Оставшийся в воспоминаниях как "Грязные холмы". Было много людей и ещё больше грязи - даже населённый пункт неподалёку назывался Вязьма) А вот музыки было довольно немного.
Часть 1: Туда
Ехать надо, как – не совсем понятно. Место зашифровано, есть только телефон одной из админов, полученный через знакомых друзей знакомых… Узнаю название ж.д. станции – «57 км.». Звоню знакомому дальнобойщику. Удача! Добросит до столицы через 2 дня (то есть 3-го июня). Спасибо, дядя Миша!
В 11 часов я в кабине фуры. Говорим про дороги, про Карелию, да про Новгородчину. Валдайская возвышенность. На холмиках меня срубает – хоть в глаза спички вставляй! Пробую жевать жвачку – оказывается, можно одновременно дрыхнуть. После перекуса под Вышним Волочком просыпаюсь.
Проезжаем Торжок. На горизонте возникает грозовая туча, блещущая молниями и грохочущая. На фоне таких декораций летают две «Чёрные акулы». Впечатляет!
Проезжаем грозу, солнце, радуга во всё небо – красота! Вторая гроза была сильнее первой. На ближних подступах к Москве накрывает третья, еще мощнее. Выезжаем из неё, впереди ясное небо (а дело к ночи - 11-й час). Не успеваю вздохнуть с облегчением – поворот трассы. Впереди фиолетово-чёрная стена, прорезаемая молниями. Едем по Московской области. Вокруг летают крыши домов и деревья, ограждения дорожные. Провода рвутся, целые посёлки сидят в темноте. Фуры на скорости обходят по встречке лежащие деревья, кренясь при этом. Ветер, дождь, куда я попал!? Где-то неподалёку в это время проходит смерч...
Совершаю стратегическую ошибку. Вместо того, чтобы выйти в Голицыно и стопить по Минке к повороту на Гагарин (как поступали нормальные люди), я решил выйти в Селятино. Маленький такой посёлок на пересечении М-107 и Украинки, есть ж.д. платформа, откуда можно доехать до Калуги.
Прощаюсь с дядей Мишей. Топаю к этой платформе. Дождь. На платформе читаю в расписании, что последняя электричка ушла 2 часа назад. Вокруг платформы гуляют и ездят люмпены, неодобрительно на меня поглядывая.
Думаю заночевать в лесочке. Дохожу в темноте по шпалам до лесочка, шаг влево – и по колено в воде! Лес в этот день просто затопило.
Возвращаюсь, поднимаюсь на платформу. Вижу чувака с конским хвостом, который трёт с типичным гопником. Хочу заговорить, подхожу ближе. Слышу фразу
- «…и тут я вынимаю наган…»
Ухожу подальше, желаю ждать утра на скамейке. К полуночи на характерных гоповозах к станции начинает съезжаться цвет местной молодежи. Обращают внимание на меня. Прыгаю на шпалы и ретируюсь в сторону трассы «Украина» - нервы-то не железные.
Встаю, поднимаю руку – дождь, как из ведра, добегаю до ближайшей автобусной остановки – он прекращается, выхожу – опять начинается. Стоплю с видом мокрой курицы на дороге. Минут через десять – «Нива».
В машине сидит весёлый пьяный водитель, заднее сидение забито хламом, до потолка сантиметров 12. Утрамбовываем туда мой громадный баул, во время чего нажимается кнопка на строительной пене. С громким шипением пена покрывает рюкзак, приклеивает мне рукав к левой руке и заполняет часть «Нивы». Хорошо, что водитель так весел.
Мужик едет чуть за Обнинск, куда я, собственно, и хочу попасть. Я ему про «Холмы» да за автостоп, он мне о том, когда, где, как, почему он бухал, завязал, развязал. Из рассказа представляется, что в Египте не пьют только мумии. Машина мчится с минимумом света.
На обнинской развязке прощаемся, думаю стопить в сторону Малоярославца и Медыни, как в прошлом году («Холмы» под Юхново). А вот нифига! Мост на ремонте, трасса закрыта, объезд. Ёлы-палы!
Иду по «Украинке», впереди точка, торгующая воздушными змеями, за ней фонари кончаются. Встаю там. Вскоре останавливается «Газель» с кунгом.
За рулём коммерсант – бритая голова, кожанка, характерное растягивание букв. Отличный мужик. Говорю ему о планах ехать в Смоленскую область через Медынь. Смеётся.
- Не, ну мне не жалко, ну докину я тебя до Малоярославца, а дальше чё? Там днём одна машина в час, а в такую погоду завтра к вечеру доедешь. Поезжай-ка ты со мной в Калугу, там на электричку и до своего 57-го.
Соглашаюсь. Чувак вдруг интересуется, куда я собрался и углубляется в КПК. Тапочка в пол, «Газель» прёт на пределе возможностей. Я ему – А –а может потом?
- Че, страшно стало, - усмехается, смотрит на трассу – Ой, блин, и мне страшно!
В три с чем-то мы в Калуге. Тихий город (в это время, по крайней мере), удобный зал ожидания, в нём гастарбайтеры и одинокий мент, им от меня ничего не надо, мне от них – тем более. Пытаюсь оторвать от себя и рюкзака проклятущую пену. С руки сходит только с кожей.
В 7:15 уезжаю на дизеле, к 11 прибываю на 57-й километр. Куда дальше – не знаю, телефон не ловит (гадский Би-плюнь!). Дорога у станции одна, одним концом – в деревню, другим – в поле. Из деревни меня послали лесом, туда я и направился. Через 2 км. связь появилась, но админша трубу не берёт. Посылает мне телефон чувака в Москве, который мне говорит, чтобы шёл я в Тёмкино, а оттуда в Павловское к клубу.
В Тёмкино мне неохота – это вообще в другую сторону, решил рискнуть и идти, куда идётся. Повезло! Пришёл в деревню. Оказалось Булгаково, до Павловского 3 км направо (а до Тёмкино – 5 влево, и куда меня тот Сусанин посылал?). Иду туда, силы на исходе, рюкзак раздавил. Стоплю УАЗик. В нём непонятный кекс в пиджачке, который форменно допрашивает меня по поводу ПХ.
Гоню ему пургу по-страшному!
Проезжаем до деревни километров 9… Не та деревня! Оказывается, надо было свернуть на одном повороте без указателя. Мужик довозит меня до искомого клуба и уезжает, что он там сам искал – осталось загадкой. Наверное, это был американский шпиён.
У клуба знакомлюсь с парой из Воронежа, приехавших волонтёрить. У них проблема – давно готовы идти на ПХ, вещи собраны, кот по имени Ватер к бою готов, но вот кошка спряталась внутрь крыльца и выйдет только тогда, когда отойдут Местные. Эти самые Местные настроены вполне добродушно, но отходить не намерены категорически – когда еще такой цирк приедет?
Я уже успел сходить в деревенский магазин – угостить Местных «Примой». Знаете, зачем в деревне в магазин ходят? Правильно, поговорить, а совсем не за товарами. Прихожу – ничего не изменилось, только в голосе девчонки уже проступают истерические нотки – шоу длится не первый час. Вручаю одноногому аборигену пачку «Примы», он спешно удаляется за деньгами. Надеемся, что с концами. Нет, честно возвращается, выдает мне горсть мелочи и, практически сразу, начинает просить на водку. Мы втроём вытряхиваем все железки из карманов. Лицо одноногого просияло, он ладонью выносит из крыльца две доски, ужом заползает в крыльцо и вручает нам обалдевшую чёрную кошку.
Фиксируем котов на рюкзаках, прощаемся, идём. Три километра по грязи – сразу разуваемся. Нас обгоняют трактор и две ментовские машины. Котам жарко, постоянно спрыгивают с рюкзаков и с мявом повисают на шлейках. В результате обоих кошаков несет девушка, произведя таковой эпизоохорией фурор в админлагере, когда мы туда всё-таки дошли. Желаю всем доброго утра, прохожу чуть-чуть за админку (поближе к роднику), ставлю в сыром лесу палатку и падаю в неё. Ура!
Часть вторая: Волонтёрю на ПХ
Утром пятого иду к админскому костру с честным желанием начать работать. Завтрак. Узнаю, что позавчера был форменный армагеддец, деревья летали по воздуху и приземлялись на палатки, постройки сносило и т.п. Практически ничего не ещё толком не готово, связь с другим берегом речки Воря с помощью парома, в авральном темпе строится главный мост. На него и завербовываюсь.
«А речка Воря, не зная горя,
Ни с кем ни споря,
Течёт, течёт.
Неторопливо
Под ветром ива
Колышет гривой.
И жизнь идёт»
Известный бард Леонид Сергеев
Работать прикольно – всё доступно объясняют, чудес не требуют. Волонтёры приходят и уходят, основная бригада рабочих с утра до вечера прерываются только на обед (который приносят на объект с кухни).
Ох и наслушался же я от них про треклятых хиппи! Типа, щас понаедут, начнут доски да топоры хапать, сразу кружки-ложки держите (термокружку у меня стырили в админке в первый же вечер, были там отнюдь не хиппи). Ну, да ладно, это даже забавляет. Кстати, телеги эти толкаются и стопроцентными хиппарями. Конспирация...
А кружку попроще мне пришлось действительно схипиздить — не из ладошки же чай пить.
Река (по слухам) мне по плечи, но вода прибывает на глазах. По реке частенько проплывают лодки и байдарки, они либо с весёлым смехом либо же с угрозами и матюгами преодолевают мост. Некоторые аккуратно проплывают под ним.
До вечера жара, в пять начинается дождь и кончаться не хочет. Наконец, последние замёрзшие и промокшие стахановцы идут в админлагерь. Там столпотворение у костра. Ем, сушусь, стоически отказываюсь от возлияний (охота развязать, однако), иду спать.
Следующие три дня в том же ключе – либо работаю где придётся, либо сушусь в админке. Костровище своё не завожу, вполне можно мате и на общем костре заварить, а кто работает – тот ест (и вкусные вещи!). На кухне всегда готовят веганские и обычные блюда на одно принятие пищи. Есть яма для мытья посуды (народ начинает просто сваливать грязные тарелки рядом) и стол для чистой посуды (откуда всё чаще что-то пропадает). Чем ближе к фестивалю, тем больше всяких левых личностей, в том числе и в админке. Админы начинают психовать, грозятся разогнать всех и отгородиться.
Дожди льют каждый день. Грязи на оживлённых тропках по щиколотку, на автодорогах – больше. Народ в большинстве своём ходит босиком, смертность обуви колоссальна. Тут и там застревают машины. Работников очень много, но в основном это броуновское движение. Толпа людей с прибаутками несет бревно налево, потом одинокий матерящийся мужик тянет его же направо. Под мостом лодка уже не проплывёт, река всё глубже и быстрее. Строится еще мост через Ворю и мостик через Истру.
Видно, что рассчитывалось на огромные толпы народа: сцены дико далеко друг от друга, «правильные» палаточные лагеря вне огороженной реками зоны сцен. Уже понятно, что приедут не все, кто был заявлен.
Девятое число. Нервы всех, кто что-то делает, на пределе. Под мостом расстояние с кулачок, он делает первые попытки переквалифицироваться в плот. Подваливают мажоры и всячески путаются под ногами. Сцены не готовы к бою. Приезжают друзья, и мы встаём все вместе лагерем прямо за админкой, потом идём по гов…, простите, дороге в магазин. На входе в Павловское гостеприимно стоит колодец с ведром чистой воды.
ДОЛГО стоим в очереди из трех людей – некуда тут торопиться, потом на обратном пути выдергиваем из грязи микроавтобус Тойота. Водила такого же кирпичика глядит на процесс, а потом уезжает в сторону Холмов, где и садится по самое это. Позади него падает дорога...
Записано: Июнь 2009, Карелия
Часть третья: Собственно действо
Почему-то от описания дальнейшего произошедшего отмазываюсь Однако забить никак — слишком сильно 2009-е, а впоследствии просто «Грязные» холмы повлияли на мою дальнейшую жизнь.
События и знакомства валили валом, самые разнообразные (далеко не всегда приятные) эмоции били фонтаном... Спустя 12,5 лет попробую описать что помню. Как-то разбивая на смысловые блоки для улучшения понимания.
Итак встали лагерем. Кроме меня ещё прибыли Серый, Маруся, Вэн и Яра. Рома приехал позднее и встал на другом берегу Вори. Натянули тент и сидим под ним всей босотой во время очередного дождя. А осадки прут раз за разом! Замечено — перед дождём в лагере часто появляется чёрный пушистый Ватеркот — потому видать и Ватером кличут! Народ начинает гонять кота, а я - защищать невинное животное от народа. И вообще от сидения часами плечом к плечу дружба быстро киснет!
Ладно, через несколько дней все полностью адаптировались к сырости и грязище, а также прочим особенностям местного быта. Скажем, перед сном обязательным номером было подсушить у костра свои ступни, покрытые толстенным слоем липкой глины пополам с люпиновым перегноем (эта пахучая субстанция сразу получила меткое название «говны»). После процедуры механической очистки подсушенных ног имелся шанс, что за неделю спальный мешок не окажется заполнен говнами до отказа. Чистюля Яра в обалдении, панкам нравится.
До родника близко и экономить питьевую воду не нужно — уже хорошо!
Еды и денег на покупку оной немного — но нам не привыкать.
Как следует надоев друг другу, начинаем бродить по неоправданно огромной территории фестиваля. Видимо организаторы учитывали бешеную популярность Холмов-2008. И не учли отрицательное мнение Смоленщины о больших людских сборищах: Наполеон тут в грязи вяз, фон Паулюс тоже вяз... А теперь мы вязнем. Тропинки стремительно превращаются в реки грязи по щиколотку и выше. Именно здесь я впервые увидел севший трактор Беларусь...
Местные жители сначала обрадовались невиданному нашествию туристов. Два тракториста каждый день зарабатывали на подвозе людей и извлечении из грязи засевших в оной колёсных экипажей больше денег, чем за месяц честного труда. Однако потом толпы народа, далеко не всегда вежливого и адекватного, стали жителей тутошней глубинки тяготить.
И то гостеприимное ведро из колодца быстро исчезло. Нет, войной пока не пахло, но мысль «без вас было лучше» посещала местных всё чаще.
К моменту открытия фестиваля Воря поднялась настолько, что мосты ушли под воду. Работать в качестве плотин они были определённо неспособны. График выступлений музыкантов полностью полетел: кто не приехал, кто не смог подобраться вовремя. То, что электрическая сцена не только была на другом берегу бушующего потока от основной части зрителей, но и не была укрыта сверху от дождя грозило вылиться в полный триндец!
Любители распространения панических слухов заняты любимым делом.
А быт потихоньку устроился. Подвоз продуктов взяли на себя люди, имеющие для этого трёхосный Урал. Помимо тяжёлой техники подвалили и три лёгких экипажа на покрышках «Трэкол» - тех, что 130 см в диаметре и 60 в ширину. На таких катках можно проехать и по снежной целине и по Пэхашной грязи. И даже по воде, если надо будет. Вездеходы на базе Нивы и Уазика были мелкосерийные, а вот Ока — явление уникальное! Места в кузове было маловато, но снаружи имелись крепления для перевозки народных масс. Так что люди ездили не в машине, а на ней.
Услышал фразу: « Жаль, что в ходе эволюции на ногах не выросли специальные гребни — по грязи не скользить».
Встречаем Питерского Лешего — прикатил и живо общается с людьми из Московской Тусы — большинство из олдовых волосатых с ним знакомы.
Потом увидели Лешего тем же вечером — настроение у него сильно изменилось. Виной тому стал некий знакомый знакомых знакомых... в энной степени. Этот неадекват полностью утратил связь с реальностью, зато взамен приобрёл канистру спирта. С помощью этой жидкости мужик и решил помочь нашему товарищу развести под дождём костёр. Результатом явился обширный ожог одной трети кожи Лешего, как раз к вечеру переросший в сепсис... Утром его увезли на «скорой». А неадекват отделался лёгкими синяками.
Появился Рома. Этот ловелас приехал на Холмы с целью приударить на плэнэре за прекрасной Эухенией. И был весьма неприятно удивлён, обнаружив целый табун молодых людей прибывших сюда с той же целью и активно бодающихся друг с другом! Философски поразмыслив, наш Ромео благоразумно оставил им это занятие и Эухению впридачу, а сам удрал к нам в гости.
Что же так в ней привлекало? Ведь где-где, а на ПэХа девчонок хватает, в том числе свободных и симпатичных. Думаю — её запах. Зачастую прямо-таки шибавший по ноздрям от её длинных чёрных волос. Не сказать, чтобы очень приятный, несколько даже напоминающий дух, витающий в кошачем павильоне зоопарка. Однако на львиную долю человеческих самцов этот аромат действовал вполне конкретным образом, видимо химическим путём отключая рассудочную часть мозга и одновременно стимулируя работу нижней чакры.
Во завернул-то! В общем, в присутствии Жени хотелось только её саму, а всё остальное — побоку.
Через пару дней к нам сбежала от толп своих поклонников и сама Эухения. Однако ей не очень у нас приглянулось — снова почитатели её таланта (в моём нескромном лице, и Рома ещё вдобавок) да в придачу острый критик такового (в лице Серёги). Поэтому девушка надолго не задержалась. Провожали её вечером в молочном тумане, где она и растаяла.
Слышались традиционные в такой ситуации крики: - Ёжик!!! - Медвежонок!!!
А по небу летают парапланы.
Шалости реки Вори
А речка Воря
Не зная горя
Ни с кем не споря
Течёт течёт,
И выгнув спинки,
Как паутинки,
Бегут тропинки.
И жизнь идёт.
Леонид Сергеев, альбом «Снимается кино» 1994
Однажды мы: я, Сергей, Маруся и Рома пошли к Роминой палатке на правый берег. Подходим к Воре — река стремительно несёт свои тёмные воды. Мост ушёл в воду сантиметров на 25-30. Идти по нему непросто — устойчиво стоишь только на двух ногах, а стоит оторвать одну... Да и доски скользкие. Кого-то точно унесёт.
Бултых!
Как в замедленной съёмке — только что впереди шёл Серёга, а вот от уже стремительно удаляется куда-то налево...
Вижу сведённое от усилия лицо. Плавать чувак не умеет. Пытается загребать руками, в которых зажаты сандалии. Потом отбрасывает свою обувь и начинает всерьёз бороться за жизнь.
Маруся не раздумывая прыгает вперёд головой в бурый поток и быстро доплывает до своего парня. А дальше что? Он же в полтора раза её тяжелее! Одной не вытащить. Девушка отчаянно кричит: - Помогите! Кто-нибудь, помогите!
Люди оторопело смотрят на зрелище, со степенью осознавания ситуации, характерной для стада мелкого рогатого скота.
- Суки-Пид@ры-Козлы-Уроды спасите человека, Тля!!!
Этот вопль приносит результаты! Сразу несколько «водоплавающих» граждан ныряют в воду. Я перехожу мост и начинаю сосредоточенно бегать там взад-вперёд и всячески волноваться на другом берегу. Так как из всех возможных стилей плавания освоил пока только «чугунно-утюговый»
Рома? А что Рома — он философски рассудил, что плавает хреново, кто-нибудь другой Серёгу спасёт. И пошёл себе чаёк ставить.
Тем временем среди спрыгнувших с моста нашёлся один Герой. Парень легко выдернул из водной пучины сначала Марусю, потом Серого, а потом — раз уж начал, то надо и закончить — поймал и притащил Серёгины сандалеты. Вручил их спасённому лично в руки и, с наставлением «Учись плавать», пересёк реку, красиво загребая мускулистыми руками.
А ведь и от спортсменов иногда польза бывает!
Почавкали по грязи к Роме. Сергей с таким жизнерадостным лицом, что не всякий месяц у него увидишь. Идёт и радуется!
Мэри тоже радуется. А попутно пытается вытряхнуть воду из мобильника и фотика — сумка с аппаратурой купалась вместе с ней.
Ромарио встречает нас с понтом, что ничего особенного не произошло. Чай пьём. Сушимся. Жалко, с нами Вэна не было — можно было бы спастись своими силами не привлекая к себе особого внимания.
Мы с Серёгой даём торжественное обещание освоить искусство передвижения по воде с помощью движений тела без применения технических средств. ( И к концу лета оба, к слову, худо-бедно плавать научились).
А ещё через день утречком снесло большой мост. Я наблюдал редкое зрелище с высокого берега — длинное деревянное сооружение оторвалось всё целиком и превратилось в на редкость неудобный для навигации плот. Мало того, что разные части бывшего моста всё время рандомно норовили занырнуть под воду, либо внезапно выскочить из неё, стряхивая, как бычок на родео, держащихся за осклизлое дерево людей. Так ещё и вся конструкция в целом крутилась с нарастающей скоростью вокруг центра масс. А от ударов о берега движение становилось совершенно непредсказуемым.
А «мостоплаватели» сразу поделились на две фракции по признаку умения плавать. Одни пытались чем-то грести, другие же истошно орали и цеплялись, как могли.
Как выяснилось позже, мост проплыл таким вот кандибобером до железнодорожного моста километра три, где и застрял. Люди перебрались на берег. Никто сильно не пострадал, зато острых ощущений хватило с избытком — это вам не Форт Боярд — никакой страховки, всё нативненько!
Ближе к вечеру унесло и второй мост — тут уж подробностей не знаю.
Всеми Холмами люди костерят мостостроителей. Отрадно — то что делал я, то есть лестница, устояло. А строили мы хорошо, без балды — но в таком подводном режиме деревянная постройка устоять ну никак не могла.
Группа лиц, умеющих наводить паромные переправы, самоорганизует перевоз через разбушевавшийся поток. Естественно, производительность такого парома намного ниже, чем у двух мостов. Народ бурлит и негодует. Паромщики работают, как проклятые, и начинают потихоньку заводиться — всё-таки они приехали развлекаться, а не возить туда-сюда толпу людей, причём, в большинстве своём, жутко неблагодарную.
График выступлений музыкантов летит в тартарары. Организаторы феста пытаются отжать переправу себе, после чего паромщики звереют окончательно. Начинаются разборки.
Мы понимаем — лезть на паром сильно не охота, очередь длинная и очень нервная. А у нас как раз появилось огромное желание сгонять на правый берег — там нас ждёт замечательная девушка Грета с целой кучей ништяков! А мы тут что-то уже изголодались. Что же делать?
И тут-то Вэн решил проявить себя мужиком — сплавать на тот берег и обратно. Отправляем его, словно на фронт. Без малого два метра худощавого тела Вэна (минивэном его никак не назовёшь!) прыгают в воду и по косой линии борются с бешеным течением.
Серёга начинает загоняться по-полной — бегает по берегу, ругательски ругается, проклинает на чём свет стоит себя и нас за то, что послали Друга на Верную Смерть!
Во время всего этого шоу к нам подходит семья. Он, она, и три ребёнка мал мала меньше. На спортсменов никак не похожие — пузанчики такие. И вот они с интересом осведомляются — а чего это мы здесь делаем?
Объясняем. В красках.
Слышим в ответ глубокомысленное — А-а!
После чего всё члены семейства попрыгали в воду, аки те пингвинчики, как не фиг делать переплыли речку и пошли себе дальше.
М-да! И такое случается.
Возвращается Вэн с большим чёрным пакетом. Удачно форсирует Ворю с правого берега взад на левый. Наслаждается своим триумфом. А мы, неводоплавающие, — Гретиными пищепродуктами.
Про музыку
А ещё там музыка была. Фестиваль-то музыкальный! О чём за экстремальными бытовыми условиями частенько забывалось.
Например был совершенно доступен Рома ВПР — на ПХ-2008 этот человек так зажигал, что привёл меня (и не одного меня!) в очень изменённое состояние сознания. А, как говаривала Умка, «если люди уходят с концерта не в изменённом состоянии сознания, то это был не концерт, а параша!»
Так вот, в 2009 году Рома выстроил на суше целый корабль и находился там большую часть дня. Однако его музыкальные пристрастия сильно изменились в сторону полнейшего засилья электроники. Уж не знаю, как там это всё правильно называлось — специалистам музыковедения виднее. Мне же как потребителю-дилетанту оставалось только пожать плечами и уйти от этого «Тынц-тынц-унца-унца» ибо НЕ ПРЁТ!
Умка присутствовала «во всей красе» и работала «затычкой на все бочки» с прямо-таки фантастическим энтузиазмом! Иногда казалось, что на ПХ играют и поют сразу несколько Ань Герасимовых — только доковыляешь от одной сцены с отыгравшей Умкой до любой другой и сразу: «По техническим причинам концерт группы ХХХ переносится, а исполнитель YYY не смог приехать. Встречаем группу «Умка и Броневик!»»
Это было круто! Особенно запомнилось исполнение музыки в грозу. На уже упомянутой «Электрической сцене» всё залито водой. Народ киснет в грязи по уши. Умка начинает петь без микрофона акапелло.
Потом ей это надоедает — кроме её гитары на неподключённых инструментах тренькают музыканты «Броневика». А потом Анна произносит: «Под мою ответственность! Врубай ток! Ничего не будет страшного!» И начинается драйв! Грозе пришлось удалиться. И всё обошлось.
Умка — это классно, что и говорить. А вот со всеми остальными исполнителями дело было худо — никто ведь не знал (включая зачастую и самих музыкантов), где и когда состоится выступление.
Теоретически этот вопрос можно было выяснить в Инфоцентре — белой полусфере, напоминающей половинку огромного шарика от пинг-понга. Именно в этом месте грязь была особенно глубокой и липкой. Так вот доползёшь туда, задашь вопрос запаренным девушкам — а в ответ ничего конкретного. И постоянные маты-перематы от каких-то особо нервных персонажей, коих вокруг почти как грязи. Как девчонки оттуда ещё не сбежали — вообще не понимаю.
А ещё там в средоточении глубоких колей от Урала постоянно вставал на дредастую голову один сумасшедший парень.
Совершенно случайно нас занесло ночью на середину концерта группы ВЫХОД. Не знаете такую? Жаль — ведь фронтмен ВЫХОДа СиЛя всегда был намного круче распиаренного дальше некуда Шнура. Собственно и всю группу представлял в тот раз один СиЛя. В сильно пьяном виде.
Ещё до конца ПХ-2009 до меня доходили всякие мутные слухи. Типа, 10 человек сгорело, 10 — утонуло, а Силя ползал по сцене и блевал. Гонево это всё! 10 сгоревших — это один Леший, менее чем через месяц он уже был в лесу и чувствовал себя хорошо. Про утонувшего Серёгу я уже написал.
А Силя был реально пьян, но вид человеческий не терял. Сидел с гитарой на стуле. И держался до конца. Очень просил организаторов сменить его уже кем-либо ещё, но те не соглашались — зловредная Воря не пропускала музыкантов на левый берег. Силя же сильно устал. И практически полностью забыл свои собственные песни. При исполнении «Инспектора ГАИ» даже перебил сам себя и сказал, что не хочет больше петь эту ерунду! Поэтому музыкант играл классику 60-х. «Пипл оф стрейнджерс» звучало несколько раз. И без купюр!
Потом Силя потребовал, раз уж зрители не отпускают, дозу допинга.
Толпа скандирует: «Водку Силе! Водку Силе!»
Появляется девушка с вожделенным напитком и пакетиком томатного сока.
Этого хватило ещё минут на пятнадцать, после чего Силя всё же ушёл.
На концерт Грэты мы попасть не смогли. Очень переживали как там себя чувствует городская девушка в тутошней грязище. Потом узнали — ей очень понравилось! Про это она сама написала заметку в «Журнале единомышленников». Кстати, большая часть редколлегии этого журнала находилась в то время на нашей стоянке. Одним из художников и авторов стихов и прозы был некий Бели-берды — не самое плохое из моих воплощений.
А над «Электрической сценой» тент уже натянули. К концу мероприятия — как раз к пришествию хорошей погоды.
Завершение.
Когда музыкальные выступления отгремели и огромная вереница грязных людей потянулась автостопить на почти пустую трассу, лить перестало. Это после двухнедельного ежедневного поливания!
Вылезло солнышко и принялось греть творящееся на месте ПХ безобразие.
Когда я проходил мимо Инфоцентра, то увидел сидящий на мостах по самые ступицы (а это 60 сантиметров!) УРАЛ. Представив себе, что меня попросят выталкивать из этого месива многотонный грузовик... я стремительно удалился. Ну его на фиг такие эксперименты!
А на белой мягкой стене Инфоцентра кто-то написал большими буквами « Я люблю ПХ!». Основным окружающим материалом — то есть «говнами».
Волонтёрить по уборке Авгиевой территории — а тут требовался Геркулесов талант — у меня желания не возникло. Настроение довольно подавленное.
Вокруг орды злых и недовольных людей. К администраторам лучше не подходить — укусят! И их трудно не понять!
Друзья тоже цапаются.
Короче, ухожу подальше от всех и набираюсь там моральных сил на обратный путь.
На следующий день трогаюсь. Стоплю какой-то автомобиль. Подвозят коммесранты. Это их Урал вчера застрял. Люди потеряли на ПХ уйму бабла, а рассчитывали наварить капусты. И посему матюгаются на всех и вся.
Для того, чтобы и дальше двигаться в сторону Москвы, помогаю этим неприятным людям с перегрузкой барахла из машины в машину. Ещё в физической работе участвует местная синева. Толку от их помощи — чуть. Ханыгам вместо денег дают неликвидные упаковки пива, большей части давленного и вытекающего вонючей пенной жижей через край. Обе стороны сделки сильно недовольны друг другом, о чём и заявляют не выбирая выражений...
Потом еду до Москвы в той же надоевшей компании. Стоически воздерживаюсь от выражения несогласия с ними (наверное потому, что лень пешком до трассы топать, а может быть и по какой-то иной причине). На кольце с облегчением вылезаю и дую на Питер.
Подробностей не помню — как-то добрался.