На фото: вверху: Хошеутовский буддийский хурул, возведенный в честь победы в Отечественной войне 1812 года в родовом имении князя Сербеджаба Тюменя.
Продолжаю осматривать наши архивы. Вот интереснейшая история. Как рассказывала Радмила Таркова в своей статье для National Geographic Россия: «Необычные казаки, в 1812–1814 годах вместе с русской армией гнавшие Наполеона и его союзников до самого Парижа, произвели на европейцев настолько сильное впечатление, что те при всяком удобном случае поминали диковинных чужестранцев и полвека спустя».
Впрочем, многие жители Европы даже не подозревали, с каким ярким народом столкнулись: художник Федор Калмык расписывал кафедральный собор в Карлсруэ, немецкие колонисты на Нижней Волге учились азам восточной медицины у местных кочевников, а известные писатели Ян Потоцкий, Иван Аксаков и Александр Дюма-отец восхищались образованностью семей калмыцких нойонов (князей), в чьих домах им доводилось гостить во время путешествий.
А необычными казаками были калмыки, или ойраты. Они оказались на Волге на рубеже XVI–XVII веков: от 250 до 300 тысяч человек прикочевало сюда из Западной Монголии. Теснимые враждебным окружением, они попросили покровительства у русского царя, и в 1655–1657 годах в приволжских степях возникла новая автономия – Калмыцкое ханство, официальной религией которого стал тибетский буддизм. С тех пор калмыки принимали самое живое участие в делах России – от охраны южных рубежей государства до переговоров со странами Востока.
На фото внизу: «Семья калмыков, пасущих лошадей». Из книги Ксавье Оммер де Гелля «Степи Каспийского моря, Кавказ, Крым и Южная Россия», 1845 год.
Неудивительно, что, когда мир еще только жил в преддверии «грозы двенадцатого года», были сформированы Первый и Второй Астраханские калмыцкие полки и Ставропольский (из Ставрополя-на-Волге – ныне Тольятти) – из крещеных калмыков.
Второй полк, насчитывавший 500 человек одвуконь (один конь – под седло, другой – под вьюк), был снаряжен на средства нойона Хошеутовского улуса Сербеджаба Тюменя – 96 тысяч рублей ассигнациями (позднее еще 15 тысяч).
От прочих казачьих подразделений полки отличались формой из темно-синего сукна и квадратной желтой шапкой, обложенной по тулье черным бараньим мехом и напоминавшей традиционный калмыцкий головной убор.
Синий и желтый – два цвета, священные для калмыков: символы бога неба – Тенгри и бескрайней степи. Штандартом полка стало вывезенное из Монголии священное желтое знамя Дайчи-Тенгри – всадник в синем на белом коне.
«Полк принял участие во всех крупнейших сражениях кампании – от Пружан 18 июля 1812 года, где был разбит Саксонский драгунский эскадрон, до трехдневной Битвы народов под Лейпцигом, а в сражении при Фер-Шампенуазе союзная кавалерия с полком Тюменя в составе разгромила корпус маршала Огюста-Фредерика Мармона и гвардию маршала Адольфа Мортье, – рассказывал Радмиле Тарковой специалист по истории калмыцкого народа Андрей Курапов, заместитель директора Астраханского музея-заповедника.
Конница Тюменя с триумфом вошла в Париж. За боевые заслуги многие нижние чины и офицеры получили повышение в звании, наградное оружие, государственные знаки отличия, а нойон Сербеджаб Тюмень, под которым в боях пало семь лошадей, был удостоен звания полковника, орденов Святого Георгия и Святой Анны, золотой сабли "За храбрость", других орденов и медалей».
На фото внизу: «Калмыцкие пляски в шатре княжны из рода Тюменей». Из книги Ксавье Оммер де Гелля «Степи Каспийского моря, Кавказ, Крым и Южная Россия», 1845 год.
«Страшные», как французы окрестили калмыцких кавалеристов за их стремительные атаки, очень впечатлили парижан. Не только боевыми верблюдами, возившими на горбах пушки, но и той чертой, которую 40 лет спустя подметит Александр Дюма: «нос у калмыков в общем-то не является самой выступающей частью лица». Калмыки в долгу не остались и сочинили походную песню, где оценили храбрость врага «в четверть носа»... своего: «Французы в четверть носа, не трудно их побить...»