Телефонный звонок выловил Николая сразу после пляжа. Как и все разумные люди, на море он брал с собой не мобильник, а пиво, оставляя всю связь и дорогую электронику в сейфе номера. Какой смысл ездить на курорт, если и там не отходить от телефона? На курорте надо не отходить от бара!
Разморенный солнцем, Николай пропустил сперва молодую жену, потом зашел сам. Потом зашел в ванную и сполоснул от песка ноги. Потом вытер. И лишь потом взял в руки трубку. Все это время телефон не умолкал. Номер высвечивался тюменский, но незнакомый. Чертыхнувшись про себя, Николай нажал на принятие.
— Да? Алло. Кто это? — не пытался скрыть раздражение. Даже сейчас, в медовый месяц, не могут оставить его в покое.
— Эт... Св... — захрипела международно трубка.
— Кто?
— ...та.
Николай чертыхнулся и отошел к окну. На второй пляжной линии, в окружении десятков отелей связь вообще была хреновой, но у окна вроде немного прояснялось.
— Не слышу. Кто это?
— Света! Све-та! Сестра твоя! — безнадежно заорал телефон.
— А, Светка, привет! Почему у меня твой номер не высветился?
— Я с рабочего звоню. С санатория «Сибирь». Коля... Коль... — Мобильник всхлипнул. — У нас горе.
Ну твою ж мать! Николай раздраженно поморщился. Не хватало ему тут, в Турции, тюменского горя. Что еще случилось?
— Денис умер!
— Кто умер?!
Сестра Света лет двадцать назад, дождавшись совершеннолетия, выскочила замуж, через пару лет родила. Потом развелась, потом опять вышла замуж, опять родила. Потом опять развелась. Сейчас вроде снова с кем-то встречалась и росла в брюхе. При всей безудержной асоциальной жизни у Светки был один плюс — уже в восемнадцать она съехала с родительской квартиры и перекочевала куда-то на уровень горизонта. Жила, кажется, при поселке возле санатория, где и работала. В гости приезжала пару раз в год, иногда с детьми. Поэтому Николай с трудом вспомнил, что Денис — это старшенький.
— Ох ты ж... — ненатурально крякнул Николай. — Что с ним?
Спросил и сам удивился своей глупости. Что с ним... Умер он, что еще-то.
— Отравился спайсом. Или солью. Я не знаю, Коль, не знаю. Вчера умер. Пытались откачать, — рыдала трубка Светиным голосом. — Я не могу дозвониться маме с папой, сообщить новость. Телефон отключен.
Николай молчал, углубившись в мысли. Он не знал, что Денис сидел на спайсе, то есть допускал, что, как и вся молодежь, вполне мог. Как допускал, что от спайса умирают. Но связать эти два факта — Денис и смерть в двадцать лет от наркоты — пока не мог. Большой скорби и страданий Николай не испытывал — чужие ж почти люди, — но новость была не из приятных.
— Коль... Коля... — продолжала куковать Света. — Не могу маме дозвониться с папой.
— А, ну да, — очнулся Николай. — Они номер сменили, перешли к другому оператору. Сейчас я тебе продиктую, у меня записано! Алиса... Алиса... — зашипел он жене. — Найди телефон моих родителей у себя в мобилке.
Новобрачная послушно полезла копаться аккуратным ноготком в айфоне.
— А я вот женился, Светка. — Николай не знал, как прервать тяжелое молчание, и похвастал неуместной радостью. — Сейчас вот в Турции, свадебное путешествие. Медовый месяц типа.
— Да ты что? Поздравляю, — грустно отозвалась Света. — На Алисе?
— Ага, на ней, — зачем-то кивнул Николай. И снова обратился к жене: — Давай быстрее ищи.
— Ну подожди, я еще не до конца разобралась в телефоне. Новый же, — капризно надула губки Алиса.
— Молодец, Коля, давно пора. Ты хоть моложе меня на десять лет, но все равно жениться уже надо, детей заводить, — поддерживала беседу Света из далекой Тюмени. — А почему в Турции медовый месяц?
— Так недорого. Всего полтинник на двоих, горящую путевку выловили. Все включено. Прикинь? С нашими курортами ваще не сравнить! — восторженно брякнул Николай, хотя на русских курортах ни разу и не был. Турция — первый выезд на море в его жизни.
— Ух ты! Ну и как?
— Да отпа-а-ад, Светка! Море в пяти минутах, — отбавил двадцать минут ходьбы в порыве хвастовства, — кормят на убой. Ваще чё хочешь, то и жрешь. Мясо, грибы всякие, рыба! Бухло тоже бесплатное! Хоть от бара не отходи!
— Ничего себе, — восхитилась Света. — Прямо рай.
— Да не говори! Мы с Алиской уже отбили на жратве только путевку. А еще четыре дня отдыхать. Ништяк! Правда, в номер нельзя таскать еду, но мы тайком все равно тырим всякие закуски. Орешки там, чипсы к пиву. Кто проверит-то? Алиска уже выбрала себе полотенце, которое стырит домой. Тебе украсть?
— Ну, укради, — не возражал телефон.
— Тебе надо сюда приехать, пока сезон бархатный не закончился. Если нам на двоих полтос, то тебе одной в два раза дешевле будет. Тут, слушай, прям рай.
Света слушала, удивлялась, восхищалась и завидовала:
— Ох, Коля, какой ты молодец. И жена у тебя хорошая, и на море выбрался. Как же я хочу к вам! Сейчас бы шашлычок да под коньячок, как в песне Трофима!
— Это да-а-а... Тут классно. А, вот, всё, телефон родителей. Готова записывать? Диктую... Ты давай держись там, сеструха. А лучше приезжай в Турцию.
— Постараюсь приехать, — вздохнула Света. — Расписал так. Через пару недель отпуск, поди наскребу на путевку. Ты, как приедешь, все расскажи мне подробненько, ладно?
— Да без проблем, — расплылся в улыбке Николай. — Ладно. Давай не трать бабки, международка же все-таки.
Телефон пиликнул окончанием связи и привычно улегся в сейф. Николай обхватил за задницу молодую жену, приподнял, потащил на свежезастеленную кровать.
— Чего она звонила-то? — пискнула Алиса, проваливаясь в объятия мужа.
— А? Кто? Светка-то? Да черт его знает, толком не понял. К нам хочет, в Турцию. Хрен ей, пусть в своей Сибири сидит.