Перед вами — первый выпуск документально-психологического проекта «PRODUCER. История Ильи Элвуда», который в ироничном ключе описывает музыкальную индустрию Санкт-Петербурга нулевых.
Следите за новыми выпусками в удобном месте:
VK: vk.com/novayakultura
TG: t.me/novayakultura
DZ: dzen.ru/novayakultura
Кто такой музыкальный продюсер?
Для большинства из вас этот персонаж предстает в образе пузатого дяди с деньгами или связями, который хочет заработать на очередных блондинках-брюнетках. Разбавляя их рыженькими, конечно. А еще — женам и дочерьми богачей, куда без них.
Всякие «фабрики звезд» и «песни на ТНТ» вроде бы подсказывают, что продюсерами могут быть композиторы типа Константина Меладзе и Максима Фадеева, рэперы Баста и Тимати или поп-звезда Сергей Жуков. Недавно к этой компании присоединился Сергей Шнуров. Единственный петербуржец, кстати, респект.
И я всех этих людей тоже знаю, за всеми с детства слежу, но это не музыкальные продюсеры. Даже если они отвечают за итоговые треки, музыка для них — не конечный продукт, а только полуфабрикат для шоу. Все они продюсеры шоу-бизнеса.
Предположим, что они разбираются в тонкостях студийного производства, но представьте, что вам надо с ними поболтать пару часов в спокойной обстановке, например — застряли в лифте где-нибудь в отеле. Кстати, один раз я ехал в лифте с группой «Би-2» и всерьез задумался, о чем бы мы общались, если бы застряли на пару часов.
А вы уверены, что вам будет интересно с такими людьми говорить о музыке, о звукорежиссуре и звучании, о великих альбомах, о развитии жанров и стилей?
Вот и у меня никогда не было желания со всеми ними общаться. Потому что я музыкальный продюсер, а от шоу-бизнеса держусь подальше. Я могу вдохновляться концертами и клипами, как и кино, видеоиграми, спортом, сериалами, рекламой. Но музыку я делаю для того, чтобы ее слушали, а не смотрели.
Вы скажете, а назови-ка нам, Илья, русских музыкальных продюсеров, и мировых тоже назови, кем ты там восхищаешься, и где вообще грань между музыкой и шоу-бизнесом? Логичный вопрос, молодцы!
Давайте так, здесь не будет лекции об истории мирового музыкального производства от Брайана Уилсона и Джорджа Мартина до Рика Рубина, рэперов, которые сами делают биты, и диджеев с сэмплированной музыкой. А еще здесь не будет рассуждений о том, должен ли продюсер знать, как работает компрессор, и отвечать перед кем-то за потенциал конкретного трека сделать исполнителя «звездой».
Хотите меня в роли лектора - напишите, договоримся. А сейчас я расскажу о том, как стал музыкальным продюсером в начале нулевых, и как выглядела тогда студийная индустрия города. Известные имена тоже будут, не переживайте!
***
Это был 2000-й год. Уже несколько лет я слушал новые CD и завидовал, хотел сам делать такие записи, как Prodigy, Fatboyslim, Garbage, Beastie Boys, RHCP, Moby, Morcheeba, Bloodhound Gang, Savage Garden, Mel C, Asian Dub Foundation и десятки других артистов. Да на худой конец — как «Сплин» и «Аквариум», которые жили со мной в одном городе, хотя и ездили в Москву и Лондон на разных стадиях записи.
Одной зависти, конечно, было недостаточно. Если музыкальный продакшн — это тяжкое преступление, то у меня был только мотив. Но в один прекрасный день к мотиву добавилась возможность — отец собрал мне домашнюю студию.
Сейчас проще всего представить, как на пятнадцатилетие 6 декабря 1999 года мне дарят компьютер с саунд-картой, а на самом деле это произошло совершенно по-другому — поэтапно.
Какие-то записи я к тому времени уже делал. У нас дома было три разных устройства — секвенсор Roland Groove Box MC-303 (драм-машина и синтезатор — два в одном), цифровая портативная студия Roland VS-880 на 8 каналов (говорят, на две таких станции, составленные вместе, то есть на 16 каналов, группа «Алиса» записала тот свой альбом с хитом «Трасса Е-95»), и компьютер Pentium II с Windows 95, на котором из музыки можно было нормально работать только с midi-дорожками, чем мой отец Олег Сакмаров и занимался для совместного альбома с Ильей Кормильцевым в 1998 году. Помню, что программа называлась Digital Orchestrator Plus.
В 1999 году отец после двухлетнего перерыва вернулся в «Аквариум», который писался на собственной студии в арт-центре «Пушкинская-10». Там стоял Macintosh с программой Pro Tools — дорого, богато и безальтернативно. Только так могла выглядеть цифровая студия звукозаписи в 1990-е.
У «Аквариума» тогда был штатный концертный звукооператор Олег Гончаров, но место за компьютером в студии на долгие годы занял клавишник и талантливый аранжировщик Борис Рубекин, который быстро освоил азы звукорежиссуры. Как минимум ему доверяли запись инструментов и какое-то предварительное сведение. Бориса можно было бы даже назвать музыкальным продюсером, если бы заключительное слово в группе не было закреплено за другим Борисом.
Не буду лезть в дела «Аквариума», но уже тогда, в 14-15 лет, до меня прекрасно доходило, кто в городе выполнял роль музыкальных продюсеров. Кроме лидера группы «Аквариум» это были еще Вячеслав Бутусов, который работал над своими сольными записями на студии «Добролёт», а потом въехал на ту же «Пушкинскую-10» этажом ниже «Аквариума»; и Юрий Шевчук («студия ДДТ» и лейбл DDT Records). Были еще электронщики DeadУшки (бывшие «Странные Игры»). Все остальные производители звукозаписей в городе меня тогда совершенно не впечатляли («Сплин», если что, свой «Гранатовый альбом» записывал в Москве).
Только не надо меня обвинять в незнании великой истории русского рока. Просто времена Андрея Тропилло и Алексея Вишни, которые делали «прорывные» записи «Аквариума», «Зоопарка» и «Кино» 1980-х годов, прошли. Не цепляло то, что доходило до меня в исполнении студии «АнТроп», где работал племянник известного продюсера Ясин Тропилло. Не особенно трогало то, что записывалось на студии «Мелодия», а тот же «Добролёт» ассоциировался с классным саундом Tequilajazzz, но, пожалуй, и все. Эти две отличные по оснащению студии стабильно выдавали качественный продукт по направлениям вроде блюз-рока и джаз-рока, может, еще олдскульный панк-рок. Не слишком широкая палитра на начало века.
А сейчас представьте, что упомянутое мною трио главных музыкальных продюсеров города (лидеры «русского рока») не так уж часто были довольны качеством своих записей! Фактически продюсерский потенциал на фоне прогресса западной звукозаписи к 2000-му году стремился в Петербурге к нулю. Так что не только за славой в Москву в те годы переехали «Гости из будущего» и «Отпетые мошенники». В Питере элементарно было не у кого писаться.
Итак, 1999 год. На студии «Аквариума» два отличных аранжировщика Олег Сакмаров и Борис Рубекин рассуждали о перспективах обзавестись домашней студией: «Не грусти, Олег, вот выйдет PC с процессором в 1ГГц, будешь спокойно дома писаться».
2000 год. Выходит Pentium 4, Рубекин продает Сакмарову слегка устаревшую саунд-карту (44,1 кГц/16 бит) после апгрейда студии...
Рождается продюсер Илья Элвуд! Да и вообще можно сказать, что на Windows XP перерождается индустрия звукозаписи Санкт-Петербурга. Программной средой для меня тогда становится Cubase VST 5.0, который в 2002 году сменяется первым Cubase SX.
***
Кто-то скажет, ну понятно, еще один сынок известного музыканта, который играл в папины взрослые «игрушки». А я вспоминаю, что к 15 годам уже прошел все стадии становления в музыке и пришел к продюсированию практически осознанно, причем методом исключения.
Автором-исполнителем я был с 6 до 12 лет (до 1996 года), подражая идолам русского рока 1980-х. На одном из первых квартирников на «Пушкинской-10», когда мне было 9, помню рукопожатие Юрия Шевчука. Понятное дело, ему понравилось, ведь я пел про войну, алкоголизм на улицах города, описывал то, что видел вокруг себя в 1990-е.
Но к началу полового созревания мне уже ни о чем не хотелось высказываться, песни не рождались сами собой. Вдохновение вернулось только к лету 2002 года с первой влюбленностью.
Я попробовал быть исполнителем (8 лет в музыкальной школе с красным дипломом по специальности «флейта»). Это было забавно. Больше всего мне нравилось играть старинную музыку в составе ансамблей в лучших академических залах по всему городу. Но я не видел себя музыкантом на сцене во взрослой жизни. Меня вроде готовили к поступлению в музучилище, но я об этом даже не задумывался.
А еще я рос в семье мультиинструменталиста и аранжировщика, труд которого часто не оценивался по достоинству. Не помню, чтобы отец жаловался, но было понятно, что он большую часть времени плясал под чужую дудку, пусть сам и был флейтистом-саксофонистом. Для себя в 2000-м году я ни на секунду не допускал такой же судьбы.
Да и сам отец в 1998-99 годах уже (и ещё) не думал о том, что вернется в «Аквариум», а потом к Бутусову в новый проект «Ю-Питер». Он вдохновенно записывал альбом с Ильёй Кормильцевым (автором текстов «Наутилуса Помпилиуса» и др.), который и меня заражал своей продюсерской уверенностью.
Кстати, а почему я называю Олега Сакмарова максимум аранжировщиком? В тот момент в 2001-м году, когда их с Кормильцевым взгляды на итоговое звучание альбома «Химический ангел» разошлись, отец выпустил свою версию альбома в США под названием Sakmarov & Kormiltsev (конечно, с согласия коллеги). Это был смелый ход настоящего музыкального продюсера! Илья продолжил вылизывать и улучшать треки, его версия альбома вышла под названием «Чужие — Подполье» в Москве годом позже в 2002-м. И далеко не факт, что она была более удачная по звучанию. По крайней мере, в фильм с ван Даммом попала отцовская версия песни Come Down.
Представьте, как я иду мимо включенного на телеканале СТС телевизора, слышу до боли знакомую композицию и вижу лицо Жан Клода в обрамлении «русской тюрьмы» (снятой в Болгарии) в 2003-м году. И никто об этом даже не догадывался, потому что компания, которая лицензировала этот трек, уже разорилась. Так что радостную весть я тогда принес, но авторских отчислений отец так и не увидел.
Ну ладно, хватит сумбурных воспоминаний. Так случилось, что впервые я ощутил себя музыкальным продюсером в 2000-м году. А чем занимается музыкальный продюсер? Делает записи на студии, собирая для этого необходимые ресурсы: нотный и текстовый материал, музыкантов-исполнителей, инструменты и технологии.
И тут нельзя пройти мимо того, что в 16-17 лет я был обычным школьником, увлеченным учебой и спортом. Я не играл ни в каких группах и не ходил в клубы, где кипела вся молодежно-творческая жизнь Петербурга в те годы. Вот вам четыре моих концерта, посещенных в 2000-м и 2001-м годах: H.I.M, Garbage, Bloodhound Gang и фестиваль «Модернизация» от радио «Модерн» в ДС «Юбилейный». Ну и концерты отца с «Аквариумом» и «Ю-Питером». Из новых альтернативных питерских артистов у меня была кассета с альбомом «Кирпичи-96», но вживую из поколений «ТамТама» и «Полигона» я слышал только «Король и шут» и «Текилу» в ДК Ленсовета.
Такой вот парадокс, у ребенка из рок-н-ролльной семьи, который хотел записывать современную музыку, не было для этого творческой среды. Мои коллеги по барочным ансамблям не подходили для этих целей, а друзья отца, естественно, не воспринимали меня всерьез.
Помню, Борис Рубекин на студии «Аквариума» помогал мне перегонять записи с портастудии в компьютер, чтобы потом нарезать их на CD. Мне бы не помешали какие-то одобрительные слова насчет моей музыки, но их не последовало (возможно, помешала природная скромность Бориса, сейчас уже не узнать). А еще помню, когда мне было 16, отец взял меня с собой на гастроли на пару дней, и обратно домой я летел один в сопровождении жены БГ (Борис Гребенщиков внесен Минюстом в реестр иностранных агентов). В светской беседе я упомянул, что недавно записал альбом электронной музыки, на что она стремительно, не оставляя мне никаких шансов на продолжение беседы парировала: «Да, мои дети тоже сочиняют».
Если говорить совсем уж откровенно, в тусовке «Аквариума» отношение к талантам детей было неоднозначное. До меня долетали обрывки размышлений о том, что если сын добивается большего, чем отец, родитель как бы проигрывает. Если это правда, то на секунду задумайтесь — зависть к собственным детям, что может быть ущербнее? Слава богу, Олег Сакмаров придерживался прямо противоположных взглядов и всегда поддерживал любые мои начинания. Если ты это читаешь, спасибо тебе, папа.
Но я отвлекся. В 2000-2002 годах (в 10-11 классах) я почти все время проводил с друзьями из школы. В основном на их стихи или с их участием я делал свои первые продюсерские работы, и прежде, чем я покажу эти треки вам, придется рассказать о нашем классе.
***
В школу с углубленным изучением английского языка я попал через «аквариумную» тусовку. В третьем классе родители меня перевели из совершенно обычной школы на Невском проспекте (там есть и такие) в класс к Мирону Федорову (внесен Минюстом в реестр иностранных агентов), семья которого в какой-то момент жила в одном дворе с семьей БГ. В этом же дворе жила учительница английского языка, которая и собирала детей из интеллигентных семей в одной школе. Если вам эта история показалась запутанной, то так и есть. И Мирон, и я были знакомы с «детьми Аквариума», но друг с другом — нет. Максимум — пересекались на одном детском дне рождения, где было больше 10 гостей. Более того, мы не особенно дружили в школе, Мирон уехал после четвертого класса, и мы почти никак не общались до лета 2002 года. Так что в этой главе речь пойдет совершенно о других людях.
На три или четыре класса старше нас училась Ксения Собчак. Если честно, ни разу не видел ее в школе и никогда особенно не интересовался, чем отличается учебное заведение, где учится дочка мэра, от других школ города, но атмосфера элитарности все-таки проявлялась. Тем более, что после Собчак в школе появились и другие представители условной золотой молодежи: племянники Гергиева, дочь вице-губернатора, дети топ-менеджеров госкорпораций. Забавно, что все эти персонажи вели себя вполне скромно и адекватно, но само их присутствие будто бы делало обычную школу элитной гимназией. В такой атмосфере могли проявляться не самые лучшие человеческие качества.
В результате все мы выросли слегка снобами, причем женская часть того поколения — ничуть не меньше, чем мужская. Амбициозных и претенциозных девушек у нас в параллели было хоть отбавляй, и это не могло оставаться без внимания юношей. Конкретно в нашем классе с самого начала средней школы начал развиваться сексизм, и альфа-самцы неплохо преуспели. За несколько лет мы настолько интеллектуально и морально задавили прекрасную половину, что учителя на полном серьезе констатировали факт: «В этом классе мальчики умные, а девочки красивые».
К моменту, когда я стал музыкальным продюсером, культурный код класса начал выплескиваться на листы бумаги в виде стихов. Абьюзеры мне приносили тексты, в которых травили одноклассников. Израненные ими и безответной любовью души подсовывали листы в клеточку со строчками про одиночество и мрак.
А мне было все равно, о чем песни, главное, чтобы получались классные треки. Именно так ведь и должен мыслить настоящий продюсер, правильно?
***
НЕ ЗАБУДЬТЕ ВКЛЮЧИТЬ ХОРОШЕЕ КАЧЕСТВО ВИДЕО (от 720p в настройках), от этого зависит качество звука
Чтобы никого не шокировать, начнем с чего-то нормального. Текст трека про баскетбол написал Юрас. Главный спортсмен, который вдохновлял нас настолько, что уже в 9 классе мы чуть не выиграли чемпионат школы по волейболу. Ну а в 11-м классе сборные школы по футболу, баскетболу и волейболу состояли из представителей нашего класса процентов на девяносто, притом что у нас было три одиннадцатых и два десятых класса в параллелях.
Гитарные партии для этого трека принес Олег, с которым мы оставались по 2-3 часа после уроков в спортзале, чтобы подтянуть свой уровень баскетбола до Юраса. Если бы мы уделяли столько времени музыке, страшно представить, каких высот могли бы достичь.
В одной из игр чемпионата школы по баскетболу мы втроем играли против двух соперников (почему-то так было можно). Игра превратилась в конкурс трехочковых бросков. Юрас забросил 16 «трёх», Олег — 9, а я 6.
Как я тогда со зрением —4,5 играл во все эти командные игры на приличном уровне без очков и линз — какая-то фантастика!
Песня вполне отражает ту страсть, с которой мы отдавались спорту. А еще трек пропитан музыкой, которую мы слушали дома у Юраса, например Kid Rock. Мне такая прямолинейная агрессивная рэп-альтернатива не сильно нравилась, я слушал Red Hot Chili Peppers, ироничных Beastie Boys и Bloodhound Gang, но судьба музыкального продюсера — постоянно мимикрировать под окружающих для получения наилучшего результата.
Не помню, на какой микрофон мы записывались. Кажется, динамический Sennhieser 835 появился позже, только 2003 году. Помню, что портастудию Roland я тогда использовал как предусилитель и процессор эффектов. Электрогитара была сомнительная, но главное, что она держала строй.
***
В таком же духе записана еще одна песня на стихи Юраса. «Ода Славе» — это стёб на грани. Думаю, что серебряному медалисту и будущему нейрохирургу Вячеславу было не очень приятно услышать именно такое, но трек все еще можно классифицировать как дружеский прикол. Не уверен, правда, что ребята особенно близко дружили. А вообще, Слава лучше Юраса не только учился, но и играл в настольный теннис, поэтому в треке можно попробовать разглядеть зависть и уважение.
Для аранжировки я на этот раз не стал пользоваться услугами гитариста Олега (кстати, ещё одного серебряного медалиста) и сыграл все партии сам.
Вполне возможно, что соавтором текста «Оды Славе» был Димас. Он тоже неплохо учился, закончил школу с двумя или тремя четверками, как и мы с Юрасом, но это был самый настоящий «плохиш». Его главным хитом в моем исполнении стала «Алиса».
***
Когда Димас с Юрасом принесли стишок про самую яркую и раскованную девочку класса, у меня сразу родилась мелодия припева. Я просто не мог не записать эту песню, хотя прекрасно понимал, насколько неприятный выйдет прикол.
С девочками мы не дружили, почти не общались, поэтому трек получился ну очень сомнительным и оправданий я не ищу, но все-таки надо учитывать общую атмосферу в классе. Мы упорно пытались и не могли понять, «чего хочет женщина», если она не стремится к успеху в учёбе и спорте (а наши одноклассницы не блистали). На эту тему я записал еще несколько композиций.
***
Песня «С тобой» высмеивает женскую установку считать себя «единственной и неповторимой», но с грустью подмечает, что девочки в школе все-таки не лишние, ведь главные герои трека — волонтеры (ученики мужского пола) — тоже иногда требуют красоты и нуждаются в отдыхе от своих «праведных трудов». Получилось почти стереотипное мужское размышление, да еще зачем-то подкрепленное цитатой из Чехова.
***
Еще один трек про отношения полов я написал на английском. Выходила интересная аранжировка, и в конце концов мне пришлось выжимать из подсознания какой-то текст. Вот перевод этого эпического стихотворения. Именно такая каша у меня в голове была в 2002 году до первой влюбленности. Глубоко заваренная!
Когда солнце садится, и ты стягиваешь свои леггинсы
Никто не пытается тебя унижать или выбирать между жестким и мягким.
И то, что творится сегодня вечером, уже не так интересно.
Потому что ни одна мысль или даже чувство не остаются в чьей-либо голове
Потому что ты супердевушка, а супердевушки не пытаются
Казаться идеальными, но они всегда это делают
Потому что ты супердевушка, и поэтому
Я хочу *** тебя
И ты не думаешь, что я сумасшедший, и я не думал, что ты ***
В то время как рефери кричит “Шестой раунд!” и дает по 1 очку каждому
Я бы никогда не догадался, чего ты не делала прошлой ночью
Хотя мой разум (я отдаю себе отчет) был не злой, широко открытый и светлый
Ты никогда не выражаешься понятным способом
Ты не будешь моей леди, но ты всегда будешь стараться
Потому что ты супердевушка и вот почему
Я не полюблю тебя
***
Вот так в ожидании взрослой жизни мы развлекались спортом и сочинением социально-философских стихов. Ближе к окончанию 11-го класса добавилась еще одна неизбежная тема — отношения с учителями, которые или складывались, или нет. Как и все, я одновременно задумывался об оценках в аттестате, которые легко могли испортить нелюбимые учителя, и переживал скорое расставание с любимыми.
Главным хитом для класса стал трек о нервной учительнице физики. Я разложил все четко и по делу, подкрепив пафос повествования цитатой из «Полёта Валькирии» Вагнера.
***
Учительница правоведения Вера Владимировна до 9-го класса вела у нас еще историю, так что мы знали ее хорошо и не особенно уважали. Один раз мы всем классом начали молча щелкать авторучками, игнорируя ее замечания. Довели дамочку до нервного срыва. В итоге она, как и физичка, тоже удостоилась нескольких обличительных куплетов, на этот раз в духе регги. Кстати, в этом треке я впервые использовал аналоговый синтезатор Moog, который остался у нас дома после перехода отца из «Аквариума» в бутусовский «Ю-Питер».
***
Посвящение одному из двух учителей мужского пола получилось крайне трогательным. Все нежно любили историка за преисполненные жизненной мудростью лирические отступления, которыми он неожиданно разрождался на уроках истории и МХК. Вспомню только одно его высказывание, которое превратилось в публичный диалог со мной.
— Мир держится на трёх китах: спорт, секс и политика.
— А музыка?
— А музыку можно отнести к сексу.
Не представляю, к какому из этих китов Гаршин В.А. отнес мой трек о нем, но знаю, что песню эту он слышал. Ее включил Юрас, когда занимался дополнительно с Гаршиным как с репетитором по истории.
***
И еще одну позитивную песню получили на память физруки, которые позволяли нам оставаться после уроков в спортзале каждый день сколько хочется (до 18 часов). «И слезы капают, сердце стучит, спасибо — не то слово, слишком слабо звучит». Получился странноватый колледж-панк-рок.
***
Но школьные годы заканчивались. В конце концов я влюбился, это произошло в мае 2002-го. При подготовке к последнему звонку нам пришлось обратить внимание на девушек из параллельного класса, где сложилась непривычная для нас ситуация. Всю среднюю школу там доминировала женская половина, и в результате у них оказалось такое же количество золотых и серебряных медалистов, как и у нас (четыре), только другого пола!
В одну из этих медалисточек я втюрился настолько бесповоротно, что даже выбрал ее группу на экономическом факультете университета (это ведь похоже на судьбу, что мы поступали в один и тот же вуз?). Никаких отношений не сложилось, хотя эта мадмуазель была польщена и относилась ко мне вполне дружелюбно. Платонически девушка подпустила меня достаточно близко, поэтому в июле-августе я записал целый альбом, и по материалу, и по аранжировке — гораздо более высокого уровня, чем все, что родилось в школьный период.
Но перед этим в мае-июне нам еще предстояли крайне душещипательные события: последний звонок и выпускной, где я в присутствии дамы сердца постарался стать главной звездой.
Хип-хоп-трек «Последний звонок» мы исполнили в актовом зале с Олегом на двух гитарах под бит, который поставили на кассетном магнитофоне.
***
Песню «Прощальная» в ресторане на выпускном пришлось петь под полную фанеру. Несмотря на плаксивый голос (я реально не мог сдержать слез, когда записывал вокал), этот трек получился самым душевным в моей школьной карьере продюсера, и понятно почему: влюбленность умножилась на сентиментальность. Два неведомых до той поры чувства вызвали небывалое вдохновение у 17-летнего юноши.
***
И вот все пути открыты, впереди — первое лето взрослой жизни, время первого серьезного альбома, и еще пять лет учебы в одной группе с новой музой; но в этот дивный мир меня решили не пускать с грехами прошлого. Их пришлось смывать кровью.
Нашей компанией мы облюбовали бар неподалеку от школы. Там кроме пива наливали сакэ. Это казалось достаточно интеллигентным, хотя все понимают, что крепкий алкоголь юным людям лучше не употреблять вообще, а если уж напиваться, то делать это дома, а не в публичных местах.
В один прекрасный день мы вышли из этого бара после пары часов посиделок, чтобы пешком прогуляться до квартиры Юраса. Разгоряченный Димас вступил в перепалку с проходящей мимо шпаной, разогнал их перцовым балончиком и направился к метро, а мы неспешно (почему-то!) начали свой путь в другую сторону. Через пару кварталов гопники с подкреплением настигли нас с целью мести. Димаса они не нашли, но мы явно были его знакомыми, поэтому привет через нас им передать удалось. Олегу свернули нос, мне оставили отметину на лбу (то ли перстнем, то ли кастетом).
Два подростка с ножом отвели меня в сторону и пытались отжать телефон и проездной, но карту я не отдал, аргументировав это тем, что мне надо ехать домой, а вместо телефона предложил деньги. Ребята почему-то согласились на мои условия. Не знаю, как я так решил поторговаться с гопниками, может быть это принято у японцев, которые в тот вечер передали мне свой культурный код через сакэ.
Обидных песен я больше не продюсировал, общение с Димасом и Юрасом постепенно сошло на нет. Тем летом 2002 года мы все еще тусовались вместе, но моими соавторами становились уже совсем другие люди.
Продолжение следует!
Небольшая просьба — если вам нравится история Ильи Элвуда, подпишитесь на страницу «Новая Культура» в «Яндекс. Музыке», нажмите сердечко, и вы не пропустите выход альбома «The Best of Илья Элвуд» с лучшими треками за всю его карьеру:
https://music.yandex.ru/artist/21208773
Следите за новыми выпусками истории Ильи Элвуда в удобном месте:
VK: vk.com/novayakultura
TG: t.me/novayakultura DZ: dzen.ru/novayakultura