Людвиг ван Бетховен родился в 1770 году. Это написано в любом словаре/справочнике/учебнике и так же верно, как то, что Волга впадает в Каспийское море. Никто не подвергал этот факт сомнению.
Кроме одного человека - самого Бетховена.
Проблема возраста
Бетховен очень не хотел, чтобы мы думали, что он родился в 1770 году. Он решительно отвергал эту дату как ошибку и недоразумение, причём не только устно, но и письменно.
Бетховен полагал, что на самом деле он гораздо моложе - года на два. А может, и на четыре. Точно он сказать не мог.
Складывается впечатление, что у Бетховена не всегда получалось чётко ответить в моменте на вопрос о своём возрасте. Там, где он указывает, сколько ему лет, ничего ни с чем не сходится.
В 1797 году он пишет, что ему 25, а через 5 лет - почему-то ещё только 28 (эта цифра фигурирует в известном письме братьям - "Гелигенштадтском завещании" 1802 года). Спустя восемь лет - в мае 1810 он утверждает, что ему 39, а в июле того же года неуверенно говорит, что, наверное, 35. В последние десять лет своей жизни на вопрос "сколько вам лет?" он иногда и вовсе отказывался отвечать.
Как же так получилось, и почему элементарный вопрос был для Бетховена таким сложным?
Системный сбой начался в ещё в детстве Бетховена, в ту пору, когда ребёнок узнает свой возраст со слов родителей. И виноват в этом его отец - Иоганн ван Бетховен. Он был музыкантом придворной капеллы Бонна (певцом-тенором) и очень хотел извлечь дополнительный доход для своей семьи с помощью незаурядных талантов старшего сына. Практика выступлений музыкальных вундеркиндов тогда уже набирала силу, и перед глазами у него был пример детских триумфов Моцарта.
На первом публичном выступлении Людвига 26 марта 1778 года в Кёльне Иоганн ван Бетховен объявил его как своего "шестилетнего сына", хотя на самом деле мальчику было уже 7 лет (и 3 месяца).
Впоследствии на всех титульных листах ранних опубликованных сочинений Бетховена его возраст указывался на год меньше реального: 10 вместо 11 в "Вариациях на тему марша Дресслера", 11 вместо 12 в "Трёх сонатах для фортепиано" и так далее.
Неизвестно, было ли это намеренной фальсификацией с целью пиара (хотя разница в год не могла иметь значительного эффекта, особенно, когда мальчик подрос), или же Иоганн ван Бетховен искренне заблуждался в возрасте своего сына.
Вторая версия вполне вероятна, учитывая, что он был, мягко говоря, не самым внимательным и нежным отцом, и к тому же имел репутацию пьющего и непутёвого человека.
Как бы там ни было, Бетховен с самого детства пребывал в заблуждении относительно своего возраста, правда, дату дня рождения - 17 декабря, он помнил.
Точно так же заблуждался и учитель маленького Бетховена Кристиан Готлоб Нефе. В 1783 году он опубликовал в газете заметку о своём талантливом одиннадцатилетнем ученике, хотя на самом деле тому было двенадцать.
Сам юный автор уже тогда путался в цифрах, и на титульном листе "Трёх фортепианных квартетов" (WoO 36), написанных в 1785 году, сначала вывел "Луи ван Бетховен, 14 лет", а потом подумал и исправил цифру на "13".
Позже, уже после смерти родителей, погрешность в его представлении о собственном возрасте выросла с одного года до двух лет.
Возможно, его сбила с толку информация из «Историко-биографического словаря музыкантов» Эрнста Людвига Гербера, вышедшего в 1790 году в Лейпциге. Там он мог прочесть сведения о самом себе, в том числе, и год рождения - 1772.
Эта дата была ошибкой составителя словаря: информацию о Бетховене он взял из текста той самой заметки Нефе, которую тот когда-то написал о юном Бетховене, назвав его "одиннадцатилетним мальчиком". Отняв эту цифру от даты публикации (1783-11), составитель не учёл того, что день рождения Бетховена падает на самый конец календарного года, и получил вдвойне ложный результат - 1772 год.
Трудно поверить, что сведения о своём возрасте Бетховен черпал из внешних источников, но, так или иначе, своё 25-летие Бетховен отметил не в 1795, а в 1797 году, записав 17 декабря в дневнике такое напутствие самому себе:
«Мужество. Мой дух должен господствовать даже при всех слабостях тела. 25 лет минуло , этот год должен быть решающим в становлении законченного человека».
Не тот Людвиг
Тут возникает вопрос: а располагал ли он каким-то документальным подтверждением своего возраста?
В метрической книге церкви Святого Ремигия в Бонне есть запись о крещении 17 декабря 1770 года младенца Людвига Бетховена.
Слева записаны родители: Иоганн ван Бетховен и его супруга Елена (Магдалена). Слева - крёстные: дедушка новорожденного, в честь которого его назвали - Людвиг ван Бетховен и соседка Гертруда Баумс, урожденная Мюллер.
Поскольку младенцев тогда было принято крестить в первые же сутки, от даты крещения отняли один день и таким образом установили примерную (плюс-минус 1) дату рождения Бетховена: 16 декабря 1770 года. Теперь она записана во всех его биографиях.
Бетховен впервые увидел этот документ только в 1806 году (ему было уже 36 лет). Но он полагал, что в этой бумаге речь шла не о нём, а о его старшем брате, тоже Людвиге, который, как он слышал из рассказов родителей, умер через некоторое время после своего рождения.
На самом деле первенец Бетховенов, названный Людвигом и проживший несколько дней, родился в 1769 году.
Бетховен бурно протестовал против "неправильной" даты и даже порвал на долгое время отношения со своим другом Фердинандом Рисом, предавшем огласке сведения о его возрасте из этого документа.
Он думал, что его собственное - настоящее - свидетельство лежит где-то в Бонне, но, по-видимому, эта тема не слишком его занимала. Собственный день рождения он отмечал (или вспоминал о нём) 17 декабря от случая к случаю.
Справка для жениха
Необходимость в документальном подтверждении возраста возникла у Бетховена только в 1810 году: он собрался жениться.
Его любимую девушку звали Тереза Мальфатти, и Бетховен намеревался сделать ей предложение. Судя по всему, он оценивал шансы на успех довольно высоко, учитывая свою европейскую известность и тот факт, что семья Терезы была не так уж знатна.
Он даже стал готовиться к свадьбе: заказал себе шесть новых галстуков и дорогую ткань на рубашки, а также попросил своего друга юности Франца Вегелера срочно съездить в Бонн и найти там "правильное" свидетельство о крещении - оно было необходимо для заключения брака. В письме он предупредил его:
"...следует иметь в виду одно, а именно то, что был брат, родившийся до меня, которого также звали Людвигом с добавленным именем Мария, но умерший. ...Я знаю, что в связи с этим была допущена ошибка, и меня считают старше, чем я есть на самом деле".
Возраст в этой ситуации играл значительную роль для Бетховена, поскольку Терезе было всего восемнадцать (а ему уже ближе к сорока), и он вовсе не хотел прибавлять себе лет в результате какой-то, как ему казалось, ошибки в документах.
Вегелер не нашёл "правильного" свидетельства и прислал Бетховену точно такое же, какое у него уже было, с датой крещения 17 декабря 1770 года.
Раздосадованный Бетховен написал на оборотной стороне бумаги "верную", по его мнению, дату - 1772 - и во избежание последующей хронологической путаницы сопроводил её таким комментарием:
«Свидетельство о крещении является, по всей видимости, неправильным, так как раньше меня родился еще один Людвиг. Моей крёстной матерью была фрау Баумгартен.
Людвиг ван Бетховен».
Имя крёстной он смутно запомнил с детских лет, и оно не совпадало (хоть и было созвучно) с тем, что значилось в свидетельстве. Для Бетховена это обстоятельство было одним из доказательств его правоты.
Кстати, этот документ Бетховену всё равно не пригодился: Тереза Мальфатти отвергла его предложение, чем разбила ему сердце. Но, видимо, то, что в Бонне не нашлось "настоящего" свидетельства о крещении, заставило Бетховена впервые задуматься о том, насколько правильны его представления о собственном возрасте.
Гений вне времени
По-видимому и дата - 17 декабря - казалась ему теперь сомнительной (странным выглядело точное совпадение с датой крещения брата), и год тоже не был ничем подтверждён. Поэтому теперь Бетховен на вопрос о возрасте отвечал просто "не знаю".
История с неудачным сватовством Бетховена произошла в мае 1810 года, а летом его посетила 25-летняя немецкая писательница Беттина Брентано.
Забавно, что и она тоже ошибалась в дате своего рождения, и в момент знакомства с Бетховеном искренне (кажется) полагала, что ей 22.
Свои впечатления о гении (ему, напомним, было 39) она описала так:
"По внешности он маленький (тем больше его ум и сердце), темноволосый, лицо обезображено отметинами от оспы, однако у него божественный лоб. ... К этому ещё следует прибавить, что он очень тугоух и почти ничего не видит. ... Очевидно, ему около тридцати, он не знает точно своего возраста, однако полагает, что тридцать пять."
Возможно, причина того, что Бетховен так легко скостил себе ещё пару лет от предполагаемых 37, объясняется очарованием прелестной Беттины.
И десять лет спустя Бетховен всё ещё отвечал интересующимся, что "не знает точно ни дня, ни года" своего рождения. До конца своих дней он считал, что дата 1770 не имеет к нему отношения, но с годами уже не так бурно протестовал против этой версии.
Он научился держать своё мнение при себе и даже подшучивал над тем, что он, оказывается, "такой старый парень". Но всё равно не верил в это.
Такая реакция походит на слепое упрямство, но если вдуматься, она вполне понятна. Скорее всего, Бетховен испытал ощущение, что его как бы насильно передвигают по шкале "от колыбели до могилы" вправо на две годовых отметки. К тому же целых 730 дней его жизни исчезли непонятно куда и по какой причине, как будто бы он провёл их в летаргическом сне.
Это, должно быть, не очень приятное чувство. Бетховену было легче не верить фактам и отрицать очевидное, чем осознать и разобраться.
Всё о Бетховене в этой подборке 👇
🎺🌞Симпатичный, полезный, профессиональный и сделанный с большой любовью Дзен-канал для детей с рисованными клипами на музыку классиков (детям легче любить музыку глазами), календарём музыкальных дат и другим полезным контентом - здесь👇