– Костя! – Опять сидишь за этим компьютером? Иди лучше картошку почисти!
Костя, не отрываясь от экрана, вздохнул и пробурчал:
– Бабуль, ну кто сейчас ест «Оливье»? Пюре и колбаса… Это уже каменный век какой-то.
– Каменный век?! – Тамара Ивановна замерла с ножом в руке, будто раздумывая, не бросить ли его в сторону внука. – Ты хоть знаешь, сколько лет этой традиции? Сколько раз твой дед резал эти огурцы, чтобы мы сидели за одним столом?
Юлия, старшая дочь, улыбнулась, наблюдая эту сцену с края стола.
– Мам, ну правда, зачем эта колбаса? Давайте добавим туда что-то интересное. Может, лосося? Или манго? Сейчас такие модные рецепты…
Антон, старший сын, нахмурился и хлопнул рукой по столу.
– Лосось в «Оливье»? Юлька, ты смеешься? Это уже не салат, а какой-то ресторанный фарс! «Оливье» – это наша история! Традиции!
– История? – фыркнул Костя. – История – это там, на картинках. А здесь мы можем попробовать что-то новое. Чего ты цепляешься за это, как за старый учебник?
– Костик, – Антон угрожающе приблизился к компьютеру, – лучше закрой рот и иди помогай матери.
– Ох, ну хватит, – вмешалась Юлия, бросив взгляд на маму. – Давайте уже договоримся, что это просто еда.
– Просто еда?! – голос Тамары Ивановны звенел, как натянутая струна. – Это память. Это жизнь. Это… – она махнула ножом в воздухе. – Да вы ничего не понимаете!
Словно в подтверждение ее слов, из кухни донесся громкий хлопок крышки кастрюли. На мгновение воцарилась тишина, но только для того, чтобы конфликт разгорелся с новой силой.
– Вы что, и праздник собираетесь испортить?! – Тамара Ивановна развела руками. – Я ради вас стараюсь, а вы…
Внук встал и обнял бабушку, смягчая ситуацию.
– Ладно, бабуль. Только не обижайся. Я просто шучу.
– Да уж, твои шутки как серпом по сердцу, – тихо проворчала Тамара Ивановна, вытирая руки о фартук. – Ладно, садись. Но чтобы потом сказал спасибо за салат!
----
– Знаете, – заговорил Костя, выскользнув из кухни, – а я тут нашел кое-что интересное.
Его голос звучал с ноткой озорства, когда он вернулся в гостиную, держа в руках старый фотоальбом. Листы с пожелтевшими уголками и выцветшими снимками вызывали странное чувство трепета.
– Смотрите! – он развалился на диване и начал листать. – Это что, мама с начесом? Юлька, ты же точно так же сейчас делаешь! А это папа в каких-то дурацких клетчатых штанах?
– Дай сюда! – Юлия выхватила альбом и нахмурилась. – Вот вредный ребенок! Это, между прочим, был пик моды. А где ты это нашел?
– В шкафу у бабушки. Там целый склад таких артефактов, – Костя захихикал. – Вот! Это же вы с дядей Антоном… Что за странная елка?
Антон, услышав свое имя, подошел ближе, склонился над страницей.
– Это наша первая настоящая елка, – тихо проговорил он, сдерживая улыбку. – Отец тогда еле-еле выпросил ее у соседей. Говорил, что праздник без елки – это не праздник.
Тамара Ивановна, незаметно присевшая на краешек дивана, тихо добавила:
– Тот Новый год был тяжелым. Но мы сделали всё, чтобы вы, дети, запомнили его как самый счастливый. Елка, игрушки… И, конечно, «Оливье».
Костя замер. Ему вдруг стало неловко, что он так легкомысленно относился к этой традиции. Альбом перешел из рук в руки, а в комнате раздались первые смешки. Но даже смех не мог полностью развеять остатки напряжения.
– А это что? – Юлия замерла над фото. – Это ведь я? С бантом… Какой ужас!
– Не ужас, а красота! – ответила мать. – Ты тогда была такой… настоящей. И все это делала ради семьи. Вот ведь как важно сохранять эти моменты.
– Да, – неуверенно подтвердил Костя, задумавшись.
----
– Слушайте, а давайте устроим конкурс! – внезапно воскликнул Костя, захлопывая альбом. Его глаза сияли азартом. – Сделаем два «Оливье»: классический и… как вы там сказали? «Новый взгляд». Посмотрим, чей вкус победит!
Юлия заинтересованно подняла бровь.
– Это мысль! Молодежь возьмется за модернизацию, а вы, мам, можете остаться при своих традициях.
– А потом мы устроим дегустацию, – подхватил Костя. – Пусть каждый попробует и выберет, какой лучше!
– Глупости какие, – отмахнулась Тамара Ивановна, но было видно, что идея её зацепила. – Кто же согласится с вашим этим… лососем?
Антон хмыкнул и взглянул на Юлию.
– Пожалуйста, без экзотики. Я в вашем салате ничего пробовать не буду.
– Да никто тебя не заставляет! – отрезала Юлия. – Это будет честный конкурс. Каждый делает своё, а выбор за гостями.
Костя сел ближе к бабушке, обхватив её плечо.
– Бабуль, а ты расскажи, почему для тебя так важен этот салат? Ну правда, без него что, праздник не состоится?
Тамара Ивановна подняла на внука усталый взгляд. Она вздохнула и улыбнулась.
– Потому что это не просто салат, Костик. Это… память. Когда я была маленькой, мама, твоя прабабушка, всегда готовила «Оливье». Её уже давно нет, но каждый раз, когда я режу эти огурцы, мне кажется, что она здесь. Со мной.
Комната замолчала. Даже Юлия, которая обычно шутила по поводу ностальгии, на этот раз не могла ничего сказать. А бабушка, будто разговаривая сама с собой, продолжила:
– Первые наши праздники после войны… Мама доставала эти соленые огурцы, картошку. Всё было таким скромным, но мы были счастливы. Потому что были вместе.
Костя взглянул на бабушку и увидел, как её глаза наполнились слезами. Он никогда не задумывался, что обычный салат может быть наполнен таким смыслом.
– Бабуль, – тихо проговорил он, – спасибо тебе, что рассказала. Я… думаю, нам нужно это сохранить.
Он достал телефон и включил диктофон.
– Расскажи ещё. Про маму. Про те праздники.
Тамара Ивановна вытерла глаза и улыбнулась.
– Ты же ничего не поймешь.
– Пойму, – Костя уверенно кивнул. – А если и не пойму, то потом переслушаю.
На кухне все загудело, как улей. Младшие с азартом нарезали овощи, споря, как лучше подать «современный» салат. Старшие, не спеша, делали свой – такой, каким помнили его много лет назад. Но главное, все работали вместе.
Эта часть завершена. Готов приступить к кульминации по вашему сигналу.
----
Все собрались за столом. На середину вынесли два больших блюда: одно с классическим «Оливье», другое с его современной версией. Юлия добавила к своему салату авокадо и семгу, украсив его руколой. Антон фыркнул, едва взглянув на «этот ресторанный цирк».
– Давайте начинать! – громко заявил Костя, поднимая руки, будто дирижируя. – Сначала пробуем традиционный, потом – наш кулинарный шедевр. А потом голосуем!
Гости переглянулись, улыбаясь. Но в комнате чувствовалось напряжение. Первым попробовали салат Тамары Ивановны. Младшие недовольно морщили носы, старшие кивали с одобрением. Затем наступила очередь «нового взгляда». Результат был противоположным: старшие осторожно подносили ложки ко рту, младшие восторженно рассыпались в комплиментах.
– Ну что, – начал Костя, вставая, – давайте честно. Оба салата по-своему хороши. Но знаете… – Он сделал паузу, глядя на бабушку. – Я понял, что вкус – это не самое главное. Главное – это то, что мы здесь. Вместе.
Комната притихла. Даже Антон, готовый было спорить, замер.
– Бабушка сегодня рассказала мне, что этот салат – это часть её жизни. Её мамы, её первых праздников. И это важно. Мы должны уважать то, что было. Но это не значит, что нельзя создавать что-то своё. Главное – делать это с уважением.
Костя достал телефон и включил запись бабушкиного рассказа.
– Послушайте, – сказал он. – Это не просто слова. Это то, что я хочу сохранить. Для нас. Для наших детей. Чтобы мы помнили, откуда мы.
Юлия отвела взгляд и с трудом улыбнулась.
– Ты прав… А я, кажется, всегда пыталась уйти от прошлого. Мне казалось, что если я уехала из дома, то всё остальное не имеет значения. Но это неправда.
– Юлька, – вдруг заговорил Антон, – знаешь, мне тебя не хватало. Когда мама заболела, всё было на мне. И я злился. Но… это же не твоя вина.
– Антон… – Юлия всхлипнула, закрывая лицо руками. – Прости меня. Я не знала.
– А я всегда думала, что вы… – Тамара Ивановна посмотрела на них обоих. – Такие разные. Но сейчас вижу: вы всё равно одна семья.
Костя подошёл к столу, держа в руках старый фотоальбом.
– Я подумал, – сказал он, улыбаясь, – что нам нужно сделать общий альбом. Старые снимки, новые… Этот вечер тоже добавим. Сделаем нашу историю целой.
Все закивали. Даже Антон, сдержанный и всегда строгий, улыбнулся.
– А давайте сфотографируемся прямо сейчас! – предложил Костя. Он вытащил телефон, и вся семья встала рядом, смеясь и обнимаясь.
Когда фото было сделано, Тамара Ивановна тихо прошептала:
– Спасибо, Костик. Ты сделал этот вечер особенным.
----
Гости неспешно рассаживались за столом. Два блюда салата – классический и «новый взгляд» – теперь стояли рядом, словно символ единства. Но внимание присутствующих уже не было сосредоточено на еде. Разговоры и смех наполняли комнату, отодвигая на второй план разногласия.
Костя подошел к бабушке, наклонился и прошептал:
– Бабуль, я все оцифрую. Завтра же сяду за фотографии.
Тамара Ивановна посмотрела на него с теплотой.
– Спасибо, внучек. Ты удивил меня. Теперь я спокойна: вы не забудете.
Костя улыбнулся, а затем снова взял телефон.
– Эй, давайте-ка все вместе! – объявил он, вызывая оживление. – Я сейчас видео включу. Скажем что-нибудь в камеру, для будущего альбома!
– Какой ты у нас креативный, – засмеялась Юлия, поправляя прядь волос. – Но это, наверное, хорошая идея.
Они выстроились в непринужденной кучке. Костя держал телефон на вытянутой руке, а Тамара Ивановна оказалась в центре. Её глаза блестели.
– С Новым годом, – начала она, глядя прямо в объектив. – И помните: самое главное – быть вместе.
Гости подхватили её слова, кто-то засмеялся, кто-то выкрикнул пожелания. Камера зафиксировала их счастливые лица, искренние улыбки.
Когда съёмка закончилась, Николай Петрович, долго остававшийся в стороне, поднял бокал.
– Хочу сказать вам всем спасибо. Особенно тебе, Тамара. Ты столько лет держала нас всех вместе. И это… Это дорогого стоит.
Он аккуратно положил свою ладонь на её руку. Тамара Ивановна, на мгновение замешкавшись, не убрала её. Вместо этого она улыбнулась ему – тихо, благодарно.
– Давайте же наконец есть! – громко заявил Антон, возвращая всех к столу. – А то я тут сижу, голодный, а вы всё снимаете!
Раздались смешки. Все вернулись к еде, перебивая друг друга рассказами и воспоминаниями. Атмосфера была наполнена теплом и лёгкостью.
Костя, наблюдая за семьёй, понял, что его идея с альбомом удалась. Этот вечер останется в памяти каждого. Но самое главное – он увидел, как между его близкими снова возникло что-то важное. Связь, которую они чуть не потеряли.
Когда гости начали расходиться, Костя остался наедине с бабушкой. Она устало присела на диван, но её лицо светилось радостью.
– Ну что, – сказал он, опускаясь рядом, – всё прошло замечательно. Ты молодец, бабуль.
– Это вы молодцы, – ответила она. – Я сегодня поняла, что неважно, какой салат на столе. Главное, чтобы за этим столом были вы.
Костя улыбнулся и обнял её. Через секунду в комнате осталась только тишина, наполненная ощущением завершённости и покоя.