Самые знаменитые и наиболее цитируемые строки в современной английской литературе, звучат так:
«Быть или не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль
Смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними? Умереть. Забыться.
И знать, что этим обрываешь цепь
Сердечных мук и тысячи лишений,
Присущих телу. Это ли не цель
Желанная? Скончаться. Сном забыться.
Уснуть… и видеть сны? Вот и ответ.
Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?
Вот в чем разгадка. Вот что удлиняет
Несчастьям нашим жизнь на столько лет.
А то кто снес бы униженья века,
Неправду угнетателей, вельмож
Заносчивость, отринутое чувство,
Нескорый суд и более всего
Насмешки недостойных над достойным,
Когда так просто сводит все концы
Удар кинжала! Кто бы согласился,
Кряхтя, под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один
Не возвращался, не склоняла воли
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться!
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От долгих отлагательств. Но довольно!
Офелия! О радость! Помяни
Мои грехи в своих молитвах, нимфа».
У. Шекспир. «Гамлет» (Акт 3, сцена 1). Фрагмент в переводе Б. Пастернака.
Итак, есть любопытная психоаналитическая трактовка этого самого знаменитого монолога Гамлета, где он в абстрактной манере размышляет о смерти, выборе и возможных последствиях.
Идея первая – этот монолог НЕ является результатом произошедших событий связанных со смертью / убийством его отца и поспешным новым браком его матери и не обусловлен им.
Его можно смело поместить в самое начало, как пролог трагедии, когда Гамлет только возвращается домой.
Кстати, в известной постановке «Гамлета» в Нью-Йорке в 2008 году режиссер Оскар Юстис (Oskar Eustis) так и делает (https://www.nytimes.com/2008/06/18/theater/reviews/18hamlet.html).
Вторая идея – действительно первые восемь строк этого монолога превозносят смерть и самоубийство как решение всех проблем, достигая кульминации в фразе:
«Это ли не цель
Желанная? Скончаться».
Однако следующие шестнадцать строк посвящены страху Гамлета перед неопределенностью и ужасными кошмарами, которые ожидающими человека после смерти:
«Боязнь страны, откуда ни один
Не возвращался, не склоняла воли
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться!»
Важен следующей момент – тут нет никаких упоминаний о религиозном запрете на самоубийство и нет страха перед божественным наказанием за это.
Страх заключается в том, что самоубийство не решит проблемы – кошмар продолжиться и после смерти.
«Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?»
Это размышление / страх, является способом отрицать реальность смерти и скорее намекает, что Гамлет был не в скорби по поводу смерти отца, а в меланхолии (депрессии), в которой навязчиво присутствует «вечная жизнь смерти».
Идея третья – «размышления» это замена действий.
«И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От долгих отлагательств».
Мыслить и означает откладывать, ставить на паузу, прерывать. Мыслить, чтобы не сделать.
Мысль / совесть / сознание – делает нас трусами. Кто «делает» – тот не «мыслит».
© Автономов Денис, 2024
Написано по мотивам: Bergmann M. S. The inability to mourn and the inability to love in Shakespeare's Hamlet //The Psychoanalytic Quarterly. – 2009. – Т. 78. – №. 2. – С. 397-423.
#недомогание_от_культуры
#психоанализ
#депрессия