Восемьдесят лет назад на Ямале побывала научная экспедиция, круто изменившая судьбу матушки-Оби и ее природных богатств. Шла Великая Отечественная война, страна остро нуждалась в продовольствии, и развитие рыбного промысла на отдаленных территориях виделось одним из решений этой проблемы. Правда, было одно но: в Москве очень приблизительно представляли себе объем северных запасов «живого серебра», а значит, не могли грамотно планировать его добычу. Это сильно ударило по водным биоресурсам, хотя годовые госзадания для рыбной отрасли региона за всю войну так ни разу и не были выполнены — по вполне объективным причинам.
Прояснить ситуацию поручили группе исследователей под руководством выдающегося ученого — ихтиолога, доктора биологических наук Александра Николаевича Пробатова. Увиденное он изложил в докладе, черновики которого ныне хранятся в Государственном архиве социально-политической истории Тюменской области (ГАСПИТО).
«…Можно выловить здесь 500 000 тонн рыбы или миллион тонн, но это качественно непригодный продукт, который в Тюмени или еще где-нибудь будет выброшен в помойку. Директор Новопортовского рыбозавода радуется, что у него кривая вылова рыбы идет вверх, и ждет поощрения. Но если посмотреть качество этой рыбы — она никуда не годится. Это даже не просто плохой продукт, это сгнивший продукт, который наваливают и таскают в каких-то грязных мешках… Всюду сиговые породы свалены в кучах, подтекают зловонные лужи. Такую непригодную рыбу грузят и отправляют в Салехард и дальше в Тюмень… Меня крайне интересует, куда она там девается?
Лучше выловить 100–150 тысяч центнеров и как следует дать этот продукт, чтобы он стал гордостью обского рыболовства, чем выловить 500 000 центнеров, из которых 300 000 центнеров непригодной продукции… Богатством обского рыболовства являются сиговые породы рыб: муксун, сырок, щёкур, пыжьян… Мое мнение: в низовьях Оби эти крупные сиговые породы рыб находятся на перелове, а некоторые — на грани перелова. Поэтому рассчитывать на увеличение их вылова не следует…»
Уловы удвоить, а лучше — утроить!
– За два года до экспедиции, в январе 1942-го, Совет народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О развитии рыбных промыслов в бассейнах рек Сибири и на Дальнем Востоке». Уловы требовалось удвоить и даже утроить. К примеру, в 1943 году Ямалу следовало сдать 265 тысяч центнеров рыбы. Руководство округа взяло на себя дополнительное обязательство — «дать стране и фронту 35 тысяч центнеров сверх плана», — рассказывает младший научный сотрудник истории и археологии Научного центра изучения Арктики Ольга Рябкова. — Отмечу, что увеличение планов означало переход на круглогодичный промысел; до 1942 года основной лов шел в период весенне-летней путины. Однако план в тот год не был выполнен, сдали всего 226 тысяч центнеров. Не хватало людей, орудий лова, соли, тары, речной флот находился в неудовлетворительном состоянии. Еще одна причина — отсутствие знаний о сезонной миграции рыбы.
Александр Пробатов. Фото: предоставлено из архива Центра исследования и сохранения исторического наследия высшего рыбохозяйственного образования КГТУ
По словам собеседницы, эта проблема у всех была на слуху. Говорили о ней и весной 1943-го — на Шестой сессии Ямало-Ненецкого окружного совета депутатов трудящихся. В Государственном архиве ЯНАО хранится текст выступления общественного деятеля, заведующего окружным музеем Василия Семёновича Денисенко: «Нам нужно производить разведку и т.д. Нужно втянуть больше сил в это дело. До войны в зимнее время рыбу ловили мало. Поэтому о зимней дислокации рыб нам известно мало. Это главная причина, почему зимой мы ловим рыбу плохо. Неправильно говорить и то, что мы знаем летнюю миграцию рыбы. В Ямало-Ненецком округе работает четыре ихтиолога. Этого мало… Мы не знаем точного описания наших водоемов. Пески, находящиеся вблизи населенных пунктов, известны, но перед нашим округом стоит задача — заняться изучением водоемов».
На борту «Гидрографа»
Ольга Викторовна проследила путь исследователей буквально по дням. Итак, экспедиция прибыла в Салехард в июне 1944 года на пароходе «Карл Либкнехт». Отряд состоял из трех человек: руководителя Пробатова, инженера Агапова и лаборанта Синицына. Прежде всего они занялись сбором информации о количестве рыбы, выловленной на песках Оби и Обской губы в разные годы.
Первого июля исследователи поднялись на борт мотобота «Гидрограф», который открывал навигационную обстановку на водных путях округа. Судно шло согласно плану технического участка — вся акватория Обской губы, начиная от Ямальского бара. С разрешения капитана матросы «Гидрографа» и лаборант Синицын отправлялись ловить рыбу на берег. Добытые хвосты измеряли и взвешивали, затем Пробатов вскрывал отобранные экземпляры для определения содержания их желудков, состояния икры или молок, снимал чешую. Исследованию подверглись сотни экземпляров ряпушки, сырка, пыжьяна, нельмы, омуля и других рыб.
В годы Великой Отечественной войны партийные призывы к рыбакам звучали по-военному: «Взять рыбу штурмом!». Фото: предоставлено из фондов МВК имени И. С. Шемановского
Больше двух недель «Гидрограф» ходил по южной части Обской губы, так как северная и средняя части еще не очистились ото льда, периодически судно стояло у Нового Порта. Мотобот, помимо обеспечения безопасности на водных путях, перевозил бригады промысловиков на пески. Так, в Новом Порту к экипажу судна и исследователям присоединились рыбаки из Нового Порта, которые должны были работать возле приемного пункта «Котельниково». Отряд экспедиции пополнился опытным бригадиром рыбаков Я. И. Скворцовым.
В середине июля мотобот пересек Обскую губу и остановился у мыса Трёхбугорного (Гыданский полуостров) возле устья Тазовской губы, рыболовецкая бригада отправилась к приемному пункту «Котельниково» на лодках. Вместе с ними поехали Александр Пробатов и Максим Синицын.
– «Гидрограф» вернулся за ними в начале августа, и отряд отправился исследовать акватории Обской, Тазовской губ, побережья Гыданского полуострова, пролива Малыгина. Дошли до мыса Головина — западной оконечности пролива Малыгина, затем судно повернуло обратно в Обскую губу, — показывает маршрут экспедиции Ольга Рябкова. — Уже был собран богатый исследовательский материал, но Пробатов решил продолжить. До Байдарацкой губы, где до этого не проводились ихтиологические исследования, отряд добирался по суше.
Зимний лов получил развитие тогда же. Фото: предоставлено из фондов МВК имени И. С. Шемановского
Научный труд до ледостава
Четырнадцатого августа ихтиологи высадились в северо-восточной части полуострова у фактории Тамбей. Местные власти обеспечили их транспортом — караван из колхозных оленей возглавил бывалый кочевник Яптик, а его тринадцатилетний сын стал переводчиком.
Из Тамбея вышли в 23 часа 24 августа, к десятому сентября экспедиция добралась до фактории Морды-Яха. Здесь был всего один дом из трех комнат. Самую большую занимали магазин и чайная, в двух других жили охотник Егор Юдин с женой (она работала пекарем) и заведующий факторией Дмитрий Юдин. Неподалеку находилось летнее стойбище ненцев-рыбаков, состоявшее из пятнадцати чумов. В первые же дни Александр Пробатов провел для местного населения большое собрание, подробно рассказал о задачах экспедиции.
Рыбный промысел на фактории Дровяная, 1936 год. Фото: Владимир Евладов / предоставлено из фондов МВК имени И. С. Шемановского
В сентябре в районе Морды-Яха начался ход омуля, а затем — наваги. Отряд привычно занялся анализом выловленной рыбы. Работа продолжалась до 21 октября, затем река покрылась льдом, и лов прекратился.
Экспедиция поворачивает на Полярный Урал
Теперь экспедиции предстояло вернуться в Москву. Путь был неблизкий. От фактории до Салехарда — 900 километров по суше. Затем планировался перелет в Омск или Тюмень, потом пересадка на поезд, чтобы уже с комфортом домчать до столицы страны. Однако на фактории Пробатову посоветовали отправиться в Воркуту. Она находилась примерно на том же расстоянии, что и столица национального округа, зато оттуда можно было добраться до точки назначения напрямую по железной дороге, открытой в декабре 1941 года. Впрочем, путь этот был сложнее, исследователям предстояло перевалить через Полярный Урал, и Пробатов крепко подумал, прежде чем решился на такое…
Так выглядел поселок Новый Порт в сороковые годы прошлого века. Фото: предоставлено из фондов МВК имени И. С. Шемановского
В путь экспедиция отправилась 12 ноября, до ближайшей фактории Усть-Юрибей ехали шесть дней. Затем была фактория Лаборовая неподалеку от реки Щучьей. Отсюда начинался самый трудный горный участок маршрута. В итоге дорога до Воркуты заняла пятнадцать дней.
Большую исследовательскую работу на Ямале Александр Пробатов продолжал до 1947 года, собрав уникальные материалы по юго-восточной части Карского моря. В 1947-м он опубликовал статью «Рыбное хозяйство Обско-Тазовского и Ямальского районов (Карская научно-промысловая экспедиция)». В ней ученый подробно описал особенности арктического рыболовства, охарактеризовал имеющиеся техники лова и обработки рыбы, определил возможности сырьевых и рыбных ресурсов, дал рекомендации по развитию рыбной промышленности округа. К примеру, предложил расширить консервное производство в Салехарде и Тазовском, построить в опытном порядке две небольшие консервные мастерские в южной части Обской губы, выпуск консервов в округе довести до 10–12 миллионов банок в год, расширить сеть холодильников.
Фактория Тамбей — одна из старейших в округе и одна из самых северных. Находится на берегу Обской губы. Фото: предоставлено из фондов МВК имени И. С. Шемановского
За большой вклад в развитие отечественной ихтиологии и подготовку специалистов Александр Пробатов награжден орденом Ленина, орденом «Знак Почета», медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР, знаком «Отличник рыбной промышленности».
Текст: Ирина РАМИЕВА
Журнал «Северяне», № 4, 2024 г.
