Жаркий летний день был в самом разгаре, когда мы с сыном Вовой шли по рынку.
На каждом прилавке громоздились горы одежды: яркие рубашки, строгие костюмы, школьные платья и сарафаны.
Но все это казалось недосягаемым. Цены кусались, и чем больше мы смотрели, тем тяжелее становилось на душе.
— Мам, может, хватит уже? — спросил Вова, явно уставший от бесконечных примерок и поиска подходящего. — Я могу ещё год в старой форме походить.
Я остановилась, оглядела его: тонкая футболка уже немного обтягивала плечи, брюки едва-едва закрывали щиколотки. Но в его глазах я увидела решимость.
— Ты уверен, сынок? — спросила я мягко.
— Да. Зато Наташе купим всё, что нужно. Она же в первый класс идёт, — серьёзно ответил он.
Мы молча кивнули друг другу, как будто заключив тайный договор. Я чувствовала гордость за своего мальчика, но в груди отозвалось чувство вины: почему он должен жертвовать ради сестры?
Вечером за ужином я рассказала о нашем решении мужу. И о том, что я собираюсь взять подработку и вести бухгалтерию еще одной фирме.
Яков слушал молча, нахмурив брови. Потом, помешав ложкой суп, произнёс:
— Знаешь, не дело это. Давай так: я попробую по вечерам таксовать. А ты занимайся детьми. Ты и так весь день на ногах.
Я удивилась. Муж был человеком строгим и немногословным, но его забота всегда проявлялась в делах, а не в словах.
— Яша, ты и так на работе пропадаешь. Когда ты отдыхать будешь? — возразила я.
— Когда-нибудь отдохну. Главное — чтобы дети были довольны, — ответил он твёрдо, и разговор на этом закончился.
---
Мы так же помнили, что моя свекровь собирается праздновать юбилей.
Задолго до этого она попросила нас подарить ей новую стиральную машину. Это был весомый подарок, учитывая наши обстоятельства, но юбилей бывает раз в жизни, и мы решили собирать деньги.
Каждый рубль откладывался с трудом, на всем приходилось экономить.
Однажды утром свекровь пришла к нам домой.
Встала на пороге с таким видом, будто собирается инспектировать владения. Она была ранним человеком, поэтому нагрянула, когда дети ещё спали.
— Доброе утро, мама, — поздоровалась я, стараясь улыбнуться. — Вы бы чуть позже пришли, дети ещё отдыхают.
— А почему они до сих пор спят? Детей надо приучать к режиму и строгости! — начала она учить меня жизни, словно я не знала, как воспитывать собственных детей.
- Успеют еще рано навставаться, скоро школа начнется, - защищала я детей.
Она прошла на кухню, села за стол и попросила чаю. Пока я заваривала чай, она все рассказывала о том, какая у неё замечательная дочь.
— Вот Марина подарила мне экскурсию в соседний город! На три дня! После юбилея я поеду отдыхать, гулять по историческим местам… — сказала она с гордостью. — А ещё я решила отметить юбилей в ресторане. Уже пригласила тридцать человек!
Яков, который только что вышел из ванной, застыл на месте.
— Мама, а ты уверена, что осилишь такой банкет? — осторожно спросил он.
Она махнула рукой:
— Да вы что, Яша? Банкет будете оплачивать вы! Вы же моя семья!
Мы с мужем сидели, ошеломлённые её словами. Она допила чай, поднялась и ушла, не дав нам времени возразить.
С тех пор ни о какой стиральной машине речи не шло. Нам пришлось брать кредит, чтобы оплатить праздник свекрови.
---
Юбилей был пышным и шумным. Гости веселились, музыка играла, столы ломились от еды. Свекровь сияла, как солнце, и каждому гостю рассказывала о том, какая у неё замечательная дочь. Про нас с мужем она не сказала ни слова.
Когда всё закончилось, и мы, уставшие, вернулись домой, Яков молча сидел на кухне, глядя в пустую чашку.
— Это не жизнь, — наконец сказал он. — Нам ещё год отдавать этот кредит.
Я ничего не ответила. Что тут скажешь?
Через неделю свекровь вернулась с экскурсии и нагрянула к нам домой. Она появилась на пороге так внезапно, что я едва успела убрать тарелки с обеденного стола.
— А где моя стиральная машина? — начала она с порога, даже не поздоровавшись.
Яков медленно поднялся с кресла, взгляд его был тяжёлым.
— Мам, — начал он спокойно, но с явным усилием, — ты хоть представляешь, во что нам обошёлся твой банкет? Мы в кредитах по уши.
Свекровь хмыкнула и уселась на диван.
— Ну, банкет банкетом, а подарок обещали. Сказанное нужно выполнять, сынок.
Я почувствовала, как кровь прилила к лицу. Яков крепко сжал кулаки, но сдержался.
— Обещали, когда рассчитывали на ваши слова. На ту сумму, что мы планировали, а не на весь этот праздник. Мы сейчас и на порошок для стиральной машины еле наскребаем.
— Значит, и правда никчёмный ты мужик, раз семью свою не можешь обеспечить, — выпалила она, с вызовом глядя на него.
Слова свекрови повисли в воздухе, как гром среди ясного неба. Яков выдохнул, встал и медленно, но твёрдо сказал:
— Мама, ты можешь думать всё, что хочешь. Но с этого дня мы с тобой больше не общаемся. Я думаючто всем нам так будет лучше. Я и моя семья тебя совершенно не волнует, ты не думаешь как нам жить с такими долгами и как мы их будем отдавать. Ты всегда любила только свою дочь, а меня за человека не считала, но когда тебе что-то надо ты бежишь не к доченьке, которую даже беспокоить не хочешь, а обращаешся ко мне или к моей жене. Что ж, живи тогда без меня и моей семьи. Мне надоела эта система нипель. И я как дурак только теперь понял, что я никогда не смогу тебе угодить.
Я видела, как его губы чуть дрогнули, как трудно далось ему это решение. Когда дверь за свекровью закрылась, Яков сел на стул и долго смотрел перед собой, не говоря ни слова. Я осторожно положила руку ему на плечо, чувствуя, как он пытается взять себя в руки.
— Ты правильно поступил, — прошептала я. — Мы справимся.
Он только кивнул, а в его глазах мелькнуло облегчение, смешанное с болью. Иногда семья — это не просто кровное родство, а выбор, кого ты готов поддерживать и кто поддержит тебя.