В одном районном городишке, не будем скромничать и назовём его так, нетривиальненько, назовём его, ну, скажем, город N, недавно открылось новое отделение Пенсионного фонда. Ну, как открылось? Скорее, переехало из зачуханного подвала в новое помещение, выстроенное по последней моде клиентоцентричности.
И всё-то там было для клиентов, и окошки в витринах из прозрачного оргстекла, и электронная очередь, и звуковое сопровождение, в общем, всё как у людей. Только пока работники были старыми, закостенелыми, что ли.
Пал Палыч, руководитель отделения, очень гордился новым современным видом своей организации и сейчас любовно поглаживал терминал для выдачи талончиков.
В этот момент распахнулась входная группа… Вы, наверное, сейчас задались вопросом – что это за зверь такой и с чем его едят? Вот все вы так, лишь бы пожрать. Ни с чем это не едят. Это просто вход в помещение. Двери просто, можно сказать. Но это не модно. Теперь модно "входная группа" говорить. Так-то.
Так вот, в эту, Господи, прости, входную группу влетел завхоз Михалыч и громко крикнул:
– Е-е-е-д-у-т! Едут, Палыч!
– Кто едет-то? – удивился ничего не подозревающий Пал Палыч.
– Сан Саныч едет!
– Это который из Собеса?
– Какого Собеса! Сам! Сам едет! Руководитель областной.
– Ну всё! Приехали, – огорчился Пал Палыч.
– Чего такое?
– Это он меня, наверное, снимать едет! – в сердцах махнул рукой Пал Палыч и обессиленно присел на краешек клиентского кресла.
– Да за что же это, отец родной? За что же тебя снимать-то? Я прямо недоумеваю!
– Не надо недоумевать, Михалыч! Я на корпоративе по причине первомая его супруге на ногу наступил, когда она мной вальс танцевала.
– Да иди ты!
– Точно тебе говорю!
– Да что же ты так, отец родной, неаккуратно-то?
– Выпимши был. Там все были выпимши, включая его супругу.
– А Иван Петрович тоже выпимши был?
– Ну, как ты так можешь про него думать! Конечно же нет! Он с устатку голову рядом с салатом положил на тарелку и мирно отдыхал. Нажалилась, значит, Верка на меня. Сан Саныч! Дорогой Вы наш, что же не предупредили? Мы бы Вас по первому бы разряду, так сказать… Иди, Михалыч, работай, не знаю там, что, работу какую-нибудь.
– Палыч, засада, – входя выпалил запыхавшийся Сан Саныч, утирая пот со лба рукавом.
– Какая засада? – удивился Пал Палыч, начиная смутно осознавать, что увольнять его пока не будут.
– Едет сам Мракобесов из Москвы! Хочут твоё отделение собственноручно открыть для народа!
– Так мы ж его уже открыли торжественно для народа. Позавчера же!
– Да то-то же и оно! Кто же знал, что нам это привалит… честь такая, говорю, выпадет на нашу долю?
– Д-а-а-а! Дел-а-а-а. Лучше бы ты меня уволил!
– Успеется ещё, успеется. Сейчас некогда, надо гостя дорогого встречать! Ну, показывай мне своё хозяйство и какими силами принимать будешь.
– Так вот же, проходите. Вот просторный клиентский зал, девочки все в форме, с платочками на шее.
– Это вот это что ли у тебя девочки? – придирчиво осмотрев "девочек", завопил Сан Саныч. – Ты мне чтобы сейчас же, слышишь, где хочешь, чтобы достал, чтобы у меня тут ноги от плеча чтобы! А не это вот всё! Чтобы юбки у всех выше колена, шпильки чтобы! Колготы капроновые!
– Так июнь же, жарко! – возразил было Пал Палыч. – А, впрочем, слышали все? Капроновые! Марь Семённа! Капроновые, а не рейтузы! И юбка чтобы, поняла?
– Поняла, поняла, отец родной! – закивала семидесятилетняя Мария Семёновна, прикидывая, какую юбку в ночь будет сегодня укорачивать.
– Да ты с ума что ли сошёл? Отец родной! – с издёвкой сказал Сан Саныч. – Какие ей колготы, какие шпильки? Чтобы сидела у меня завтра тише воды и из-за перегородки не высовывалась! Ясно?
– Ясно, ясно! – закивала Марья Семёновна. – Спасибо тебе, отец родной, спасибо. А то, как же я в юбке-то такой, срам какой, ай срам!
– Т-а-а-к! – потирая руки, продолжил Сан Саныч. – А скажи мне, отец родной, а если Иван Петрович спросит, чего у коллектива, кто отвечать будет?
– Синицина! – не задумываясь ответил Пал Палыч. – Она самая красивая. Синицина! Где, чёрт возьми, Синицина?
– Я здесь! – влетая в клиентский отдел заорала Синицина.
– Где ты шляешься, Синицина?
– Я в туалет выходила, Пал Палыч! – доложила Синицина.
– Вот скажи мне, Синицина, – Сан Саныч придирчиво её осмотрел, крякнул, одобрительно кивнул и продолжил. – Так вот, представь, Синицина, что я Иван Петрович и что я у тебя что-нибудь спросил. Ну, например, мол, а расскажи мне, Синицина, как тебе работается в новом помещении?
– Догогой Иван Петгович! Мы гады Вас пгиветствовать…
– Стоп, стоп, стоп! Палыч, да ты в своём ли уме, самая красивая! Да Иван Петрович дико картавит! Он же подумает, что мы над ним издеваемся! Так, Синицына, иди отсюдава в свой туалет. Не пойдёт! Думай, кем заменить. Думай говорю! А это, кто у нас там во входную, Господи прости, группу ломится?
– Так это же посетители! – пожав плечами, сказал Пал Палыч.
– Какие ещё посетители? А ну-ка, быстро их отсюда убрали, и чтобы мне завтра ни-ни!
– Михалыч. Михалыч! Поди, мой друг, выпроводи отсюда наших дорогих посетителей, придумай что-нибудь. И этого тоже, вон того, у терминала, стоит там, ковыряет его.
– Да, что ты, что ты, отец родной! Это же Палкин! Он же тайным покупателем подрабатывает.
– Тайный покупатель? – растревожился Сан Саныч. – Где тайный покупатель?
– Да вон там, у терминала, делает вид, что талончик берёт, – показал пальцем Михалыч.
– А что это у Вас тут, Пал Палыч, собственно, происходит? Почему клиенты у Вас за входной группой топчутся? Или ты забыл, для кого мы это всё строили? – наигранно громким голосом возопил в справедливом гневе областной начальник. – Да я тебе… Да я тебя по всей строгости!
– Не извольте беспокоиться, Сан Саныч, дрогой, сию же секунду, сию же минуту. Михалыч! Пропусти людей! Я с тебя за эти барские повадки спрошу по всей строгости воен… По всей строгости. Вот!
У Сан Саныча зазвонил телефон. Он ответил, изменился в лице, даже заулыбался.
– Ф-у-у-у-х! – выдохнул. – Отбой! В телефонограмме нашу область с Вологодской попутали. Чуть инфаркт не словил. Так что поработаем ещё, Пал Палыч. – Сказал областной начальник, направляясь на выход.
– Слава Богу! Слава Богу! – шелестел Пал Палыч, провожая начальника.
Поравнявшись с Палкиным, Сан Саныч строго на него посмотрел.
– Тайный покупатель! Нам скрывать, дорогой ты наш гражданин, нечего! Мы завсегда об клиенте в первую очередь думаем, а не то, что там… некоторые. Ну, Палыч, бывай. Свидимся. В субботу к тебе на рыбалку приеду. Клиентоцентричность… твою мать!
– Всенепременно, всенепременно, Сан Саныч, встречу по первому разряду, так сказать, клиентоориентированно, Господи прости. Ушицу из стерлядки или осетринки, может быть?
– Ушицу лучше из стерлядки, осетринку на шашлычок оставь. Ну, бывай, дорогой.
– До свидания, до свидания, жду с нетерпением субботы, – махал рукой Пал Палыч вслед садящемуся в машину начальнику. – Гвоздей тебе в ноги. Отец родной, твою мать. Ну, чего, Палкин, топчешься у терминала? Взял талончик? Так иди и получай свою тайную услугу. Давай я тебя даже провожу, а потому что у нас тут не шалтай-болтай какой-нибудь, а клиентоцентричность, Господи прости!
Пал Палыч схватил Палкина за воротник и потащил его в клиентский отдел. Палкин упирался и что-то мямлил на счёт того, что ему туда не надо, но Пал Палыч был непреклонен.
– Нет, ну, надо же! – возмущался Пал Палыч. – Вот, что за клиенты такие пошли? Ты им – клиентоцентричность, а они ещё упираются! Нет уж, Палкин, изволь!
Спасибо, что прочитали.
Все материалы канала можно посмотреть здесь.
Весь дед Митрофан здесь.
Телеграм канал тут.