Вечером 6 октября 1976 года перед открытием чрезвычайного съезда Политбюро компании Китая в фойе перед залом заседаний были арестованы три ближайших соратника скончавшегося менее месяца назад Мао Цзидуна. Спустя пару часов спецподразделением 8431 в собственной резиденции была захвачена вдова «Великого кормчего» Цзян Цин. На арестованных обрушился шквал обвинений в попытке узурпации власти, а придуманное для них название «Банда четырех» на все лады склонялось гражданами бывшей Поднебесной империи.
К громким политическим процессам, жертвами которых становились еще недавно воспеваемые пропагандой люди, в Китае привыкли и даже относились к ним со своеобразной иронией. Но этих четверых соотечественники определенно не любили и от души радовались случившемуся.
Совсем недавно страна пережила «культурную революцию» смысл которой сводился к тому, что Мао, манипулируя молящимися на него «хунвейбинами» (красногвардейцами), демонстрировал партийной номенклатуре и интеллигенции, кто в доме хозяин.
Курировала хунвейбинов супруга «Великого кормчего», но и она сама и ее подопечные были не способны к созидательной деятельности. В общем, продемонстрировав свою силу Мао в начале 1970-х годов вернул кое-кого из сосланных на «перевоспитание». Самой заметной фигурой среди них был Дэн Сяопин, искупавший свои мнимые провинности простым рабочим на тракторном заводе.
В сентябре 1971 года при попытке бежать на самолете в Советский Союз погиб объявленный Мао своим преемником маршал Линь Бяо и сильно сдавшему вождю пришлось крепко задуматься над тем, кто займет его место. После долгих размышлений выбор пал на 30-летнего Ван Хунвэня, который во время «культурной революции» установил со своими «хунвейбинами» контроль над Шанхаем. Местные рабочие поначалу устроили юным оболтусам крепкую взбучку, но Мао прислал им на помощь одного из своих ближайших соратников Чжана Чуньцяо, который и стал новым хозяином самого крупного города Китая.
Совместная деятельность в Шанхае сблизили молодого радикала с опытным партийным функционером. И коли Вану отводилась роль нового лидера партии, то Чжан примеривался к креслу премьера. Вскоре к этому дуэту присоединился претендующий на роль главного идеолога Яо Вэньюань. И уже втроем они вступили в союз с Цзян Цин, которая давно уже была для Мао не столько женой, сколько боевой подругой.
«Есть у революции начало, нет у революции конца» - призыв из распеваемой в Советском Союзе на всех субботниках песни, вполне мог бы стать лозунгом этой четверки, которая пока еще не была «бандой»...
Если супруга «великого кормчего» и ее соратники имели репутацию романтиков-«леваков», то прагматичными «праваками», видевшими свою цель в подъеме экономики и улучшении жизни граждан, были Дэн Сяопин и его единомышленники. Идейно они были близки к второму человеку в стране Чжоу Эньлаю, который демонстративно держался в стороне от всех эксцессов «культурной революции», предпочитая заниматься внешней политикой.
«Великий кормчий» сердцем всегда был с «леваками», но наблюдая за их действиями, с грустью осознавал, что ни рулить экономить, ни наладить нормальную работу государственного аппарата они не способны. Поэтому, как только они начинали слишком уж наседать на «праваков», он их тут же одергивал. Цзян Цин приходилось периодически каяться на Политбюро в духе: «Я довольно бестолкова и не способна реально оценивать, складывающуюся объективную ситуацию». Но покаявшись, она снова начинала нападать на своих оппонентов, сравнивая их с самыми гнусными персонажами китайской истории и литературы.
Узнав о том, что супруга дала несколько интервью западным журналистам, Мао пригрозил развестись с ней и заодно выкинуть ее из Политбюро. «Китайский Берия» Кан Шэн тут же подготовил материалы из которых следовало, что в юности Цзян Цин работала на разведку Гоминьдана. Однако, никто из соратников, опасаясь реакции Мао, так и не рискнул принести ему эту папочку. А в декабре 1975 года Кан Шэн скончался от рака. Месяц спустя тоже от рака умер Чжоу Эньлай, а еще через полгода ушел в мир иной создатель китайской Красной армии Чжу Дэ, тоже не бывший в чести у Мао.
Удивительно, но не имеющий вирусной природы рак выкосил самых авторитетных представителей «старой гвардии», которые были настроены против «четверки». Что это? Случайное совпадение или не раскрытые ядовитые тайны китайской медицины? Вопрос остается открытым.
Так или иначе, смерть трех самых авторитетных после Мао китайских коммунистов лишь временно облегчила положение «четверки», поскольку оставался в живых Дэн, вокруг которого группировались все, кто в вопросах экономики соглашался с провозглашенным им тезисом: «Не важно какого цвета кошка, главное, чтобы она ловила мышей». Пусть даже Мао с этим тезисом не соглашался. «Великий кормчий» принимал только красных коммунистических кошек, но его дни уже были сочтены. Он почти не двигался, при общении за десять минут мог выдавить из себя два-три слова, и вообще выглядел живым покойником.
В апреле 1976 года Мао назначил себе официального преемника, не примыкавшего ни к «левакам», ни к «правакам» Хуа Гофэна. Цзян Цин сказала, что он сделан из того же «теста, что и Маленков» - то есть был «правак» в чистом виде.
Вообще, внешне все происходившее в это время в китайском руководстве, напоминало борьбу в советском руководстве после смерти Сталина. Но совпадение было только внешним. В СССР альтернативы более либеральному курсу попросту не просматривалось – его были готовы придерживаться и Маленков, и Хрущев, и Берия.
В Китае же вопрос упирался не только в личности, но и в будущую стратегию развития. Победят «праваки» и страна перейдет к прагматичному курсу на улучшение уровня жизни и построение капитализма в коммунистической упаковке. Триумф «леваков», которые априори были неспособны к созидательной деятельности, автоматически означал очередные «большие скачки», «культурные революции», грозившие выпустить из Китая последние соки.
Большинство в китайском руководстве, включая Хуа Гофэна, склонялось к первому варианту, но пока был жив Мао «четверку» решили не трогать. Естественно, последовавшая 9 сентября 1976 года смерть «Великого кормчего» стала для всех большим облегчением.
Пыталась ли «четверка» захватить власть? Конечно, пыталась, но сделать ничего не могла по причине своей административной беспомощности. Буквально на следующий день после кончины Мао, кто-то вспомнил, что он назвал жену и ее соратников «бандой четырех», так что будучи по сути идейными наследниками «Великого кормчего» они превратились в нарушителей его заветов. В ЦК вокруг них образовалось пустое «пространство», руководство спецслужб не хотело с ними сотрудничать, а военные откровенно их ненавидели, как людей никогда не считавшихся с мнением армии. Именно военные под руководством маршала Е Цзяньиня и провели всю операцию по аресту «четверки», которая прошла без сучка, без задоринки.
Всех членов «банды четырех» приговорили к пожизненному заключению.
Цзян Цин покончила с собой в 1991 году. Еще через году умер не состоявшийся преемник Мао Ван Хунвэнь. Чжан Чуньцяо и Яо Вэньюань скончались в 2005 году, когда Китай был уже совершенно другой страной, в которой, впрочем, по-прежнему почтительно относятся к Мао Цзэдуну. Как считается в его деятельности позитивное и негативное соотносится в пропорции 70 к 30 процентам. Да и эти 30 процентов обычно записываются на счет «четверки»