Это какие-то неправильные пчёлы
«Незнайка с нашего двора» - это, конечно, полный провал. Привыкшие к хорошему детскому кино, юные и не очень советские зрители, само собой, не разразились хейтом в видеоблогах (по понятным причинам), и даже вряд ли поняли, что кино – плохое. Раз вышло на экраны – значит, усё добра, як жа іначай. Но почувствовали – что-то не так. И, разумеется, «Незнайка» не только не стал культовым, как вышедший годом позже сериал «Гостья из будущего», так и просто любимым, как как вышедшая годом раньше сказка «Там, на неведомых дорожках». Режиссер Ирма Рауш не получила вместе со свидетельством о браке с Андреем Тарковским его киношный талант, и детской картиной с супер раскрученным главным персонажем окончательно завалила свою киношную карьеру.
Вероятно, там было всё так плохо, что в экстренном порядке руководству пришлось отстранить режиссерку и ставить антикризисным менеджером не нюхавшего режиссерского пороху Игоря Апасяна, впоследствии снявшего вполне крепкого «Морского волка» по Джеку Лондону. Но проект спас не он, а великолепные песни, которые примирили зрителя с остальной немощью. Если смотреть «Незнайку» как утренник с номерами для младшего школьного возраста, то очень даже неплохо, и винил с песнями «Где водятся волшебники», «Песня Синеглазки» и прочими ариями коротышек разошелся ожидаемо хорошо. Юрий Энтин и Марк Минков были профессионалами высокого класса.
Впрочем, неудача была прогнозируемой. Запустить ораву детсадовцев, из которых в артистов выросла только Кнопочка, дочь режиссера Феликса Слидовкера и где-то отмеченный в эпизодах Владислав Галкин (что весьма спорно, ибо ему уже тогда было 12 лет, что на фоне шестилеток весьма заметно, да и имя в титрах – Слава Галкин - тоже сомнительно, ибо еще добрых пять лет он везде был Владиком Сухачевым) без профессионального сопровождения в кадре – явная авантюра. Детишки честно старались, выговаривали мало понятный текст, радостно прыгали и кривлялись, но выходило, как у мальчика Игорька из «Джентльменов удачи», который страшный серый волк, что в поросятах знает толк. Но там беспомощный лепет полностью нивелировал мэтр Евгений Леонов, изображавший заведующего детсадом и рецидивиста.
А здесь из всех козырей – возвращение Электроников. Повзрослевшие парни очаровательно смотрелись в белых фраках и цилиндрах, элегантно принимали фотогеничные позы, но играли на уровне Пончиков и Сиропчиков, ибо здесь уже не было Караченцова, Гринько, Весника, Басова и прочих артистов, подыгрывавших так, что казалось, что братья Торсуевы ого-го какие талантливые. Да и вообще непонятно было, что здесь показывать два с небольшим часа. Дети не верили в волшебников – дети поверили в волшебников. Правда, для хронометража были песни, иначе вообще всё оказалось печальней.
Если раньше зрители не заморачивались анализом происходящего, то теперь Бэдкомедианы научили задавать неудобные вопросы. А в чем, собственно, месседж картины? Уверуй, сомневающийся, в высшую силу и преклонись перед ней. С чего это так превозносились волшебники? Могут наколдовать малиновое варенье и автомобиль дистанционно запустить? И? Какие цели у волшебников, кроме как потискать млеющих детишек – добру их научить, избавить от недостатков, мир спасти? Совершенно неясно, полежали в кровати с природными компрессами (хоть не уринотерапия?) и разоблачили Знайку Неверующего. Так и до секты недалече.
А что это за политические интриги коротышек. Долой автократа Знайку, штурмуем его резиденцию, вкидываем черный пиар, собираем заговорщиков. Замечательно, будет кому потом Верховный Совет обстреливать. Да и приоритеты в итоге получились весьма странные – науку прочь, да здравствует вера! Пилюлькину фонендоскоп в задницу, бегом лечиться мёдом и подорожником. Поэты – зло, они прихлебатели власти, художники ваяют обман, астронома Звездочкина – в открытый космос без скафандра. В 1983 году – это было забавно, в 1993 году – повзрослевшая аудитория ломанулась к целителям, астрологам и прочим мавроди. Всё знать нельзя – лозунг Незнайки хорошо кладётся на три буквы ЕГЭ.
И что в фильме осталось от Николая Носова?
(с) Андрей Батурчик