Томительна спячка в шкафу, на балконе. Когда же зима на лыжню всех прогонит? Надеются лыжи — придёт их черёд: Откроется дверца и сердце замрёт От слов долгожданных: «Вы где, ёлки-палки?» Забытые лыжи понуры и жалки. В углу притулились, повесили нос... А им бы хотелось лететь под откос И втайне признаться: «Нам тошно от полок, Давно не видали ни палок, ни ёлок. Готовы решиться на смелый побег И носом ерошить податливый снег!» Но в даль убегают позёмкой недели, Хозяин куда-то опять уметелил... «Так пыльно снаружи, так пусто внутри. Вернись и на улицу нас навостри!»
Томительна спячка в шкафу, на балконе.
Когда же зима на лыжню всех прогонит?
Надеются лыжи — придёт их черёд:
Откроется дверца и сердце замрёт
От слов долгожданных: «Вы где, ёлки-палки?»
Забытые лыжи понуры и жалки.
В углу притулились, повесили нос...
А им бы хотелось лететь под откос
И втайне признаться: «Нам тошно от полок,
Давно не видали ни палок, ни ёлок.
Готовы решиться на смелый побег
И носом ерошить податливый снег!»
Но в даль убегают позёмкой недели,
Хозяин куда-то опять уметелил...
«Так пыльно снаружи, так пусто внутри.
Вернись и на улицу нас навостри!»
