Массовые проявления душевных расстройств разнообразного характера вызывают постоянный интерес у исследователей. Изучение феномена может многое прояснить о прошлом и предостеречь в будущем.
Коллективные помешательства известны еще с библейских сказаний. Такие душевные расстройства иногда приобретают черты заразных заболеваний, охватывая достаточно большие группы людей. Причины – не только в социально-экономических конфликтах. Играют роль такие факторы, как суеверия и внушаемость. Но есть еще так называемая «заразительность» – склонность перенимать модель поведения бесноватых.
Сегодня мы расскажем о трех наиболее известных психических эпидемиях в России.
Пинежье
На Крайнем Севере в Архангельской области есть такое село Карпогоры. Вокруг него расположен Пинежский район, центр которого в давние времена был в Пинеге. Это родина писателя Федора Абрамова и проповедника Иоанна Кронштадтского.
Здесь распространение получили секты (хлыстовцев, малеванцев), связанные с церковным расколом 17 века. В этих же места чаще всего фиксировались особые виды психических расстройств, выглядевших, как одержимость бесами.
Пинежан соседи считали колдунами, насылающими заразу – икоту. Многие верили, что есть особые девы-икотницы, в которых вселяются сто бесов, и все разом грызут изнутри живот. Голос больных при этом менялся, они протяжно выли, лаяли и кричали петушком. Звуки перемежаются с интенсивным иканием, плачем или хохотом.
В Пинеге в 1815 году к 35 ударам кнута был приговорен Михайло Чукарев за то, что напустил икоту на двоюродную сестру Афимью Лобанову. Суд учел признание вины.
Вспышка дьявольской икоты произошла в 1970-х годах. В селах возникла угроза самосудов. Пришлось вмешаться Архангельскому обкому партии. Голосящих икотниц свозили на грузовиках в местную психушку, пытаясь лечить гипнозом.
Гари
Как правило, психические эпидемии происходили в среде старообрядцев-беспоповцев, там, где не было духовенства. Верующие доводили себя до такого состояния, что совершали самопогребение, самозаклание, запощивание (постились до гроба) и самоутопление. На чаще всего практиковались самосожжения – гари.
Массовая истерия возникла после жестокой казни – сожжение в срубе руководителей старообрядцев Аввакума, Лазаря, Епифания и Феодора. Гари считались раскольниками добровольным мученичеством и «крещением огнем». Иногда цитируются слова апостола Павла (правда, в другом контексте): «И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы».
В 1670–1680 годах истерия самосожжения охватила Пошехонье и даже перекинулась на Москву, где нашлось немало желающих креститься огнем. По некоторым источникам, за 10 лет в гарях сгинуло по собственному желанию не менее 5 тысяч человек.
Вспышки помешательства такого рода случались и сравнительно недавно. В 1941-м старообрядцы Тувы решились на самоистребление. Атаку Гитлера на Москву они восприняли, как приход Антихриста.
Лух
Статус старинного городка, известного с 15 века, в 1959 году был понижен до поселкового уровня. Наверное, не обошлось без бесовских проделок…
В Лухе, в 400 километрах от Москвы, между 1656 и 1660 годами проходил крупнейший в Русском государстве процесс над ведьмами.
У одной вдовы в церкви случился приступ. В бреду она говорила, что ей дали заколдованный хлеб. Припадок стал, как зараза, охватывать и других вдов. Особенность этого кликушества была в том, что женщины прилюдно называли имена тех, кто якобы наслал на них порчу.
По данным профессора Университета Техаса Брайана Пола Левака (его исследование 1992 года «Гендер и колдовство»), допросу подверглась пятая часть жителей Луха. Пятеро мужчин и их семьи предстали перед судом. Главным обвиняемым стал Терешка Малакуров, продававший талисманы.
На процессе выяснялось, что за обвинениями стояли личные обиды, ссоры и непогашенные займы. Но под пытками сознались все, кроме Игошки Салютина. Тем не менее, 27 июля 1658 года на костре мужчины были сожжены. К одной соучастнице колдовства, Оленьке, как к женщине, суд проявил снисхождение – ее похоронили заживо.
Однако в 1659-м Лух накрыла новая волна припадков. После того, как одна из девиц, Настасьица, принесла еду узникам. Она впала в кликушество и начала выкрикивать имена очередных колдунов… Через год были казнены еще пять человек.
Процесс в Лухе интересен тем, что обнаруживает некоторые аналогии со сталинскими репрессиями 1937 года. Тогда уже всю страну охватила истерия доносительства. Возможно, этот феномен тоже можно было бы рассмотреть, как психическую эпидемию.
Автор: Иван Карасев
Нравится материал – ставьте лайк! 👍
И подпишитесь на канал! 🤝