В декабре 1922 года провозглашением было создано Ирландское Свободное Государство. Среди лоялистов в трех пограничных графствах Ольстера, разделенных и отрезанных от юнионистской юрисдикции, чувство предательства было острым.
Основанное столетие назад, в 1922 году, Ирландское Свободное Государство было создано как Доминион Британского Содружества под властью Короны. Включая 26 из 32 графств острова, Свободное Государство имело преимущественно католическое население: согласно первой переписи населения в 1926 году протестанты составляли всего семь процентов от трехмиллионного населения. Для преимущественно юнионистского протестантского меньшинства формальное отделение Свободного Государства от Великобритании вызвало сложные политические вопросы. Что значило быть «юнионистом» или «лоялистом» после того, как отношения Ирландии с Великобританией были столь глубоко пересмотрены?
Чувство дислокации было особенно острым в графствах Каван, Донегол и Монаган на границе Свободного государства. Исторически являясь частью древней провинции Ольстер, эти графства были домом для около 70 000 протестантов. В 1912 году примерно половина этих протестантов подписали Торжественную лигу и Ковенант Ольстера, пообещав противостоять самоуправлению «всеми необходимыми средствами». Однако к началу 1920-х годов, после того как измененное урегулирование самоуправлений создало два парламента на острове Ирландия, они оказались за пределами юрисдикции Соединенного Королевства. Как юнионисты в этих «потерянных графствах» справятся со своим политическим перемещением?
Ольстер разделен
10 марта 1920 года около 1000 делегатов Совета юнионистов Ольстера (UUC) собрались в Ольстер-холле Белфаста. Представители всех девяти округов исторической провинции встретились на фоне ожесточенного партизанского конфликта между Ирландской республиканской армией (ИРА) и силами Короны. Всего шесть месяцев назад вестминстерское правительство Дэвида Ллойда Джорджа наконец поклялось ввести самоуправление для всей Ирландии. В ответ на это ярый сторонник юнионизма Уолтер Лонг, возглавлявший комитет кабинета министров по Ирландии, предложил создать два парламента самоуправлений на разделенном острове. В то время как обсуждалась сейсмическая реконфигурация, юнионисты северо-востока Ирландии собрались, чтобы обсудить свое будущее.
На встрече UUC рассматривалась ключевая стратегическая дилемма: если будет два парламента, как юнионисты — меньшинство на острове в целом, но большинство в его северо-восточной четверти — смогут наилучшим образом защитить свои интересы? Конференция в Ольстер-холле оказалась столь же важной, сколь и горькой. Следуя примеру белфастского юнионистского гранда сэра Джеймса Крейга, руководство UUC сенсационно предложило, чтобы северные юнионисты, чтобы сконцентрировать и максимизировать свою политическую силу, выбрали усеченный парламент из шести графств. Протестанты составляли гораздо меньшую часть населения в Донеголе (примерно одну пятую) и Монагане (одну четверть). Крейг уже заявил Палате общин, что будет «абсолютно невозможно» управлять северным политическим образованием, включающим католическое большинство этих графств. Несмотря на протесты делегатов Кавана, Донегола и Монагана, большинство представителей UUC твердо решили отделить три графства от того, что должно было стать Северной Ирландией. По сути, Крейг и его сторонники обязались разделить сам Ольстер.
Через два месяца UUC собрался снова. В серии страстных заявлений делегаты из Кавана, Донегола и Монагана умоляли своих «коллег-юнионистов… не покидать нас». Ветераны с сожалением вспоминали подписание Ольстерского соглашения в 1912 году, когда 500 000 юнионистов поклялись отклонить Третий законопроект о самоуправлении. Всего восемь лет спустя потрясенные юнионисты в трех приграничных округах обвинили своих бывших лидеров в том, что они отбросили Каван, Донегол и Монаган в сторону, нарушив их собственное Соглашение. Умоляя сохранить Ольстер из девяти округов, должностные лица трех округов потребовали проведения внеочередного заседания UUC, но были отклонены. Обмен мнениями перерос в озлобление, и юнионисты трех «потерянных округов» Ольстера были брошены на произвол судьбы.
Свободное государство, созданное в гражданской войне
После почти четырех лет прерывистой партизанской войны в декабре 1922 года в лихорадочной политической атмосфере было основано Ирландское Свободное Государство. После того, как в англо-ирландской войне погибло более 2000 человек, республиканцы и силы Короны 9 июля 1921 года заключили перемирие. Подписанный британскими и ирландскими делегатами пять месяцев спустя, Договор допускал полунезависимое Ирландское Свободное Государство в составе Британской империи. Парламентарии Свободного Государства были вынуждены присягнуть на верность Георгу V, главе государства. Между тем, парламент Северной Ирландии из шести графств мог выйти из Свободного Государства и по сути сохранить свой союз с Великобританией. К лету 1922 года, когда республиканцы раскололись из-за Договора, разразилась гражданская война между Национальной армией, выступавшей за Договор, и «нерегулярными войсками», выступавшими против Договора. В соответствии с переходным соглашением временное правительство управляло Южной Ирландией до декабря 1922 года, когда новое правительство в Дублине официально приняло условия Договора и создало Ирландское Свободное Государство.
Пока бывшие товарищи-республиканцы сражались в Гражданской войне, лоялисты на «южной» стороне новой границы были втянуты в конфликт и иногда преднамеренно атакованы непокорными республиканцами. Трансграничные набеги и территориальные споры были обычным делом. Готовясь к предстоящей битве, «Иррегуляры» в Лиффорде, графство Донегол, реквизировали Оранж-холл (заставив смотрителя бежать) и ворвались в дома лоялистов в соседнем Странорларе. В зарождающемся Свободном государстве протестантские землевладельцы владели примерно 28 процентами крупных ферм (200 акров и более): многие из них стали мишенями для противников Договора. В Ньютаунканнингеме «Иррегуляры» похитили ведущего лоялиста Джеймса Блэка и под дулом пистолета приказали ему немедленно освободить свою землю.
Хотя рейдеры часто претендовали на политическую власть, иногда экспроприации отражали явный оппортунизм, подкрепленный сектантской мотивацией. В графстве Каван вооруженная банда из 11 человек совершила налет на резиденцию богатого протестанта Томаса Колби Берроуза, похитив драгоценности, мебель и наличные деньги. Многие протестанты вокруг Баллиджеймсдаффа были ограблены аналогичным образом. Лоялисты понесли значительные материальные потери во время Гражданской войны. С 1926 года второй ирландский комитет по грантам британского правительства выделил 2237 компенсаций тем, кто смог доказать, что в период с 1921 по 1923 год они терпели бедствия из-за своей «преданности правительству Соединенного Королевства».
Пока побежденные «Иррегуляры» не сложили оружие в мае 1923 года, Гражданская война подчеркнула политическую уязвимость юнионистов Свободного государства. В Петтиго, на границе Донегола и Фермана, протестанты составляли четыре пятых населения деревни в 1922 году. Тем летом республиканцы, выступавшие против Договора и замышлявшие нападения на силы Короны, также похитили и изгнали местных лоялистов. Когда «Иррегуляры» разграбили деревню, две протестантские семьи немедленно бежали в Канаду. Другие отправились в Северную Ирландию, а некоторые пересекли Ирландское море, чтобы начать новую жизнь в Британии. Диаспора Петтиго в микрокосме запечатлела более широкую картину бегства протестантов из Свободного государства: к 1926 году некатолическое население сократилось более чем на 100 000 человек за 15 лет.
Юнионисты «преданы»
Будучи невольными гражданами Свободного государства при его основании в 1922 году, лоялисты в Каване, Донеголе и Монагане часто обвиняли северную юнионистскую элиту в предательстве. Юнионисты в потерянных графствах не простили и не забыли сэра Джеймса Крейга за то, что он убедил UUC отдать приоритет шести графствам — Антриму, Арме, Дерри/Лондондерри, Дауну, Фермане и Тирону, — которые стали Северной Ирландией в 1921 году. Для юнионистов к югу от границы триумфализм основателей Северной Ирландии был шокирующим. Совершая поездку по графству Фермана в октябре 1923 года в качестве первого премьер-министра Северной Ирландии, Крейг разбудил восторженные толпы, заявив, что граница устраивает северных юнионистов, и они будут ее поддерживать.
Напыщенность Крейга разочаровала и лишила иллюзий протестантов в потерянных графствах. Ощутимая двуличность североирландских юнионистов осталась запечатленной в коллективной памяти. В 1932 году, спустя два десятилетия после подписания Соглашения, сторонник Донегола вспомнил, как бывший лидер Ирландской юнионистской партии и депутат Белфаста сэр Эдвард Карсон «бесстыдно предал» своих «коллег по Соглашению».
Лоялисты в Свободном государстве также приберегли свой гнев для Вестминстера. В 1924 году, поздравляя правительство Свободного государства с восстановлением мира после жестоких потрясений революционного периода, иерархия Ордена оранжистов в Каване и Монагане благоприятно противопоставила правительство Дублина своим бывшим союзникам в Лондоне и Белфасте. Жестоко осуждая архитекторов Англо-ирландского договора, старшие должностные лица Ордена оранжистов обвинили британских полномочных представителей и UUC в том, что они их покинули. На памятном мероприятии в 1925 году воодушевленная толпа приветствовала презрение Великого магистра Кавана к Уайтхоллу, который «выбросил нас за борт». Крик слушателя «Долой Англию!» получил всеобщее признание.
Сначала обвинив своих северных братьев в предательстве, лоялисты потерянных графств впоследствии обвинили политических и религиозных лидеров Северной Ирландии в недооценке инициативы и изобретательности южных протестантов. Собравшись в Белфасте в июле 1923 года, Генеральная ассамблея пресвитерианской церкви заявила, что их численность подвергается серьезной дискриминации в Свободном государстве. Однако за границей ведущий пресвитерианский юрист опроверг оценку Генеральной ассамблеи. Судья Браун из Каванского квартала сессий утверждал, что даже в условиях политических беспорядков пресвитериане графства поддерживали свои традиции и в целом поддерживали гармоничные отношения со своими католическими соседями. Кроме того, в том же году иерархия Церкви Ирландии настаивала на том, что юнионисты Белфаста преувеличивают подчинение протестантов Свободного государства.
Решив внести свой вклад в управление зарождающимся государством, фермеры-юнионисты, бизнесмены и дворяне в равной степени тщательно координировали независимые политические кампании. Явно мобилизовавшись как меньшинство в 26 округах, протестантские кандидаты на выборах в Фри-Стейт в 1923 году умоляли своих единоверцев голосовать по общинным линиям. Выступая в Монагане, Джеймс А. Барнс надеялся привлечь поддержку общины в качестве «Кандидата мира», но позиционировал себя в первую очередь как «Представителя интересов протестантского меньшинства фермеров». Барнс представлял себе «отдельных представителей» для «протестантов в этом округе». Стремясь избрать в Dáil (нижнюю парламентскую палату) протестантскую Teachta Dála (TD) из трех избирательных округов, Орден оранжистов в Монагане пригласил «протестантских выборщиков» в городскую ложу для получения инструкций о том, как зарегистрироваться и где голосовать.
Маловероятное сродство
Эгоистичное желание установить согласованное политическое представительство, несомненно, мотивировало конструктивную ориентацию этих лоялистов на молодое государство. Но после того, как Гражданская война уступила место большей политической стабильности при правительстве президента У. Т. Косгрейва, поддерживающем Договор Cumann na nGaedheal, в сельских приграничных районах Свободного государства наблюдались случаи межобщинного альтруизма. Иногда эти встречи просто представляли собой соседскую общительность; в других случаях они были явно экуменическими. На северо-востоке Донегола в 1923 году, когда пресвитерианские церкви в Фахане и Инче столкнулись со значительными финансовыми трудностями, члены местной католической общины помогали в организации празднеств по сбору средств.
Между тем, лоялисты и правительство Cumann na nGaedheal разделяли общий интерес в защите нового государства от республиканского мятежа. В 1927 году, когда президент Косгрейв ввел строгий Закон о общественной безопасности, обязывающий всех кандидатов на выборах присягать на верность государству, протестантский священник в графстве Каван поздравил Cumann na nGaedheal с преобразованием «беззаконного» общества начала 1920-х годов в государство, характеризующееся «праведностью, правдой, справедливостью и милосердием».
Маловероятная, но взаимная близость между южными юнионистами и бывшим республиканским заключенным Кевином О'Хиггинсом особенно показательна. Бывший капитан ирландских добровольцев, О'Хиггинс был заключен в тюрьму в 1918 году за протест против британских военных. К 1922 году, одобрив англо-ирландский договор — хотя и с некоторыми опасениями — О'Хиггинс стал первым министром внутренних дел Свободного государства. Он быстро приобрел оправданную репутацию сторонника «закона и порядка» против республиканцев, выступающих против Договора. Выдвигая свою кандидатуру на выборах в 1923 году, оранжист из Монагана Александр Хаслетт пообещал поддержать крестовый поход О'Хиггинса против «анархии и преступности». Будучи министром юстиции Свободного государства, О'Хиггинс санкционировал казнь 77 республиканцев, включая многих своих бывших товарищей. Когда противники договора убили его в июле 1927 года, лоялисты в приграничных графствах написали хвалебные некрологи. Ежегодное собрание Королевских черных прецепторий в Каване и Монагане оплакивало «невосполнимую потерю» О'Хиггинса, чье «моральное мужество» и «выдающаяся интеллектуальная сила» защитили молодое государство от «злодеев».
До 1925 года меньшинства по обе стороны новой границы надеялись, что Комиссия по границам, которая возникла из статьи 12 Англо-ирландского договора, порекомендует перерисовать границу. Комиссия, в которой Эйн МакНил представлял Свободное государство, а Дж. Р. Фишер — Северную Ирландию, в конце концов собралась в ноябре 1924 года. Юнионисты в графстве Донегол энергично лоббировали переименование приграничных территорий. Выступая на собрании оранжистов в Баллинамалларде, графство Фермана, в 1924 году, капитан У. Х. Файфф призвал протестантов восточного Донегола запросить «передачу земель» Северной Ирландии. Подчеркивая масштаб протестантского населения, избирательный агент юнионистов в Фермана-Тироне У. Э. Орр заявил, что Северная Ирландия имеет законные права на территорию Донегола. В мае 1925 года Ассоциация регистрации протестантов Донегола обратилась в Комиссию по границам с просьбой о передаче Северной Ирландии хотя бы восточной части графства.
«Наши голоса должны иметь вес у властей предержащих»
Просочившийся в прессу в ноябре 1925 года отчет Комиссии по границам разочаровал надежды на перерисовку границы. Однако, несмотря на некоторое первоначальное уныние, установление границы побудило видных юнионистов Свободного государства сохранить особое протестантское представительство в Dáil. Прагматично, лоялисты поклялись добиваться процветания и межобщинной гармонии через политические институты Дублина. В Петтиго, охваченном насилием во время Гражданской войны, протестантский церковник сообщил СМИ, что его прихожане смотрят на Свободное государство с «растущим удовлетворением» и просто хотят мирно сосуществовать со своими католическими коллегами. Аналогичным образом независимый донеголский TD майор Дж. Спроул Майлз сказал на церковном базаре в Странорларе, что протестанты округа полны решимости составить конструктивную политическую «силу» в Свободном государстве.
По иронии судьбы, все более позитивная ориентация южных протестантов на Свободное государство резко контрастировала с постоянной бравадой северных юнионистов. В 1924 году во время празднований 12 июля в северном Белфасте — в ознаменование победы протестантского короля Вильгельма Оранского в битве на реке Бойн в 1690 году — к толпе обратился северный юнионистский вельможа сэр Джозеф Дэвисон. Яростно выступая против Свободного государства, Дэвисон намекнул, что «по праву» Каван, Донегол и Монаган должны быть присоединены к Северной Ирландии. Толпа еще больше возликовала, когда лоялист Глазго решительно поклялся приложить оружие, чтобы воплотить в жизнь идеалы Дэвисона.
Тем временем многие из 150 лож оранжистов в потерянных графствах умоляли своих членов в полной мере участвовать в общественной жизни и укрепить свой статус стремящихся, богобоязненных граждан. В Ньюблиссе, графство Монаган, великий магистр Майкл Э. Найт заявил на собрании, насчитывавшем 8000 человек, что протестанты обязаны жить в «наилучших отношениях» со своими соседями и доказать, что они «достойные граждане» Свободного государства. Лидеры общины наметили взаимовыгодный контракт с Дублином. В Белтербете, графство Каван, У. Х. Джонстон поклялся, что все оранжисты будут поддерживать Cumann na nGaedheal «до тех пор, пока это правительство будет их защищать».
Участие в политических институтах, однако, не означало, что протестантские гражданские лидеры просто согласились и ассимилировались в гэльских культурных направлениях Свободного государства. Лоялисты, которые в целом восхищались дублинской демократией, сопротивлялись тому, что они считали националистической догмой. В конце 1920-х годов ирландский язык был основным предметом разногласий среди протестантских священнослужителей. Выступая на церемонии вручения наград в средней школе Клонс, епископ Клогер заявил, что если школа сделает уроки ирландского языка обязательными, протестантские родители должны забрать своих детей и отправить их в школы за границей.
Утверждая свою общинную независимость в преимущественно католическом государстве, богатые протестанты особенно часто напоминали дублинскому казначейству о своей фискальной значимости. Председательствуя на собрании ложи в 1927 году, окружной мастер графства Каван Воган умолял оранжистов помнить: «У нас очень большие интересы в Свободном государстве, и мы крупные налогоплательщики, и мы считаем, что по этим причинам наши голоса должны иметь вес у властей предержащих».
Для лоялистов, которые сотрудничали с гражданским аппаратом Свободного государства, Британская империя оставалась краеугольным камнем их идентичности. Отмечая «Двенадцатое» в 1929 году, Майкл Э. Найт — солиситор и великий магистр Ордена оранжистов Монагана — повторил, что присяга на верность короне стала «последним остатком уважения к главе великой Британской империи, частью которой является эта страна». Умоляя правительство Дублина относиться к протестантскому меньшинству «в самом дружелюбном духе», Найт вспомнил, как его собратья-протестанты сформировали «влиятельную часть» общества Свободного государства и доказали, что являются друзьями разумного правительства.
«Величайшая Империя»
К концу 1920-х годов юнионисты Кавана, Донегола и Монагана могли размышлять о почти десятилетии в Ирландском Свободном Государстве. Будучи сокращающимся меньшинством в 26 графствах, они находились в постоянной нестабильности. Более того, лоялисты, находившие утешение в статусе доминиона Свободного Государства, продолжали опасаться более воинственных сторонников ирландского республиканизма. Особенно после 1932 года, когда Фианна Файл сформировала свое первое правительство, юнионисты нашли больше оснований опасаться, что связь Свободного Государства с Британией будет еще больше ослаблена. Новый президент, Имон де Валера, пообещал пересмотреть англо-ирландский договор и отменить присягу депутатов Дойла на верность Короне. К 1933 году де Валера внес поправки в конституцию, лишив законных претендентов Свободного Государства права апелляции в Тайный совет.
Тем не менее, лоялисты в потерянных графствах постоянно черпали силу из своих устойчивых культурных практик и имперских связей. Прагматично, юнионистские политики и религиозные лидеры сплоченно участвовали в гражданских институтах Свободного государства. Возможно, как это ни парадоксально, опыт нервирующей изоляции на рубеже 1920-х годов наделил южных лоялистов крепким чувством независимости и стойкости. Более того, в их удобном общем деле с правительствами Свободного государства, поддерживающими Договор 1920-х годов, они сформировали гибридные и прочные политические идентичности. Празднуя «Двенадцатый» в Бейлиборо, графство Каван, в 1927 году, преподобный брат мог одновременно позиционировать свою общину среди «лояльных граждан» Ирландского Свободного государства, одновременно провозглашая «непоколебимую верность и преданность» Георгу V и «радуясь тому, что мы являемся неотъемлемой частью величайшей Империи в мире, над флагом которой никогда не заходит солнце».