Окончив Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии (ЛГИТМиК), молодой актёр Михаил Боярский не мог устроиться ни в один театр. Причины находились разные. Например, в Ленинградский театр музыкальной комедии его не взяли из-за слишком сиплого голоса. С тех пор прошло полвека — «сиплый» голос Боярского любят миллионы людей на постсоветском пространстве и не только.
Сегодня в честь юбилея легендарного артиста слушаем знаменитые песни в его исполнении.
«Песня мушкетёров» («Пора-пора-порадуемся…»)
Приступая к работе над музыкой к фильму «Д’Артаньян и три мушкетёра», режиссёр Георгий Юнгвальд-Хилькевич заявил Максиму Дунаевскому: «Нужен суперхит. Без него картина не поедет». Композитор с задачей справился. В ряду отличных песен выделялась «Песня мушкетёров», текст которой поэт Юрий Ряшенцев написал практически на спор со сценаристом ленты Марком Розовским.
«Розовский меня всё время подначивал: “Замечательные ты песни написал, но ведь это всё для интеллигенции, а ты ведь не можешь написать такую вещь, чтобы её в кабаке пели и играли”. Мы шутили с ним на эту тему. И я действительно, сидя и покачиваясь в кресле, довольно быстро придумал слова, которые являются шлягвордом этой песни», — Юрий Ряшенцев.
«Городские цветы»
Выпустив мушкетёрскую сагу, Юнгвальд-Хилькевич без раздумий определился с ключевыми фигурами одного из новых фильмов — «Куда он денется!». В главной роли — Боярский, композитор — Дунаевский. Было запланировано 6-7 песен на картину. Тексты поручили написать Леониду Дербенёву, который хорошо сработался с режиссёром и композитором на производстве ленты «Ах, водевиль, водевиль…».
Однажды опытный текстовик Дербенёв пришёл к Дунаевскому с «основой» нового хита:
— «Городские цветы». Пиши, — выдал Дербенёв.
— Что «городские цветы»? И всё? Два слова? — удивился Дунаевский.
— А тебе что, мало? — защищал свой «материал» Леонид Петрович.
«Ланфрен-ланфра» («Голубка»)
Во второй половине 80-х композитор Виктор Лебедев, работая над музыкой к фильму «Гардемарины, вперёд!», иногда оглядывался на «Д’Артаньяна и трёх мушкетёров». Песни его друга, Максима Дунаевского, пела вся страна — Лебедеву, конечно, хотелось того же. И он добился, чего хотел. В тандеме с «мушкетёрским» поэтом Юрием Ряшенцевым Виктор Михайлович создал ряд замечательных композиций, среди которых выделялись «Не вешать нос, гардемарины!» и «Ланфрен-ланфра». Последняя, по словам Ряшенцева, создавалась по просьбе Боярского:
«Это его [Боярского] вечная идея, которая шла от “Мушкетёров”. Ему хотелось сыграть последнюю любовь стареющего д’Артаньяна, спеть прощальную песенку мушкетёра, попавшего в русские снега <…> А знаменитое “ланфрен-ланфра” — это ничего не значащая абракадабра, часто используемая в старинных французских песнях. То же самое, что и “ой-лю-ли” — в русских».
«Зеленоглазое такси»
Для начала — почему такси «зеленоглазое». В советское время таксисты вешали на лобовое стекло зелёный фонарик. Если он горел — машина свободна. Поэтому усталый лирический герой песни композитора Олега Кваши и поэта Валерия Панфилова в один из вечеров высматривал заветный огонёк у дороги.
Сначала, в 1988 году, песню исполнял сам композитор, потом доверил её Михаилу Сергеевичу. Авторы надеялись на попадание в «Песню года-88», но отборочная комиссия посчитала версию Боярского слишком унылой. Тем не менее она очень полюбилась сначала простым слушателям, а потом и музыкантам из разных стран. «Зеленоглазое такси» зазвучало в исполнении F. R. David, «Ляписа Трубецкого», американской группы «Brazzaville» и ряда отечественных артистов.
«Спасибо, родная»
С Виктором Резниковым Боярский познакомился у Театра Ленсовета: молодой композитор приходил туда три дня подряд и сумел-таки прорваться к уже маститому артисту и предложить несколько песен. Михаил Сергеевич был поражён не только красивыми мелодиями, но и открытостью нового знакомого. Они сдружились. Спустя несколько лет Боярский шутил, что его дети слушают (и поют) только «The Beatles» и Резникова — настолько ценил его талант.
Песню «Спасибо, родная» Виктор так и не выпустил. Уже после гибели друга Боярский вместе с поэтом Алексеем Римицианом дополнили композицию третьим куплетом и изменили первую строчку первого куплета: вместо «Тенью юной любви в нас прячется память» зазвучало «Сладкий сон погасил глаз ласковых пламя». В виде нежной колыбельной неизвестный хит Виктора Резникова и был обнародован.