Оля видела мелькание теней в коридоре, и эти тени двигались, как будто имели своё собственное намерение.
Чем больше Оля пыталась разобраться, тем страшнее становилось. Однажды, вернувшись домой после работы, она обнаружила, что на полу в её коридоре лежит старая книга, которую она никогда не покупала. Страницы были пожелтевшими, а текст на них был написан на незнакомом языке, который она не могла разобрать. Однако несколько слов на последней странице были чётко различимы: «слышь их пение». Оля почувствовала, как кровь застыла в её венах. Это было предупреждением, и, похоже, она была на грани того, чтобы узнать что-то ужасное.
С каждым днем пение становилось всё более интенсивным и причудливым. Это были не просто слова, это было что-то вроде заклинаний или древних песен, проникающих в её сознание. Иногда Оля пыталась выйти из дома, но когда она открывала дверь, её словно что-то удерживало. Она уже не могла сказать, где заканчивается реальность и начинается кошмар. На ночь она начала оставлять лампу включенной, но пение не прекращалось даже при свете. Оля стала засыпать в кресле, так как не могла заставить себя снова лечь в свою кровать.
Однажды ночью, проснувшись от громкого пения, она решила проследить, откуда оно исходит. Песни теперь звучали так отчётливо, что она точно могла определить — они шли из подвала. Оля давно не заходила туда, и всё, что она знала, это что этот подвал был когда-то частью старого дома, построенного ещё её прадедушкой. Она знала, что дом имеет множество скрытых комнат и коридоров, которые были заделаны ещё в начале XX века. Собрав всю свою храбрость, она спустилась по лестнице в подвал.
Как только она оказалась внизу, пение прекратилось. Но перед ней открылась странная картина: в углу подвала стояла старая пианино, покрытая пылью, и вокруг неё, словно тени, кружили незримые фигуры. Оля не могла поверить своим глазам, но, несмотря на ужас, она шагнула вперёд. Внезапно, неведомая сила будто бы толкнула её к пианино, и она почувствовала, как её руки потянулись к клавишам. Она не могла понять, как, но её пальцы сами собой начали нажимать на клавиши, играя ту самую песню, которую она слышала каждую ночь.
От этой песни по коже пробежали мурашки. Это была не просто мелодия, а нечто гораздо более тёмное и древнее, что было связано с этим местом. Оля вдруг поняла, что не просто слышала эти голоса — она была их частью, частью этого проклятого дома. Она начала понимать, что всё, что происходило с ней, было не случайным. Дом был живым существом, питающимся её страхом и неуверенностью, и пение было его голосом.
Когда Оля подняла глаза, чтобы оглядеться, то увидела на стене старое зеркало, которого никогда раньше не замечала. В его отражении она увидела не себя, а женщину, стоящую в её позе. Женщина была одета в старинное платье, а её лицо было скрыто под вуалью. Когда Оля подошла ближе, то зеркало начало тускнеть, и на месте отражения показался новый образ — её собственное лицо, но его выражение было совершенно пустым, лишённым всяких эмоций. Оля резко отошла, и в тот момент зеркало разбилось.
Сразу же пение прекратилось, и комната погрузилась в густую тишину. В руках Оли осталась лишь старинная фотография — на ней была изображена та самая женщина из отражения. Она не понимала, кто это, но в глубине души она знала, что эта женщина была связана с этим домом и с её жизнью. На обороте фотографии была записана лишь одна строка: «Ты пришла домой».