ГЛАВА 1. «СВЕРХГИГАНТ И ПЕРВЫЙ СИГНАЛ»
Сквозь глубокую, почти осязаемую тишину космической бездны прозвучал ровный, слегка приглушённый голос:
— Все системы готовы, капитан. Курс установлен.
Капитан Юрий Гагрин, облачённый в лёгкий скафандр, стоял у обзорного экрана и внимательно вглядывался в красно-охристые пески Марса. Космическая база «Аргус», укрытая под прочными куполами, давно стала плацдармом для дерзких экспедиций, но нынешнее предприятие обещало затмить все предыдущие. Целью их путешествия была звезда Стивенсон 2-18 — колосс, чей гигантский радиус мог бы спокойно вместить несколько орбит Юпитера.
— Начать стартовый отсчёт! — приказал он, не оборачиваясь.
Техники в спешке доделывали последние проверки, отсеки были доверху набиты провизией, топливом, хрупкими приборами и чувствительными спектральными анализаторами. Корабль «Звездный горизонт» с фотонным двигателем и технологией сжатия пространства, когда-то считавшейся безумной теорией, был готов к своему рисковому прыжку в неизвестность.
Технология сжатия пространства — выдающееся детище XXI века — заработала безукоризненно. Мощные гравитационные поля гнули само пространство и время наподобие мягкой ткани, а энергия холодного ядерного синтеза питала эту чудовищную машину. Десять человек команды, ведущие астрофизики, инженеры и пилоты, напряжённо наблюдали за приборами. Их ждал путь к звезде, удалённой на 20 000 световых лет, затерянной в скоплении Стивенсон 2.
На пятый день полёта обзору наконец предстала сама звезда. Её сияние, немыслимо яркое, заставляло задуматься о сути света и тьмы.
— Кажется, будто она жива, — прошептал Данил, астрофизик, не отрывая взгляда от экрана, на котором бурлила чудовищная плазма.
Стивенсон 2-18 была не просто большой — она была невозможной, невообразимо огромной. Её радиус превосходил солнечный более чем в две тысячи раз. Размеры гипнотизировали, вселяли одновременно ужас и благоговение. Масса, хоть и уступала ожиданиям для столь чудовищных масштабов, всё же в сорок раз превышала массу Солнца. Наблюдая за этим исполином, команда включила всё доступное оборудование: спектральные анализаторы, гравитационные сенсоры. На экранах замелькали изображения текучих конвекционных потоков, гигантских газовых ячеек, каждая из которых была больше целой Земли.
— Посмотрите, — воскликнула Анна, инженер по астрофизике, — эти гранулы словно кипят, как вулканы, но только из огненного газа!
От увиденного захватывало дух.
На спектрограммах вырисовывалась странная химия: редкие изотопы, неизвестные вариации элементов. Исследователи фиксировали причудливые всплески магнитных полей, намекающие на бурные внутренние процессы, поддерживающие равновесие звёздного колосса. Время от времени из звезды вырывались сгустки раскалённого вещества, оформлявшиеся в причудливые фигуры, одна из которых напомнила гигантскую руку, тянущуюся в вечный холод космоса.
— Возможно, мы наблюдаем рождение чего-то нового прямо из умирающего гиганта, — предположил Данил, не скрывая восторга. Ему казалось, что они стали свидетелями тайного цикла звёздной эволюции, о котором прежде знали лишь в теории.
Команда обнаружила изменения в спектре, говорившие о нестабильности звезды, и понимала, что эти данные могут стать ключом к разгадке таинственного конца жизненного цикла сверхгигантов.
— Мы только начали приоткрывать завесу, — подытожила Анна. — Но уже сейчас ясно: Стивенсон 2-18 — это особый мир, живущий по собственным правилам.
На двадцатый день полёта «Звездный горизонт» вошёл в окрестности звезды. Здесь привычная физика будто сбивалась с толку, а гравитационные искажения мешали приборам безмятежно работать.
— Радиоактивный фон растёт, — доложила Вера, отвечавшая за жизнеобеспечение. — Включаю дополнительную защиту.
Корабль держался на дистанции около 15 астрономических единиц — довольно далеко, но даже отсюда тепло и радиация ощущались пугающе явственно. Под пристальным наблюдением капитана Гагрина и его товарищей приборы улавливали невидимые ритмы звезды. Гигантские конвекционные потоки, каждый размером с нашу собственную планету, медленно перемещали горячий газ.
— Кажется, у неё есть стабильное магнитное поле, — сказал Данил. — Это может объяснять, почему она ещё не рассыпалась в хаотический взрыв.
Учёные зафиксировали могучие выбросы вещества, напоминающие странные протуберанцы: они растягивались, формируясь в загадочные структуры. Подобные «руки» могли стать гнёздами для зарождения новых звёзд или даже планет, если им повезёт остыть и конденсироваться в более плотные фрагменты.
Две недели кропотливой работы на орбите Стивенсон 2-18 подарили человечеству огромное богатство данных. Пора было возвращаться:
— Величественное и жуткое зрелище, — пробормотал один из пилотов, вновь взглянув на угасающего гиганта. — Словно мы смотрим на закат целой эпохи.
Капитан Гагрин чуть тихо сказал:
— Или, возможно, на рассвет чего-то совершенно нового.
И «Звездный горизонт», постепенно разворачиваясь, ушёл прочь, оставив позади длинный слегка сияющий след. Впереди ждали новые звёзды, новые тайны, новые открытия.
Однако именно в момент заключительного варп-прыжка, когда корабль проделывал колоссальную дистанцию на пути к родному дому, произошло нечто странное. Техники и связь вдруг зафиксировали еле уловимый сигнал, растворённый в фоне космических помех. Данил на всякий случай сохранил его копию в бортовом журнале. Сперва никто не придал этому значения — мало ли есть различных шумов и эха в искривлении пространства. Но позже, когда «Звездный горизонт» вышел в штатный режим и в системе приборов стали появляться необычные фрагменты кода, команда поняла, что сигнал уже не выглядит «просто помехой».
…Кто знает, что уносило от сверхгиганта Стивенсон 2-18 галактический ветер, какие зерна космической информации растворились в складках пространства. Но уже тогда, в самом конце пути домой, было заложено начало открытия, чьи последствия окажутся не менее грандиозными, чем первые рукопожатия человека со звёздами.
И кто знает, какие ещё ответы таятся в сияющих глубинах Вселенной…