— И не нужно так на меня смотреть! — с укором произнесла молоденькая девчонка, на вид которой было не больше восемнадцати лет.
— Я не смотрю на вас «так», — ответила Катя, обращаясь к молодой девице на «вы» несмотря на ее возраст, — я просто пытаюсь понять, как вам совести хватило не приехать на похороны к бабушке, но при этом заявиться на наследство!
Девушка, которую звали Аленой, только хмыкнула и повела плечами. Нет, ей было не стыдно, и Катя понимала это и в очередной раз поразилась жизненной несправедливости. Сама Катя не претендовала на однокомнатную квартиру, оставшуюся после смерти Антонины Денисовны бесхозной, но и понять двоюродную внучку умершей старушки Катерина не могла. Ей было обидно за Антонину и за то, как к ней относились ее немногочисленные родственники.
— Ты мне еще лекцию почти! — грубо ответила Алена, беспардонно тыкая Кате несмотря на разницу в возрасте лет в пять-семь, — я не за этим сюда приехала. Давай, собирай свои пожитки и проваливай, тут не пристанище для обиженных судьбой.
Кате было обидно. Не столько за себя, сколько за Антонину Денисовну, не успевшую составить завещание до своей кончины. Старушка болела больше года, основную часть этого времени проводила в больнице и все никак не могла собраться с силами и с духом, чтобы поехать к нотариусу. Катя ни разу не задала вопроса своей благодетельнице относительно того, на чье имя собиралась Антонина Денисовна переписывать квартиру, но и имя «Алена» она не слышала ни разу.
Прошло всего два месяца после смерти Антонины, когда на пороге квартиры, в которой продолжала жить Катя, появилась эта Алена. Сразу же предупредила ее о том, что она – родственница Антонины Денисовны и имеет все подтверждающие родство документы.
— Так что давай, собирай свои шмотки и выметайся, — в первый же день заявила Алена Кате, потом походила по квартире, поцокала языком и уехала, оставив после себя тяжелый шлейф дешевых духов.
Катя надеялась на то, что родственница Антонины больше не явится, но она ошиблась. На следующий день Алена вошла в квартиру, открыв дверь неизвестно откуда взявшимся у нее ключом, и Катя поняла, что родственница Антонины без спроса и разрешения сняла с крючка в прихожей «дежурную» связку ключей.
— Ты еще здесь? — сморщив нос, спросила Алена, и лицо ее при этом выражало такое отвращение, что Кате стало не по себе, — я же тебе вчера сказала, чтобы ты выметалась!
Катя поняла, что выбора у нее не было. Антонине Денисовне она была никем, пожилая женщина приютила у себя оставшуюся сиротой Катю, когда у нее погибли родители, благо, что девушке тогда уже исполнилось восемнадцать лет. После смерти родителей квартиру Кати пришлось продать, чтобы расплатиться с долгами перед банком и прочими кредиторами, и у девушки не осталось своего угла.
Тогда-то Антонина Денисовна, одинокая соседка семидесяти лет от роду, позвала Катю к себе. В свое время родители Кати помогали ей с покупкой продуктов, лекарств и решением бытовых вопросов, поэтому Антонина не могла позволить, чтобы нравившаяся ей соседка осталась без крыши над головой.
— Я одна совсем, — со вздохом повторяла Антонина Денисовна, — нет у меня никого. Дальние родственники только, но разве толк от них есть?
Про свою семью Антонина Денисовна ничего Кате не рассказывала, девушка понимала, что для пожилой женщины любое упоминание о близких родственниках было болезненным и неприятным. Так и жили: каждая со своей болью и своими потерями, говорить о которых не имело никакого смысла.
— Мы с тобой – две одинокие души, — часто говорила Антонина, а Катя не могла с соседкой не согласиться, — что нам нужно? Только теплый угол, да молчаливая поддержка.
Катя согласно кивала. Антонина Денисовна за семь лет жизни с Катей стала для девушки почти что родной бабушкой, которых у нее никогда не было. катя ощущала себя одиночкой, такой же точно одиночкой была и ее покровительница, причем ни одна, ни вторая на одиночество и жестокие повороты судьбы не жаловались.
Антонина Денисовна в свое время работала в школе учительницей истории, а в качестве хобби выбрала для себя изучение иностранных языков. К семидесяти годам Антонина отлично владела несколькими языками: французским, немецким и итальянским, предложила Кате выучить один из них, а та согласилась на изучение французского. Было в нем что-то романтическое, особенное, Кате вообще порой казалось, что в прошлой жизни она жила в Париже, настолько часто в своих сновидениях она видела Эйфелеву башню, Елисейские поля и Сену.
— У тебя прекрасные способности, — хвалила Антонина Денисовна Катю, — если бы все мои ученики с таким интересом и упоением получали знания, я была бы самой счастливой преподавательницей на свете. Но это только мечты!
Катя любила мечтать. Она представляла себе, как однажды выучит французский в идеале, заработает много денег, а потом купит билет во Францию и, как минимум, неделю проведет в Париже. Маленькими шажками девушка двигалась к этой цели, но цель пока оставалась мечтой.
Из-за ранней смерти родителей об учебе в вузе пришлось забыть, и с восемнадцати лет Катя начала работать. Подрабатывала в кафе официанткой, там же мыла посуду и полы, потом устроилась курьером, параллельно работая в магазине женской одежды консультантом, несколько лет после этого пробыла на должности администратора в гостинице.
Потом в городе с шумом закрылось градообразующее предприятие, начался отток жителей, и с работой стало совсем туго. Самые лучшие места были заняты людьми со связями и образованием, а у Кати ни одного, ни другого не имелось.
— Ты бы мужчину себе нашла, — советовала Антонина, — молодая и красивая, мужчинам ты нравишься. Почему бы не найти мужичка, который возьмет тебя к себе на обеспечение?
Катя слушала Антонину и поражалась ее рассуждениям. Нет, не могла Катя вот так просто начать совместную жизнь с каким-то мужчиной, к которому у нее не было чувств. Романы у Кати были, но ни один из ее возлюбленных не торопился делать девушке предложения. К тому же парни, в которых влюблялась Катя, не имели достаточно средств и возможностей для того, чтобы содержать девушку или хотя бы дать ей уверенность в завтрашнем дне.
— Находишь ты каких-то плюгавых, — плевалась Антонина Денисовна, когда Катя в очередной раз жаловалась старушке на одного из своих ухажеров, — ну посмотри ты лучше, оглянись! Мужчин вокруг полно, ты просто кидаешься непонятно на кого, только время свое тратишь впустую!
Катя пожимала плечами. В их небольшом городке, откуда после закрытия завода уехала большая часть населения, был не такой большой выбор мужчин, чтобы Катя могла позволить себе крутить носом. Да и в очередь к ней никто не стоял, а сама она бегать ни за кем не собиралась. Женатых мужчин Катя обходила стороной, альфонсам она была неинтересна, а среди оказавшихся в сухом остатке представителей сильной половины приличных кандидатов не имелось.
Так и не успела она ни выйти замуж, ни хотя бы наладить свою личную жизнь до смерти Антонины Денисовны. В последний год жизни своей покровительницы девушка тратила все силы и средства на то, чтобы продлить жизнь Антонины или хотя бы облегчить ее страдания, поэтому про личную жизнь вообще позабыла. Никто к Антонине Денисовне не приезжал, здоровьем ее не интересовался, и Катя была уверена в том, что никого из родственников у пожилой женщины не осталось.
Но не тут-то было. Стоило Антонине умереть, как тут же на пороге нарисовалась Алена со своими претензиями. Катя не стала с ней соперничать, никакого права на квартиру Антонины Денисовны она не имела, поэтому собрала свои вещи и уехала из города в областной центр, где хоть как-то кипела жизнь.
— Не получится у вас быстро работу найти с вашим стажем, — посетовала сотрудница центра занятости, когда Катя пришла к ней за консультацией, — у вас нормального опыта нет. Пока мы вам что-то подыщем, вы с голову умрете.
Слова госслужащей показались Кате несправедливо кощунственными, но зато честными. Денег на продолжительный период жизни без работы у Кати не имелось, половину своих сбережений девушка отдала за аренду комнаты в общежитии, а на остаток ей предстояло как-то жить. Поэтому, не дождавшись официальных предложений из центра занятости, Катя отправилась на самостоятельные поиски работы.
— Вы слишком молоды, — кривя рот с накачанными губами, сказала ей одна из сотрудниц отдела кадров, куда Катя пришла со своими документами, — выйдете замуж, забеременеете, потом на больничных сидеть будете. Нет, это нам неинтересно
— Я бы с удовольствием тебя взял, — ответил Кате владелец небольшой гостиницы на окраине города, — только вот платить пока смогу совсем немного. Народу у нас мало, сама понимаешь, кризис.
Размер зарплаты, названный им, был таким мизерным, что Катя даже спорить с мужчиной не стала.
Единственным вариантом оставалась работа на рынке. Опыт продаж у Кати имелся, она почти год отработала в магазине женской одежды консультантом, поэтому владелец фруктово-овощной лавки без лишних вопросов принял Катю на работу.
— Французский твой тут навряд ли понадобится, — хмыкнул хозяин лавки, представившийся Кате Арменом Арсеновичем, — а вот побольше умных слов и голос погромче пригодится. Кричать умеешь?
Катя с удивлением смотрела на своего потенциального работодателя и размышляла о том, что такого вопроса на собеседованиях ей еще ни разу не задавали.
— Умею, наверное, — ответила она, пряча улыбку, — только зачем?
Армен с досадой покосился на девушку:
— А как покупателей у конкурентов отваживать? Бойким криком и заманчивыми словечками. Учти, твоя зарплата будет зависеть исключительно от сделанной тобой выручки.
Время поджимало, денег оставалось все меньше, и Кате пришлось согласиться на работу продавцом на рынке. Уже через пару недель Армен Арсенсович стал для Кати просто Арменом, с работой она справлялась достойно и нареканий со стороны хозяина палатки не имела.
Две недели спустя Катя получила свою первую зарплату, радовалась ей и уже планировала прикупить себе новую одежду на приближающуюся осень, только вот Армен сурово посмотрел на свою подчиненную и цокнул языком:
— Ты смотри, Катерина, что сейчас у нас сезон. Фрукты и овощи доступные, вкусные, народ гребет все, не разбирая. Потом будет хуже: и выручки меньше, и покупатели не такие сговорчивые.
— Я буду стараться, чтобы такого не было, — с уверенностью ответила девушка, а Армен только хмыкнул.
— Ага! Конечно! Ты попробуй скрягу развести на деньги, не получится у тебя, как ни старайся. Народ у нас хоть и зажиточный, но очень скупой, поэтому от них снега зимой не дождешься. А богачи на наш рынок не заходят.
Катя кивнула, а сама мечтательно представила себе, как будет и дальше трудиться на благо Армена и любителей свежих овощей и фруктов, а параллельно пройдет какие-нибудь курсы для, например, парикмахеров или массажистов. Самому Армену знать о планах своей работницы было необязательно, достаточно было того, что Катя с усердием и полной самоотдачей исполняла свои обязанности продавца.
— Самое главное! — любил учить Катерину ее работодатель с черными как смоль глазами и такого же цвета густыми усами, — никогда! Слышишь? Никогда не покидай своего рабочего места! Пожар, наводнение, другой апокалипсис, тебя это волновать не должно! Товар, выручка, твое рабочее место – ты всегда должна все это контролировать.
Катя согласно кивала, не представляя себе, какой именно апокалипсис мог произойти в их небольшом, хоть и со званием областного центра, городке.
Но она оказалась не права. В один из дней, когда на рынке шла бойкая торговля, а ряды были переполнены покупателями, Катя заметила в самом углу торгового зала мальчишку лет пяти. Он забился в угол, зажал уши руками и раскачивался из стороны в сторону, сидя на корточках.
Поначалу Катя не обращала на мальчика особого внимания, мало ли, с кем пацан мог прийти на рынок. Может быть, он вообще забавлялся или отвлекал себя от шума, пока родители совершали покупки. Однако, прошло двадцать минут, тридцать, потом почти час, а мальчишка продолжал сидеть в углу, зажав уши и зажмурив глаза.
Все ничего, но именно в этот момент Катя заметила, как над ним накренилась опора, удерживавшая рекламный щит. Этот щит еще неделю назад привезли на рынок нерадивые рекламодатели, а установить толком не смогли – не хватило какого-то разрешения. Щит как попало приделали на хлипкую опору, а под давлением огромного количества собравшихся на рынке людей, она накренилась и нависла над беззащитным ребенком, который и знать не знал о том, какая опасность ему угрожает.
Самым странным было то, что никому из прохожих до этого не было никакого дела. Все спешили по своим делам, что-то горячо обсуждая или ругаясь с продавцами из-за высоких цен, а щит опускался все ниже и ниже, угрожая накрыть собой голову малолетнего ребенка.
Тогда Катя по-настоящему испугалась. Она бы никогда не простила себе, если бы допустила трагедию. Рванув со своего рабочего места, она в последний момент успела дернуть мальчика за руку, а через несколько секунд рекламный щит бухнулся на то место, где сидел ребенок. Катя с ужасом представила себе, чем бы могла закончиться эта грустная история, если бы она в последний момент не сбежала со своего рабочего места.
— Ты цел? — спросила она, обратившись к мальчику, а тот испуганно смотрел на нее красными из-за плача глазами и шмыгал носом.
— Я потерялся, — захныкал он, — и никто меня не ищет!
Катя с недовольством подумала о том, что у кого-то, видимо, имеются запасные дети. Сама она с особым трепетом относилась к малышам, обожала их тискать и искренне не понимала тех родителей, которые были равнодушны к своим чадам.
— С кем ты сюда пришел? Кого нужно искать? — уточнила у мальчика Катя, а сама поняла, что от пятилетнего ребенка навряд ли можно добиться какой-то конкретики: например, выученного назубок номера телефона мамы или папы, ну или хотя бы свой адрес. Хотя, кто знает?
Не успела она услышать ответ, как почувствовала, что в кармане рабочей жилетки вибрирует телефон. Это был недовольный Армен:
— Ты покинула свое место? Как ты могла! Я же предупреждал тебя! Что вообще там у вас происходит?
Катя поморщилась, слыша в телефоне мужские выкрики, ей вообще сейчас было не до Армена, его претензий и информации о том, кто именно ее сдал, сообщив работодателю о своевольном покидании Катей рабочего места.
— Я вам перезвоню, Армен, — сухо ответила Катя и, прервав крики хозяина лавки, отключила связь.
— Ну так что? Кто тебя тут забыл? — она снова обратилась к мальчику, а потом увидела рядом с собой высокую мужскую фигуру.
— Денис! Ну наконец-то! — проговорил светловолосый мужчина в пальто, а потом протянул руку мальчику, — я тебя везде ищу!
Катя с неодобрением смотрела на лоснящегося от хорошей жизни мужчину. На лице его не было ни испуга, ни волнения, ни сочувствия к потерянному ребенку. Неужели такие папаши бывают? Катя захотела возмутиться, но передумала, слишком уж сурово выглядел незнакомец в пальто. Но как же хотелось устроить скандал непривыкшей к ним Кате!
Ещё больше историй здесь
Как подключить Премиум
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.