Предыдущая глава
Катя была в страшной растерянности после того вечера. Костик не выходил у неё из головы. Она невпопад отвечала Максу на вопросы, которые не слышала. Раздражалась на Васю. Ей хотелось поскорее узнать, что случилось с Костиком и почему он прятался у них в подвале.
-Варвару ... То есть маму сегодня выписывают. Мне нужно ехать в Загорск, забирать её, - произнесла Катя, поставив Макса в известность о своих планах на день - Вася останется с Еленой Родионовной.
-А как же ... - начал было Макс, но тут же замолчал, поджав губы. Выглядел он слегка обиженным, но Кате некогда было разбираться в причинах. Посмотрев на часы, она залпом выпила обжигающий все внутренности кофе и полетела одеваться.
"Жду в гостинице на Тверской. В десять. Пожалуйста. Приходи" - взволнованно прочитала Катя. Руки ходуном заходили. Она толком и рассмотреть-то Костика тогда не успела, расспросить. Он чуть ли не вытолкал её тогда из подвала, успел лишь предупредить, чтобы молчала о нём и что он обязательно с ней ещё встретится.
Поцеловав сына и забыв про мужа, Катя села в свою машину и завела мотор. Пока ничто не имело значения, только встреча с Костей. Она торопилась и не могла понять, что её так взволновало. Ведь она Макса полюбила, и ей казалось, что это нерушимо, чтобы ни случилось. И вдруг Костя ...
До Москвы Катя добралась за сорок минут, прибавив скорость. Никогда этого не делала обычно. Макс её даже хвалил постоянно, за то, что она такой послушный и аккуратный водитель. Он ей, кстати , дозвониться пытался, но Катя не могла сейчас взять трубку. Только не сейчас.
На ресепшене гостиницы уже знали о её визите. Проводили до номера.
-Костик! - Катя буквально закуталась в его крепкие объятия. Стук её сердца раздавался в ушах. Она вся дрожала! Ещё бы. Так давно мечтала встретить своего друга, в которого была влюблена в далёком детстве.
-Малявка моя, - Костик ласково запустил пальцы в густые шёлковистые волосы Кати. Вдохнул их одуряющий аромат морской свежести. Другой свободной рукой обхватил подбородок Кати и медленно поцеловал. Она поддалась минутной слабости, потеряв на мгновение голову.
Костя сам резко оттолкнул от себя Катю.
-Прости ... Не смог сдержать эмоций. Ведь ты не та девчонка-подросток, что как сестра для меня была. Ты взрослая красивая женщина. Тут любой не устоит, прости ...
Катя покраснела. Ей стало стыдно. Она не только красивая, но ещё и замужняя. Как она может?
-Я сама хороша - пробормотала она, опускаясь в кресло - Костик, где ты был? Что с тобой произошло? Как ты в Москве оказался? Я же ничего, абсолютно ничего о тебе не знаю.
Взгляд Кати был таким умоляющим, таким ... таким родным, таким своим. Костя достал сигареты, дрожащей рукой прикурил. Он знал о ней всё. Начиная с того момента, как её за ложное обвинение посадили в тюрьму. Всё знал. Он достал из своей дорожной сумки бутылку коньяка.
-Будешь?
Катя отрицательно помотала головой. Сжав руки в замок, она ждала. Телефон всё вибрировал и вибрировал в её сумке. Но она как заворожённая смотрела на то, как Костя отвинтил пробку и сделал внушительный глоток. Глаза его тут же заслезились, он закашлялся.
-Крепкий, зараза - осипшим голосом произнёс он и, придвинувшись ближе, заглянул Кате в глаза - начну, пожалуй, со своей семейной жизни с Любой и дойду до сегодняшнего момента. Рассказ долгий. У тебя есть пара часов свободного времени? Потому что потом ... Потом мы, возможно, больше никогда с тобой не встретимся. Но это тебе решать.
Катя лишь кивнула головой. Варвару выписывали завтра, она соврала Максу. Не объяснять же ему, что она спешила на встречу со своим лучшим другом детства, которого любила, по которому долго тосковала. Макс не понял бы. Начал бы ревновать, подозревать. Лучше она ему как-нибудь при удобном случае расскажет, но не сейчас. Сейчас она вся превратилась в слух, потому что Костик начал свой долгий рассказ.
Костя коротко рассказал о Любе, о дочке. Длинно не получилось бы. Что там рассказывать? Что Люба всю их недолгую семейную жизнь рога ему наставляла? Не любила, не уважала, не ценила, и что Костя готов был на развод, да больную и слабенькую дочку жалко было. Терпел. И Любу терпел, и тестя. Пока не призвали его на первую Чеченскую. Он же военный. Люба как раз родила второго ребёнка, сына.
-Первые потери уже в Минеральных водах были. Добирались плохо, еда была отвратительной. Молодой лейтенантик, которого со мной из части в одном эшелоне отправили, украл автомат у другого и продал за «бар» — покушать, выпить. Его нашли, автомат изъяли. По военному времени лейтенантика того расстреляли. Нам бумажки выдали о неразглашении военной тайны в течение 25 лет - рассказывал Костя - когда до станции мы добрались, там уже ОМОН стоял, прибывший из Ростова. Пребывая в каком-то шоке от неизвестности и неопределённости, я покрутился возле них. Расспрашивать стал, что да как. Нам же толком не объяснило начальство ничего. Надо ехать, и всё тут. Ну и узнал я, что война жёсткая идёт, не на жизнь, а на смерть. Что я испытал? Пустоту. Ждать меня некому было, возвращаться не к кому. Если только к дочке. Бежать? Куда? Найдут и всё равно расстреляют. Да и не был я трусом никогда. Решил, что если уж суждено в той бойне погибнуть, значит, судьба такая.
Как бывалого военника меня комротой поставили. Кого там только не было. И юнцы сопливые, которые только от мамки с папкой оторвались, и контрактники-преступники, что срок в тюрьме мотать не захотели, а подписали себе сами приговор. Помню, стоим по колено в грязи, в поле где-то. Погода мрачная, сырая. Густой туман стелется такой, что на расстоянии десяти метров не видать друг друга. Голодные, злые. Друг друга убить готовы. Приказ нам был дан. В поселении боевики. Чтоб за несколько дней управились, иначе особисты придут, и уже не до того будет.
Приказ мы выполнили. Разгромили чеченов так, что земля содрогнулась. В награду забрали себе кур, индюшатину у местных жителей. Снабжения никакого, а голод не тётка. Не успели отдышаться, как ближе к Аргуну, новый бой начался. Обстрел на рассвете. С цементного завода. Я даже и понять в ходе боя толком не успел, что броник мне пробило куском отлетевшего железа. Живот распороло мне знатно. Видать, от болевого шока не сразу сообразил, что почём. Колено ещё зацепило шальной пулей, кровь хлещет, а я улыбаюсь как дурак. Приготовился так смерть свою встретить, с пулемётом в руках. А дальше взрыв и темнота.
Очнулся в холодном хлеву, на земляном полу. Тьма, хоть глаз коли. То ли умер, то ли жив. Не пойму. Стал ощупывать себя. Нога забинтована, живот тоже. Лишнего движения не сделать, боль такая, что искры из глаз. Зашили, видать, дыру-то в животе.
Костик замолчал, ещё один большой глоток сделал. Такая горькая безнадёга в его взгляде появилась, что Катя сжалась в комок. Ей воздуха не хватало, так было жалко Костика. Даже представить себе не могла, что он пережил.
-Чуть позже выяснилось, что в плен меня и ещё нескольких ребят взяли. Что чечены активный торг ведут с нашими. Пока шёл торг, кормили сносно. Даже погулять выводили, когда я смог вставать. Кучка моджахедов наблюдали за нами, и возможности сбежать не было никакой. Да и куда мне бежать ... Полуинвалид. Как-то поздно ночью началась перестрелка. Взрывы, крики. Внутри у меня тогда такое радостное чувство появилось. Наши пришли! Ребят растолкал, стали в дверь хлева кулаками долбить, орать, что здесь мы, спасите!
Кто-то снаружи с ноги долбанул по двери. Прихрамывая и держась за ноющий живот, я бросился к вошедшему с криком:"Ребят, русские мы! В плену уже месяца как четыре!" и получил затвором автомата по челюсти. От неожиданности ноги не удержали, и я упал. Меня за шкирку рывком подняли, в лицо проорали: " Какой ты, на *** , русский? Ты предатель. Дезертир. Вы, все. Теперь перед нашим судом отвечать будете. Пшёл вон!" Удар ногой в живот, выбил почву у меня из-под ног. Я задохнулся от накатившей боли и уже ничего потом не соображал. Тех двоих парней, что со мной были, расстреляли на месте. За попытку бежать от своих же. Меня оставили в живых, но лучше бы убили. Такого ужаса и несправедливости, что я в кабинете нашего русского следака испытал, никому не пожелаю. Потом суд, срок, зона....
Костик снова выпил. Он не пьянел. Видимо, нервы до того накалены были, как сталь. Катя не смогла сдержать слёз. Она ревела беззвучно, заламывая пальцы до хруста. Господи, как же он выдержал всё? Её Костик. Её родной человек, душа её. Порывисто Катя обняла его. Вокруг неё мужчины, битые жизнью. Что происходит? Почему так?
Их потянуло друг к другу. Не из любви. Из жалости, Катя под натиском нахлынувших чувств остановить Костика не смогла. Но его рассказ был не окончен ... Это была лишь его часть.
Дорогие читатели! Не будьте, пожалуйста, скупы на лайк) Если вам понравилась глава, конечно же. Отблагодарите своего автора, который старается чтобы вам было интересно. Для вас мелочь, а для автора и его канала большой стимул двигаться дальше)