Катя стояла на кухне, глядя на остатки фарфоровой тарелки из свадебного сервиза. Осколки всё ещё лежали на полу, словно отражая её настроение.
— Дима! — громко позвала она, стараясь сдержать голос.
— Что? — откликнулся он из гостиной.
— Ты серьёзно думаешь оставить это здесь?
Дима появился в дверях, бросив взгляд на тарелку.
— Ну, я ведь не специально. Просто зацепил локтем.
— Просто? Ты знаешь, что это был наш свадебный подарок?
— Это всего лишь тарелка, Катя. Зачем так драматизировать? — пожал он плечами.
Катя нахмурилась, собирая осколки.
— Ты хоть понимаешь, что это символ?
— Символ чего? — спросил он, склонив голову набок.
— Нашей семьи, Дима. Ты совсем не бережёшь то, что важно для меня.
Он замолчал, а затем махнул рукой и вышел, бросив через плечо:
— Ладно, не бери в голову, купим новую.
Позже, за завтраком, он вдруг заговорил о финансах.
— Слушай, я тут подумал, может, вложим деньги в криптовалюту?
— Криптовалюту? — Катя подняла глаза от чашки кофе. — Ты серьёзно?
— Почему бы и нет? Сейчас рынок на подъёме.
— Дима, ты забыл, как в прошлый раз мы чуть не остались без денег?
— В этот раз всё будет иначе, я изучил рынок.
— Лучше подумай, как устроить Лере день рождения. Это куда важнее твоих "гениальных" идей, — отрезала она.
Дима вздохнул и откинулся на спинку стула.
— Ты всегда всё критикуешь. Иногда мне кажется, что ты просто любишь спорить.
— А мне кажется, что ты живёшь в своём мире, — парировала она.
Чуть позже Катя стояла на кухне с утюгом в руках.
— Дима! — крикнула она снова.
— Что теперь? — раздалось из другой комнаты.
— Ты утюг видел? Это же катастрофа!
Он зашёл на кухню, скрестив руки на груди.
— Катя, что с ним не так?
— На подошве чёрные разводы! Ты что, никогда не проверяешь его после использования?
— Ну, я ведь не глажу, это ты всегда делаешь.
— Значит, тебе нужно научиться. Держи меламиновую губку, будешь чистить.
— Это что, шутка?
— Нет, Дима, это не шутка. Если испортишь утюг, сам будешь покупать новый.
Он вздохнул и, нехотя взяв губку, начал тереть.
— Вот так, сильнее дави.
— Слушай, а почему ты не можешь просто сделать это сама? — буркнул он.
— Потому что я устала тянуть всё на себе.
— Ох, Катя, ты стала такая строгая в последнее время.
Она остановилась, глядя ему прямо в глаза.
— Потому что я больше не собираюсь быть твоей служанкой.
Дима сделал вид что, обиделся и на удивление легко оттер утюг, подошва блестела как новая.
Несколько недель спустя Катя заметила, что Дима стал приходить домой всё позже.
— Ты опять задержался? — спросила она однажды вечером.
— Работа, Катя. Ты же знаешь.
— Работа, да? Тогда почему ты пахнешь чужими духами?
Дима закатил глаза.
— Катя, хватит. Тебе кажется.
— Кажется? Может, мне кажется, что ты перестал быть частью нашей семьи?
Он промолчал, просто забрав телефон со стола и уйдя в другую комнату.
Однажды он сел напротив неё за ужином.
— Нам нужно поговорить, — начал он.
— Да, я тоже так думаю.
— Я получил наследство и решил, что пора что-то менять.
— Что ты имеешь в виду?
— Я хочу развестись, Катя. У меня есть другая женщина.
Она замерла, будто громом поражённая.
— Ты это серьёзно, Дима?
— Да, я всё решил.
Катя поднялась, не глядя на него.
— Уходи.
— Что?
— Просто уходи.
Дима ушёл, оставив Катю одну. Сердце сжалось от невыносимой боли и обиды. Она села на диван, уткнувшись в подушку, и заплакала. Слёзы лились без остановки, пока усталость не одолела её, и она заснула прямо там, в объятиях этой тяжести.
Утром её разбудил стук в дверь. Это была Лера.
— Мама, можно войти?
— Да, конечно, — хрипло ответила Катя, пытаясь стереть остатки слёз с лица.
Лера вошла, держа в руках распечатки.
— Я кое-что узнала про ту женщину, — начала она.
— Лера, не надо, я не хочу это обсуждать, — Катя отвернулась.
— Мама, но ты должна знать! — Лера бросила листы на стол. — Она просто охотница за деньгами. Здесь всё написано: её прошлые мужья, разводы, финансовые махинации.
Катя молча посмотрела на бумаги, но трогать их не стала.
— Почему ты так спокойно реагируешь? — возмутилась Лера. — Она разрушает нашу семью!
— Наша семья уже разрушена, Лера, — тихо сказала Катя.
— Но ты можешь что-то сделать! — не унималась дочь.
— А смысл? Если он сам выбрал её, то ничего не изменишь.
Разговор прервал звонок телефона. Катя быстро подняла трубку.
— Да, я слушаю… Что?! — её голос дрогнул. — Мы сейчас приедем.
— Что случилось? — насторожилась Лера.
— Бабушка в больнице, ей плохо.
Они быстро оделись и поехали. В больнице их встретил врач.
— Состояние тяжёлое, мы перевели её в реанимацию.
— Можно её увидеть? — дрожащим голосом спросила Катя.
— Пока нет, простите.
Они сидели в коридоре, Лера нервно кусала ногти.
— Она поправится? — шёпотом спросила дочь.
Катя молча обняла её, но слов утешения не находила.
На следующее утро врач сообщил страшную новость.
— Мы сделали всё, что могли. Соболезную.
Катя рухнула на скамейку, не в силах осознать, что свекрови больше нет.
После похорон она встретилась с Димой.
— Нам нужно поговорить, — сказала она, протягивая ему письмо.
— Что это? — удивлённо спросил он, разворачивая листок.
— Завещание твоей матери, — твёрдо произнесла Катя. — Она оставила всё мне.
Дима нахмурился, пробежав глазами текст.
— Почему?
— Потому что она доверяла мне, а ты разрушил всё, что мы строили, — в её голосе звучала сталь.
— Катя, я... — начал он, но она подняла руку, останавливая его.
— Не надо. Ты сделал свой выбор.
Дима вышел, хлопнув дверью.
Через несколько дней он вернулся. Глаза его были красными, а походка шаткой.
— Прости меня, Катя, — пробормотал он, опустившись на колени.
— Ты пьян, Дима.
— Я идиот. Ты была права. Мама была права. Ты — лучшая женщина в моей жизни.
Катя не ответила. Она помогла ему подняться и уложила на диван, как ребёнка.
Когда он уснул, она посмотрела на него и прошептала:
— Всё кончено, Дима.
Утром он сидел за столом, держа в руках чашку кофе.
— Катя, пожалуйста, дай мне шанс. Я всё исправлю.
— Дима... — она тяжело вздохнула. — Я подумаю.
Он кивнул, но в её глазах не было ни надежды, ни любви. Катя уже знала: их семья никогда не будет прежней.