Знаете, как однажды проницательные древние греки предложили отсчитывать время? Они придумали два понятия. Хронос, как количественная характеристика, - показывает необратимость мерно тикающих секунд в будущее. Он превращает любые события в муку времени. Но есть ещё и Кайрос. Он определяет качество жизни человека через череду важных моментов. Кайрос отсчитывает не секунды, а ценные для человека мгновения, периоды, события. Именно они вплетаются потом в жизни других людей.
Моя визави — женщина с большими возможностями. По образованию она - финансист, историк, дочь офицера — потомственного военного, супруга известного государственного и общественного деятеля, пишет книги. Но из всех этих граней особенно сияют две - человечность и достоинство натуры. Эти качества непросто сохранить в себе в трудные времена. Но она смогла.
Мы говорим с ней уже несколько часов. За это время я периодически замечаю слёзы на её лице. Они сменяются то воодушевлением, то грустью, то тихой улыбкой. И с каждой следующей минутой нашего общения высвечивается именно то, что и заставляет её совершать невероятные по масштабу содержания поступки. Знакомьтесь, - моя собеседница Наталия Николаевна Зазулина. Уже несколько лет она помогает фронту и тылу, собирает необходимое для детских домов, госпиталей и пунктов временного размещения (ПВР), ездит «за ленточку», чтобы поддержать нуждающихся в помощи. А таких сегодня — несметное количество. Всё пространство вокруг наполнено людскими бедами, непривычными и неожиданными событиями. Поэтому сейчас в нашей стране царит время возможностей, время поступков и героев - время Кайроса. Наталия Зазулина героем себя не считает. Она просто спешит делать то, что должно. Спешит, чтобы помощь вовремя дошла до адресата: кровати и коляски - беженцам с детьми в ПВР, холодильники для лекарств, стерилизаторы для операционной, бельё для раненых - в госпитали, инструменты, теплые комбинезоны - для ремонтной бронетанковой бригады, предметы первой необходимости, игрушки — в детские сады и школу коррекции и т.п..
Наталия одновременно простая и недосягаемая по вершинам своих помыслов и дел. Я поймала её на бегу, на лету, она остановилась, присела рядышком. В помещении было прохладно, и она, наверное, озябла. Сняла с вешалки свой пиджачок и со словами «надень, замёрзнешь ведь» повесила его мне на плечи. А сама ежилась и дрожала. И в этом поступке «сияла» она вся.
- Наталия Николаевна, как изменилась Ваша жизнь с началом СВО?
- Изменилась неожиданно и кардинально. Было два ключевых момента, которые определили моё направление движения. Поначалу, весной 2022 года, мне казалось, что всё это закончится быстро. Но ничего не заканчивалось. На душе было тревожно, и однажды я поделилась своими волнениями с настоятелем Князь-Владимирского собора, профессором Санкт-Петербургской духовной академии отцом Владимиром Сорокиным, - одним из самых известных священников Санкт-Петербурга. А он спокойно и тихо сказал мне: «А если у Бога нет других рук кроме твоих?» Эти слова засели во мне, проросли. Нельзя же стоять в стороне и только наблюдать, чего-то ожидая. Меня по-другому воспитывали. Я родилась и выросла в Ленинграде. Это моё место силы, где я провела большую часть своей жизни. У меня мама, бабушка и прабабушка — блокадники. Прабабушка лежит в братской могиле на Пискарёвском кладбище. Наш президент старше меня на десять лет, но его и моё поколение выросли среди людей, переживших блокаду. В таких людях есть особая внутренняя свобода: для них всё самое страшное уже случилось. Они пережили всё то, жуткое и трагичное, что могло выпасть на долю человека. Из рассказов родственников я знаю, как погибли братья моего деда, почему не вернулись с войны другие мои близкие. В моих жилах течёт их кровь, я чувствую силу своих корней. Поэтому в сложное для нашей страны время внутри меня в нужный момент что-то щёлкнуло. Я поняла, что должна преодолеть в первую очередь свой внутренний страх, страх своего окружения, которое было разным: кто-то нехотя поддерживал СВО, кто-то колебался, кто-то вообще отрицал. Я не скажу, что потеряла многих друзей: мы просто перестали общаться. Единственный сегмент из моего общения — люди науки - остался со мной в полном составе. И вот в этот период внутренней готовности раздаётся звонок моего друга детства Виктора.
- И он предлагает Вам поехать на передовую?
- Нет, конечно же. «За ленточку» я поеду чуть позже, - улыбается Наталия. - А тогда я восприняла этот звонок, как руководство к действию. Мама моего друга в те далёкие годы работала вместе с моей бабушкой-военврачом. Вот с тех давних времён мы с Виктором и дружим. Целью его звонка была просьба помочь своему двоюродному племяннику, простому рязанскому парню - лейтенанту Никите Жукову (фамилия изменена) . Он окончил военно-медицинскую академию. Во время военных действий в Попасной при отправке раненых в их замыкающий БТР прилетел снаряд. Никита получил ранения конечностей. Но самое страшное, что у него оказались разорваны в клочья барабанные перепонки. В том филиале госпиталя Бурденко, где он лечился, ЛОРа не было отродясь. Ему уши резинками заткнули, он ничего не слышал. И в итоге в таком виде Никита был отправлен в часть, где занимался бумажной работой. Я никогда в жизни не видела этого мальчика, но я решила за него биться до победного. Его нужно было срочно спасать. Я подключила всех кого могла. Мы с мужем пошли на приём к высокому военному начальству в Москве. Я готовилась к этому разговору и заранее получила консультацию у главного столичного ЛОРа. Проблема была в том, что бывают раненые с баротравмой, а у Никиты остались осколки в ушах. Они могли находиться в миллиметре от нерва.
- Вы так боролись за человека, которого даже в глаза не видели?!
- Да! - заплакала Наталия. - Я - дочь и внучка военного. И как я могу спокойно сидеть, когда у меня есть столько нужных контактов в Министерстве обороны?! У меня получилось помочь Никите. Парня пригласили на лечение в лучшее отделение в том самом капитальном здании военно-медицинской академии, которое едва не продал в рамках программы оптимизации один из наших прошлых министров обороны. В итоге из собственных хрящей Никите Жукову сделали новые барабанные перепонки, и с ним сейчас всё в порядке. Он продолжает службу в зоне СВО.
- А что было потом?
- Летом 2022 года я увидела сообщение-sos в соцсетях кинорежиссера Саши Франк - дочери одной из моих подруг. Она сняла несколько фильмов о Донбассе. Так вот Саша разместила пост о том, что в городе Россошь Воронежской области сотни семей беженцев очень нуждаются в помощи, в общем - брошены. Она указала один из адресов ПВР на улице Пролетарской. И я поняла, что должна взять этих людей под опёку. Я ходила по детским площадкам, кланялась каждой маме. Люди у нас милосердные. Мне начали приносить детские кроватки, коляски, другие необходимые вещи. Когда набралось нужное количество, мы поехали в Россошь по указанному адресу. Оказалось, моё сердце может вместить многое. Я встречалась, говорила с людьми, слушала их истории, составляла списки необходимого и будто проживала всё вместе с ними. Россошь начала принимать беженцев из Донбасса с началом СВО. Сейчас там находятся больше 5000 пострадавших. Среди них больше тысячи — из Белгорода, есть люди из Харьковской области и других районов, где сегодня неспокойно. Мне очень запомнилась женщина по имени Рита Ивановна. Она меня уже второй год просит найти тех чеченцев, что спасли её с Максиком, вытащили из разрушенного дома. Она родом из-под Изюма. Когда 3-х этажный дом, где жила Рита, начали бомбить, она со своим псом пекинесом Максом, сумочкой документов забилась в угол и молилась. Рита Ивановна рассказывала, как на них падали куски стен, и в какой-то момент она почувствовала, что по лицу течёт что-то солёное на вкус — кровь. Тогда она принялась успокаивать Макса, чтобы тот не выл и не вырывался: «Максик, зачем ты рвёшься на улицу. Тебя там убьёт, или ты потеряешься, умрешь с голоду, или тебя разорвут большие собаки. Давай мы тут вдвоем вместе держаться будем. Успокойся, маленький». В этот момент в проёме появились три огромные чёрные фигуры. Когда Рита Ивановна мне описывала всё это, периодически замирала, заново переживая те мгновения. Так вот, при виде этих фигур, Рита Ивановна затараторила: «Прости, Макс, грешницей была твоя хозяйка. Видишь, мы в ад попали». А черный человек подходит, надевает на её голову каску и спрашивает с акцентом: «Мама, в Россию поедешь?» А Рита Ивановна в ответ: «А можно?» В этот момент она понимает, что ещё жива. Тремя чёрными фигурами оказались бойцы батальона «Ахмат». Один взял её на руки вместе с Максиком, а двое других, прикрывая от пуль, помогли сесть в БТР. Потом она оказалась в ПВР в Россоши. Там же я познакомилась и со многими другими людьми. Слушая их рассказы, я сделала вывод, что ситуация на освобождённых территориях в ЛНР намного печальнее, чем в других местах.
- Почему так?
- Да потому что в Луганскую область большое начальство не ездит. И там многое держится на честном слове, на соплях, на одном крыле. Я обращалась в Клуб военачальников, который возглавляет генерал Анатолий Сергеевич Куликов. Эта структура объединяет высшее оперативно-стратегическое звено управления военной организации страны. Я обращала внимание на ситуацию в Луганской области. Там в каждый город нужен военный комендант с комендантской ротой. Местные жители жалуются, что им не додают соцпособия, пенсии, есть проблемы с выдачей российских паспортов. Там инкассаторские броневики боятся в банки ездить. Прецеденты были. Потом я познакомилась с генерал-полковником Иваном Ильичом Б. - первым и последним главным военным комендантом Чечни. Мощный человек. Такие, как он, срочно нужны в Луганске, Лисичанске, Северодонецке - городах ЛНР, чтобы там порядок наводить. А ситуация с госпиталями - отдельная болезненная тема. В первый мой приезд именно туда меня отвёз представитель местной администрации. Когда я всё увидела, - поняла: госпитали в ЛНР — это те места, где помощь требуется ежедневно. Но мне это сделать было физически невозможно. Мы и так привозим туда партиями в пятилитровых канистрах септики, моющие средства всех видов, протирочные жидкости со спиртом. Этот расходный материал просто необходим медучреждениям как воздух. Без него невозможно обслуживать больных, раненых людей. Так сложилось, что в каждую свою поездку я обязательно заезжаю в Северодонецк. Он тоже находится в Луганской области.
- Почему именно туда?
- Обычно посещаем там госпиталь, склады и Слава возле магазина заправляется. Так вот, однажды, весной прошлого года, мы остановились на самой окраине этого горда в безлюдном дворе возле обугленного полуразрушенного дома. В его арке стоял подбитый украинский танк. Помню, эта картина меня взволновала, и я попросила водителя меня здесь оставить, пока он поедет заливать топливо. Так и сделали. Я осмотрела окрестности. Здесь во время боевых действий наши танки заходили с тыла частям ВСУ. Район был похож на наше Строгино. Помню, села тогда на парапет и заплакала, - никого же рядом не было. И вдруг откуда-то появились люди. Как выяснилось потом, это были жители одного из подъездов разбитого дома. Я вскочила, а они подошли ко мне и спрашивают с доброй улыбкой: «Доню, что случилось, почему Вы плачете?» И я растерялась. Это не я у них спрашивала, чем помочь, а они у меня! Кто-то побежал ставить чайник, чтобы меня напоить. И тогда я спросила: «Как же вы здесь живёте без воды, электричества?!» А они мне очень спокойно и деловито отвечают: «Воду нам привозят, а электричество Борисыч провёл». Оказалось, в том полуразрушенном доме в уцелевших квартирах жили 11 семей. Там жил и Борисыч, который в прошлой жизни работал электриком на предприятии. И вот с того момента по сей день мы им помогаем. Например, чайники и электроплиты здесь нужны ежемесячно, т.к. у них постоянные перебои с электричеством. Крайние районы всегда обеспечиваются по остаточному принципу. Для этих людей я покупаю многое на средства своей семьи - трачу пенсию, гонорары и т.п. Очень помогает мой муж - Александр Ильич Музыкантский. Поделюсь и предметом моей гордости. Я смогла раздобыть универсальные вагончики. Их полезность в том, что там внутри стоят коробки на 24 ампера. Вагончики вмещают 4 стиралки с большой загрузкой и сушилку. Их подключили к электричеству. Мы привезли трубы, и администрация показала место, где ближе всего подвести к ним воду. Туда вагончики и поставили. Теперь люди могут постираться.
- Как Вам удалось всё это организовать?
- Стояла на коленях у строительных магнатов. Очень помогла и администрация управы Раменки. Комендант до последнего не верил, что я смогу. Он говорил: «Вагончик — это же валюта, ничего из этой затеи не выйдет». Но когда я всё привезла, он меня зауважал. Я пыталась подсчитать, сколько всего мы перевезли на Донбасс за эти несколько лет. Получился груз весом больше 500 тонн, на это потратили более 10-ти млн рублей. Перед новогодними праздники от нас ещё машины пойдут с подарками бойцам на передовую, в госпитали, ПВР, всем детишкам.
- А кто Вам помогает готовиться к поездкам, собирать помощь?
- Всё моё окружение: друзья, коллеги и не только. Я обзванивала библиотеки, с которыми сотрудничаю, обратилась за помощью к Директору Дома русского зарубежья Виктору Москвину директору «Библиотеки-читальни им. И.С.Тургенева» Ромуальду Крылову-Иодко. Эти прекрасные люди услышали меня и подключились к помощи. Среди моих однокурсников были Антон Силуанов и ещё много других «великих» мужчин. Один из них очень поддержал меня в помощи детскому дому в Луганске для деток-аутистов (подобных домов в ЛНР - 3). Лечить таких детей помогает профессор Татьяна Тимофеевна Батышева. Она периодически выезжает в Луганскую область. Мои однокурсники, работающие в банковской сфере или на государственных высоких должностях, как могли, поддержали меня. Среди них много известных людей. Они прекрасно знают, что я не только никогда лишнюю копейку себе не возьму, а ещё и 10 своих положу. Там, где мы живём с 1973 года, рядом стоят ещё 6 домов, где обитают семьи военных. В них остались вдовы, дети военных, которым не надо ничего объяснять. Потому что они понимают всё и сразу. И если Зазулина повесила у лифта объявление о помощи, то она обязательно будет. В совете ветеранов мне дали помещение, куда мы складываем собранную помощь. Вначале это был зал, а теперь добавится ещё одно помещение, чтобы всё умещалось. У меня есть лучшая подруга, дочь генерала Тамара Валентиновна Арутюнян. Мы с ней разделились, какой ПВР опекает она, а какой - я. У нас с Тамарой также существует взаимовыручка. Материально нам помогал и лидер партии ЛДПР Леонид Слуцкий, регулярно помогает Московский центр непрерывного математического образования. Мне как-то сказали, что я объединила всю интеллигенцию Москвы. Хорошо, если бы это было так. Нас знают в Леруа-Мерлен на каждом шоссе, где мы покупали в немеренном количестве оборудование. Ведь стиральные машины, холодильники, бойлеры, стерилизаторы нужны в каждом госпитале. Сейчас зачитаю вам свежий список госпитального необходимого, его недавно прислали: линолеум, саморезы, брусок, перфораторы, светодиодные светильники для стоматологии, электроды и т.д и т.п. А это значит, что придётся опять ходить, кланяться, собирать, доставать. Помню как искала медицинский линолеум, чтобы не источал вредное и с сертификатом. Нашла. Самый лучший. Это тоже большая работа — найти, купить и привезти всё самое качественное. Главный хирург одного госпиталя попросил вместо бандажей привозить стерильные рулоны ткани для махровых полотенец. Я и это нашла: качественное и по рекордно низкой цене - 3000 рублей за все 300 метров! Это очень полезная вещь: хирург отрезает сам, сколько необходимо, меняет повязки раненому, определяя, где и как кровит. Шины для рук для ног туда нужно горами возить. Я покупаю самые лучшие. Но констатирую, что за эти несколько лет ситуация так и не улучшилась. Остались те же проблемы, та же неустроенность и нехватка всего. Обычный набор для госпиталей: чистящие, моющие средства, швабры, вёдра стиралки с большой загрузкой пользуется диким спросом. В этот раз Иван Филапоненко из Северодонецка просил привезти набор ключей. Я ему недавно достала ещё и тепловизор. Для ребят с разрывами мышц удалось найти нужное лекарство. Правда одна коробочка 12.000 стоит. Я так хочу, чтобы люди на присоединённых территориях почувствовали, что они - граждане России. Они наши, им помогут. Понимаете, сейчас всё разбито, нужно время на восстановление. Людям негде работать, а это значит, - нечем кормить семьи. Этими вопросами никто не занимается, а нужно. И с населением нужно работать: помогать, объяснять, делится планами. Такой работы не ведётся. Их беда — это наша большая общая беда, потому что они — граждане России.
- Когда Вы едете «за ленточку» осознаёте, что рискуете?
- Конечно, поэтому я никогда не беру с собой молодёжь. У них ведь вся жизнь впереди. Муж мои поездки не одобряет, - очень волнуется за меня. Но он знает, что я — упертая, и всё равно буду делать то, что считаю важным. Он рвался со мной, но я его берегу, - не беру с собой. Вообще военная обстановка предполагает наличие рядом надёжных людей, с которыми тебе работать. Среди моих знакомых есть семейная пара Слава и Анастасия. В них я всегда уверена. Слава - суперводитель. Первые наши с ним поездки в Россошь были безопасны. Но когда я собралась в ЛНР, поставила Славе условие — приглашу, если жена даст добро. И Настя разрешила. Помню, весной прошлого года мы заехали в один освобождённый, но ещё не остывший от боёв, город в Луганской области. На блок-посту подписали бумагу, что не будем вставать на обочинах — везде же мины. Наша фура была забита едой, палатками, колясками. Тогда обошлось без происшествий. Хотя порой посещала мысль, что когда-то меня накроет. Всё случилось этой осенью в абсолютно привычном и обычно тихом месте, в Северодонецке. Там мы всегда разгружались. Стоял сентябрь, вечерело. Было холодно, и я надела на себя несколько толстовок. Они-то меня и спасли. Самортизировали. Я услышала свист, грохот, взрывная волна подхватила меня, сидящую на корточках, пронесла через 3 машины. И я бухнулась на крышу «буханки». Как потом оказалось, снаряд прилетел во второй склад рядом. Я даже не успела ничего понять. Села, и кручу головой. Ко мне уже бегут со всех сторон, а я кричу: «Ребята, со мной всё в порядке!» Это уже потом, по приезде в Москву, всё заныло в теле. Обратилась к врачам. Оказалось — разрывы мышц, сейчас вот в корсете хожу. Вообще, когда я отправляюсь в поездку, собираю волю в кулак. Стараюсь много улыбаться, шутить, поддерживать местных бодрым настроением. А когда возвращаюсь домой, - реву. Так бывает, когда держишься, а потом появляется возможность дать волю эмоциям. Ведь никто тебя не видит в этот момент. Отцу своему, - генерал-полковнику Николаю Афанасьевичу Зазулину я тоже ничего не рассказываю. В декабре этого года ему исполнилось 90 лет!
- Статус дочери офицера обязывает: Вы — сильная, бесстрашная. Вас что-то может выбить из колеи?
- Может. Предательство тех, кому ты доверял, воровство и мародёрство. Буквально месяц назад пришли неприятные вести. В самом начале моей деятельности меня познакомили в Россоши с человеком по имени Виктор. Он организовал некий фонд с милым отеческим названием. Виктор тогда предложил мне помощь: часть наших машин разгружать у него, а он брал на себя обязанности по доставке необходимого по нашим адресам в ЛНР. Своё предложение он мотивировал заботой о нас: «Я знаю все ходы-выходы, как безопаснее проехать. Вам рисковать не стоит». Мы согласились, и какую-то часть грузов он забирал. Только вот что происходило потом, одному богу известно. Мы делала ему и денежные переводы на закупку необходимого. Есть сведения, что часть переданного исчезло, что-то продавалось, а что-то выдавалось за своё. Наши подписанные информационные листы с адресами, именами срывались. Моя ошибка была в том, что отчёта я не требовала, а надо было. Слишком доверяю людям. И всё же хорошо, что большую часть нам удавалось отвозить лично, адресно. Кто-то от сердца отрывает, отдаёт последнее, а кто-то — пользуется моментом. Как оказалось, это явление массовое. Буквально на днях в ДНР задержали группу чиновников, которые своровали и продали имущество "Азовэлектростали" в Мариуполе на более полмиллиарда рублей. А ведь там не хватает средств на восстановление жилья.
- Из всех Ваших поездок какая запомнилась больше?
- Пожалуй, чаще всего вспоминаю наш первый ознакомительный выезд в ЛНР в августе 2022 года. На легковой машине мы проехались по госпиталям, познакомились с сотрудниками. Я была в шоке от увиденного. Многие госпитали размещались наскоро в клубах, домах культуры, библиотеках. Где-то раненые располагались на 2-х ярусных кроватях, где-то туалеты были на улице во дворах. Элементарно не применялись чистящие и дезинфицирующие средства, потому что их не было от слова «совсем». К слову, и сейчас, по прошествии нескольких лет, мало что изменилось в этих краях. И это грустный факт. Ну так вот, когда я всё это увидела в первый раз, просто не могла не возмутиться. И меня тогда кто-то раздражённо спросил: «Да кто Вы вообще такая?!» А я ответила … эмоционально, громко, что было на сердце: « Я - тыл твой, понимаешь, тыл!!!» И все вокруг как-то сразу притихли. Ведь сила надёжного тыла на самом деле велика. Чем он крепче, тем крепче фронт. Не должно существовать параллельных миров: например, в Москве или в Питере есть молодёжь, которая отгораживает себя от действительности, праздно тусит в клубах, развлекательных заведениях, прожигает время, считает, что идти на фронт защищать ценности должен кто-то другой. А в этот же момент их сверстники находятся в окопах на боевом задании, рискуют жизнью. Это касается и взрослой части населения. Такого не должно быть, а оно есть. И с этим нельзя мириться. Кто-то научился обеими руками только брать от Родины, а кто-то её любить сильно и крепко. Умеренного патриотизма не бывает. В России сегодня существует огромная проблема — в ней живут миллионы людей, кто не принял нашу культуру, кто не ассоциирует себя со страной, не вкладывается в её будущее, кто видит в ней только средство заработка. И возможно ли в таких условиях обеспечить единство фронта и тыла? Чья перевесит? Сколько ещё пройдёт времени, сколько ещё погибнет людей, русских людей с … обеих сторон на радость стравивших две части единого народа? Кто ответит на эти вопросы? Поэтому прошу всех, кто это прочтёт: спешите делать добро! Простая истина. Спешите делиться своим теплом, временем, ресурсами с незнакомыми людьми, кому требуется помощь! Опоздать занять в этом строю своё место невозможно. Потому что вместо тебя его никто занять не сможет. Оно так останется пустым навсегда, если ты его не займёшь.
Светлана ПЕТРУШОВА
P.S. Во время подготовки материала пришла новость, что 10 декабря текущего года Наталии Зазулиной вручили медаль Уполномоченного по правам человека в РФ «Спешите делать добро».