Обзор фильма Ридли Скотта «Гладиатор 2». Часть 3.
Мотивация Луция.
После победы над африканскими бабуинами, Луция и пять особо отличившихся пленников отвезли в школу гладиаторов. Мне было очень интересно это наблюдать, потому что из всей пятерки только Луций и высокий, лысый парень показали, чего они стоят на арене. Остальные только увертывались от мартышек.
В первом «Гладиаторе» Максимуса мотивировал сам ланиста. Во втором «Гладиаторе» решили, что Луцию слишком много чести, так что его мотивировал один из наставников гладиаторов Вигго. Он просто излупил Луция, так что пришлось Плюшевому Мишке отбросить пацифизм и драться всерьез. И отлупить Вигго.
Это при том, что пацифист Луций даже перчатки шипастые не стал надевать. Зачем? Ведь есть сценарная броня!
Мне хочется звать его Мэри Сью. Обычно таких зовут Марти Стю, но какой из Плюшевого Луция Марти… Он Мэри.
Как по методичке, дальше Луция обрабатывает сам ланиста Макрин, играющий богатую версию Черного Властелина. Прямо как нынешний американский афросутенер – обязательно шуба из леопарда и золото по всем местам.
Вдохновляющих речей в этот фильм не подвезли. Так что Макрин просто пообещал Луцию голову Акакия – и всё, пауки договорились.
А что с остальными претендентами в гладиаторы? А их прямо во дворе и бросили, ланисте только Луций почему-то интересен, остальных пленников в Рим, видимо, для массовки везут.
И эгей! Где тот высокий, лысый, белый парень? И все белые парни из первой повозки? Утонули в пучине толерантности?
Политик Акакий.
Мне хотелось плакать от этой сцены. В прошлом фильме была политика, история, Хоакин Феникс в роли Коммода, ненависть к которому сочилась с экрана. Во втором «Гладиаторе» предводитель всего римского войска Акакий ноет своей жене о том, как его обижают императоры.
А его, Акакия (хны-хны), волнуют лишь судьбы народа, демократия и республика. Так волнуют (хны-хны-хны), что он кушать не может и вот теперь даже ручку жене пожимает без всякого удовольствия.
Временные и исторический косяки Ридли Скотта.
Здесь надо сразу об этом сказать, потому что уже сил нет.
Итак, действие происходит в Риме, в 200 году нашей эры. Со времени прошлых событий прошло 16 лет. В первом фильме Скотт более-менее придерживался хронологии, хотя в реальности Луцилла, сестра Коммода была отравлена братцем аж в 182 году, за 11 лет до его собственной смерти. Гете в 200 году было всего 11 лет, а Каракалле – 12, а самому главному герою Луцию 24 года. И правил в это время Септимий Север, который задержался на этом посту аж до 211 года, когда его сыновьям исполнилось 22 и 23 года.
Но режиссеру Ридли Скотту начхать на историю. У него вон Нумидия захвачена только в 200 году н.э. И императоры/сенаторы у него – это современные люди, которых от обычных американских политиков отличают лишь золотой венок на голове и тога.
Ридли Скотт не заморачивается изучением исторических документов или исторической обстановки того времени. У него вон в первом фильме у сенаторов были синие тоги, а у войска синие знамена. В этом фильме Ридли решил произвести ребрендинг, поэтому знамена фиолетовые, а подкладки тог у сенаторов на этот раз черные. Тут ещё третий «Гладиатор» намечается, там они зелеными будут. Или розовыми в цветочек, как любимые обои жены режиссера.
Фух. Продолжаем.
Второй бой Луция.
Прием у какого-то сенатора. Сенатора, который принимает у себя Макрина и спрашивает его, собирается ли он баллотироваться в Сенат.
Ну, ну, бывший гладиатор и нынешний ланиста в Сенате…
Причем императоры тут же сидят и с интересом слушают, как в Сенат сватают бывшего раба.
Это уже какая-то запредельная степень кринжа.
На приеме стравливают Луция и бойца Витека. И сразу наша Мэри Сью начинает уговаривать бойца Витека не драться: «Брат, мы не должны делать это ради них». Но Витек попался из тех самых настоящих гладиаторов 200 года, так что сразу рвется в бой, и не будь у Луция сценарной брони, тут бы ему и конец.
А так Луций ушатал Витека чисто на пацифизме:
Неправда, будто бы к концу
Я силы берегу.
Бить человека по лицу
Я с детства не могу…
Вот он ударил — раз, два, три
И... сам лишился сил.
Мне руку поднял рефери,
Которой я не бил.
Я тут не просто так помещаю цитату из В. Высоцкого, потому что после боя Луций принялся цитировать Вергилия. Просто потому что. Подхромал к императору и пошел-пошел-пошел: «Врата преисподней открыты всегда, как легок путь, ведущий нас туда…»
Это всё должно было подсказать зрителям, что Луций – римлянин. Вдруг фильм смотрят дети с ОВЗ, которые ещё этого не вдуплили.
Луций в ванне.
Первое, что сделал Макрин после боя – бухнул раненого Луция в ванну.
Ведь раны и синяки так здорово заживают в горячей воде, вы не знали?
А ещё после двух боев Макрин с Луцием почему-то разговаривают как друзья, а мы же понимаем, что Макрин не должен знать, что говорит с сыном императрицы Луциллы.
А Акакий с Луциллой занимаются любимым делом – пытаются трясти костями Максимуса организовать переворот.
Почему? Потому что народ страдает под властью Геты с Каракаллой.
Где это было показано? Я слишком быстро моргнула и пропустила этот момент? Да нет, простой народ вообще не показывали в этом фильме. И как его положение могло волновать Акакия? Он с простым народом вообще никогда не сталкивался в своей генеральской жизни.
Но вот так получилось, что с абсолютного нифига сенаторы решают организовать переворот, потому что так было в первом фильме «Гладиатор».
5 тысяч солдат Акакия войдут в Рим, попадут на арену Колизея (шта?!!), арестуют императоров и вернут власть сенату. И возглавлять это будет Луцилла, дочь Марка Аврелия.
***
Как бы вам объяснить, уважаемый Ридли Скотт...
5 тысяч солдат – это, конечно, много. Но в Риме всегда было много бывших легионеров, эквитов (людей всаднического сословия), а Колизей вмещал примерно 50 тысяч человек. Так что даже 5 тысяч солдат просто растворятся в этом количестве. Добавьте туда личную охрану императоров, верных им людей, сенаторов, которые их поддерживают…
Я не так давно читала одну историю, где какой-то шустрый авантюрист мечтал стать императором Рима, с этой целью пробрался к императору действующему, который совершал прогулку в повозке, и заколол его мечом. Но не успел он прокукарекать о своем достижении, как его тут же зарубила разъяренная охрана: «Такой бардак и в мою смену? Не прощу!» И всё, конец мечтам о власти. Вы думаете, в случае с Гетой и Каракаллой было бы иначе?
Я прямо представляю, как Акакий с 5 тысячами солдат прорубается сначала через весь Рим (в Рим запрещено было вводить армию, Ридли Скотт, так что население ещё на подходе армии к Риму поняло бы, что к чему, и принялось принимать меры для защиты), а потом с жалкими остатками пытается штурмовать Колизей, который к этому времени закроет ворота и превратится в крепость. Какой-то странный пацифизм получится, если вместе с императорами на погост в нагрузку уедет тысяч 20 верных граждан Рима, а виновнику этого вопиющего бардака предстоит потом ещё и избираться на должность консула в начисто разоренной им столице.
Юлий Цезарь, безоговорочно поддерживаемый армией и большей частью Рима, мог себе такое позволить (он, кстати, взял 4 легиона на это дело – примерно 20 тысяч, и к Риму подъехал с одним легионом, даже при условии всеобщего одобрения), но не генерал Акакий...
Священные игры в честь победы над Нумидией. Речь генерала Акакия.
Акакий толкает речь, которую ему написал какой-то студент за гамбургер.
Будь в его роли Рассел Кроу, он бы за свой счет нанял хорошего сценариста и зажег толпу речью, как факелом!
«Меня зовут Максимус Децимус Меридий, командующий северной армией, генерал легионов Феликс, преданный слуга истинного Императора Марка Аврелия, отец убитого сына, муж убитой жены, и я сумею отомстить. В этой жизни или в следующей. Я отомщу за них». (Фильм "Гладиатор".)
А теперь речь Акакия: «Вот стою я перед вами, простой римский солдат Акакий. Не политик и не оратор, так что каждый из вас храбрец почище меня, включая гладиаторов, которые будут биться. Давайте помолимся за них». И сел.
...
Ну его нaфиг! Третий бой Луция я на следующую часть оставлю. Сил никаких нет. Ощущение, что вместе со сценаристами Голливуда забастовали ещё и мозги у всех режиссеров.
Предыдущее:
Продолжение следует.
Партнеры: