Вместо предисловия
Российское общество многонационально, а его культура представляет собой лоскутное одеяло, сотканное из проявлений культур отдельных народов. Прекрасным примером служит творчество Адиль-Гирея Кешева (1837?–1872), который осваивал в литературных формах культурный опыт народов Северного Кавказа. Однако обращение к его произведениям имеет и другие аспекты актуальности.
Сегодняшний мир претерпевает бурные и взаимоисключающие процессы глобализации и борьбы отдельных народов за сохранение национальной идентичности. В эту эпоху важно не забывать об исторических перипетиях складывания литератур в крупных наднациональных объединениях вроде Российской империи. Нельзя сводить всё к достижениям так называемых «титульных наций», игнорируя вклад представителей прочих народов.
Ещё совсем недавно высказанный тезис не вызывал сомнений. Советское государство видело себя «содружеством народов» и противопоставлялось предшественнику на той же территории, называя его «тюрьмой народов».
Выражение вошло в обиход с лёгкой руки В. И. Ленина. В статье 1914 года «О национальной гордости великороссов» будущий создатель советского государства повторил метафору А. де Кюстина о национальной политике Николая I в 1830х годах.
Справедливости ради стоит сказать, что само по себе выражение «тюрьма народов» сформулировал Д. Мадзини в отношении монархии Габсбургов конца XVIII века. Та формально входила в состав Священной Римской империи и только в 1804 году стала вполне независимым образованием под названием Австрийской империи, трансформировавшись в 1848 году в Австро-Венгрию.
Яркая фигура Ленина, равно как его масштабные свершения, отодвинули предшественников и поводы для их высказываний. После 1917 года «тюрьмой народов» стала царская Россия на всём протяжении её существования, включая имперский период (1721-1917). Про остальные «тюрьмы народов» вспоминали реже.
В современную эпоху стремление учесть вклад народов России в развитие межнационального государства поддерживается на всех уровнях федерального законодательства. В самой Конституции создателем государства называется «многонациональный народ».
Тем удивительнее, что в широких слоях общества литературу досоветского периода продолжают именовать преимущественно «русской классической», а писателей советской эпохи либо «русскими советскими», либо только «советскими». На этом фоне вклад представителей отдельных народов затушёвывается, хотя известны крымско-татарские корни Н.М. Карамзина или африканские – А.С. Пушкина.
Конечно, не следует переоценивать национальный компонент в деятельности того или иного автора прошлого и настоящего. Это грозит уходом в другую – националистическую – крайность. Однако не вполне справедливо полностью игнорировать особенности национального характера того или иного писателя.
В конце концов, во все времена писатели не просто складывали слова в увлекательные истории. Они служили проводниками духовной культуры своего народа, помогая окинуть взглядом и оценить нематериальное богатство, накопленное предками. Тем самым в настоящем строился мост из прошлого для уверенного движения поколений в будущее.
Сегодня массами овладевает понимание необходимости возрождения культурных ценностей прошлого. Приходит коллективное осознание, что подрастающее поколение нельзя воспитывать в отрыве от нравственных устоев и принципов народной педагогики. Но процесс протекает крайне неспешно и требует ускорения.
Ценность традиций любого народа выливается в демонстрацию бережного отношения к родному очагу, земле, истокам. Смысл этих ориентиров особенно проясняется в кризисные моменты, в годы испытаний.
Возвращение к истокам требует пристального внимания к носителям идеалов в прошлом. В таковом качестве выступали и выступают писатели, ориентированные на просветительскую деятельность.
В частности, Адиль-Гирей Кешев стал одним из первых из своего поколения просветителей, кому удалось реализовать требование В. Г. Белинского, что «поэт должен выражать не частное, а общее и необходимое».
Представление героя
Адиль-Гирей Кешев, известный под литературным псевдонимом Каламбий (араб. «владеющий пером», «господин пера»), стал одним из зачинателей просвещения на Северном Кавказе.
Национальная принадлежность писателя оставляет место для споров. В науке признают оправданной возможность отнести Кешева к абазинам. Выглядит опрометчивым сужать его деятельность до просветительства одних лишь адыгов, как часто делают, или же вводить термин «абазинский просветитель».
В любом случае, писатель стремился раскрыть культурный потенциал народов Северного Кавказа. В произведениях он поднимал темы национального самосознания, борьбы за независимость и социальной справедливости.
Много сил Кешев отдал запечатлению жизни горского аула в шестидесятых-семидесятых годах девятнадцатого столетия, то есть в период реформ Александра Второго и сразу после них. В рассказах и очерках содержалось обилие этнографического материала.
Писатель отдавал дань моде тех времён и ориентировался прежде всего на русского читателя. Для описания жизни на Кавказе он использовал собирательный термин «черкесы». Что заставляло читателей полагать исключительно адыгский колорит историй. Но относились произведения не только и не столько к адыгам.
С полным правом следует обращаться к произведениям Кешева как источнику для историко-этнографических исследований самых разных народов, населяющих Кавказ. Как сказано, абазин по происхождению, писатель не мог не использовать знания быта горного аула, хорошо знакомого ему с детства.
Помимо сугубо литературно-художественных, Кешев известен публицистическими работами. В них обсуждались особенности царской политики на Кавказе. Писатель последовательно отстаивал равноправие народов региона.
Творчество Кешева оказало значительное влияние на развитие литературы и культуры народов Северного Кавказа, с частым акцентом на адыгском колорите обычаев и преданий. Произведения перевели на многие языки мира и признали в России и за её пределами.
Всё это позволяет говорить о непреходящей ценности наследия славного сына Северного Кавказа, свидетельствуя об актуальном характере его изучения.
Биография вкратце
Адиль-Гирей Кешев появился на свет в 1837 году в Кечевском ауле Зеленчукского округа Верхнекубанского приставства. Год рождения вызывает сомнения, ибо иногда называют 1840, причём ссылаются на дела Ставропольского архива. Но в значительной части источников фигурирует 1837. Видимо, вопрос до конца не решён, ибо ошибки не исключены даже в архивных записях.
Имеются разночтения и в трактовке происхождения. Наиболее вероятно, что отцом Кешева выступил князь Кучук Кечев (Кячев). По этнической принадлежности писатель выступал абазином. Во всяком случае, нет оснований не доверять аргументам ведущего специалиста в этом вопросе – профессора В. Б. Тугова.
Так или иначе, в те времена только аристократическое происхождение, принадлежность к родовой горской знати открывали доступ к получению достойного образования.
В период с 1850 по 1858 годы Кешев проходил обучение в Ставропольской мужской гимназии. Учебное заведение стало прямо-таки кузницей кадров для кавказской интеллигенции. Его создали в 1837 году для подготовки местных чиновников-управленцев. Но не только. Отсюда же вышли выдающиеся деятели национальных культур: классик осетинской литературы Коста Хетагуров, этнограф Иналуко Тхостов, поэт и публицист Инал Кануков, кабардинский педагог Кази Атажукин, балкарский скрипач Султан-Бек Абаев.
Кешев не затерялся на общем фоне. Он оказался одним из лучших учеников гимназии, всегда числился в первых рядах по успеваемости. Упор же делал на литературу. О серьёзности увлечения ею красноречиво говорят успехи в гимназических конкурсах. Темы, которые юноша выбирал, отличались сложностью, а работы — самостоятельностью, глубиной и оригинальностью.
Так, на конкурсе 1857 года представлялось сочинение «О характере героев в современных русских повестях и романах». Жюри высоко оценило работу. По свидетельствам современников, Кешев смог преодолеть ограничения, которые накладывало на него рождение в отдалённом селении.
Воспитанник Ставропольской гимназии происходил из числа так называемых «почётных горцев». Тем самым родился и воспитывался в среде феодальной знати, чуждой и даже противоположной по интересам, привычкам и образу жизни российского общества. Это не помешало понять и верно оценить значение лучших типов русской литературы, а также показать их отношение к реальной жизни.
Именно поэтому сочинение Кешева отметили заслуженной похвалой. Кроме того, автор написал его даже более чистым и правильным языком, чем работы некоторых русских учеников старшего класса.
В следующем году Кешев участвовал в конкурсе с работой под названием «Сатира в эпоху Петра, Екатерины и в настоящее время». Сочинение заслужило высокую оценку от членов жюри, удостоилось первой премии. Отмечали способность Кешева делать самостоятельные выводы, ставшие результатом глубокого анализа творчества авторов и эпохи, о которой они писали.
В итоге Кешев справедливо прослыл одним из лучших выпускников, заслужил высокие оценки по всем предметам, но акцент поставил всё же на литературе. В этом ему во многом помог учитель русской словесности Ф. В. Юхотников, выпускник Московского университета. Учитель оказался знатоком и большим поклонником русской и мировой классики.
Серьёзность литературных увлечений Кешева подтверждают не только успехи в гимназических конкурсах, но и признание за пределами учебного заведения. Показательно, что тогдашний директор гимназии Я. М. Неверов отправил работу «Сатира в эпоху Петра, Екатерины и в настоящее время» издателю журнала «Русский педагогический вестник». Этим убедительно подтверждались учебные успехи горцев, их одарённость, способности и усердие в науках.
В конце 1858 года Кешев с отличием окончил гимназию и получил рекомендацию для поступления в Петербургский университет. Чтобы лучше подготовиться к поступлению в столичное высшее учебное заведение, он в течение года посещал специальный класс при гимназии. И там серьёзно занимался литературным творчеством.
Литературные свершения
Первые рассказы «Два месяца в ауле», «Ученик джиннов», «Чучело» вышли в 1859-1860 годах в журнале «Библиотека для чтения». Молодой писатель ярко живописал быт кавказских горцев.
Стоит отметить, что публикация ранних произведений в авторитетном издании подтвердила высокий уровень художественного мастерства автора и растущий интерес к нему со стороны искушённой столичной публики.
В произведениях правдиво и без идеализации изображался быт и нравы черкесов (адыгов) – народа, о котором тогда мало что в массе своей знал русский читатель. Только человек, выросший в аутентичной среде, мог с мельчайшими подробностями передать особенности быта и характера народа.
Автор подписал опубликованные работы псевдонимом Каламбий. Это скрыло обстоятельства его происхождения. Вероятно, именно сохранение известной доли анонимности позволило затронуть не только традиционные «мужские» темы благородства, чести и достоинства, но и коснуться вопроса о женской доле на Кавказе. Тема серьёзно заинтересовала молодого писателя.
Судьбы героинь Кешева часто трагичны, в особенности у Залихи в «Двух месяцах в ауле». Автор в целом высказывался против порабощения и зависимости адыгских женщин. Он оспаривал права родителей распоряжаться судьбой детей, строить браки по расчёту, обусловленные родовыми интересами. Звучал призыв к признанию права женщины на счастье и любовь, свободу выбора в браке и на образование.
Героини олицетворяли растущее самосознание женщин Кавказа. В итоге писатель создал относительно новый образ, во всяком случае, что касается адыгской литературы.
В произведениях предшественников женщины представали воительницами, романтично возвышенными над обыденной жизнью и своей естественной сущностью. Таковыми виделись, например, героини Султана Хан-Гирея.
Романтический подход казался этому автору вполне оправданным. Хан-Гирей представлял одну из младших ветвей крымской ханской династии Гиреев и одновременно принадлежал к адыгской аристократии, равно как занимался этнографией, фольклористикой, искусствоведением. Он создал азбуку родного языка, слыл автором проектов по «гражданскому устройству» своего народа.
А в произведениях Кешева женщины просты и естественны в своей женственности. Они страдают от бесправия, но полны решимости бороться за счастье, мечтают о лучшей жизни и образовании.
Примечательно, что писатель обращал внимание и на женщин из крестьянской среды. Он описывал, как они подвергались не только нравственному порабощению, но и жестокой экономической эксплуатации.
В 1860 году в журнале «Русский вестник» в Санкт-Петербурге увидела свет повесть «Абреки», а в 1861 году – очерк «На холме».
Первое произведение вызывает скорее этнографический интерес. В «Абреках» повествуется о герое, который борется за свободу своего народа. Автор поднял темы патриотизма, героизма и самопожертвования. Женская тема тоже отражена. В образе Маты удалось показать всё более решительное неприятие женщинами роли покорной рабыни.
В работе «На холме» Кешев затронул одну из ключевых проблем литературы своего времени – положение крестьянства. Автор вдохновлялся произведениями русских писателей, посвящёнными крестьянскому быту. В их числе «Губернские очерки» М. Е. Салтыкова-Щедрина, «Записки охотника» И. С. Тургенева, «Деревня» Д. В. Григоровича и «Очерки народного быта» М. В. Успенского. Особенно прослеживается влияние И. С. Тургенева.
Кешев показал крестьян как производителей материальных благ, от которых зависело существование аула и его жителей. И тут же пояснял экономическую и юридическую зависимость от хозяев.
Дворянство тогда имело неограниченные права над своими крестьянами, что позволяло жить за счёт их труда, проводить время в праздности и разъездах. Крестьяне, которых обирали господа, постоянно испытывали материальные трудности вследствие неурожаев и общей примитивности ведения хозяйства.
И всё-таки, несмотря на унижение и бедность, земледельцы сохраняли человеческое достоинство и безмолвными холопами не были. Они с презрением относились к господам, открыто критиковали их образ жизни. Вместе с тем Кешев подчеркнул ограниченность крестьянского мировоззрения, показал оценки ими собственных поступков по принципу «так принято».
В любом случае в нравственном отношении крестьяне возвышались над господами. Кешев разделял взгляды писателей-демократов, которые отвергали утверждения славянофилов о том, что русским крестьянам свойственны приверженность к патриархальному быту, враждебность к любым нововведениям и религиозный фанатизм. На примере северокавказских крестьян, которые находились в аналогичных условиях, он показал несостоятельность славянофильских представлений.
В произведении крестьяне наделены крайне привлекательной чертой, которой не могли похвастаться чванливые дворяне. В отличие от хозяев, крестьяне признавали несовершенство окружавшего их быта. Кроме того, они показывались как любознательные, заинтересованные в культуре других народов люди. Неизбежная религиозность крестьянской среды уравновешивалась критичным настроем в отношении религии и её наперсников.
Замечательно и то, что автор смог показать социальную основу нравственного превосходства крестьян над дворянством. Нравственная красота выступает достоянием только тех, кто трудится. Праздная же жизнь ведёт лишь к упадку и разложению.
Подвиг просветителя
Кешев планировал учиться на факультете восточных языков Петербургского университета. Он желал посвятить жизнь именно этому делу. Однако уже в 1861 году за участие в студенческих волнениях его исключили.
В конце ноября 1861 года Кешев вернулся в Ставрополь и начал новую карьеру. Он выступил переводчиком с черкесского языка в канцелярии начальника Ставропольской губернии. Затем работал учителем того же языка в гимназии.
Однако в конце 1866 года черкесский язык исключили из учебной программы гимназии. Кешев перешёл на должность секретаря в Ставропольскую контрольную палату. За выслугу лет его перевели в коллежские секретари со старшинством. Служба в Ставрополе продолжалась до лета 1867 года.
В августе 1867 года Кешев переехал во Владикавказ, административный центр Терской области. Здесь стал редактором газеты «Терские ведомости». Он привлёк к работе в газете известных кабардинских просветителей: Кази Атажукина и Дмитрия Кодзокова, осетинского этнографа Иналуко Тхостова, ингушского общественного деятеля Адиль-Гирея Долгиева.
Газета включала два основных раздела: официальный и неофициальный. В первом публиковались распоряжения, приказы и прочие юридические документы высшего и местного начальства. Во втором давались сведения о событиях и происшествиях в мире, которые получали от Русского телеграфного агентства; публиковали этнографические, статистические и прочие наблюдения и факты.
С современной точки зрения особый интерес представляет именно неофициальный раздел газеты. Здесь отметились осетинские просветители-публицисты Г. М. Цаголов, Х. Уруймагов, историк С.А. Туккаев и многие, многие другие.
Кроме того, выходили статьи самого Кешева, ингушского этнографа Чаха Ахриева, а также представителей русской интеллигенции: А. Прянишникова, Н. Семенова, А. Косташ, В. Вербицкого.
Кешев слыл убежденным демократом. Он справедливо полагал, что только образование и просвещение народов Северного Кавказа выведут их на путь прогресса.
Эстетические взгляды, идейное содержание произведений и особенности творческого метода Кешева формировались под воздействием передовой русской общественной мысли и литературы 50-х годов XIX века. Вслед за В. Г. Белинским, Н. Г. Чернышевским и Н. А. Добролюбовым Кешев рассматривал литературу как отражение современной действительности, её главных общественных интересов.
Увы, в полной мере реализовать свой потенциал писатель и просветитель не успел. Он скончался в 1872 году во Владикавказе, оставив добрую память о короткой, но яркой деятельности на посту главного редактора «Терских ведомостей».
Вместо заключения
Произведения Кешева представляют собой глубокое погружение в мир культуры и традиций народов Северного Кавказа. В своих работах он обращался к жизни простых людей, их радостям и горестям, что оказало значительное влияние на развитие литературы.
Кешев выступил одним из первых писателей, активно исследовавшем возможности приобщения к литературному творчеству носителей родного языка. Произведения на основе преданий и обычаев Северного Кавказа, в частности черкесов (адыгов) стали важным источником информации о культуре и истории народов этого региона. Творчество получило высокую оценку критиков, которые отмечали глубокое понимание местной культуры и умение передавать её особенности в своих произведениях.
Деятельность Кешева стала важным этапом в складывании полифонии голосов русской, а точнее российской литературы и культуры в их северокавказском преломлении. Его работы не только помогают сформировать представление о культурных и социальных особенностях Северного Кавказа второй половины XIX века, но и освещают важные вопросы, ничуть не потерявшие актуальности в наши дни.