Анна, 35-летняя дизайнер интерьеров, протиснулась в узкую прихожую своей квартиры, гружённая тяжелыми пакетами из супермаркета. Ремешки врезались в пальцы, а один пакет едва не порвался. Она криво поставила ногу, и каблук скользнул по плитке. С глухим стуком пакеты упали на пол. Она недовольно пнула дверь, которая заело уже вторую неделю. Павел, конечно, обещал её починить. Обещал... но, похоже, забыл, как и многое другое. На кухне было странно тихо. Обычно Павел в это время сидел за компьютером, громко печатая на клавиатуре, или возился с чертежами. Анна бросила взгляд на стол: чашка с недопитым кофе стояла на том же месте, что и вчера. Холодный напиток слегка потёк по краю, оставив бурое пятно на скатерти. Она начала раскладывать продукты, но что-то не давало покоя. Лёгкий скрип дверцы шкафа, глухое эхо в пустой квартире — всё казалось не таким, как обычно. На секунду ей показалось, что за ней кто-то наблюдает. Анна сглотнула и отправилась в кабинет Павла. Внутри — тишина. Обычный творческий хаос: макеты, бумаги, разбросанные карандаши. Но что-то выделялось. На столе лежала маленькая бархатная коробочка. Нехарактерно аккуратно. Анна протянула руку, приподняла крышку. Внутри серебристый кулон с выгравированной датой — «14.04». Сердце вдруг ухнуло куда-то вниз. — Что это? — её голос прозвучал громче, чем она ожидала. Скрипнули половицы. Она резко обернулась. В дверях стоял Павел. Его взгляд нервно метнулся к коробочке, а затем к Анне. Он задержался на долю секунды, и этого было достаточно: его смущение было очевидным. — Ты рано вернулась, — сказал он, делая шаг вперёд. — Это для кого? — Анна сузила глаза. Её голос звучал спокойно, но внутри всё горело. — Клиент заказал. Для жены. Завтра передам, — Павел скользнул к столу и, стараясь казаться беззаботным, захлопнул коробочку. Анна отвернулась. Её ладони вспотели, но она делала вид, что ничего не случилось. «Что-то не так», — повторял внутренний голос, но слова застряли у неё в горле.
Последующие дни были похожи на туман. Павел стал каким-то чужим: урывистые ответы, постоянные звонки. Анна не могла не замечать, как он нервно тянется к телефону, когда тот вибрирует. Одной ночью, когда Павел спал, она решилась. Она осторожно взяла его телефон. Сердце стучало так громко, что казалось, оно разбудит его раньше, чем дрогнут её пальцы. Пароль. Раз-два-три… Готово. Среди десятка чатов выделялось одно имя: Марина. Переписка была обыденной — вроде бы. Анна пыталась успокоиться, но её взгляд зацепился за короткое: «Жду тебя завтра».
Весь следующий день она ходила по квартире, чувствуя себя, как в клетке. Во время уборки её взгляд упал на чек из ресторана. Дата совпадала с вечером, когда Павел сказал, что задержится на работе. Её руки задрожали, она попыталась сложить чек и убрать, но бумажка, как назло, порвалась. Тем вечером она дождалась, пока Павел скажет, что уходит на встречу. И, не теряя времени, надела пальто. Тихо вышла следом. Его машина остановилась у небольшой кофейни. Анна осталась в машине, сжимая руль, словно это могло успокоить её. Через пару минут к Павлу подошла женщина. Высокая, элегантная. Лёгкий шарф развевался за её спиной. Анна вцепилась в руль, не в силах отвести взгляд.
Анна встретила Марину совершенно случайно — в супермаркете. Та стояла у стеллажа с фруктами, задумчиво перебирая яблоки. Её шарф элегантно обвивал шею, а свободная рука едва заметно касалась корзины, словно в ритме её мыслей. Анна застыла, не в силах оторвать взгляд. Сердце ухнуло куда-то вниз. Это была она. Вблизи Марина оказалась ещё более ухоженной и уверенной. Всё в её движениях говорило о лёгкости, о которой Анна давно забыла. «Это она. Это она», — билось в голове. Анна хотела развернуться и уйти, раствориться в шумной толпе покупателей. Но ноги не двигались. Её словно приклеило к месту. Марина вдруг обернулась, их взгляды встретились. Глубокое желание исчезнуть за ближайшей полкой вспыхнуло на миг, но пространство не предлагало убежища.
— Простите, это не вы оставили корзину возле кассы? — Марина, стройная женщина лет сорока, обратилась к ней с тёплым, чуть застенчивым голосом. Казалось, будто она просто решила поздороваться, как старые знакомые.
Анна сделала шаг назад, словно пытаясь спрятаться в невидимой тени. Её взгляд метался: от витрины с бликами светодиодных ламп до самого края кафельного пола. Но встретить глаза Марины у неё не хватило сил.
— Я… возможно, — тихо ответила она, сцепив пальцы за спиной так крепко, что суставы побелели.
— Ничего страшного, — Марина кивнула, будто сама отвечая за Анну. Её улыбка была лёгкой, как солнечный луч, но почему-то не приносила тепла. — Просто хотела уточнить.
Анна снова молчала. В голове пульсировало — не слова, а рой невнятных чувств. Она не знала, что больше её пугает: этот случайный диалог или собственная невозможность выдавить из себя что-то осмысленное.
— Нет… Это не я, — ответила она, и её голос прозвучал чуть выше, чем хотелось бы. Марина немного нахмурилась, словно вспоминая что-то. — Подождите... Мы не встречались раньше? Вы... жена Павла, верно? Анна почувствовала, как её лицо заливает жаром. Всё, чего она боялась, стало реальностью. Она медленно кивнула. — Да. — Губы едва шевелились. — Вы… вы часто видитесь? Марина чуть растерялась, но её голос остался спокойным. — Конечно. Мы вместе ведём проект. Павел замечательный профессионал, — она сделала паузу, будто хотела что-то добавить, но остановилась. — Он говорил, что очень ценит вашу поддержку. Слова звучали просто, но Анна почувствовала, как её сердце сжалось. Она смотрела на Марину, пытаясь уловить хоть малейший намёк на ложь. Та, казалось, была искренней. Анна сделала шаг ближе, почти шёпотом спросила: — А кулон? Он… он для вас? Марина чуть наклонила голову, удивлённо приподняв бровь. — Кулон? Ах, этот... — она улыбнулась. — Нет, конечно. Павел долго выбирал его для вас. Говорил, что хочет сделать вам сюрприз. Даже советовался со мной, представляете? На секунду мир Анны замер. Она ощутила, как в груди медленно тает лёд, накопившийся за последние дни. Но вместе с облегчением пришло новое чувство — горечь от осознания того, насколько далеко она зашла в своих подозрениях. Марина, увидев её замешательство, мягко добавила: — Мне кажется, он очень старается ради вас. Может быть, иногда он слишком погружается в работу, но я видела, как он говорит о вас. В его глазах это заметно. Анна кивнула, не в силах сдержать лёгкую дрожь в руках. Она поспешно попрощалась и почти выбежала из супермаркета, чтобы Марина не увидела её слёз.
Анна медленно поднималась по ступенькам к их квартире. В голове был хаос. Облегчение сменялось стыдом, а затем лёгким раздражением. Почему он просто не сказал ей? Почему довёл до такого? Она осторожно открыла дверь. В квартире было тихо, как будто сама жизнь замерла. Только из кабинета Павла доносился скрип стула. Он, как всегда, сидел за столом, склонившись над какими-то бумагами. Тусклый свет лампы выхватывал усталую линию его подбородка. Анна постояла на пороге, собираясь с мыслями. Сердце колотилось. Она знала, что им нужно поговорить, но боялась, что одно неверное слово всё испортит. — Павел, — позвала она. Он обернулся. Тревога промелькнула в его глазах, но, встретив её взгляд, он тут же спрятал её за привычной маской спокойствия.
— Ты вернулась... — начал он, но слова оборвались, когда он заметил кулон в её руках.
Анна не торопилась. Она подошла ближе и, словно взвешивая каждое движение, положила кулон на стол. Пальцы задержались на мгновение, будто проверяя, всё ли на своём месте, и только потом она выпрямилась.
Её глаза встретились с его. Тихое напряжение, заполнившее комнату, казалось, звенело, но она не отводила взгляда.
— Я видела Марину, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Она всё рассказала. Павел побледнел, но не отвёл взгляда. Он устало провёл рукой по лицу. — Прости, — наконец произнёс он. — Я хотел сделать сюрприз. Всё время думал, как бы не испортить его. А в итоге только всё запутал. Анна внимательно смотрела на него. В его голосе было что-то, что заставляло верить. В её голосе звучала искренность, но она была пропитана неуверенностью.
— Ты ведь видел, как я начала сомневаться. Почему ты молчал? — слова сорвались, дрогнув в конце. — Ты просто смотрел... смотрел, как я мучаюсь.
Павел опустился на стул, плечи ссутулились, а руки закрыли лицо. Он долго молчал, будто искал слова где-то в себе, прежде чем тихо выдохнуть:
— Я боялся... Боялся, что ты решишь, будто это всего лишь оправдания.
Или что сюрприз потеряет смысл. А потом… потом всё стало слишком сложно. Анна прижала пальцы к вискам, чувствуя, как напряжение постепенно сменяется усталостью. — Павел… я думала, что у тебя кто-то есть, — призналась она. Голос её был тихим, почти шёпотом. — Это чувство... это было ужасно. Он поднял голову. Его глаза наполнились болью. — Прости, — повторил он, накрывая её руку своей. — Я не хотел, чтобы так получилось. Ты для меня всё. Просто иногда я забываю, как это показать. Они долго молчали. В этой тишине было больше смысла, чем в любых словах. Анна медленно сжала его руку и тихо сказала: — Нам нужно учиться говорить друг с другом. Без недомолвок. Без этих игр. — Я обещаю, — ответил он, глядя ей в глаза. Анна впервые за долгое время почувствовала, как в ней зарождается уверенность. Она знала: впереди ещё будут трудности, но теперь они будут справляться вместе.