– Ну и какие у нее прогнозы в голове могут быть? Появляется бывший папа, который раскаивается и посыпает голову пеплом, мол, был неправ, виноват, прости, доченька, хочу общаться и дружить с тобой.
При этом он не пытается занять твое место и не ставит Веру перед выбором «или с ним оставайся, или ко мне переезжай».
Ему это незачем, он ведь рассчитывал с самого начала тебя убрать, а ее удочерить, пользуясь фактом налаженных заново отношений.
Глава 34. Умник
Два дня в Москве и путь домой прошли в компании почти непроходящей головной боли. Это все от недосыпа.
Как оказалось, спать что в поезде, что в хостеле он практически не мог.
Стоило закрыть глаза, как налетали кошмары, в которых Вера, Игорь, а иногда и оба сразу нападали на него, а он даже не мог пошевелиться.
И это чертово состояние повторялось снова и снова, хоть бери – и иди, как истеричная дамочка, к модному специалисту по кличке «психолог» в надежде на чудо-таблеточки.
Ну или же бери и, как «настоящий мужик», пытайся купировать симптомы самостоятельно с помощью национального спорта литрбола.
Андрей, естественно, ни того, ни другого делать не стал. Потому что это просто курам на смех, как говорили местные.
Он, не боящийся с детства ни бога, ни черта, переживший уже несколько стычек разной степени опасности с криминальным элементом родной страны, не может спать из-за кошмаров, где на него нападает тринадцатилетняя девочка.
Просто… Чушь какая-то.
Оказавшись дома, он первым делом протопил печь, чтобы можно было существовать в комфортной температуре, а потом, дождавшись возможности закрыть заслонку, отправился спать.
Вера отправляла раньше, сказала, что все равно выспалась в поезде, а поэтому – на боковую не собирается, в то время как у Андрея в синяках под глазами можно картошку хранить и шел бы он спать, а уж за печкой она проследит, но…
Только машинально закрыв дверь за своей спиной на два оборота, Андрей понял, что именно сейчас сделал.
Запираться раньше ему бы и в голову не пришло, разве что в ванной только. Но вот сейчас…
Когда именно он начал закрывать дверь от Веры, он точно вспомнить не мог.
Но явно это началось после возвращения из больницы.
Ночь прошла более-менее спокойно. Состояние все еще оставалось таким же разбитым, но, по крайней мере, прошла головная боль и уже за это стоило бы сказать этой жизни спасибо.
Когда он вышел из комнаты, Вера уже сидела за столом, наворачивая яичницу с чаем.
При виде Андрея она быстро за два укуса запихала содержимое тарелки в рот, после чего залпом выпила стакан чая и поставила посуду в мойку.
- Я все, можешь садиться и есть спокойно, - произнеся это, девочка скрылась в своей комнате.
Андрей открыл холодильник и пару минут безучастно таращился на содержимое полок.
Есть не хотелось. Совсем. Налив себе стакан чаю, Андрей залпом, по Вериному примеру, выпил сладкую жидкость, после чего вернулся в свою комнату и принялся одеваться.
Сначала – протопить, потом – идти на работу. Пока они ехали из Москвы, прогнозы погоды поменялись и теперь холодрыгу обещали в ближайшие дни.
Так что вечером надо будет натаскать дров из уличной поленницы в кухню просто чтобы не бегать потом по холоду и пурге.
Надя говорила, что метели здесь бывают жесткие, не зря же деревню Хурделево назвали. Андрей метелей не боялся, но предпочитал быть к ним готовым.
Обед на работе он пропустил. Да и не особо хотелось что-либо есть, если честно. И документы сами себя не заполнят.
Это ведь только в фильмах основная работа – проводить карательные и профилактические мероприятия против криминального элемента.
А на деле вот, бумаги. Хорошо еще, что десятипальцевым методом печати в свое время овладел, иначе бы сидел и тыкал двумя пальцами в клавиатуру, ничего не успевая, как народ постарше…
- Андрей? – прикосновение к плечу заставило дернуться. Вскочить, будучи готовым защищаться. – Эй, тихо, тихо, это я.
Оказалось, он вот уже несколько минут таращился перед собой невидящим взглядом, словно выпав из реальности.
Оказалось, в кабинет зашел Дима и, заметив, что Андрей «завис», аккуратно его потормошил.
За что едва не получил сейчас, благо что успел вовремя отскочить назад, поднимая руки вверх.
- Андрей, ты у себя в кабинете. В отделении, - вдруг спокойно произнес он, все еще не опуская рук.
Как-то слишком спокойно, но Андрей не обратил на это внимания.
- Прости, я задумался и не заметил, как ты вошел, вот и… Прости, - смущенно пробормотал мужчина. Да что с ним творится последние дни. – Тебе что-то нужно?
- Да, одно дело, оно вроде на твоем участке было, так что…
- Можешь поискать, если не в архиве, то здесь, - Андрей кивнул на стеллаж с папками.
Порядок он наводить только начал, поэтому вполне возможно, что Дима нужное ему дело будет искать не один день.
И в другое время Андрей бы даже предложил свою помощь, вот только вдвоем у шкафа они будут больше друг другу мешать, чем помогать.
Так что пусть Дима сам разбирается. Тем более, что он наверняка знает, какую именно папку ищет.
Да и в содержимом стеллажа ориентируется, возможно, даже лучше, чем Андрей.
Не зря же у этого зазнайки репутация самого умного человека в отделе.
- Андрюх, что с тобой происходит? – в полной тишине вопрос Димы сразу вызвал ощущение, будто загоняют в угол. – Пойми правильно, я не хочу на тебя давить, но ты после всей этой истории с Фаресовым сам не свой.
- Я в порядке.
- До тебя еще работал у нас один мужик. Был тоже «в порядке», потом слишком часто с бутылкой общаться начал, а в итоге в сарае на балку веревку накинул – и с тех пор мы искали нового участкового.
Так что давай не будем про «порядок», когда даже со стороны видно, что это не так, - Дима сел напротив Андрея за стол.
Поморщился немного от света лампы, направленной ему в лицо, а потом тихо, явно подбирая каждое слово, сказал:
– Послушай, если бы я хотел тебе устроить проблемы, я бы нашел способ куда более простой, чем вытащить из тебя какую-то личную информацию и потом разбазарить ее по всему селу, верно?
- Я вовсе не думал, что ты можешь устроить мне какие-то проблемы, - Андрей махнул рукой.
- То есть, ты понимаешь, что я хочу помочь тем, чем смогу?
- Дим, помочь можно в какой-то ситуации… в другой, понимаешь? Ты не наведешь порядок ни в моей голове, ни в моей жизни, что бы там не говорили о подобной возможности всякие гуру из интернета.
- Если человек обещает навести порядок в твоей голове и жизни – это не гуру, а шарлатан, которого надо перетянуть поганой метлой вдоль хребта разок.
Потому что порядок и бардак в своей голове и жизни мы что устраиваем, что разбираем сами и тут тебе ни я, ни кто-либо другой не помощник.
Но, знаешь, высказаться и просто чтобы тебя кто-то услышал – это тоже помогает, мы, люди, все-таки зверушки социальные.
А ты пока что и друзей не завел, и с Надей у вас будто черная кошка пробежала в последнее время.
- Ну а тебе это зачем?
- Не хочу, чтобы нам искали нового участкового.
Во-первых, мне и с тобой неплохо работается, ты в запои не уходишь и к работе относишься нормально, а не как некоторые.
А во-вторых – я уже за полутора-двух человек до твоего перевода к нам наработался, мне хватило.
Так что, дело ведь не в ноже, а в обстоятельствах?
Мы ведь твое личное дело всем отделом читали, кто-то даже по два раза, ты и с огнестрелом дважды дело имел, и с любителями колюще-режущими помахать не впервые сталкиваешься.
- С огнестрелом – это громко сказано.
Один ...зел у меня пушкой перед лицом помахать пытался, второй… Это вообще по гражданке было и я там как свидетель, а не при исполнении, проходил.
Но да, ты прав, дело в обстоятельствах.
Андрей глубоко вздохнул и, неожиданно для себя, начал вполне связно излагать историю целиком, опустив некоторые детали.
О том, как из-за сережек раскрутили они с Надей цепочку к Игорю. О том, как он увидел их в городе, забрал Веру домой, а потом…
Потом он сам не заметил, как рассказ стал более эмоциональным и приобрел даже не особо-то и цензурную окраску, особенно когда речь зашла о Вере.
- Я ее, видите ли, простить должен и принять! Она, видите ли, ни в чем не виновата.
Она не хотела – и это вполне повод, чтобы взять – и относиться к ней, как раньше, - вскочив с места, он расхаживал по кабинету, размахивая руками. – Бедная девочка, она, видите ли, переживает.
А я не переживаю?! Меня чуть не убили из-за этой бедной, с***, девочки!
Да мне каждую ночь в кошмарах снится, как она со своим «любящей папашей» меня ножами в угол загоняют, а я ни отмахаться, ни убежать, ни шевельнуться не могу.
Да… - Андрей осекся, поняв, что выболтал невольно даже то, что говорить изначально не хотел.
Дима помолчал минуту, барабаня пальцами левой руки по столу.
- Знаешь, прощение, принятие и все в таком духе – это дело твое личное. Тут никто ни указывать, ни доказывать права никакого не имеет.
Да и не бывает такого, чтобы человеку приказали простить – и он взял да и простил.
Но вот сами обстоятельства… - мужчина протянул руку к стопке черновиков, лежащих на столе. – Ты к ней привязался за месяц. И ты ей доверял.
Пусть не на уровне «боевого товарища», но в достаточной степени для того, чтобы не ждать ножа в спину.
- Вот про нож в спину ты прямо в точку.
- Скажи, а было что-то еще, кроме лжи?
- Как будто лжи мало.
- Не мало, но если изменилось поведение девочки, или она начала критиковать тебя, как родителя, или…
- Да не было ничего такого, в том-то и дело. Жили, как жили. Общались, шутили друг над другом, я ее на рыбалку свозил.
- Ага, ты показывал фотографии, - Дима ухмыльнулся. – То есть, по факту, против тебя ее не настраивали и отношения с тобой разрушить не пытались.
- Ты к чему это?
- Да сразу к двум моментам. Ты за месяц к ней привязался, а она за тринадцать лет к Фаресову представляешь, как прикипела?
- Ага, настолько прикипела, что взяла – и простила сходу предательство.
- Так она всем предательство прощает, чему ты удивляешься?
Андрей, мы говорим о тринадцатилетнем ребенке, который уже через месяцок совместной жизни называет тебя папой и в рот тебе заглядывает.
Вот вспомни себя в тринадцать лет, ты же без отца рос.
Появись он вот так вот в твоей жизни – что ты ему сказал бы первым делом?
- Где ты, самка собаки, был раньше и почему появился только сейчас, - не задумываясь, произнес Андрей. Потому что ответ был очевиден.
- А она тебе что сказала?
- Спросила, зачем мне это, а потом согласилась приехать со мной сюда.
- И на этом уже, в принципе, можно было бы заканчивать историю знакомства с ее психпрофилем, но мы продолжим тем делом, которое ты завел на Снежану и ее мать.
Мне кажется, что напади Снежана на тебя в тринадцать – в больницу побои снимать повезли бы двух детей, а не одного.
- Скорей даже одного, но не того, кого пытались побить. Я в ее возрасте дрался только так.
- Ну вот. А у нас чьих синяков полная папка?
- Это ты к чему?
- К тому, что на конфликт она у тебя идти не умеет. Отстаивать свою точку зрения, доказывать, драться что за себя, что за других – тоже.
Учитывая полную семью и какой-никакой достаток – девочку держали подальше ото всех проблем, вот и мало что она может сделать, сталкиваясь с какой-либо га д.. остью.
А сможет ли она га..дость распознать, если с ней ни разу не сталкивалась?
Андрей вспомнил историю на вокзале, когда Веру едва не выпихнули из очереди, а она только и могла, что расстраиваться и недоумевать, мол, зачем женщина та это сделала, если бы могла просто попросить и получить нужное.
Вспомнил разговор в московской квартире, когда эта маленькая ...урочка была готова на полном серьезе поделиться наследством со своей теткой, которую ни разу в жизни не видела. И понял, что Дима, в общем-то, прав.
- Ну а теперь смотри, какая ситуация. Вы с ней вообще разговаривали о ее семье и том, что было в прошлом?
Поднималась тема, что они могут появиться, если им от нее что-то понадобится?
Андрей помотал головой.
– Ну и какие у нее прогнозы в голове могут быть? Появляется бывший папа, который раскаивается и посыпает голову пеплом, мол, был неправ, виноват, прости, доченька, хочу общаться и дружить с тобой.
При этом он не пытается занять твое место и не ставит Веру перед выбором «или с ним оставайся, или ко мне переезжай».
Ему это незачем, он ведь рассчитывал с самого начала тебя убрать, а ее удочерить, пользуясь фактом налаженных заново отношений.
Да только Вера этого не знает и не подозревает. Она спокойно живет с одним отцом, а с другим видится по выходным.
- Если бы она мне сразу об этом сказала…
- Если бы она сразу об этом сказала, то у нее отобрали бы сразу двоих близких людей из трех.
Все эти многоходовочки «а вдруг наследство», «киллеры» и прочие истории – они не для мозга более-менее тепличного ребенка, который видит ситуацию только вокруг себя.
И который просто стремится избежать опасного события самым простым способом. Видел, когда Ледащево проезжаешь, сгоревший дом у самой дороги?
- Видел, - смена темы Андрея не насторожила. Даже обрадовала отчасти.
- Он сгорел года три назад. И там история была та еще, похожая чем-то на твою.
У нас ведь детям на речку запрещают соваться без взрослых. А у взрослых не всегда время есть на это.
Так вот, целая группа таких деятелей сговорилась, что наврут родителям, будто ночуют у одного из них, чья мать на ночной смене – а сами пойдут романтики ради комаров кормить да рассвет встречать.
А ночью тот дом загорелся, как факел. А все спят, никто ничего не видит, когда проснулись соседи – там уже полыхало так, что не подойти.
Пока пожарные приехали, пока потушили, пока сообщили хозяйке.
А теперь представь картину – пять матерей вокруг этого пепелища ходят, воют, да тела своих детей ищут весь день.
Одна вообще в больницу загремела, благо что спасли. А эти ...ки не придумали ничего лучше, как спрятаться в лесу и переждать, представляешь?
Три дня пережидали. Потом к кому-то домой сунулись и тут их обнаружили.
- Жесть просто. Бедные родители, - Андрей передернулся. Представлять, что пережили матери пацанов, было стр ашно даже ему.
- Ну а дальше об спины этих деятелей абсолютно заслуженно сломали не один банный веник.
Ор стоял – на все Ледащево, как мне рассказывали.
И знаешь – все как один, твердили, что не пошли сознаваться сразу, потому что боялись, что их наругают за ночевку на речке.
И вот теперь вопрос, сколько лет было этим детям? А самый старший в этой компании был на два года старше твоей Веры. Младший то ли на год, то ли на два моложе.
Считай взрослые люди, а в голове то ли опилки, то ли солома. И при этом ведь неглупые пацаны, двое вообще отличники, старший вот этой осенью в институт поступил в городе, на бюджет причем, сам, мать гордится теперь…
- И к чему ты мне это говоришь?
- Да к тому, что воспитывать ребенка – это все равно, что держать курящую обезьянку на пороховом складе.
Ты никогда не будешь знать, что и откуда тебе прилетит, но прилетит точно, даже если ты со всех сторон соломки подстелишь.
Злиться, обижаться и даже ненавидеть ты можешь сколько душе твоей угодно, вот только как щенок в два месяца будет все грызть и прудить тебе лужи, так и ребенок нет-нет да вытворит какую-то дичь из-за недостатка мозгов и вне зависимости от твоего отношения к ситуации.
Ну а сны твои… Не знаю, легче тебе от того, что она просто без мозгов, а не злодейка какая, или нет, но… - Дима махнул рукой неопределенно.
Андрей вздохнул. Странно, но Дима был прав. У него после этого разговора словно камень с души свалился.
Нет, он вовсе не собирался бросаться к Вере с распростертыми объятиями, вот только… Опасности от нее он тоже больше не чувствовал. Да и вообще… Черт! Только глянув на часы Андрей понял, что рабочий день уже подходит к концу, а он все документы так и не заполнил до сих пор. Придется остаться и посидеть еще пару часов.
- Ну твою ..., - вздохнул Дима, перелистывая папку. – Кто отсюда доки по другим папкам рассовал, найду и руки оторву, теперь торчать неизвестно сколько здесь.
- Ну, мой кабинет к твоим услугам.
- Если у тебя есть чай и доширак – ты меня сейчас сделаешь самым счастливым полицейским если не во всем мире, то в нашей деревне точно.
- Обед пропустил? – с пониманием уточнил у коллеги Андрей.
- Да заявительница пришла, потом главный к себе вызвал, потом вот дело надо было искать и…
Фыркнув, Андрей полез в стол за едой всех времен и народов. Подумав, протянул руку к телефону и отбил на знакомый контакт сообщение:
«Задержусь на пару-тройку часов».
Ответа не было, но сообщение высветилось прочитанным. Что же, пора заняться делами.
Все главы рассказа будут здесь:
Автор: Екатерина Погорелова