Едва ли не больше, чем своими произведениями Виктор Гюго гордился тем, что спас от уничтожения храм, ставший символом Франции – Собор Парижской Богоматери (Нотр-Дам-де-Пари). Впрочем, писатель и сам был символом; ведь в его романах, как считалось, наиболее полно представлены черты национального характера.
Отцом писателя был не хватавший звезд с неба генерал наполеоновской армии, матерью – дочь судовладельца, преклонявшаяся перед изгнанными революцией Бурбонами. Мальчику исполнилось десять лет, когда Наполеон отправился покорять Россию, а мать бросила отца ради любовника - Виктора Лагори, тоже генерала, но ярого республиканца.
Новая семья не сложилась, поскольку Лагори за политические взгляды угодил в тюрьму, откуда на несколько часов был освобожден генералом Клодом Мале (сбежавшим из психушки). Вместе они пытались захватить власть, объявив, будто Наполеон погиб в России. Заговор подавили, участников расстреляли, а мадам Софи Гюго была вынуждена отдать мужу двух старших сыновей, оставив себе только младшего – Виктора.
Мальчик учился в колледже Людовика Святого, где его стихи и пьесы были востребованы в школьной самодеятельности. Привитые матерью политические взгляды удачно совпали с политической конъюнктурой, поскольку Бурбоны вернулись к власти. Написанная Виктором ода «На восстановление статуи Генриха IV» принесла ему пенсию, которая помогала свести концы с концами. В 16 лет, он уже завершил вполне зрелый роман «Бюг Жаргаль» о восстании рабов на Гаити.
Женился Гюго в 20-ть. Его избранница Адель Фуше была дамой красивой, но легкомысленной. Мужу она родила пятерых детей, из которых первенец Леопольд умер в младенчестве и только младшая дочь, названная в честь матери, пережила родителей. Считалось, что из произведений супруга Адель не прочитала ни строчки, но в любовники себе выбрала литературного критика Шарля Сент-Бева, который и раскрутил Гюго как великого писателя.
В 1820-е годы в литературе утверждался романтизм, к характерным чертам которого относилось и увлечение историческими сюжетами. Моду на историзм задал шотландец Вальтер Скотт, а один из самых успешных его романов назывался по архитектурному памятнику Шотландии - «Эдинбургская темница» (1818).
Собор Парижской Богоматери был объектом гораздо более древним, поскольку строить его начали еще в 1163 году на месте раннехристианской базилики Святого Стефана, которую, в свою очередь, возвели на руинах римского храма Юпитера. Пик работ пришелся на середину XIII века, когда архитекторы Пьер де Шель и Пьер де Монтрей, собственно, и придали церкви нынешний облик. Внутреннюю отделку завершили только в 1351-м, хотя история стала вершиться в соборе гораздо раньше.
Именно здесь в 1302 году король Филипп IV Красивый открыл заседание первого французского парламента - Генеральных Штатов. В 1447 году Карл VII возносил хвалу Богу за освобождение Парижа от англичан. В 1572 году сочетались браком Маргарита Валуа и Генрих Наваррский. В 1594-м тот же Генрих Наварский, но уже как король Франции Генрих IV, благодарил Бога за победу над Католической лигой.
Во время Французской революции Нотр-Дам-де-Пари переименовали в Храм Разума, а у статуй библейских царей отбили готовы. Наполеон вернул собор церкви и короновался под его сводами.
Речи о сносе собора зазвучали, когда к власти вернулись Бурбоны. Глаз на его территорию положили влиятельные застройщики, доказывавшие, что проще снести храм, чем заниматься его реставрацией. В общем, золотой телец готовился затоптать символ Франции. И Гюго ринулся в битву. Как профессиональный историк он рылся в архивах и библиотеках. Изучал средневековые документы о строительстве собора, а также связанные с ним предания. И лично исследовал Нотр-Дам-де-Пари до последнего закутка.
По схеме Вальтера Скотта Гюго развернул романтическую историю на тщательно выписанном историческом фоне, но главным героем сделал не привлекательного юношу, а урода. И главное – никакого хэппи энда! Все умерли…
У публики роман прошел «на ура!», поскольку соответствовал романтическому мэйнстриму. Ученые аплодировали за тщательно выписанный антураж. Революционеры - за воспевание поднявшегося против системы Квазимодо. Власть предержащие одобрили патриотичное стремление автора «вдохновить нацию любовью к нашей архитектуре». О сносе собора теперь никто и не заикался. В 1841 году (через 10 лет после выхода романа) начались реставрационные работы. Гюго в это время был поглощен работой для театра. И новой любовью.
Жюльетта Друэ сначала была любовницей скульптора Жана Жака Прадье, а потом - содержанкой русского богача Анатолия Демидова. Скульптор лепил с нее античных богинь, богач – приобретал их для своих коллекций. Но Жюльетта хотела еще быть актрисой, а Гюго тогда царил в театре. На читке пьесы «Лукреция Борджиа» ей предложили маленькую роль, и она тут же отреагировала: «В пьесах господина Гюго маленьких ролей не бывает!». Когда Жюльетта появилась на сцене в роскошном средневековом костюме, автор был сражен окончательно.
Писатель снял ей квартиру и жил на два дома, что, впрочем, не мешало ему ухлестывать за другими дамами. Законной супруге это было безразлично, а Жюльетта переживала, но все прощала.
Утешение она находила в шоппинге, но Гюго денег давал мало, и мадемуазель Друэ наделала долгов на 20 тысяч франков. Заложив в ломбард драгоценности и наряды, она обратилась к возлюбленному за помощью. Гюго закатил истерику и хлопнул дверью, а, когда вернулся, Жюльетты уже не было. Через несколько дней писатель нашел ее в родительском доме, в глухой деревушке в Нормандии. Влюбленные помирились и вернулись в Париж. С кредиторами Гюго расплатился, но за расходами Жюльетты следил очень тщательно.
Жизнь знаменитого литератора била ключом. В 1841 году его избрали в Академию, а потом чуть не посадили в тюрьму за роман с женой одного из пэров Франции. Но это была так – неприятность.
В декабре 1843 года произошла настоящая трагедия: утонула 19-летняя дочь писателя Леопольдина. Девятью месяцами ранее она вышла замуж за состоятельного юношу Шарля Вакри. Лодку, на которой супруги катались вместе с дядей и племянником мужа, перевернуло внезапным порывом ветра. Шарль был отличным пловцом и мог спастись, но перепуганная Леопольдина буквально утянула его на дно, а он не смог и не захотел вырваться. Супругов похоронили в одном гробе.
Будто мало ему было семейных потрясений, но Гюго еще ввязался в политику. Категорически не приняв Наполеона III, он покинул Францию, поселившись на британском острове Гернси в Ла-Манше, откуда в хорошую погоду мог видеть берега Родины. Именно здесь написал три из пяти лучших своих романов «Отверженные» (1862), «Труженики моря» (1866) и «Человек, который смеется» (1869).
Дочь Адель влюбилась в британского офицера Пинсона, и, не дождавшись взаимности, последовала за ним сначала на Барбадос, потом в Канаду. Супруги Гюго увлеклись спиритизмом и вообще сблизились друг с другом. Жюльетта жила неподалеку, и, когда в 1868 году Адель умерла, мечтала, что хоть на старости лет станет мадам Гюго. Не дождалась.
Франко-германская война и свержение Наполеона III открыли ему дорогу на Родину. В Париже он застал следы недавно разгромленной Коммуны. Собратья по литературному цеху - Готье, Флобер, Доде, Золя, Ренан, Тэн, Франс, Дюма-сын, Жорж Санд – восторгались тем, что коммунаров расстреливают и ссылают на каторгу. Все они были солидарны с Флобером, считавшим, что надо «поделить свое существование на две части: жить как буржуа и думать как полубог. Удовлетворение тела и удовлетворение души не имеют между собой ничего общего». Иначе говоря, если революция предполагает, что надо делиться, такую революцию следует уничтожить.
Гюго, напротив, требовал амнистии и в 1880 году ее все-таки объявили, ни в последнюю очередь благодаря автору «Собора Парижской богоматери» и «Отверженных». Тем более, что к его литературным перлам добавился роман «Девяносто третий год» о том, что революция всегда страшна, но часто бывает необходима.
Напоследок судьба отвесила Гюго еще несколько увесистых ударов. Дочь Адель в 1871 году принудительно вернули на Родину, и остаток жизни (44 года) она провела в психиатрической клинике. В том же 1871-м умер сын Шарль, а в 1873-м - второй сын – Франсуа-Виктор. Жюльетта Друэ скончалась в 1883-м.
Гюго пережил ее на два года, умерев одиноким человеком. Зато в последний путь его провожали два миллиона человек – чуть меньше, чем все население Парижа.
Местом упокоения Гюго стал не Собор Парижской богоматери, а Пантеон. Похороны классика завершились грандиозными пьяными гуляниями с открытыми всю ночь винными магазинами. Австралийский корреспондент сравнил этот праздник жизни с римскими сатурналиями. А через девять месяцев в Париже зафиксировали взрыв рождаемости.
1 просмотр1 упоминание
26 ноя в 1:55