Не вернулся из боя
Мы сидели в обшарпанной палате бывшей больницы, оживленной, размещенной здесь медротой мотострелкового полка, ведущего упорные бои уже несколько дней. Полк, харкая кровью, как тут говорят, "на яйцах" врывался в сметённые с карты, превращенные в серые пятна на спутниковом снимке деревни, поселки и городки. А медрота воняла кровью, гноем и немытыми давно телами в тылу наступающего полка. Рота стонала, скрипела ржавыми матрасами, сопела простуженным носами и булькала кашлем уставших от табака лёгких. Скрежетала зубами, выкрикивала и командовала в тяжёлых снах. А мы сидели в темноте подаренной вырубившимся генератором и смотрели на мерцающий огонь окопной свечи. Сидели , обнимали замёрзшими руками закопчённые чашки с крепким чаем. Грустно? Нет. Есть чувства, которые невозможно передать лишь одним определением из мирной жизни. Грусть, тоска по чему-то неизвестному несовершенному, разочарование, обида на время, вселенную и судьбу, на свою нерасторопность и ещё на что-то необъяснимое, чему нет оправдания. Я не успел. Не успел так, что вот прямо навсегда, один раз и бесповоротно. Опоздал так, что даже обладая всеми деньгами и мощностями мира, я не догоню. Его нет! Он просто не вернулся из боя. Не пришел с задачи.
Прошлый раз мы говорили здесь со старшиной, и он показывал мне кадры с коптера. На видео вдоль лесопосадки, виляя и объезжая воронки, преследуемый кустами минометных разрывов, мчался мотоцикл с коляской. Да, именно старый Урал или Днепр. Летел, поднимая за собой хвост пыли, бешено кренясь, поднимая коляску. Несся, а на нем зелёной горой нечто напоминающее человеческие тела. Старшина рассказал, парень привез из дома свой мотоцикл и вывозит раненых. Играя со смертью или на перегонки со смертью, он в любое время дня и ночи, несся вдоль лесопосадки и собирал вынесенных к дороге раненых. Он вывез много. Десятки. Задачу ставил сам себе и сам шагал в бой со своей судьбой смертью. Услышав в рации на КП, что кто-то ранен, молча выскакивал из развалин, дёргал заводную лапку лично отшаманенного мотоцикла и летел. А там без всяких команд и согласований раненого подхватывали товарищи, которые знали, что надо только донести до дороги, дальше, ревя старым мотором, примчат и скорее всего успеют вывезти и спасти. Я слушал и понимал, что мне нужен этот человек, нужен для того, чтобы он через меня смог рассказать другим о себе, своей жизни, службе, своем деле. Тогда его не было, а я не мог ждать. И вот его нет. Он погиб, и я уже не помню, куда мне тогда нужно было так срочно, но понимаю, что все это было ерунда по сравнению с тем, что я мог поговорить с этим человеком.
Лес в Новгородской области, поваленное дерево, трещат сучья в костре, пыхтит закопчённый чайник. В вышине серого неба, будто ладонями в приветствии, кронами голых ветвей машут деревья. Бывает же глубокая синева весеннего неба? Под стать мыслям и глубокая серость осеннего.
Он присел рядом на ствол дерева. Прислонил к мокрой осине, тихо брякнувший карабином ремня автомат. Протянул озябшие ладони к огню и лукаво сощурился от попавшего в глаза дыма.
- Как жив? - спросил я
- Это ты жив. Я уже нет. - улыбнулся он.
- А может наоборот? - опять усмехнулся он, купая ладони в языках огня.
- Может - не стал спорить я. Ведь откуда мы знаем, кто из нас, живущих в мире вещей жив ещё и душой. Мертвые души в наше время это совсем отличное от произведения Гоголя. Мертвых душ полно в двигающихся, жрущих, поющих, танцующих телах.
- Расскажешь о себе? - спросил я.
- Почему нет - пристально глядя в огонь, ответил тихо он.
Ефрейтор Михнёв Николай Николаевич Родился: 23.06.1992 г. с. Чистополье Чистопольского района Кокчетавской области, Казахстан. Мама Неля Михайловна. Погиб: 08.06.24.
- Как-то казенно слишком. - хмыкнул я.
- Ну ты же куда-то спешил, не успели мы поговорить. А может теперь мне некогда? - он усмехнулся, в глазах отражался костер.
- Семья у нас большая, семеро детей было у матери. Я пятый ребенок. Жили дружно, старшие младших всегда оберегали. Школу закончил, потом техникум. Механик я по образованию. Технику с детства любил. Наверное, как и многие
деревенские парни. Сначала велик крутил, потом мопед, позже мотоцикл. Ну у всех так, наверное. - улыбнулся он. Тяжело всем, наверное, что меня не стало рядом. Дружно мы жили. - лицо на секунду накрывает тень.
- Ты же на войну из Москвы уходил?
- Да. И сразу. Не за деньги, все у меня хорошо было. Работа, зарплата, квартира, машина. Уходил почти сразу в 22-ом. Мужское дело, Родину защитить. И тут моя Родина. Это же Россия, тут русские жили и живут. Воевали и воюют русские.
- Многих вывез, спас?
- Не спасал я никого. Спасали врачи, товарищи спасали. Я от смерти их увозил. Как в игре, кто быстрее. Я же понимал, что в случае с раненым каждая минута - это шаг смерти к нему. Вот и гонял мотоцикл, кто быстрее, я от нее или она за нами. И разное было. Кого-то и не довозил, где-то и не успевал. Тогда смерть побеждала. Смерть всесильна перед теми, кто подчинился и ждёт ее, а кто пытается увернуться и обмануть, кому помогают, тот может ее обыграть. Хотя и непросто это.
Мы молча смотрели в костер. Над нами скрипели треснутыми стволами осины, ветер свистел в сухой траве.
- Женился же совсем недавно?
Скрип в осиновых кронах замирает. Кажется, даже блики огня в глазах застывают, как изображение на цветном фото.
- Да - почти шепотом, а потом твёрже - ДА. И я знаю, что она должна быть счастлива. Пусть сейчас ей тяжело, но пройдет время, боль отпустит, а я очень хочу, чтобы она была счастлива. У нас не было детей, мы не успели. Но пусть у нее будут дети, и они будут счастливы в мирной стране под мирным небом. Пусть будет другой, но достойный! Пусть только помнят, что мы заплатили жизнями за их счастье. Мы и пошли на фронт для того, чтобы были живы и счастливы другие.
Ветер порывом смахнул дымку, я смотрел на пламя, и в серой глубине неба кричали пролетающие журавли.
Он погиб в июне 24-ого, ехал на квадроцикле, вез срочно парням бензин для генератора, продукты, БК. Ехал вроде бы по почти тихой дороге, но они охотились за ним. Коптер, сверх точный сброс по движущейся цели, вспышка, и огненная комета мчит, пыля по дороге. Переигрывал смерть не раз, вырывая из ее лап чужие жизни, лицо к лицу. Она взяла его исподтишка, тихо подкравшись с неба. Вечная слава и вечна память! И будьте счастливы живые!
С.Мачинский