Знаете, что самое удивительное в "Звёздной ночи"? То, что Ван Гог написал её, глядя из окна психиатрической лечебницы в Сен-Реми. Причём окно его палаты выходило на восток, а на картине мы видим явно западный пейзаж.
Представляете? Человек сидит в дурке и рисует то, чего не видит!
– Смотри, – Алекс подвёл Олесю ближе к репродукции, – видишь эти спирали в небе? Знаешь, что интересно? В 2004 году группа физиков доказала, что эти завихрения в точности повторяют математическую модель турбулентности, описанную Колмогоровым. А Винсент просто... видел это.
Олеся, элегантная в своём кремовом костюме, склонила голову:
– Ты хочешь сказать, что сумасшедший художник случайно изобразил сложное физическое явление?
– Именно! И знаешь, что ещё круче? Размер этой космической феерии всего 73,7 на 92,1 сантиметра. Представляешь? Уместить целую вселенную на холсте размером с современный телевизор!
– А кипарис? – Олеся указала на тёмное дерево на переднем плане. – Он какой-то... пламенеющий.
– О, это отдельная история! – глаза Алекса загорелись. – Кипарисы на юге Франции традиционно сажали на кладбищах. Они считались связующим звеном между землёй и небом. И Ван Гог это знал. Более того, он писал брату Тео, что кипарис напоминает ему "чёрный всполох среди звёзд".
– Подожди, – Олеся прищурилась, – а эта церковь? Она же совсем не похожа на прованские церкви.
– Потому что это церковь из его родной Голландии! Представляешь? Сидит человек в французской психушке и вставляет в пейзаж церковь из своего детства. А луна... луна на картине в 20 раз больше, чем должна быть в реальности.
– Говорят, он написал её за один день?
– За один сеанс! – подхватил Алекс. – Но этому предшествовали десятки эскизов. Кстати, знаешь, какой краской он добился этого невероятного жёлтого цвета звёзд? Хромовым жёлтым – жутко токсичной краской. Некоторые исследователи считают, что именно она повлияла на его психическое состояние.
Олеся провела рукой по воздуху, словно повторяя движение звёздных вихрей:
– А правда, что он никогда не видел свою картину в музее?
– О, это самая грустная часть истории. Картину продали за 400 франков в 1900 году, через десять лет после смерти Ван Гога. Сейчас она в Музее современного искусства в Нью-Йорке, и её оценочная стоимость – более 100 миллионов долларов. А при жизни художник продал всего одну картину!
– И всё-таки, – задумчиво произнесла Олеся, – что он хотел сказать этим бурлящим небом?
– А вот тут самое интересное! – Алекс понизил голос до заговорщического шёпота. – В том же 2004 году астрономы выяснили, что в июне 1889 года, когда создавалась картина, Венера была исключительно яркой и находилась именно в той позиции, где на картине самая большая звезда. Представляешь? Человек, запертый в психбольнице, не только точно запомнил расположение небесных тел, но и передал сложнейшие физические процессы в атмосфере!
– А деревня внизу такая... спокойная. Будто спит и не подозревает о космической буре над головой.
– В этом весь Ван Гог! Помнишь его письма брату? "Ночью мне часто кажется, что звёзды живые и посылают сигналы друг другу". Кстати, современные исследования показывают, что у него мог быть особый вид мигрени, при котором человек видит световые вихри. То есть он буквально рисовал свою боль!
Олеся посмотрела на часы:
– Знаешь, после такой истории хочется выпить что-нибудь крепче кофе.
– О, я знаю отличный бар неподалёку, – улыбнулся Алекс. – Там подают абсент – тот самый, который так любил Ван Гог. Правда, современная версия менее... сумасшедшая.
И они пошли к выходу, оставляя позади кружащиеся звёзды и пылающий кипарис. А картина продолжала рассказывать свою историю о человеке, который видел больше, чем могли видеть другие. И, возможно, именно поэтому сошёл с ума. Или наоборот – сошёл с ума, чтобы видеть больше?
А может, настоящее безумие – это наша уверенность, что мир устроен просто и понятно? В конце концов, кто мы такие, чтобы решать, где кончается гениальность и начинается безумие? Особенно глядя на небо, которое закручивается в спирали над сонной провансальской деревушкой уже больше 130 лет.
Другие мои статьи ЗДЕСЬ