Промчались сани. Билась полость. А я стою, вникая в звон. Я знаю - в церкви нежный голос Поет Рождественский канон. Вся наша жизнь шумит и мчится, Так далеко душе до звезд. А та - моя, не шевелится, Лишь, наклонясь, положит крест. Пусть это сон… Проста прическа, Чуть-чуть печален очерк губ, И запах ладана и воска Невыразимо сердцу люб. Мы не умрем в пустыне снежной, Он греет нас, собой одев, Любимый с детства, нежный-нежный, Живой Рождественский напев. Александр Солодовников. 1922 год. Фотографии Евгения Корепанова в коллаже: В яслях лежит ребенок. Матери нежен лик. Слышат волы спросонок Слабенький детский крик. А где-то в белых Афинах, Философы средь колонн, Спорят о первопричинах, Обсуждают новый закон. И толпы в театрах Рима, Стеснившись по ступеням, Рукоплещут неутомимо Гладиаторам и слонам. Придет Он не в блеске грома, Не в славе побед земных, Он трости не переломит И голосом будет тих. Не царей назовет друзьями, Не князей призовет в совет - С Галилейскими рыбарями Образует Н
Промчались сани. Билась полость.
А я стою, вникая в звон.
Я знаю - в церкви нежный голос
Поет Рождественский канон.
Вся наша жизнь шумит и мчится,
Так далеко душе до звезд.
А та - моя, не шевелится,
Лишь, наклонясь, положит крест.
Пусть это сон… Проста прическа,
Чуть-чуть печален очерк губ,
И запах ладана и воска
Невыразимо сердцу люб.
Мы не умрем в пустыне снежной,
Он греет нас, собой одев,
Любимый с детства, нежный-нежный,
Живой Рождественский напев.
Александр Солодовников.
1922 год.
Фотографии Евгения Корепанова в коллаже:
Рождество.
В яслях лежит ребенок.
Матери нежен лик.
Слышат волы спросонок
Слабенький детский крик.
А где-то в белых Афинах,
Философы средь колонн,
Спорят о первопричинах,
Обсуждают новый закон.
И толпы в театрах Рима,
Стеснившись по ступеням,
Рукоплещут неутомимо
Гладиаторам и слонам.
Придет Он не в блеске грома,
Не в славе побед земных,
Он трости не переломит
И голосом будет тих.
Не царей назовет друзьями,
Не князей призовет в совет -
С Галилейскими рыбарями
Образует Новый Завет.
Никого не отдаст на муки,
В узилищах не запрет,
Но Сам, распростерши руки,
В смертельной муке умрет.
И могучим победным звоном
Легионов не дрогнет строй.
К мироносицам, тихим женам,
Победитель придет зарей.
Со властию непостижимой
Протянет руку, один,
И рухнет гордыня Рима,
Растает мудрость Афин.
В яслях лежит ребенок.
Матери кроток лик.
Слышат волы спросонок
Слабенький детский крик.
Александр Солодовников.
1926 год.
Якопо и Франческо Бассано. Поклонение волхвов. Конец 1560-х годов. Картина из собрания Государственного Эрмитажа. Источник: https://collections.hermitage.ru/entity/OBJECT/32509?exhibition=1421931927&index=1
Бартоломе Эстебан Мурильо. Поклонение пастухов. 1646-1650 годы. Картина из собрания Государственного Эрмитажа. Источник: https://collections.hermitage.ru/entity/OBJECT/32662