Ариадна обратила внимание, с каким интересом юные ненцы слушали необычный рассказ дедушки. А сидевшая подле нее Маяне – младшая дочка хозяйки – даже выронила куклу, которую до сей поры укачивала на руках. Подобрав ненецкую игрушку, Ариадна внимательно ее рассмотрела, ибо кукла выглядела весьма впечатляюще. К голове из оторванного утиного клюва был пришит тряпичный сверток, даже отдаленно не повторяющий форму человеческого тела. Ибо коренные народы севера верили, что людское изображение может одухотворить куклу, наделив ее магической силой. Зато вместо лица, рук и ног детская кукла имела богатое одеяние, изукрашенное мехом, яркими лоскутками, бисером и бусами. К голове-клюву куколки были приделаны ленточки, изображавшие косы. Заметив, что гостье понравилась ее любимая кукла, Маяне сообщила:
– А у моей мамы хранятся старинные красивые вещи, когда-то сделанные маленькими людьми, о которых рассказывал дедушка.
Утвердительно качнув головой, старик громко окликнул дочь. Войдя в чум и выяснив, зачем ее позвали, женщина присела возле застланной оленьими шкурами постели, находившейся неподалеку от выхода. Порывшись в меховых мешках, где хранились ее принадлежности, хозяйка извлекла небольшую меховую сумочку, украшенную ремешками и цветными тесемками. Затем, она бережно поместила на ладонь фигурку крылатого человека, изготовленную из необычного металла, бронзовый амулет в виде медвежьей головы и изящный серебряный наперсток. Но перед тем, как передать вещицы Ариадне, хозяйка пристально поглядела в глаза гостьи и лишь потом доверительно пояснила:
– Эти священные предметы, изготовленные в древности умелыми кузнецами сихиртя, являются для женщин нашего рода магическими оберегами и передаются из поколения в поколение.
Исследователю аномальных явлений было чрезвычайно интересно прикоснуться к древним предметам, некогда принадлежавшим загадочным сихиртя. При этом Ариадна явственно ощутила живую, пульсирующую энергетику, источаемую магическими объектами. Внимательно наблюдавшая за ней Маяне вдруг произнесла: "Ты знаешь!" Взглянув в ясные серые глаза ребенка, Ариадна поняла истинный смысл сказанного. Юная Маяне интуитивно осознала, что не только священные предметы, но и сама удивительная гостья обладают некой сверхъестественной силой, посредством которой могли взаимодействовать. Поблагодарив хозяйку, позволившую взглянуть на священные реликвии семьи, Ариадна с поклоном вернула их владелице. Сложив обереги в меховую сумочку, женщина убрала ее на место, после чего позвала всех к обеденному столу.
Выйдя из чума, старик первым занял почетное место за сбитым из досок столом и пригласил Ариадну. После них за столом расселись трое разновозрастных сыновей хозяйки. Тем временем Маяне принесла из чума завернутые в полотенце хлебные лепешки. Разливая в миски горячий суп, приготовленный из тушки дикого гуся, хозяйка ставила их по старшинству перед каждым из едоков. Кроме супа на обеденном столе была юкола – вяленая на солнце рыба – и глубокая тарелка с засыпанной сахаром морошкой. А к чаепитию, желая побаловать детей, Ариадна подарила две банки сгущенки, что хранились в ее походном рюкзаке.
Ближе к вечеру в селение вернулась экспедиционная группа, побывавшая в ненецком святилище "Ямал хэхэ". Игорь Соколов поделился с Ариадной ценной информацией, которую им удалось собрать не только в святилище – мощном месте Силы – но и его окрестностях. Узнав, что в их отсутствие Ариадне довелось подержать в руках вещи, предположительно изготовленные легендарным народом сихиртя, исследователи хотели было сфотографировать древние артефакты, но получили решительный отказ хозяйки.
Маяне, которой полюбилась необычная гостья, уговорила дедушку и мать оставить Ариадну на ночь в их чуме. После того, как стемнело, и мужская часть экспедиционной группы отправилась на ночлег в предназначенный для туристов деревянный домик, мать Маяне указала Ариадне на приготовленную для нее постель на женской половине чума. Согласно традиции старик и его трое внуков спали в мужской части чума за ситцевой занавеской. Устроившись на теплых оленьих шкурах, разостланных поверх циновок, Ариадна накрылась меховым одеялом. Хозяйка загасила керосиновую лампу, и чум погрузился во тьму.
Спустя минуту, под одеяло Ариадны нырнула Маяне и, вложив какой-то предмет в ладонь женщины, прошептала:
– Я знаю, что ты будешь рада вновь ощутить удивительную силу нашего семейного оберега, а утром я верну его на место.
На ощупь Ариадна поняла, что девочка принесла ей старинный серебряный наперсток народа сихиртя. В знак благодарности исследовательница ласково обняла Маяне, которая так и заснула, прижавшись к ее плечу. А ночью Ариадне приснился удивительный сон. В ее сознании вдруг раздался мелодичный перезвон колокольчиков, после чего у входа в чум появилась окутанная серебристым сиянием маленькая фигура прекрасной девушки. Ее одеяние было расшито цветным бисером, серебряными бляшками и расписными пуговицами, а на груди висел уже знакомый Ариадне амулет в виде медвежьей головы. Головной убор таинственной девушки-сихиртя украшали ажурные бронзовые подвески, которые при каждом движении издавали мелодичный звон. Словно паря в воздухе, девушка приблизилась к постели Ариадны и, разжав ладонь, показала ей серебряный наперсток – тот самый, что перед сном вручила ей Маяне. Затем красавица с улыбкой поглядела на крепко спящую девочку и бесследно растворилась в воздухе.
Утром, не дожидаясь, пока Маяне очнется ото сна, Ариадна осторожно поместила в ее ладошку наперсток. Зажав кулачок, девочка повернулась на другой бок и подсунула руку с оберегом себе под щеку. Опытному исследователю аномальных явлений не стоило труда уяснить, что и Маяне, и ее мать были прямыми потомками народа сихиртя, некогда обитавшего на просторах ямальской тундры.