Данная статья была написана в 2019 году и вошла в сборник "Новое русское мировоззрение", М.: Фонд «Судьба Бытия»; издательская группа «Традиция», 2020 (ISBN 978-5-6043947-0-0). Она посвящена осмыслению философского наследия Ю.В.Мамлеева. Речь тут фактически идет о том, каким образом философская доктрина, изложенная в его работе "Россия Вечаня" может сделаться основанием национально патриотической идеологии.
Текущая ситуация
В данной статье я хотел бы коснуться проблемы, которая сегодня остро стоит на повестке дня, и при этом до сих пор не имеет решения. Это проблема национально-патриотической идеологи. О насущности данной темы постоянно говорят в СМИ, на конференциях, за круглыми столами, в кулуарах. Серьёзные люди, как правило специалисты, среди которых профессиональные идеологи, социологи, политологи, просто патриотически настроенные граждане, представители религиозных кругов и слоёв общества пытаются нащупать подход к решению данной проблемы, предлагают различные более или менее интересные проекты. Однако, всё это пока очень разрозненно, единого подхода, единой концепции даже не вырисовывается. Каждый по-своему прав, но общая идея во всем этом многоголосии не слышна.
На мой взгляд проблема тут заключается в том, что для решения такого сложного, можно сказать, основополагающего вопроса необходимо опираться на твердую, адекватную философскую базу. А в текущей ситуации такой базы просто не существует. Философия позитивизма себя уже в значительной мере изжила; диалектический материализм, бытовавший в эпоху советской власти, постепенно уходит на дно. Экзистенциализм так и не нашел широкого практического применения. Постмодернизм вообще отрицает необходимость целостной системы философского знания. Либеральные ценности многим уже набили оскомину, при этом, собственно, в них и нет никакой философии; это просто набор «хотелок», которые лоббируются различными социальными группами, в том числе агрессивно настроенными представителями «мировой элиты», преследующими главным образом свои личные, захватнические цели.
Религиозная философия[1] также зашла в тупик. Пока религия оставалась одним из государственных институтов, она могла служить основанием для общественных устоев, но сегодня, когда в Конституции закреплен светский статус государства, вера в Бога стала вопросом личного предпочтения. Кроме того, религий в России много и все они де-юре имеют равный статус. Полное, исключительное доминирование одной единственной религиозной системы в масштабе отдельно взятого государства сегодня уже просто невозможно. Тем более в таком огромном государстве, как Россия.
Но дело даже не в этом. Сама вера в Бога сегодня пошатнулась, атеизм прочно укоренился в сердцах и умах людей, и те, кто хочет идти к Богу, часто спотыкаются о собственные сомнения и общественный скепсис. В том числе, видимо, и потому, что нет единства ни в одной из мировых религий, все они а) разобщены изнутри, и б) не хотят, не могут мириться друг с другом. На этом фоне рядовому гражданину государства трудно, подчас просто нереально найти опору для своего мировоззрения в религиозной философии.
Между тем понятно, что для того, чтобы национально-патриотическая идеология могла стать действительно эффективным инструментом государственной власти, она должна быть внутренне близка всем без исключения гражданам государства, прежде всего руководящим органам, элите государства, а вместе с тем и среднему классу, и трудовому сословию. Это значит, что такая идеология а) должна учитывать интересы всех слоёв населения; б) предлагать бесспорные ценности, ради которых люди готовы объединиться; в) формировать позитивный образ будущего, ради которого людям не просто хочется жить, но жить в данной стране, гордится этим, чувствовать благодарность своей отчизне, не стесняться брать на себя ответственность за её судьбу.
Кроме того, поскольку речь идёт о национальной идеологии конкретно для России, очевидно, что она должна непременно учитывать национальные особенности нашего народа, должна опираться на всем понятные, внутренне бесспорные постулаты собственной причастности к России, к русскому духу. Ясно, что такая идеология не может быть привнесена «из-вне», как, скажем, марксизм; она должна быть плодом именно русского сознания, можно даже сказать – самосознания, русской идентичности. В её основе должна содержаться русская идея во всей её полноте, которая давала бы ответ на вопрос: что такое Россия? Что значит быть русским?
Патриотическая же составляющая такой идеологии призвана суммировать весь исторический опыт, все победы и поражения русского духа. В этом отношении необходимо ясное понимание, почему, за что мы любим Россию, почему, ради чего миллионы людей отдали за неё свою жизнь. Очень важно, чтобы такая идеология не просто давала повод гордиться своей страной, своим народом; она должна обладать реальной силой, при необходимости вести людей на подвиг во имя общей отчизны.
Философское наследие Юрия Мамлеева
Огромный вклад в развитие русской идеи сделал Юрий Витальевич Мамлеев.
Он прежде всего известен у нас и за рубежом как писатель, автор рассказов, романов, стихов. Его философские труды известны не столь широко, хотя именно в них сформулированы основные идеи его творчества и содержатся те важные компоненты, о необходимости которых мы говорили выше. Прежде всего это целостная философская система, которая органично ложится в основу мировоззрения любого современного человека, определяет в принципе отношение к жизни, к окружающему миру, к Богу. На этой основе сформулирована «Русская доктрина», которая содержит в себе квинтэссенцию русской идеи, даёт адекватное объяснение того, что есть Россия, каково её онтологическое значение.
В данном сборнике об этом так или иначе говорилось уже не раз, но здесь мне хотелось бы снова вернуться к вопросу о его вкладе в сокровищницу мирового философского наследия. К сожалению в рамках настоящей статьи у нас нет возможности изложить содержание двух основных философских работ Юрия Мамлеева, «Судьба бытия» и «Россия вечная». Однако попытаемся суммировать некоторые основные положения, с тем, чтобы показать, каким образом все это может быть положено в основу национально-патриотической идеологии.
В работе «Судьба бытия»[2] есть две основные мысли, которые сегодня обретают особую актуальность. Прежде всего, это учение о Высшем Я, которое автор излагает в главе «Метафизика Я».
Речь тут идет о том, что в основе каждого отдельного, индивидуального бытия лежит Высшее Я человека. Оно неразрывно связано со своим источником, с Абослютом, является Его проекцией, Его эманацией. Высшее Я таким образом становится абсолютной реальностью и одновременно объектом поклонения. Такой ракурс исключает необходимость поиска какого-то внешнего Бога. Абсолют открывается человеку как имманентная, исконно присущая ему самому внутренняя реальность, заключающая в себе всю полноту бытия. Из этого следует вывод о том, что Бог вовсе не трансцендентен человеку, но напротив, составляет самую его интимную внутреннюю суть. Остаётся, разумеется, некоторая дистанция между Высшим Я и я-данным, и задача человека как раз видится в том, чтобы в течении земной жизни эту дистанцию постоянно преодлевать.
Что же в таком случае могло бы считаться истинно трансцендентным? Об этом речь идет в заключительной части работы, в главе «Последняя доктрина». Здесь автор приходит к выводу, который он убедительно обосновывает, что единство и полнота Абсолюта, в котором заключена всякая проявленная реальность вообще, а также нереальность – вся непроявленная потенция Абсолюта, имеют свой предел. За этим пределом открывается внереальность – Бездна того, чего нет и не может быть.
В философском плане наиболее важным тут является идея о том, что Абсолют имеет свой предел, за которым, собственно, и обнаруживается истинно трансцендентное, то, чему нет и не может быть определения, что невозможно назвать и даже помыслить, что даже нельзя считать существующим, ибо существовать по определению может только Единый Сущий, и все, что ему причастно; вне Единого бытия нет и не может быть[3].
Хочется отметить, что идея Высшего Я никак не противоречат традиционному религиозному подходу, однако, тут раскрываются новые аспекты, которые мало изучены в патристике и богословии. В частности, положение о внутреннем Высшем Я вполне соответствует идее о том, что «Царствие Божие внутрь вас есть»[4]. Действительно, коль скоро это так, то нет и не может существовать никакого принципиального разделения между Богом и человеком, и именно поэтому богореализация[5], когда человек фактически становится Богом, в принципе полагается возможной. До богореализации человек пребывает в состоянии «майи», в иллюзии разделённости, полагая, что Бог находится где-то вне и помимо него, и, таким образом, трансцендентен ему самому. В реальности же все как раз наоборот: нет ничего более имманентного человеку, чем Абсолют. Бессмысленными оказываются как раз любые поиски внешнего, «объективного» Бога; пока внутри себя мы не обнаружим истинный источник нашего бытия, все попытки тщетны; когда же этот источник, наше Высшее Я, мы в себе открываем и отождествляем с ним самый факт нашего бытия, дальнейшие поиски теряют всякий смысл.
Бездна за пределами Абсолюта – для философии вообще и тем более в религиозном плане – это уже нечто новое. Хотя в философии на это имеются некоторые намеки, в частности, например, у русского философа А.Ф. Лосева, и не только у него одного. Бездна внереальнсти открывается как некая «среда», «внутри» которой пребывает сам Абсолют. В своём стремлении к абсолютной свободе Он ищет выхода за собственные пределы, таким образом Бездна становится для Него поводом, стимулом к абсолютной экспансии вовне. Если бы не Бездна внереальности, Абсолют был бы навсегда замкнут в круговороте собственной полноты, превратился бы в застывшую глыбу вечного бытия, которое на самом деле было бы конечно и ограничено собственными рамками. Идея Бездны за пределами Абсолюта открывает совершенно иную философскую, точнее – метафизическую перспективу, фактически освобождает Абсолют от довления самому себе. В этом образе Бездны раскрывается онтологическая необходимость Троицы нераздельной и неслиянной.
В работе «Россия Вечная» эти философские идеи находят новое, неожиданное продолжение. Русская идея выступает тут как всеобъемлющее мировоззрение, выходящее за переделы земного мира. Но прежде скажем несколько слов о структуре и содержании данной работы.
В первой части, которая называется «Древо России», автор систематизирует русскую идею, ищет основные общие, ключевые моменты, которые проявляются в русской действительности. Для этого он исследует русскую литературу и философию и приходит к важному выводу, что в них объектом поиска и исследования становится сама Россия. Уже этот факт говорит о том, что Россия является чем-то, что существует как отдельная, самостоятельная, высшая реальность. Она имеет свои узнаваемые, конкретные черты, свою судьбу, свою структуру, своё высшее предназначение. Мамлеев также говорит об особом значении Православия, которое определяет духовную вертикаль, связует Россию с Богом, даёт России надёжную и могучую защиту от сил Зла. Эти и другие особенности вместе и составляют древо России, выражаются в русской идее, составляют её ядро.
Вторая часть данной работы, «Русская доктрина», содержит несколько важных положений. Прежде всего, это идея наличия Метафизического центра России. Это средоточие, вокруг которого группируются отдельные смысловые, онтологические составляющие; центральная идея, которая включает в себя ряд специфических аспектов русскости. Метафизический центр России является архетипом Русской Души, которая в свою очередь представляется как микрокосм Вечной России. Все индивидуальные русские души устроены по одному и тому же «принципу», каждая содержит в себе те же аспекты, имеет ту же структуру, что и Метафизический центр. Отсюда родство русских душ, общие черты характера, особая любовь русских друг к другу, к своей родине и проч.
Далее речь идет о космологичности России Вечной. Это означает, что наша, земная Россия есть лишь проекция высшей, Вечной России. Подобно тому, как Россия историческая проявлена в нашем земном мире, она может также быть проявлена в иных космических условиях. И любое такое конкретное её проявление имеет нерасторжимую связь со своим Метафизическим центром. Даже если Россия исчезнет с лица нашей планеты, она от этого не перестанет быть в принципе, останется космическим, вселенским явлением.
Космологическая Россия является нашей общей (пра-)родиной, все русские души одинаково причастны ей, связаны с ней генеалогически, но вовсе не обязательно – генетически. Ибо человек иноплеменный по крови может открыть, обнаружить в себе русскую душу, и таких примеров в истории мы знаем множество. Например, Екатерина II, немка, стала «матерью русского народа», причём нелицемерно, искренне, и заслужила при этом всеобщее его (народа) признание.
Возвращаясь к идеям, высказанным в «Последней доктрине», Мамлеев рассматривает Россию как некую «область» Абсолюта, находящуюся на Его периферии. Он утверждает, что именно в России Абсолют достигает собственного предела. Именно тут проходит грань, на которой смыкаются полнота и единство бытия и Бездна за пределами Абсолюта. Россия таким образом должна заключать в себе и то, и другое, и, соответственно, она не есть уже только Абсолют, но в некотором роде «больше» Его.
Россия превращается в самостоятельную метафизическую реальность, где соединяется несоединимое. Это определяет особую роль России и русской души: достигая богореализации, т. е. полного самоотождествления с Богом, с Абсолютом, русская душа «разворачиватеся на 180 градусов» и стремится на периферию и далее, за пределы Абсолюта. Именно таким образом реализуется принцип абсолютной свободы. Это осознанный путь к абсолютной смерти ради неизбежного – абсолютного же – воскресения.
Всё это краткое изложение, конечно же, далеко не исчерпывает глубины и контекста творческой метафизики Юрия Мамлеева. Мы здесь постарались расставить лишь некоторые основные акценты, которые потребуются нам ниже для формулирования основных положений национально-патриотической идеологии. Ибо, на наш взгляд, идеи изложенные в этих двух философских трудах Мамлеева, могут составить базу, центральное ядро такой идеологии. Хочется подчеркнуть, что хотя фактически эти работы были написаны в годы эмиграции, в отрыве от России, они несут в себе мощнейший заряд русского духа и вдохновлены идеей величия России.
Необходима философская база национальной идеологии
Как уже говорилось выше, для любой идеологии прежде всего необходимо определить философскую базу, на которой она будет строиться. Так, например, эпоха СССР имела в основе своей марксистско-ленинскую философию – диалектический материализм. Устойчивость такой базы позволила советскому государству просуществовать чуть более 70 лет, она не выдержала натиска «философии» потребления. Еще меньше продержалась нацистская идеология Третьего рейха, в основу которой была положена теория о расовом превосходстве.
Нужно заметить, что упомянутые типы идеологий по сути своей атеистические. Может быть именно по этой причине век их так короток. Значительно дольше просуществовали государства, основанные на имперской модели типа Древнего Рима или Византии. Тут в основе общества лежит религиозная система, и идеология общества увязана с признанием всеми высшей власти Бога (или богов), который санкционирует власть земную в лице Императора и обеспечивают преемственность власти.
Религиозная основа государства является доминирующим фактором в средние века как в Европе, так и на Востоке. Фактически, зачастую религия заменяет собой идеологию. Эффективность такой системы очевидна в монорелигиозных государствах, однако, как только в состав империи/государства попадают носители другой религиозной парадигмы, точнее, как только эти носители получают доступ к власти в той или иной форме, система начинает давать сбои. Когда же государство становится многоконфессиональным, т. е. прежде всего элита государства формируется из представителей различных религиозных групп, религия в значительной мере утрачивает государствообразующий потенциал.
Например, в Российской Империи образца XVIII–XIX века Православие постепенно утрачивает лидирующие позиции и сохраняет свое значение только в виду того, что является неотъемлемой частью государственного аппарата. Хотя Царь всея Руси формально остаётся «отцом народов», и основные массы населения признают за ним эту власть, различные этно-религиозные группы оставляют за собой право не признавать его таковым, условно говоря – «не молятся за царя». В государстве образуются своего рода религиозные анклавы, которые лоббируют свои интересы и подчас достигают целей, прямо противоречащих интересам державы.
Вообще, вопрос религиозного противостояния сильно обесценивает значение религий в основе государственной идеологии. Насильственное обращение приверженцев одной религии в другую в большинстве случаев не дает позитивного результата. Нахождение же межреглигиозного консенсуса требует прежде всего общей философской базы, на основе которой противоборствующие стороны могли бы договориться. Впрочем, это касается не только религиозных разногласий.
Философская база необходима в том числе и прежде всего для определения базовых ценностей, в контексте которых живёт народ, составляющий данное государство. До тех пор, пока эти ценности остаются неоспоримыми, идеологическая надстройка сохраняет стабильность и власть имеет прочное основание. Любое сомнение в легитимности власти и/или адекватности базовых ценностей приводит к смутам; и если авторитета власти оказывается недостаточно для восстановления порядка, происходит смена власти.
Наиболее устойчивой следует считать такую государственную идеологию, которая в основе своей имеет реальный авторитет санкционированный «высшими силами». Например, египетские царства существуют так долго и обладают таким могуществом именно благодаря могуществу жреческой касты, которая не просто демонстрирует свою связь с «богами», но фактически использует её. Для рядовых египтян эпохи царств боги Египта абсолютно реальны, сомнений в этом ни у кого не возникает. И до тех пор, пока жреческая каста является чистым проводником божественной воли, всё развивается очень неплохо. Как только жрецы начинают преследовать личные цели, происходит нарушение установленного свыше порядка и их сила меркнет; в итоге на смену им приходит новая власть, которая в свою очередь также санкционирована свыше.
Новая власть в том числе – и прежде всего – несёт с собой и новые ценности, которые на данном историческом этапе для данного этноса оказываются более привлекательными и прогрессивными. Собственно говоря, если мы признаем, что Бог един и что всякая власть санкционирована свыше, следует признать также и то, что никакой фактической смены власти не происходит. Меняются только клановая основа элиты и базовые ценности, структура которых определяет социальные отношения.
Можно рассуждать относительно того, как и почему происходят подобные перемены, однако, по всей видимости, новые ценности оказываются более привлекательными, нежели прежние, прежде всего для местной элиты, именно это и является предварительным основанием для смены власти. Но и этого мало. Не будучи поддержанной населением, новая власть не сможет удержать своих позиций никаким насилием и репрессиями. Значит, в обществе должен быть найден новый консенсус между правящим классом и народными массами, который фактически и фиксируется в форме новой идеологии посредством признания её определённой философской базы и соответствующих ей общественных ценностей.
Все эти общие рассуждения мы приводим лишь для того, чтобы показать, что государственная идеология не может иметь реальной власти до тех пор, пока в основе её не обнаруживается стройной философской системы, определяющей базовые ценности, которые принимают и разделяют все слои общества. Если философия элиты не соответствует философии составляющих государство народных масс, государство неминуемо приходит к революции, к реформе государственного устройства. В марксизме это называется «революционной ситуацией». Разумеется, революцию можно затеять и из-вне, однако, едва ли она будет иметь успех, если массы её не подержат.
Основы новой философии
Если спросить у современного человека, какую философию он считает своей, многие даже не найдут, что ответить. У современного общества сегодня нет вообще никакой внятной философии. Если мы переведём ранг вопроса в раздел базовых ценностей, многим, пожалуй, будет проще определиться. Разумеется, основополагающей ценностью сегодня любой человек назовет деньги. Причём, совершенно искренне, без оговорок. Чем больше денег – тем лучше, даже такие казалось бы нематериальные понятия, как счастье, радость, любовь, всё равно на поверку можно сегодня выразить в денежном эквиваленте. Это, между прочим, касается в том числе даже части представителей религиозных кругов. Это нелепо с позиции здравого смысла, но, увы, на сегодня является фактом.
На примате материальных ценностей основана и вся современная идеология. Стяжание благ земных является абсолютным приоритетом. Такова философия потребления. Все мы живём в рамках этой парадигмы, нравится нам это или нет. Фактически, у нас нет даже выбора. Современный уклад жизни вынуждает нас постоянно думать об источнике денег. Все общественные отношения сводятся в основном к передаче денег или эквивалентных им материальных ценностей из одних рук в другие. Накопление богатства является главным стимулом к жизни. Общественный успех и признание определяются в значительной мере материальным статусом.
Поднимая тему обоснования новой общественной идеологии, нужно прежде всего определить, какая философская база будет лежать в её основании и какие ценности она должна обосновывать в масштабе хотя бы отдельно взятого государства, чтобы они (ценности) были адекватными, актуальными, востребованными, понятными всем без исключения.
Прежде всего, и это пожалуй самое главное, такая философия не должна быть атеистической. Всем должно быть очевидно, что Бог есть. Этот факт не должен подвергаться сомнению. Необходимо полностью и окончательно искоренить всякие пережитки атеизма. Более того, факт бытия Божия должен быть закреплён в Конституции. Отрицание этого факта должно считаться невозможным, бессмысленным, подобно, например, отрицанию наличия Солнца или даже самой Земли.
При этом навязывать приоритет одной конкретной религии не имеет смысла. Многоконфессиональность, свобода вероисповедания должна сохраняться, и каждый отдельный гражданин государства может делать свой выбор в пользу какой-то конкретной конфессиональной принадлежности. Все религии должны позиционироваться как пути к единому Богу. Выбор пути остаётся на усмотрение каждого отдельного гражданина, в зависимости от веры предков, личных предрасположенностей, авторитета той или иной религии.
Разумеется, вопрос веры в Бога – это дело сугубо личное. Сегодня есть масса примеров, когда люди внешне религиозные на поверку оказываются махровыми атеистами-материалистами, а люди, которые никогда не посещают никаких храмов, по своему жизненному статусу, по своим внутренним убеждением, в своих жизненных проявлениях значительно ближе к Богу, чем кажутся. Поэтому никакого навязывания религиозной догматики быть не должно. В конечном итоге у гражданина должно оставаться право вообще не соблюдать никакого религиозного ритуала; одного только нельзя допускать – скатывания в пучину атеизма.
Для того, чтобы достичь этой цели, нужно предложить людям такую философскую доктрину, которая снимает вопрос религиозной принадлежности, фиксируя при этом общее понимание божественной природы бытия. Это должна быть надрелигиозная философия, лучше сказать – метафизика, в которой бытие Бога не подлежит сомнению.
Едва ли на эту роль подходит экуменизм. Попытка механического слияния христианских церквей в обход разрешения догматических противоречий в значительной мере себя уже дискредитировала. Кроме того, имеются ведь ещё и нехристианские религии, которые также признают бытие Бога, но совершенно по своему. Для всех для них требуется найти такой «общий знаменатель», который снимет разногласия и приведёт к взаимопониманию.
Если бы это было так просто – скажут нам – это давно бы уже произошло. Однако, возразим. Никто до сих пор не предпринимал попыток сформулировать и обосновать бытие Бога в чисто философском ключе применительно к вопросу формулирования государственной идеологии. Каждая конфессия претендует на собственную исключительность и приоритет в данном вопросе, хотя, фактически, не имеет никаких прав на монополию.
Православные считают, что нет ничего выше веры во Христа. Например, для меня, человека, считающего себя православным, это совершенно очевидно. Но то же самое считают и католики, и протестанты, только каждый со своими оговорками. По сути все мы исповедуем Христа (и Святую Троицу), однако единства между нами нет, идёт борьба, которая имеет тысячелетнюю историю. При этом и католики, и протестанты, искренне верующие во Христа, каковых лично я встречал в своей жизни немало, по-человечески ничуть не хуже православных, также верующих во Христа. Как говорит Антоний Сурожский «У католиков очень много неправды, а у протестантов очень мало правды», но и тем, и другим так или иначе доступна самая истина – сам Христос; и никто на Земле не может судить относительно того, например, кто из них в итоге спасётся, а кто нет. Отвергать возможность спасения для приверженцев другой конфессии только на основании исполнения ими другого ритуала, абсурдно. Ничего, кроме дальнейшего разобщения подобные пересуды не несут. Кроме того, существует еще такая мощнейшая ветвь христианства, как старообрядчество. С ними у традиционного Православия нет даже и догматических расхождений. Вся проблема заключается здесь главным образом лишь в вопросе об отношении к светской власти.
Буддисты полагают высшей целью любого человека просветление, освобождение, достижение нирваны, при этом высшие состояния бытия для них также связаны с идеей единства и полноты. Если, скажем, христианину даром не нужна никакая нирвана, почему же следует отказывать другим в этом? Хотите нирвану – да ради Бога. А может быть достигнув нирваны, из глубины её им откроется такой Христос, которого православные не могут и вообразить. Ведь Христос – истинный Бог наш, и пред лицем Его «нет ни эллина, ни иудея»[6]. Кроме того, в буддистской идее освобождения тоже заложен глубокий смысл, зачем его отбрасывать? По сути это также есть стремление осуществить богореалзицию при жизни.
Мусульмане убеждены, что нет иного Бога кроме Аллаха, и Магомет – пророк его. Но это же ведь тот же самый Бог, а не какой-то специфический, исключительно мусульманский. Это все открыто признают. Мы со своей колокольни полагаем, что их метафизика менее глубока (или высока), и это даёт нам приятное чувство религиозного превосходства, но зачем оно нам? Кроме того, мы все знаем, каких высот и глубин достигло такое явление, как суфизм, – внутреннее, эзотерическое направление в мусульманстве. Нам и вообще всем есть, чему у них поучиться. Опять же, и в мусульманской среде мы находим множество примеров богореализованных личностей.
Иудеи верят в Яхве и для них вопрос собственной богоизбранности не является предметом спекуляций. Почему же отказывать и им в этом? Необходимо обеспечить в данном случае лишь одно: нельзя допускать агрессивного, пренебрежительного, надменного отношения представителей одного народа по отношению ко всем остальным. Между тем и в их учении есть зерно духа – не даром Ветхий завет до сих пор почитают все христиане, хотя книга эта, в целом, есть плод иудейской традиции.
Даосы считают основной жизненной установкой путь – «Дао», направленный на достижение личного бессмертия, которое понимается как определённое внутреннее состояние, единение с первоосновой бытия. По сути, это и есть богореализация. Их вера сильна с практической стороны, и содержит массу интересных и полезных аспектов. Сама идея Тай Цзы, Великого Предела, в котором выделяются две основные фазы, Инь и Ян, из взаимодействия которых далее складывается вся полнота проявленности, сегодня вообще общепризнана, её и многие христиане придерживаются, ибо не видят в ней внутреннего противоречия со своими убеждениями.
Разумеется, это далеко не полный перечень религиозного многообразия нашей планетарной цивилизации и, что важно в нашем случае, разнообразия, проявленного на территории российского государства. Еще имеется много чего, например, ряд языческих культов, которые также имеют право на существование, такие как, шаманизм, радноверы, и т. п. Конечно, проще всего было бы объявить их заблуждающимися, только что нам это даст? И вообще, почему отказывать людям в возможности идти к Богу своим собственным путём? Наоборот, надо всех их уровнять в правах, быть последовательными в стремлении декларировать единство в разнообразии. Убедительным примером в этом отношении может служить ситуация в Индии, где вообще не существует такого понятия, как ересь. Там всякое учение, всякое исповедание считается приемлемым, лишь бы оно не оскорбляло всех остальных и никому ничего не навязывало. И вот этот момент – крайне важен: не делай другому того, чего не хочешь получить в ответ. Эта установка должна быть одной из нравственных составляющих философии единого Бога, да фактически она уже содержится в кодексах практически всех религиозных конфессий.
Нужно еще раз подчеркнуть, что речь тут не идёт об объединении религий, вовсе нет. Все религиозные системы остаются как есть, со всеми их достоинствами и заслугами, а также со всеми внутренними противоречиями, взаимными претензиями и прочими пережитками. Единственное, что требуется, это найти некую общую формулу, признать очевидное – безусловное бытие единого Бога, Абсолюта. Мы должны понять и согласиться, что Творец всему – один и тот же у всех и для всех.
Это первое, и второе. Необходимо признать, что Бог творит по образу и подобию своему, т. е. в основе каждого отдельного, индивидуального бытия лежит «искра Божья». Именно благодаря ей индивидуальное бытие и возможно как таковое. Это значит, что между Богом и творением нет принципиальной дистанции. Нет никого и ничего, что отделяло бы Бога от человека, а, следовательно, и человека от человека, ибо все люди созданы по единому образу. Не может быть никакого расового, национального, религиозного или иного превосходства. Все равны перед Богом просто потому, что созданы Им одним по единому плану, каждый имеет Бога внутри, в себе как свое Высшее Я, как изначальный центр самобытия.
Как только это станет для всех очевидно, вопрос конфессиональных разногласий вообще может уйти в прошлое. Достаточно просто начать говорить об этом, и всё это сразу станет для всех очевидным. Вопрос же о том, почему до сих пор эта тема замалчивается, выходит за рамки данного изложения.
Богореализация как базовая ценность
Каковы же могут быть ценности, которые предлагает такая философия? Думаю, основная ценность – это богореализация. Прижизненное достижение состояния единства с Богом. Эта цель должна перейти из разряда эзотерического знания в область вещей общепризнанных. К этому должны стремиться все. Этому нужно учить в школах. Об этом нужно говорить в СМИ. Богореализация должна стать основным общественным достоянием и достижением личности, реальной основой авторитета, а стало быть и власти.
Всё это звучит как утопия в контексте нашей сегодняшней ситуации, когда мы ничего не признаём, кроме денег; но мы говорим о новой идеологии, которая должна лечь в основание новой общественной формации. Это значит, что нужно будет приложить последовательные усилия и волю для того, чтобы вырастить поколение, которое с самого начала будет мыслить по-новому. Да, это сложный и долгий путь, и он требует мужества и самоотверженности, потому что пересмотру должны подвергнуться все существующие властные и общественные институты, вся структура общества. Однако, без этого вообще говорить о какой-то новой идеологии бессмысленно. Мы будем просто продолжать катиться к самоуничтожению, при этом узкие группы, главным образом религиозные, будут тешить себя надеждой на то, что их-то Господь помилует и спасёт, а что уж там будет с остальными, с «грешниками» – это их не касается.
Лично мне кажется, что подобный сценарий – ещё большая утопия. Нельзя забывать, что все мы сидим в одной лодке, имя которой – планета Земля. Если мы допустим, чтобы наша планета погибла, а такой сценарий сегодня – увы – весьма вероятен, то о каком личном спасении вообще может идти речь? Поэтому необходимо незамедлительно принимать ответственность за то, что мы хотим увидеть завтра, иначе всем нам несдобровать. Это, кажется, очевидно.
Богореализация как базовая ценность открывает широчайшую перспективу общественного строительства. Таким образом снимаются, по сути, все существующие разногласия. Вектор развития цивилизации обретает осмысленное направление. Человеческая жизнь получает новое определение, и смысл жизни становится для всех очевиден. Акцент бытия смещается от установки «иметь» в сторону прерогативы «быть», быть собой, свободно осуществлять изначально заложенную в самом основании собственного существа потенцию Высшей жизни.
Основным критерием полноты богореализации должна выступать мера ответственности, прежде всего духовной, которую свободно возлагает на себя индивидуальная личность. В этом отношении степени богореализованности можно уподобить возрастным характеристикам: от духовного инфантилизма личность возрастает и совершенствуется, принимая на себя всё более сложные и ответственные задачи, решение которых является всеобщей необходимостью. Примером таких задач может служить преодоление всевозможных противоречий, реализация принципов высшей справедливости. Очевидными атрибутами богореализованных личностей являются смирение, милосердие, нестяжательность.
Православие должно взять на себя инициативу
Итак, единство Бога для всех и внутренняя, безусловная личная Ему, Богу причастность. Богореализация как высшая ценность. Таковы основные общие идеологические ориентиры. В этом отношении философское наследие Мамлеева может быть очень полезно, ибо тут данные вопросы прорабатываются достаточно детально.
Впрочем, как мы уже говорили, опыт всех религий, и прежде всего – для нас – Православия имеет огромнейшее значение.
Почему, на мой взгляд, именно Православию следует отвести основополагающую роль? Потому что именно в Православии накоплен мощнейший потенциал богореализации. И эта традиция жива, она передаётся из века в век даже и по сей день. Эта преемственность является реальным доказательством того, что богореализация не просто возможна в теории, но имеет самое прямое и непосредственное отношение к нашей жизни.
Только под эгидой Православия вся данная идеологическая реформа может быть осуществлена в нашей стране, в России. Потому что на сегодня нет у нас иного духовного стержня, обладающего столь мощным авторитетом, который требуется для преобразования мира ветхого в мир новый. Свет Христовых заповедей должен служить критерием истины. Опыт святых отец наших должен служить нам опорой.
Православие должно взять на себя инициативу по формулированию и формированию национальной идеологии; именно из православной среды должны исходить идеи единства Бога и внутренней Ему причастности; да и в целом, никакая иная инстанция не может сегодня принять на себя ответственность за судьбу России. Кому еще можно было бы доверить этот сложный вопрос всеобщего спасения?
При этом, разумеется, должен происходить постоянный межрелигиозный диалог, целью которого является не просто разрешение взаимных претензий и преодоление догматических разногласий, не только выявление того истинно ценного, что заложено в каждой религиозной доктрине. Такой диалог должен выявить и обосновать пути и способы богореализации, донести до представителей всех конфессий абсолютный приоритет данной философского положения в качестве фундаментальной цивилизационной ценности.
Значение русской доктрины
Однако, раз уж мы взялись рассуждать именно о национально-патриотической идеологи, вернемся к вопросу о России и русских.
Вопрос этот имеет несколько измерений, и прежде всего, что для нас особенно важно, это измерение метафизическое.
Когда мы признаём, что Бог един и в каждом из нас горит искра Божия, вопрос национальный вообще теряет актуальность, выше мы уже об этом говорили. И тут важно подчеркнуть, что согласно с идеями «России Вечной», Россия и русскость вообще суть категории наднациональные. И именно таковыми они должны представляться в контексте новой идеологической доктрины, на этом должен быть сделан особый акцент.
Идея России в новой идеологии обретает метафизический, космический, космологический статус. Это реальность, которая далеко выходит не только за рамки нашей планетарной цивилизации, солнечной системы или даже нашей галактики. Россия – это онтологическая, всеобщая данность, которая соединяет в себе несоединимое – 1) Бога, Абсолют, как всю источник, полноту и единство бытия, проявленного или потенциального, структурированного или хаотически разрозненного, включающего в себя все выразимое и невыразимое, мыслимое и немыслимое, реальное и нереальное и 2) Бездну за пределами Абсолюта, внереальность, о которой даже нельзя сказать, что она существует, но которая каким-то непостижимым образом угадывается, интуитивно предощущается, там, где ничего нет и не может быть.
Россия представляет для мира особую ценность. Она стоит на страже пределов Абсолюта и удерживает мир, нашу проявленную реальность от исчезновения во внебытии. Однако, именно в России осуществляется связь с истинно запредельным, с внереальностью. Это значит, что тут открывается тайна бытия, отсюда начинается полная непостижимость. Рассматривая Абсолют как упорядоченное бытие, в котором, помимо людей, существуют ангелы, архангелы, престолы, силы, власти и прочие уровни интеграции индивидуальных форм бытия расположенные подобно пирамиде на вершине которой, находится Сам Господь (или, лучше даже сравнить это со сферой, внутри, в центре которой располагается единый источник всего сущего), мы видим, что по мере приближения к этой вершине, к этому центру, степень интеграции личного, индивидуального во всеобщее единство постоянно усиливается. Фактически, в глубине Абсолюта индивидуальный аспект в какой-то момент вообще теряет всякую актуальность. Однако же тут, на периферии Абсолюта, где находится наш проявленный мир, индивидуальный аспект, напротив, преобладает. Именно тут существует то, чего не возможно обнаружить «в теле» Абсолюта – страдание, боль, лишённость. Откуда всё это берётся? Каким образом подобные вещи вообще могут существовать, если Господь един, а самое главное – благ и по сути своей есть любовь? Выходит, тут, на периферии, есть что-то такое, чего нет там, в центре. Откуда же оно тут берётся, если все сущее по определению, по природе своей есть сам Господь?
Эти и подобные вопросы ставит и рассматривает Юрий Мамлеев в Русской доктрине. Он называет эту сферу опыта «последними отношениями». В этой связи важно подчеркнуть следующее.
Человеческая ситуация в мире является пограничной. Хотя каждая человеческая душа несёт в себе ядро, а лучше сказать, семя духа, не всякая душа способна выстоять перед лицом Бездны, где возможность бытия как такового в принципе исключена. Однако, Россия, и, соответственно, русская душа, имеют иную основу, иное предназначение. Они соединяют в себе эти взаимоисключающие вещи, реальность и внереальность. Благодаря России Абсолют «не может» окончательно раствориться в Бездне, и наоборот, Бездна не способна «поглотить» Абсолют. Иными словами, Россия есть такое пограничное состояние бытия, где безпрерывно решается вопрос, быть или не быть. Это предел, за который невозможно выйти, но в то же время это та самая грань, у которой начинается путь восхождения к центру, и заканчивается путь нисхождения из центра; отсюда начинается экспансия во-вне.
Какое значение всё это может иметь для национально-патриотической идеологии?
Выше мы говорили об общей философской базе, которая должна стать основой общественного мировоззрения. Доктрина России Вечной задаёт на этой базе определённый вектор индивидуального бытия. Россия выделяется как самостоятельная, основополагающая реальность.
«Россия представляет для нас (после Бога) высшую и глубочайшую сверхценность, по сравнению с которой все политические, социальные и так называемые общечеловеческие предпочтения отступают на задний план» (стр. 175)[7] – пишет Мамлеев в своей работе «Россия Вечная». На мой взгляд, это один из основополагающих тезисов, которые в целом достаточно ёмко определяют самую суть идеологической установки.
Каждый русский чувствует собственную причастность к величайшей космологической идее, наделённой определённым, глубинным метафизическим смыслом. Из этого вытекает совершенно иное отношение русских к России и к самим себе. Причём такое отношение требует нового уровня ответственности не только за свою страну, но и за весь мир в целом, как минимум в масштабе нашей планеты. Русскость понимается теперь не как простая национальная принадлежность, но как иной онтологический статус, как сверхнациональная идея. Любовь к России выходит даже за рамки любви к Богу. Например, в стихотворении Есенина («Гой ты, Русь, моя родная...»), которое Юрий Мамлеев несколько раз цитирует в своей работе, об этом говорится так:
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».
Россия Вечная и национально-патриотическая идеология
В своей работе «Россия Вечная» по данному вопросу Юрий Мамлеев пишет в частности следующее.
Русская доктрина становится основой взаимоотношений всех русских между собой, приобретает наднациональный приоритет, формирует «сверхпатриотизм». «В конце концов экзотерическая сторона доктрины, сохраняя связь с её центро-эзотеризмом, плавно переходит, таким образом, в национально-государственную идею или идеологию». (стр. 176) Особое значение имеет самосохранение России в государственном масштабе. Армия приобретает воистину сакральное значение, ибо «является гарантом священного бытия России». (Стр. 178) Духовное раскрытие Вечной России в России исторической невозможно без формирования новой элиты, «такого правящего класса, формулой веры которого является абсолютная бескомпромиссная преданность России, её народу, идее Самобытности и Сверхценности России и полная неподкупность в этом отношении». (Стр. 178) Далее должна появиться и новая интеллигенция, черты которой «нетрудно предугадать: высшая образованность, духовность (в нормальном смысле этого слова), воля к свободному и глубинному творчеству, любовь к России...» (стр. 178) При этом широкое участие в духовной жизни России принимают все слои и классы населения, взаимодействие элиты, интеллигенции и людей «из глубинки» в контексте Русской доктрины может дать необычайные плоды. Понятно, что такая идеологоия не может быть навязана сверху, но должна идти из недр народных сердец.
Юрий Мамлеев предлагает для этого простую формулу, своего рода девиз: «Труд — Любовь — Россия». (стр. 179) Труд должен быть осознанным и востребованным, при этом возможны высшие формы труда, как творчество и познание «(в том числе, самопознание и познание России)...» (стр. 180) Любовь от чисто религиозных форм, как любовь к Богу или к ближнему, переходит в любовь к России и «может вести их [людей] к видению сверхъестественного единства». (Стр. 181) Наконец, сама Россия является тут не только как страна, государственное образование, но и шире, как уникальная, самобытная цивилизация, «выходящая за пределы человеческой истории, проекция России Вечной, метафизическая реальность». (Стр. 182) Таким образом указанная выше формула прочитывается как: «Творческое познание — Высшая Любовь — Вечная Россия». (Стр 182)
Основной идеологической концепцией автор полагает государственный (или национально-государственный) патриотизм, как специфически русский, так и общероссийский, который может включать в себя любые народы. Объединяющим фактором служит момент внутренней предрасположенности человеческой души, наличия в ней любви к России. Тут нет никакого национализма или колониализма, Русская доктрина собирает «вокруг себя другие народы, причем на равных началах». (Стр. 183). В частности, Русский патриотизм должен быть связан с идеей всеславянского братства. «Само понятие «Русская Душа» носит в этой доктрине не только этнический, но и вселенский и глубоко метафизический смысл». (Стр. 184)
При всём при этом Россия не претендует на какие-то привилегии, на мировое господство. Речь идёт о сущностном содержании доктрины, которое в контексте современного мира превращается в национальное духовное богатство. «У России, повторяем, есть всё, она, разумеется, готова жить в мире с другими странами, но вправе требовать и от других такого же к себе отношения». (Стр. 185)
Огромное значение играет идеология государственного патриотизма в сферах экономики, безопасности, образования, культуры, СМИ, в социальной сфере. Целью такой идеологии «является здесь сама страна, её благополучие, её народ, а не социально-политические «измы». (Стр. 186).
Причем, «государство здесь средство, а не самоцель, но средство совершенно необходимое». Что же касается политического строя, «по существу, Русская доктрина (русская идея) совместима с любым политическим строем (исключая предательский), имеющим высшую цель не политическую как таковую, а саму Россию». (Стр. 187).
Таким образом Русская доктрина имеет важнейшее и непосредственное отношение к формированию справедливой, обоснованной национально-патриотической идеологии, которая должна найти повсеместную поддержку в сердцах русских людей, ибо близка им по сути. Любовь к России поистине объединяет все слои общества и даже целые народы, способствует укреплению мира, братства, взаимопонимания, становится источником новых цивилизационных и культурных ценностей.
Итоги и выводы
Попробуем теперь суммировать всё вышесказанное.
Говоря об идеологии в целом прежде всего мы должны иметь в виду философскую базу, которая, имеет два основных положения:
- Бог един, нет иного Бога кроме Бога;
- Центр-сущность каждого человека является Высшее Я, которое по своей сути тождественно Богу. Каждый человек создан по Его образу и подобию, наделён свободной волей и индивидуальным сознанием, и при этом неразрывно связан с Богом онтологически.
Эта установка в основном регулирует отношение людей к самим себе и друг к другу, в том числе и ко всей окружающей их «внешней» реальности. Такие вопросы, как «Не убей», «Не укради» и т. п. могут быть по прежнему отнесены к компетенции уголовного кодекса, ибо по сути своей они вторичны. В любом случае люди, которые забывают об указанных двух основных положениях, должны считаться «больными» и подлежат своего рода «лечению», сочетающему в себе элементы покаяния и переосмысления основ собственной жизни.
Главной базовой ценностью становится богореализация. Она ложится в основу всех общественных отношений.
Также к сфере основных общественных ценностей и понятий следует отнести следующие:
- Целостность и благо планеты; планета должна быть признана нашим общим домом; жизнь всей человеческой цивилизации должна быть полностью согласована с интересами планеты; неприемлемым должно считаться всё, что наносит вред планете.
- Человеческая жизнь; никто не в праве не только лишать другого жизни, но также использовать жизнь другого человека в своих интересах; невозможными должны считаться любые формы эксплуатации.
- Труд; все имеют равное право трудиться на благо собственной страны, России; при этом труд должен включать в себя высшие формы, такие как творчество и познание.
- Общественное признание; зависит исключительно от личного авторитета, никак не связано ни с какими формами материального достатка; отражает степень личной ответственности и полноту богореализации;
- Свобода индивидуальности; каждый человек имеет полное право быть кем угодно и делать все, что считает для себя необходимым и приемлемым; единственным требованием является принцип «Жить — не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать и всем моё почтение».
Национально-патриотические особенности русской идеологии заключаются в следующем:
- Россия – реальность, выходящая за пределы нашего земного мира.
- Россия – высшая ценность (после Бога), все силы общества должны быть направлены на упрочение её позиций в мире;
- Русскость имеет наднациональный характер; русскими могут быть представители любых национальностей; для этого необходимо только принимать и практически осуществлять основные положения русской доктрины, придерживаться изложенной выше национально-патриотической идеологии; фактически, единственным критерием тут является искренняя любовь к России.
—
Тимофей Решетов
https://t.me/geliocentric
Сноски
[1] Из википедии: «Религио́зная филосо́фия — общий термин для описания разнообразных, конкурирующих друг с другом, исследований, в которых любая избранная проблема разрабатывается с религиозной точки зрения. Религиозная философия представляет собой философскую рефлексию, которая всегда, в отличие от философии религии, контекстуально соотносима с определённой религиозной системой, существуют буддийская, исламская, христианская, индуистская, иудаистская, синкретическая и т. д. религиозные философии.
Теоретической базой религиозной философии является богословие (теология), но в отличие от богословия, безусловно полагающего основные положения веры (догматы), религиозная философия занимается их доказательным обоснованием.
Современная религиозная философия — направление в философии, которое отображает основные тенденции современного состояния в религии, является промежуточным звеном между современным миром и религией».
[2] «Судьба бытия. За пределами индуизма и буддизма». Эннеагон, М.: 2006.
[3] Подробнее по данному вопросу см. мою статью «Судьба бытия и последние отношения», стр.
[4] Лк. 17:21.
[5] Этот термин Ю. Мамлеев часто использует в своём труде, чтобы определить ситуацию человека, достигшего внутреннего единства, отождествления своего индивидуального бытия, «я-данного», со своим Высшим Я, с Богом-внутри. Здесь и далее мы также используем этот термин в данном значении.
[6] Кол. 3:11
[7] Здесь и далее цитаты по изданию: «Россия вечная», М.: АиФ-Принт, 2002.