Глава 24
Пока Владимир выбирался на берег, радуя взгляд подтянутым и молодым телом, нисколько не смущаясь нашим присутствием, Серёга беззвучно открывал и закрывал рот, силясь что-то сказать.
– Я же говорила, удивит тебя ещё наш дедушка! – ущипнув Серёгу за руку, сказала я с усмешкой. – Отвисни уже!
– Ты знала?! Знала и молчала? – он почти с ужасом взирал на приближающегося к нам мужчину.– Он же молодой совсем!
– Нет, не знала, только сегодня обнаружила, когда он купаться полез, – отвергла я Серёгины подозрения.
– Теперь понятно, почему он с тем гостем, как его там – Павлом, не ушёл, – прошептала Алинка, исподтишка рассматривая Владимира из-под полуопущенных ресниц. – Кто же уходит по доброй воле от вечной молодости? И с нами он не пойдёт никуда, нафига, когда тут можно жить вечно? Скучно, конечно, но зато вечно!
Я посмотрела на неё, как на ненормальную, и повернулась к усевшемуся рядом со мной Владимиру.
– Ну и что вы скажете в своё оправдание? – грозно, как мне казалось, спросила я.
– Так я и не подсматривал, ну только если одним глазком. Одичал тут совсем, давненько девиц красивых видеть не приходилось, уж почитай почти пятьдесят годков. Вот и не удержался, прости, милая, – смущённо пробасил Владимир, молитвенно сложив руки поверх подсыхающей седой бороды.
Я поперхнулась подготовленными заранее словами и непонимающе уставилась на лжедеда.
– Да я не про то, смотрите на здоровье, от меня не убудет! Я про бороду эту дурацкую и волосы седые, нечёсаные, пол лица закрывающие. Зачем этот камуфляж?
– Какой такой камуфляж? – заинтересовался Владимир. – Не знаю я ни про какой камуфляж, а поседел я ещё в тот день, когда из логова этого богопротивного убегал. Когда в отражении себя впервой увидел, аж закричал от испугу, а потом привык. Седой и седой, не кривой же, руки, ноги на месте, и на том спасибо, – улыбнулся он.
– Вас бы в хорошую парикмахерскую отвезти, да модную причёску сделать, ну и приодеть соответственно, все девки были бы ваши, – не удержалась Алинка, – у нас в стране дефицит мужиков, с руками бы оторвали. Ещё бы выбирали, на которую смотреть, а какая и взгляда не стоит.
– Как это с руками оторвали? – испуганно отодвинулся от нас Владимир, – как же без рук-то?
– Мне срочно нужно выпить! – ринулся Серёга к котомке с вином, – на трезвую голову я этот бред больше слушать не могу!
Вытащив закупоренную ёмкость, он зубами вскрыл пробку и опрокинул в себя залпом добрую половину содержимого из двухлитрового бутыля. Затем выдохнул, подождал немного, прислушиваясь к своим ощущениям и облегчённо улыбнувшись, обведя нас по кругу рукой, удовлетворённо произнёс:
– Продолжайте! Прошу!
Разговор не клеился, каждый думал о своём. Серёга , уткнувшись в коленки Алинки, благополучно уснул, не рассчитав дозу. Посидев ещё немного, выпив по глоточку вина и перекусив провиантом, предусмотрительно захваченным Владимиром, мы разбрелись спать у озера прозрения.
Наутро, наскоро позавтракав, мы двинулись в обратный путь. Шли молча, переваривая всё произошедшее с нами, пока колечко снова не дало о себе знать. Глянув на мою руку, Алинка усмехнулась, и изображая жест Ленина, гаркнула:
– Правильной дорогой идёте, товарищи!
Я вздрогнула от неожиданности и прибавила шаг. Алинка догнала меня, оставив позади Серёгу, и схватив под руку начала обработку:
– Ксюх, как думаешь, что там нас ждёт? За переходом?
– Не знаю, – угрюмо ответила я.
– А вдруг там монстры? Или чудовища какие-нибудь? Или вообще, огромные пауки? Ты же очень, очень боишься пауков? – скорчив испуганную мордашку, спросила подруга.
– Алин, не томи, что ты хочешь от меня? Хочешь, чтоб мы остались здесь? Вечно молодыми и вечно пьяными? – вопросом на вопрос ответила я.
– Ну почему сразу пьяными? – осторожно продолжила Алинка, – можно ведь и просто вечно молодыми. Смотри, как всё хорошо складывается: у меня Серёга, у тебя Володя. Каждой твари по паре, как говорится… Очистим Вовку, обреем…
– Ага, обошьем, обгладим, обстираем. Мечта, а не жизнь! Да мы здесь от скуки через месяц сопьёмся! Я, во всяком случае, а тебе пить нельзя, будешь на сухую скучать! – иронично произнесла я.
– А чего это мне пить нельзя? Кто меня остановит? – изумилась Алинка.– Никто меня не остановит! Я сама себе командир: хочу пью, хочу ем, хочу сплю, хочу…
– Тише, тише! Знаю я, чего ты хочешь ещё! – рассмеялась я, – вовсе не обязательно орать про это на всю округу.
– Не, ну а что? Перетащим Володькин балаган сюда, на озеро, найдём пещеры какие-нибудь подходящие. Мужики на охоту, а мы гнездо вить, как древние женщины! Рай! – мечтательно закатила глазки Алинка.
– Гнездо вить? – я уже закатывалась от смеха, – Какое гнездо? Какая охота? Алин, ты с ума сошла?
– Ботаническая! Пусть за морковкой или картошкой в походы ходят! А мы здесь, очаг сохраняем, так сказать, спа-процедуры в озере проводим, улучшаем внешний вид молодого, здорового тела, для наших героических охотников с добычей! А там, глядишь, детей нарожаем, кроликов разведём на мясо, и пойдёт род человеческий, как в религии! Представь, мы прародители рода человеческого, бессмертные, как боги! Да нам ещё храмы построят и молиться на нас будут!
– Заманчиво, конечно, – давилась я от смеха, глядя на воодушевленное лицо подруги, – концепция понятна в общих чертах. Есть один нюанс: где кроликов брать будем на разведение?
– Кроликов надо! Я без мяса скучаю, мне даже во сне шашлыки снятся, – немного притушила восторженное выражение лица Алинка, – можно на Землю сгонять, покрошить семейку Адамсов, и оттуда забрать, травы здесь, во, – провела, будущая прародительница себе рукой по горлу, – кролики же траву любят?
– Любят, очень любят! И корову можно пригнать с Земли для молока. Ну, в крайнем случае, козу, или даже две. Они тоже траву едят! Ой, я не могу! Алинка, ты бесподобна! – утирала я выступившие от смеха слёзы. – Ей рожать через семь месяцев, а она планы по покорению планеты строит, с кроликами, козами и храмами в свою честь.