— Опять ты? — раздражённо прошептала Лена, не поднимая глаз.
Усталость сидела напротив, удобно устроившись на краю дивана. Она выглядела нагло уютно: волосы растрёпаны, но красиво, как у героинь кино, плечи расслаблены, и в руке — кружка с чаем. Где она его только нашла?
— Да, я, — спокойно ответила Усталость, поднимая глаза. — Ты же сама меня позвала.
— Когда? — вскинулась Лена.
Усталость не ответила. Её молчание было плотным, как зимний туман за окном. Лена посмотрела на телефон: полночь. Дом тихо вздыхал в темноте — все спали. Все, кроме неё.
Лена даже не помнила, как началась эта странная встреча.
Она просто устала. От звонков, встреч, сообщений. От семейных обязанностей, в которых она растворялась, как сахар в горячем чае. Каждый день — бесконечный марафон: школа, работа, магазин, уборка, ужин. Куда-то втиснулись занятия по йоге — ведь она должна быть здоровой. И консультации с психологом — ведь она должна быть устойчивой.
Но каждую ночь она чувствовала пустоту. Эту тянущую, болезненную пустоту, о которой стыдно говорить. А потом Усталость начала приходить.
Всё началось с маленького шёпота.
Лена чувствовала её на пороге, но не открывала. Усталость стучала долго — неделями, месяцами. Иногда злилась, оставляла на Лене свои метки: тяжёлую голову, вечно холодные руки, бесконечное чувство «я что-то упустила».
Но Лена не поддавалась. — Ерунда, — твердила она. — Все так живут.
До вчерашнего вечера, когда слёзы лились, не спрашивая разрешения. Лена не могла остановиться и вдруг открыла дверь — впустила её.
— И что ты хочешь? — спросила Лена, наконец вставая с дивана. — Чего тебе от меня надо?
Усталость задумчиво посмотрела на неё.
— Признания, — просто сказала она. — Ты же притворяешься, что меня нет.
— Да потому что тебе тут не место! — Лена вскинула руки. — Мне нужно быть сильной, понимаешь? Если я сломаюсь, кто за мной все подхватит?
Усталость не отвела взгляда.
— Ты путаешь силу с игнорированием. Сила — это признать, что ты устала. Не притворяться. И позволить себе передышку.
Лена опустилась обратно на диван, закрывая лицо руками. Внутри всё сжалось в маленький узел. Её научили прятать слабость — воспитание, школа, работа. Но теперь этот груз тянул её ко дну.
— Ты же понимаешь, что я не враг? — мягко сказала Усталость. — Я — сигнал. Твой внутренний маяк.
— А если я тебе поверю? — прошептала Лена, убирая руки от лица. — Если остановлюсь? Мир рухнет?
Усталость улыбнулась — впервые за весь вечер.
— Ты удивишься. Мир станет только лучше. У тебя появятся силы сказать “нет”, где это нужно, и сказать “да” самой себе. Это не слабость, Лена. Это любовь к себе.
Слёзы потекли снова, но уже другие — тихие и освобождающие. Лена почувствовала, как в груди тает тот самый узел.
На следующее утро Лена впервые за много лет не встала в 6 утра.
Она выключила будильник и осталась в постели. За окном солнце играло бликами на шторах, а рядом тихо посапывал муж. Она лежала, слушая себя, и вдруг услышала — не пустоту, а что-то новое. Маленький, почти незаметный росток внутреннего спокойствия.
Она потянулась за телефоном, чтобы отменить пару встреч. Первая мысль напугала её: "А что скажут люди?" Но вторая уже успокаивала: "Это мой день. Мой выбор."
Лена впервые за долгие годы посмотрела в окно и увидела не расписание дел, а мир. Густая листва, редкие прохожие, солнечные пятна на асфальте — всё это, казалось, ждало, чтобы она заметила.
Усталость больше не стучала в дверь — она сидела рядом, но не мешала.
Теперь они были союзниками. Лена понимала: чтобы двигаться дальше, нужно не игнорировать, а слушать.
Она открыла ноутбук и начала писать. Слова лились легко: о её днях, о слезах, о долгой дружбе с Усталостью. Она не знала, кто будет читать, но ей было всё равно. Главное — она освободилась.
И впервые за много лет она позволила себе просто быть — не идеальной, а живой.